— А с чего ты решил, что вывеска для таких как ты ваще? — щербатый подошел вплотную, и меня обдало вчерашним перегаром. Нда, не бережет сердечко. С похмела железо тягать — так и окочуриться недолго. Впрочем, до инфаркта он вряд ли доживет. Такие как он, умирают обычно от фатальной передозировки свинца.
— Да подожди ты наезжать, Костян, — приторно ласковым голосом, с мерзким придыханим и ехидной лыбой спросил фанат своей бицухи. — Может он знает кого… Слышь, пацан, тебя прислал кто или ты сам пришел?
— Целиком и полностью моя инициатива, — ответил я. На секунду перед этим задумался, пытаясь вспомнить какого-нибудь новокиневского авторитета тех лет. Даже не затем, чтобы на него сослаться, просто так или иначе их имена всплывали в разговорах с однокашниками. Глупо ссылаться на незнакомого человека. Ляпну, что пришел от какого-нибудь Васи Сизого или Сережи Архангельского, а потом окажется, что это я с ними сейчас и разговариваю.
— А ты прямо смелый, как я посмотрю, да? — лыба сползла с лица «бицухи» и он тоже придвинулся ближе. Если решит бортануть, то на ногах я стопудово не устою, он весит раза в два больше. Я перенес вес тела на одну ногу, чтобы в случае чего отступить и не навернуться. — Ваще ничего не боишься, да? Типа, пришел, такой, на шару, и тебе тут все рады, да?
— Да нет, что вы, — я легонько пожал плечами. — Я на входе минут сорок топтался, прежде чем зайти. Но подумал, что если не решусь, то так и останусь дрищом на всю жизнь.
Пятеро «братков» заржали. Кажется, очко в мою пользу. Скоро можно будет снова поднимать вопрос о стоимости абонемента.
— Так и че теперь? — вдруг влез молчавший до этого качок. С «двадцаткой» на поясе. У него получилось наконец-то защелкнуть карабин. — Думал, мы с тобой в десны дружить сразу начнем? Ты подружек чтоль себе искать тут надумал, рыло патлатое⁈
— Даже в голову ничего подобного не приходило, — подчеркнуто-вежливо ответил я.
— В твою голову только мой кулак может прийти, волосатый, — он тоже улыбнулся. Желтые зубы истинного ценителя дрянных сигарет в свете ламп дневного света смотрелись вовсе уж устрашающе. — Это для мужиков место, а не для дохляков типа тебя.
— А вы, должно быть, сразу родились могучим богатырем, да? — с едва заметным сарказмом сказал я. И сразу же себя мысленно обругал. Вот кретин! Шуточки я тут вздумал шутить. Да эти мордовороты сейчас меня по местным стенам размажут вместо штукатурки еще до того, как я успею пискнуть «За ВДВ!» И судя по заблестевшим глазам хрена с блином от штанги на поясе, что-то такое он сразу же и начал планировать. Руки его дернулись в сторону с таким трудом застегнутого карабина. «Бицуха» снова ощерился. «Золотой зуб» скорчил серьезную и значительную рожу. А тот мужик, который жал ногами и все время молчал, ненавязчиво так обошел меня сбоку и перекрыл путь к отступлению. Надо было как-то исправлять положение. И как только я открыл рот, из дальней части зала раздался еще один голос.
— Братва, что вы там за кипиш устроили?
Глава 12
«А вот и босс этой качалки», — подумал я, разглядывая неспешно приближающегося человека. Выглядел он неожиданно для этого места. Как интеллигент. Я бы даже сказал, как профессор. Хотя нет, довольно молод для такого высокого звания. Но это явно образованный человек, такое никаким спортивным костюмом не скроешь.
Прежде всего, здоровенным качком он не был. Невысокий мужчина лет, наверное, тридцати пяти, с испанской бородкой и в костюме «адидас». Судя по всему, настоящем, а не подделке.
— Француз, да к нам тут какое-то чувырло наглое заползло, — цыкнул зубом «золотой зуб».
— Я слышал, Боба, не глухой, — усмехнулся главный. — А вы идите, тренируйтесь, оставьте пацана в покое.
Качки, тихо бухтя что-то себе под нос, вернулись каждый к своим снарядам. А их босс остановился напротив меня и осмотрел с ног до головы довольно бесцеремонным взглядом.
— Добрый день, — сказал я и вежливо кивнул.
— Значит, заниматься хочешь? — снисходительно хмыкнул Француз.
— Хочу, — кивнул я. — Зашел узнать, сколько стоит абонемент.
— Хм… Абонемент… — с усмешкой протянул Француз. — Слыхали, братва, какое умное слово! Оказывается, надо с вас деньги брать…
Качки заржали каждый со своего места. Вежливо так, подобстрастно. Да, этот невысокий тип точно у них главный. Получится договориться — будет мне тренажерный зал.
— Рад, что подал вам хорошую идею, — я улыбнулся.
— Смелый ты, вот что, — изрек Француз. — Мне такие нравятся. Ты студент? А деньги-то у тебя есть?
— Пролетел с поступлением в этом году, — я развел руками. — Сейчас денег нет. Я потому и зашел узнать условия, чтобы знать, сколько вагонов надо разгрузить, чтобы тяжести в зале поднимать.
— Заработать на занятия, значит, хочешь, — кивнул Француз. — Хорошее желание. У меня только один к тебе вопрос. А денег на парикмахера ты заработать сначала не хочешь?
— Ваше высокопреосвященство, так вышло, что все мои друзья находятся на стороне мушкетеров, а враги, по какой-то невероятной случайности на стороне гвардейцев кардинала, — я снял с головы воображаемую шляпу и отвесил типа придворный поклон. — Я, видите ли, рок-музыкант. А у нас свой фейс-контроль. Так что пока парикмахерская в мои планы не входит, по крайней мере, в настоящий момент.
Брови Француза сначала удивленно взлетели, потом он хлопнул себя по бедрам и расхохотался.
— А ты мне нравишься, пацан, — сказал он. — Смелый, сам пришел, не ноешь, не быкуешь. Предложение у меня к тебе есть.
— Внимательно слушаю, — я склонил голову на бок.
— Абонементов в этот зал мы не продаем, — сказал он. — Заведение, только для членов профсоюза, если ты понимаешь, о чем я. Но ты мне понравился. В профсоюз наш мы сейчас тебя, конечно же, не примем. Но если для музыканта не западло заниматься уборкой, то я милости просим.
— Годится, — я кивнул. — Когда можно приходить? И что входит в обязательную и желательную уборку?
— К восьми вечера у нас все тренировки заканчиваются, — Француз присел на спортивного коня рядом с шведской стенкой. — К этому часу подходи, чтобы навести порядок. Обязательно — разложить по местам блины и гантели и вынести мусор. Раз в неделю помыть пол. Окна на твое усмотрение. Сортиры — по мере загрязнения. А душевых у нас пока что нет.
— А тренироваться когда можно? — спросил я.
— В это же время можешь и тренироваться, — он пожал плечами. — Или в другое, можешь, если братва не против. Эй, братва, вы как? Поможете музыканту бицуху накачать? Обижать не будете?
— Да ты чо, Француз? — подал голос любовавшийся своей бицухой качок. — Зачем нам его обижать? Неспортивно это даже.
— Точно, пусть сначала накачается! — заржал «золотой зуб».
— Да в любое время пусть приходит, что уж! — смилостивился «двадцатка на поясе». — Будет у нас свой домашний волосатик.
Надо же, какое трогательное единодушие… Босс качалки приказал, все тут же забыли, что минуту назад на меня наезжали. И прониклись ко мне нежной симпатией.
— Получается, мы договорились? — я смотрел Фрунцузу прямо в глаза. По идее, подать мне руку он и не должен. Все-таки, уборщика нанимает, взаимозачетом, а не финансового консультанта.
Не подал. Просто кивнул, но вполне доброжелательно.
— Договорились, — сказал он. — Так что приходи с формой, можешь начинать с сегодняшнего дня.
На улицу я вышел уже весьма в благостном настроении. Ясен пень, первым желанием было отложить начало занятий на завтра, но эту мысль я быстро запинал. Вернулся домой, быстро нашел в своем идеально упакованном шифоньере спортивный костюм и кеды. И вернулся в тренажерку.
В сущности, нет разницы — занимаешься ты в современном и высокотехнологичном фитнес-центре или такой вот подвальной тренажерке. Результатов можно везде достичь. Как и не достичь.
Главное было не перетрудить в первый же раз доставшееся мне субтильное тело.
Подвальная качалка была для меня штукой новой, раньше я в такие не ходил. Все удобства этого места состояли из двух вещей — раздевалки и туалета. Раздевалка представляла собой крохотную комнатушку в дальней части буквы «Г». Никаких кабинок там не было, только крючки на стенах и одна длинная спортивная скамейка. Сортир примыкал к раздевалке, там было два унитаза и раковина. Все остальное место занимали скамьи для жима, штанги, гантели и прочее разномастное железо или то, что можно было таким образом использовать. Приспособа для качания пресса выглядела как доска с ременной петлей на одном конце, а нагрузка регулировалась той высотой, на которую ты ее поставишь на шведскую стенку. А за гиперэкстензию работал конь. В связке все с той же шведской стенкой.
Не знаю, сговаривались качки или нет, но шефство надо мной сразу же по приходу взял тот самый тип, который в начале чуть не вышвырнул меня наружу. С блином на поясе. Показывал, где что лежит, объяснял про упражнения, страховал на жиме лежа. А все остальные же глазели на меня как на экзотическую зверушку. Похохатывали, отпускали ехидные комментарии.
Предсказуемо, впрочем. Так что я особо не напрягся. Не экзальтированная толстожопая барышня, в конце концов. Которой перед приходом в зал все подруги напели в уши, что во время тренировок никому нет дела до подшучивания над товарищами по несчастью, в смысле — по тренировке. Я всегда знал, что это чушь. Будут ли над тобой ржать, когда ты придешь тренироваться впервые? О, да!
И повезет, если на какой-нибудь ютуб твои потрясающие успехи не выложат.