- Сегодня жаркий денек, - сказал Василий. - Лучше, если ты будешь соблюдать осторожность и не полезешь в самое пекло.
Женя, не замедляя шага, бросила:
- Оставь свои советы для Павла. Скорей иди к товарищам.
Василий повернул назад.
- Вася! - крикнула Женя вслед ему. - Берегись, за тобой топают!
Василий обернулся и увидел метрах в тридцати от себя двух полицейских. У одного в руках был револьвер. Он узнал в нем знаменитого в Баку пристава Гогоберидзе. У Василия не было при себе даже палки. Мгновенно оценив обстановку, он смекнул, что единственный путь к спасению - это смешаться с толпой демонстрантов. Но колонна рабочих успела отойти далеко, а пристав Гогоберидзе был уже в нескольких шагах.
Женя, видя, что Василия вот-вот схватят, забежала в ближайшую подворотню, достала из корзины увесистый булыжник и швырнула его в преследователей Василия. Камень угодил в голову пристава Гогоберидзе. Тот упал.
Подоспевшие Мамед и Аскер набросились на рослого городового, сопровождавшего пристава, и после короткой схватки вырвали из его рук саблю.
Мамед что было силы ударил ею плашмя по голове городового. Тот рухнул на мостовую.
Из-за угла, неистово свистя и вопя, выбежали десятка два городовых и бросились преследовать демонстрантов.
- Товарищи, сзади полицейские! - крикнула Женя на всю улицу.
Рабочие в задних рядах обернулись. Внезапность нападения была предотвращена.
Завязалось кровопролитное сражение.
Полицейским не удалось выполнить приказ, полученный днем из Тифлиса, от царского наместника на Кавказе князя Голицына. Князь требовал: "Демонстрантов не щадить!" Городовые потерпели поражение и в панике отступили,
Когда на помощь полицейским прискакал большой отряд казаков, демонстранты уже разошлись.
Демонстрация закончилась. Двенадцать рабочих были ранены, многие арестованы.
Вечером губернатор Баку получил из полицейского участка в Балаханах телефонограмму следующего содержания:
"В семь часов толпа рабочих, насчитывающая около трех тысяч человек, с красными флагами, распевая революционные песни, направилась к железнодорожному вокзалу. Против них были посланы конные казаки, которым демонстранты оказали сопротивление, пустив в ход камни и палки. Начальник полицейского участка ранен камнем в затылок. Казаки без предупреждения открыли огонь по демонстрантам. В результате один рабочий убит, пятеро тяжело ранены. Легкораненых - 25 человек, из них 12 - отправлены в больницу. Один казак и один полицейский получили тяжелые увечья. Рабочие проявили в схватке упорство и ярость. Следует отметить активность и храбрость пристава Шамшиева. Арестовано сорок рабочих, среди них известные вожаки Хиндадзе, Абрам Эйренберг, Дроздовский и другие".
XV
Демонстрация рабочих 27 апреля подготовила почву для всеобщей стачки.
Бакинский комитет РСДРП с удовлетворением отметил рост солидарности среди многонационального бакинского пролетариата, стремление рабочих к сплочению.
Охваченные растерянностью, местные власти, вместо того чтобы посоветовать буржуазии согласиться с некоторыми требованиями, выдвинутыми стачечным комитетом, стали добиваться раскола в рядах бакинских рабочих.
Одновременно агенты охранки распространяли среди городских жителей различные провокационные слухи. Упорно поговаривали о возможных погромах. Страхом были охвачены не только еврейские семьи, ожидавшие повторения кишиневских кровавых событий. Над городом встал призрак армяно-мусульманской резни.
Бакинский комитет РСДРП вел разъяснительную работу среди многонационального бакинского населения, разоблачал распространителей зловредных слухов, стремившихся сковать действия рабочих, расколоть их единство.
Планы властей и их подручных, непосредственных организаторов еврейских погромов и межнациональной резни, были сорваны.
Рабочая демонстрация 27 апреля в Баку явилась одним из ярчайших эпизодов всеобщего революционного подъема в России и Закавказье.
Именно поэтому находились люди, верившие, что царские власти и в Баку применят гнусные методы удушения рабочей активности, которыми они пользовались в других городах империи. Многие бакинцы начали думать, что выступление, намеченное на 1 мая, будет встречено жестоким террором.
Учитывая эти обстоятельства, Бакинский комитет РСДРП дал указание стачечным комитетам готовить рабочих не к демонстрации, а к маевке за городом.
Всеобщий стачечный комитет призвал рабочих провести 1 мая грандиозную стачку. К этому дню было заготовлено около трех тысяч листовок на разных языках.
Стачка 1 мая вылилась в невиданное до того времени выступление рабочих в Закавказье. Она охватила предприятия не только в самом Баку, но и рабочие предместья - Черный город, Белый город, Баилов, Биби-Эйбат, Балаханы и другие районы.
Хозяева и предприниматели не сделали даже попыток предотвратить эту стачку, так как были скованы ужасом после демонстрации 27 апреля.
Полицейские и воинские части, как и следовало ожидать, находились в состоянии боевой готовности.
Большинство магазинов и лавок в городе было закрыто.
В банках и на бирже не слышно было разговоров о нефти, мазуте, денежном курсе. Все толковали только о прокламациях, о предстоящей демонстрации рабочих, о возможной резне, о еврейских погромах в Кишиневе. Даже состоятельные горожане начали поговаривать о том, что Россия находится накануне большой революции.
Благодаря бдительности и принятым мерам Бакинского комитета РСДРП весной царской охранке не удалось спровоцировать погромы и межнациональные столкновения.
Царский наместник на Кавказе, князь Голицын, видя, что бакинская полиция бессильна выполнить указания вышестоящих инстанций, вел переговоры с Петербургом о назначении в Баку нового губернатора, генерала Накашидзе, который считался в правительстве знатоком по части организации межнациональных столкновений.
Бакинские богачи, напутанные рабочей демонстрацией 27 апреля, покидали город вместе с семьями, уезжали на дачи. Они считали, что майские выступления будут еще более кровавыми.
29 апреля, под вечер, бакинский миллионер Гаджи Зейналабдин Тагиев один из самых ярых врагов рабочего движения - собирался переехать с женой на дачу в Мардакяны. Так как путь туда проходил через районы, где проживали революционно настроенные рабочие, молодая жена Зейналабдина Тагиева, Сона-ханум, испытывала большой страх. Она обратилась к жене командующего войсками бакинского гарнизона генерала Алиханова-Аварского Заринтач-ханум, с просьбой выделить для их сопровождения в Мардакяны отряд конных казаков.
О ее просьбе узнали другие богатеи Баку, и это послужило поводом к еще большей панике.
Простой народ, прослышав об отъезде из города богача Тагиева под охраной казаков, пришел в волнение. Неискушенные горожане связали это обстоятельство с надвигающимся страшным событием: по городу пронесся слух, будто в первых числах мая начнется армяно-мусульманская резня.
Один из народных певцов, маштагинский ашуг Агабаба сочинил четверостишие, посвященное бегству из Баку миллионера Тагиева:
Богат я. Славен. Знает весь народ
Люблю развлечься а бываю пьяный,
А революция негаданно придет
На дачу смоюсь, в Мардакяны
Стачки на заводах и промыслах Баку происходили непрерывно в течение мая и июня, принимая день ото дня все более массовый характер.
2 июня рабочие бакинского машиностроительного завода начали забастовку, которая послужила сигналом к выступлению пролетариев на других крупных фабриках и заводах. Она также вышли на улицы и площади перед своими предприятиями, требуя повышения заработной платы.
5 июня стачку объявили железнодорожные рабочие. В этот день пассажирские поезда из Баку не отправлялись. Губернатор сообщил о положении в Баку в Тифлис, наместнику на Кавказе, и получил в ответ телеграмму следующего содержания:
"Железная дорога должна функционировать, если даже для этого потребуется вмешательство воинских частей. Тех, кто отказывается подчиняться, принуждайте силой оружия".