Даже не смотря на отсутствие своих рук, волю к победе существо не утратило. Оно продолжало биться, извиваться и уклоняться от выпадов и атак. С каждой новой оплошностью мечника, он отвечал тому ударом ноги. И почти всегда с металлическим стуком попадал в нагрудник Ялмира, который спасал его от ударов существа.
Завершая новый, ещё более напряжённый раунд, в котором существу нанесли новые порезы, а мечник отделался лишь очередным пинком, они встали друг перед другом переводя дыхание.
В очередной раз хранитель леса встретился с своей добычей. Только добыча была слишком не простой, тело существа не восстанавливалось, а всё новые раны замедляли его и тупили реакцию.
Сорвавшись с места они начали главный раунд.
Существо отвело тело назад уклоняясь от алого лезвия. Больше оно не улыбалось и не насмехалось. Оно прыгало из стороны в сторону всё отходя от размахов Ялмира.
Он хочет жить — он повторял это в своей голове с каждым отступлением. В подтверждение этому он пытался нанести мечнику любой вред, но был для него слишком предсказуем. Было ощущение, что Ялмир видит все его движения наперёд, даже без меча.
Существо никогда не умело сражаться. Его сила заключалась в копировании стиля, стиля человека, которого в подсознании жертва считала своим сильнейшим соперником.
Всегда он умел лишь подражать. С самых времён свободы он любил подражать. И когда у него появился шанс выбраться из этого тёмного места, вернуться на волю, мечник заставляет его отступать.
Одиннадцать человек, столько масок висело у него на поясе, и стольких он убил. Все они были убиты им самолично, безжалостно и жестоко. Он убивал их очень подло, беря облик белолицего, он вонзал им нож в спину, он использовал уловки. И когда он стал слишком уверен в своей силе, он расслабился.
Он потерял руки и убегал, после очередного взмаха меча он снова ушёл назад. Сил не хватало даже на смену облика.
В надежде на победу существо копалось в разуме, дабы найти любой шанс на победу. Но не в своём разуме, он пытался пробиться в голову Ялмира.
Именно что пытался.
Он рассмотрел в его голове уже всё, что можно было. Кроме одного.
Один эпизод всё никак не хотел поддаваться существу, он был как под огромным стальным замком. Он верил, что именно в том отрезке памяти есть что то такое, что можно будет использовать против Ялмира.
Момент между тёмными пещерами с подземельем и уже яркой и доброй поверхностью. Существо не видело как мечник нашёл выход, что было в этом отрезке. Всё оборвалось на смертельной и чудовищной ране.
Слишком задумавшись он пропустил один, очень точный удар.
Меч наёмника свистом рассекая воздух нарисовал новую тонкую алую полоску вдоль всей груди своего противника. Красная кровь брызнула полу месяцем и нанесла новые краски на новую рубаху с кирасой Ялмира.
Мечник не стал останавливаться на полу пути и пошёл на пролом. Перестав думать о защите он продолжал напор, один замах заменял другой. Меч разбрызгивал кровь без остановки. Шрамы появлялись по всему телу существа, от плеч до пояса.
Ялмир не давал противнику отступать, он всегда держал его на равном расстоянии и снова атаковал.
Может он вошёл во вкус, а может кровь ударила в голову. Он действовал безбашенно, не обдумывая приёмы, тактики и свои шаги. За многие, долгие годы он снова слышал и чувствовал что его конец может быть уже близко, хоть за ближайшим углом. Он знал, что кто то ждёт его смерти, и чем ближе сама смерть, тем сильнее чувствовалось его присутствие.
Это вызывало прилив адреналина и решимости. Это не давало нормально обдумывать происходящее вокруг. Клинок был как живой, словно это он заставлял Ялмира атаковать противника, а не наоборот.
Конечно же это был просто прилив адреналина, что ударил в голову. Иногда лучше действительно не думать.
Ему было трудно понять, как все те одиннадцать человек сложили свои головы при битве с ним. Ялмир был в недоумении. Но вместе с этим он чувствовал злость, на существо и в частности на Зенона. Как он допустил, что бы его товарищи так пали?
Существо изламывая свои кости выгнулось зигзагом и меч Ялмира прошёл мимо, он должен был пронзить самое сердце, которое в последний момент парню удалось спасти.
"Вот оно"
Существо переломало все свои кости, лишь бы спасти свое сердце, если его регенерация так плоха, не стал бы он тратить последние силы на защиту обычного органа.
Целиться стоило в сердце.
Парень так резко восстановил свои кости в изначальное положение, что хруст звучал так громко и отчётливо, словно все кости лишь переломались ещё сильнее. Он стал выглядеть ещё более уставшим, веки стали закрываться. Похоже многочисленные раны клонили в сон, благодаря которому удастся восстановить большую их часть.
— Какое у тебя имя? — спросил Ялмир. Сближаться с ним он не собирался, но имена тех, кто бился достойно мечник хочет запомнить. С именем ему будет намного удобнее рассказывать Фальнту истории.
Существо как и наёмник остановилось в застывшей позе. Своё имя он тоже давно не говорил, и сейчас очень старательно пытался его вспомнить. Нет ничего позорного в том, что бы поделиться своим именем с достойным врагом, особенно если его собственное имя ты уже знаешь.
— Да какая вообще разница! — с этим хриплым криком существо напрягло все мышцы и собрало все свои последние силы.
Глаза вот вот могли лопнуть от перенапряжения, а кровь вновь полилась рекой из открытых ран.
Доли секунд и вместо отрубков у плеч парня отросли новые, непропорциональные кривые конечности. Он с сопровождаемым хрустом выпрямил свои новые руки и сжал кулаки.
Ему потребовались все свои силы что бы восстановиться. Поэтому его тело исхудало, теперь он напоминал карлика-скелета почти с полным сходством. Рёбра, бёдра и просто кости стали настолько отчётливыми, что Ялмир удивлялся, как он ещё держится на ногах.
Он был бледен как смерть, ноги дрожали а волосы стали выцветшими. На лице читалось безнадёга и отчаяние с сомнениями.
И всё же он крепче сжал свои кулаки и терпя новую адскую боль посмотрел вверх. Не от красоты ночного неба, нет, ему просто было больно, вены на его шее вспухли, как и на руках, ногах и на всём теле. Сдерживая крик и скрипя зубами его глаза краснели.
Тело его начало бурлить, буквально. Кожа начала надуваться пузырями и так же сдуваться, постоянно, его кожа буквально кипела.
Ялмир со своего прибытия сюда уже мог переносить такие странные вещи, поэтому и не паниковал, а просто отошёл назад. Ему же на самом деле было любопытно и он волновался, любой бы забеспокоился когда враг достаёт туз в рукаве, особенно когда это может оказаться и не туз вовсе. Неожиданность и неизвестность всегда пугало людей больше чем что либо другое.
"Бей" — кричал голос.
"Вперёд" — поддакивал другой.
Ялмир на секунду почувствовал, как вместе с голосами его шею сжимают черные хищные когти. Голоса говорили то, о чём он сам же и думал. Тогда, были ли это голоса? Или мечник не в состоянии отличить свои мысли от странных голосов?
"Ладно, возможно это действительно подходящее время"
Мечник открыл свою сумку и сразу запустил туда руку. Там стало почти совсем пусто, из настоек не осталось ничего, всё было потрачено. Благодаря одному своему другу Ялмир более менее разбирался в пиротехнике и взрывных штуках. Жаль что сейчас у него нет нужных ингредиентов, но есть подарок.
В качестве подарка, тот самый друг отдал Ялмиру в знак своего мастерства в деле пиротехники странный небольшой тёмный шарик, что храниться у него уже продолжительное время. Подарок, которого нет ни у кого, кроме Ялмира и у самого друга.
Как же смеялся наёмник когда понял, для чего он нужен, и что он таскал его с собой такое долгое время. Да так беззаботно, что об этом знал даже алхимик.
Существо покрывалось волдырями, кожа лопалась вместе с большими кусками мяса и отрастала снова, уже здоровая плоть с кожей. Пропорции его тела были нарушены, теперь он выглядел как недоразумение детского рисунка.
Он помахал ногами пытаясь побежать вперёд но подскользнулся на скользкой земле. Тут же встав, и не обращая внимания на грязь и ужасное состояние своего тела, он напал даже не закончив меняться.
Ялмир был взволнован, сейчас он использует то, что никогда даже не представлял, главное действовать по инструкции, которую ему рассказал тот самый товарищ.
Он крепче сжимал этот шарик. Он был крепким и холодным. Существо всё приближалось, в его глазах больше не было разума, это был глупый зверь. Он потерял свой разум.
"Давай!"
Мечник быстро черкнул ниткой шара по нему самому вызвав яркие искры. Блестящий темный шарик вместе с горящей ниткой и отражением луны полетел навстречу бегущему зверю рисуя кривую дугу.
Плечо Ялмира мгновенно свело из за слишком сильного броска. Он скорчился и будучи вынужденным инстинктивно отпустить меч на землю схватился за место боли.
Наёмник пропустил момент, когда существо оказалось в нескольких метрах от него, и что кинутый им снаряд не пролетит и десятка метров.
Осознание этого пришло слишком поздно, в самый последний момент, время замедлилось давая мечнику понять, что это было глупо.
Безобидный на вид металлический шарик тяжёло встретил существо, он врезался в него как пушечное ядро с невероятной отдачей. Вместе с откинутой головой существа, догорела и нитка, что отделяла последний миг.
Ялмир поспешно попятился назад, но все его движения выглядели слишком медленными.
Даже не отведя голову, раздался душераздирающий хлопок и гул, что разрывал перепонки существа и от которого содрогнулся воздух распространяя дикую волну жара.
Тело зверя поглотил яркий свет и жар. Яркий золотисто алый цветок вырвался из небольшого металлического шарика и поглотил его с головой. Он разрастался с невообразимой скоростью и безумным голодом сжирал всё на своём пути.
Ялмир стал свидетелем этого яркого света и безумной мощи. Поджаренная плоть разлеталась по округе вместе с прекрасным запахом, золотой цветок пожирал даже влажную траву и землю. Мечник завороженно наблюдал как свет и волна жара, за миллисекунды поглотили его врага и уже находились перед ним.
Он небыл трусом. Но он понял, что боится.
Он недооценил силу пороха. Он был глуп, как же глуп.
Невообразимая сила дошла до него, раздирая плоть и выжигая волосы оттолкнула его и пронесла по грязи царапая и превращая кирасу в жалкие, обугленные обломки. Он ничего не слышал и не чувствовал помимо свиста и звона в своей голове с помесью страха и возбуждения от столь невероятной силы, спрятанной в таком маленьком предмете.
Испытанные чувства огня и горящей кожи с плотью, объятые пламенем волосы. Он прочувствовал это. И летя над землёй он уже сто раз хотел закричать, выцарапать себе лицо и глотку дабы не чувствовать ту агонию, он хотел зарыться головой в землю, разодрать себе кожу.
Он отскакивал от земли как камушек об воду, огонь на волосах сменился мокрой грязью, она спасла шевелюру мечника. Но лицу уже ничего не сможет помочь.
Когда он последний раз ударился об землю и только с чудом уцелевшей спиной смог пошевелиться, он понял, насколько он хрупок.
— Кг… кг… Аа… Ааа…а… аааАААААА! — завопил Ялмир, встав на колени и скорчившись над землёй он схватился за своё лицо и кричал, кричал так долго и так громко, что в конце концов он почти охрип.
Он перекатывался по земле, обмазывал лицо грязью и просто царапал его, но боль не уходила.
Он не мог стоять, его голова гудела и просто адски болела. Ноги не слушались, тело было как желе, шаталось из стороны в сторону и оказывалось как не полноценным.
Разум стал тяжким а уши остро пищали и звенели как клинки на схватке между двумя армиями. Он пытался прикрыть их что бы приглушить этот писк и гул, и всё четно. Он не видел ничего, кроме тьмы, взгляд его стал мутным и тяжёлым, левый глаз отказывался открываться.
Тело прекращало слушаться его, внутри будто был мусор, тяжёлый мусор. Он всё больше и больше терял контроль над собственным телом, что находилось в агонии.
"Больно-больно-больно!"
"Жить, я хочу жить!"
"Я хочу жить…"
Мыслить после такого становилось сложно, а всхлипы, вопли и резкие движения тратили последние силы и так нездорового тела. Его зацепило даже на расстоянии десятка метров.
У него даже небыло времени рассмотреть труп или останки своего соперника, имени которого он так и не удосужился узнать.
С ушей и висков начала медленно капать родная красная жидкость. К ним присоединилось и красное лицо, кровь с которого увеличивало лужу над Ялмиром.
Разорванными до плоти руками он перестал пытаться что либо сделать, они переставали подавать знаки покорности.
Ему хотелось тишины, но в ответ он получил лишь гул и агонию. Сил не хватало даже на крик.
Мутный взгляд перескочил с разодранных рук на ошмётки, что валялись вокруг, или точнее, на уцелевший медальон что лежал откинутый в нескольких метрах от мечника.
Он не удосужился узнать его имя, и ему не хотелось бы забирать у погибшего подарок его покойного родственника. Но когда то его это не волновало, и не будет волновать сейчас.
Поволноваться ему пришлось тогда, когда к земле его прижала чья та грубая, чёрствая и горячая как само пламя рука.