Примеряя плавательные маски, Даша, в шутку, свела глаза к носу и повернулась к Славе.
— Смешно, — холодно отмахнулся он. — Когда твоё тело свернёт узлом из-за нехватки кислорода, именно такие глаза и будут.
Нахмурившись, она отвернулась к шкафчику. Ковыряясь в куче разноцветных ласт, разбросанных по полу, она произнесла:
— Ты скучный…
— А каким мне еще быть? — вспылил он. — Я устал! Хочу спать, есть, пить!
Говоря это, Слава всё никак не мог выбрать — взять маску в чёрной оправе или голубой. Предпочтение он отдал всё же чёрной, в цвет своего костюма. А когда примерил её — окончательно убедился в правильности своего выбора.
Увидев, что Даша подбирает себе ласты, он невольно глянул на её ботинки. Армейские, тяжёлые. Толку от них никакого. Их смело можно надеть на бедолагу, докучающего бесполезными разговорами, затем выкинуть того из лодки и, с наслаждением, наблюдать, как бетонные ботинки утягивают его на дно. Махнув рукой, Слава подозвал к себе Рыжего.
— Найдём для девушки хрустальные туфельки?
— Надо глянуть, вроде что-то есть, — и ушёл в жилую часть самолёта.
Спустя минуту он вернулся, держа в руках розовые кроссовки и пару неопреновых носков.
— Держи, — сказал Рыжий, протягивая вещи Даше, — надеюсь подойдут. Это специальные кроссовки для ношения во-о-он тех ласт, — глазами он стрельнул в пару длинных трёхпалых розовых ласт, прячущихся в глубине шкафа. — А эти носочки сохранят твои ножки в тепле и сухости.
— Ой, как мило! — улыбаясь, Даша приняла подарок, скинула тяжёлые ботинки и облачилась в новую обувь. — В самый раз!
— Замечательно, — буркнул Слава, — маску выбрала?
Снова сведя глаза к носу, Даша ответила как робот.
— Выбрала…
Увидев напряжение, волной захлестнувшее Славу, Рыжий хитро ему подмигнул. Слава прищурился, изобразив недоумение. Кивая головой и дергая глазами, словно охваченный нервным припадком, бородатый указывал куда-то вниз. Слава послушно опустил глаза, до конца не понимая, что происходит. Из-за спины “дёрганого” выглянула бутылка вискаря, прячущаяся всё это время в левой руке. Сглотнув слюну, Славины глаза заблестели, а щетинистые щеки расплылись в широкой улыбке. Вернулось настроение. Даже кривляния Даши больше не вызывали у него раздражение. Наоборот.
Надев жилетку с баллоном, Рыжий спрятал бутылку в подсумок, висевший сбоку. Взял маску с ластами. Проходя мимо, шепнул Славе на ухо:
— Поплыли за закуской?
Слава хотел ему ответить, но вдруг ощутил на себя женский взгляд, искрящий подозрением.
— Давай, я тебе помогу, — не дожидаясь неудобных вопросов, Слава предложил Даше свою помощь.
Подняв с пола сиротливый баллон, он аккуратно, словно надевая пальто на девушку в дорогущем ресторане, накинул его на хрупкие женские плечи. Застегнул молнию на жилетке, проверил насколько плотно она сидит и, убедившись, что всё в порядке, подтолкнул её в сторону хвоста самолёта. Взяв с собой маску и ласты, она засеменила вслед за Рыжим.
Бородатый уже было вышел из комнаты, как вдруг замер, обернулся и через Дашу крикнул:
— Возьми канистру!
Протянув руку к ручке, Слава ощутил прилив злости. Бородатый стал вести себя нагловато. Вольничать. Ставить свои условия, находясь в невыгодном положении. Приказывать. Он явно манипулировал ими, использую доверчивость и целеустремленность Даши и вредные пристрастия Славы. Бутылка и канистра были чем-то вроде поводком для непослушных, вечно убегающих собак. Но когда мы успели надеть ошейник, спросил у себя Слава. Конечно! Когда зашли в чужой дом… Дом есть дом, и думать в нём хозяин может как угодно.
Проглотив душевные смятения, Слава взял канистру и двинулся следом.
В шлюзовой камере все подготовились к погружению. Слава еще раз, внимательно, осмотрел снаряжение Даши. Проверил молнию, подтянул рукава, расправил складки.
— Запотеет, — сказав это, он стянул с её головы маску, обмакнул в воде и попытался надеть обратно.
— Больно! — запротестовала Дарья, убирая мужские руки прочь. — Решил все волосы мне выдрать?!
Стоя в сторонке и посмеиваясь над неуклюжими ухаживаниями, Рыжий внимательно осматривал костюм Славы. С виду — обычный, но “жаберная” система сгибов на коленях, локтях и подмышках вызывала неподдельный интерес. Он долго силился, и вот решился.
Выслушивая необоснованные претензии Даши, Слава почувствовал прикосновение к своей руке.
— Эй? Ты чего? — отдёрнув руку, возмущённо спросил Слава.
— Где ты его взял? — вновь протянув руку, Рыжий провёл пальцами по стежку, оставленному, судя по всему, после какого-то шеврона, висевшего на плече.
Не задумываясь, Слава ответил:
— Нашёл.
Рыжий не поверил, но попытался изобразить на лице маску согласия. Еще раз, осмотрев костюм, он протянул:
— Говоришь: нашёл… Покажешь на карте — где именно?
— Там больше нет, — отрезал Слава.
— Жалко. Нет, не то чтобы я хотел себе такой же, но при моих финансовых возможностях — у меня всегда было всё самое лучшее. Но ни в одном магазине, ни на одном острове, я похожих костюмов не встречал.
— Возможно, он и не так хорош, как ты думаешь.
— А я думаю — ты лукавишь. Для чего сделаны эти накладки? Для лучшей обтекаемости?
Глаза Рыжего блестели от любопытства, но никакой агрессии в них не читалось. Он спокойно рассматривал костюм, изредка акцентируя своё внимание на деталях. Возникшее желание вытащить нож Слава быстро унял. Выпрямив ногу, на которой висят ножны, он продолжил проверять снаряжение девушки, оставив Рыжего без ответов.
Спустя минуту Слава сказал:
— Мы готовы.
— Хорошо, — подойдя к лестнице, Рыжий поманил к себе ребят. — План такой: ныряете в дырку, и, медленно, чтобы кровь не закипела, всплываете. Я закрою шлюз, отвяжу трос и последую за вами. Ясно?
— Ясно! — ответ эхом скользнул по стенам.
Самолёт снова затрясло.
— Без паники! — прислонившись к стене, успокоил Рыжий. — Сейчас пройдёт, — и у нас будет минут пять.
Все надели маски.
Взяв в рот загубник, Даша сделала пробный вдох. Всё работало. Затем кивнула головой, дав понять, что всё хорошо.
— Не страшно? — спросил у неё Слава.
Девушка отрицательно покрутила головой.
— Хорошо. Я пойду первым, — уверенно сказал Слава, даруя всем присутствующим частичку своей смелости.
Когда самолёт успокоился, Рыжий скомандовал:
— Пошли!
Сделав три глубоких вдоха, Слава спустился по лестнице под воду, превратившись в кривое чёрное пятно. Следом спустилась Даша.
Оставшись наедине, Рыжий тоскливо осмотрелся. Словно в последний раз, он потрогал холодный поручень лестницы, притронулся к стене, посмотрел на пол. Грудную клетку сдавило, но не из-за перепада давления, а из-за страха. Страха смерти и одиночества. Только сейчас он начал осознавать, что остался один. Теперь он — никому не нужный человечек. Теперь он один будет жить, один будет спать. Добывать еду, решать проблемы и выживать, тоже один. Впереди рисовалась перспектива неопределённости, и уже приглашение — жить в башнях — ему не казалось столь оскорбительным. Но, представив, как он разделяет тёмный угол с грязным мужланом, штаны которого пропитаны мочой, а изо рта воняет гнилью, Рыжий ощутил волну отвращения, пробежавшей судорогой по всему телу.
— Нет! — сорвалось с его губ. — Я справлюсь!
Попрощавшись с “домом”, хотя ранее он никогда этого не делал, Рыжий гордо спустился по лестнице, ни на секунду не переставая ощущать во рту кислый привкус тоски.
Высвобождая мириады мелких пузырей, Даша подплыла к Славе. Застыв на месте, он внимательно окидывал взглядом пятиэтажку, ставшую постаментом для самолёта. Пустые окна. Водоросли, тянущиеся в квартиры, подобно костлявым пальцам мертвеца. Ржавые корпуса кондиционеров. Рыбы. Грязь. Песок перед глазами, взъерошенный течением.
Хотелось выпить. Сменить заезженную пластинку. Прикрыв веки, Слава смотрел на мир сквозь влажный фильтр, превращающий предметы в плывущую перед глазами пыль. Для него это был обычный, скучный, надоедливый пейзаж, преследующий его каждый день.
Но не для Даши.
Забыв про всё на свете, девушка с удивлением озиралась по сторонам. Показывала Славе пальцем на то, что он видел сотни раз. А когда она увидела покорёженный самолёт, стальные крылья, валяющиеся под ногами, её загубник чуть не вылетел изо рта, так сильно ей захотелось охнуть. Внутри проснулся дух исследователя, указывающий невидимой рукой на дом. Манящий в каждую квартиру, в каждую комнату, и в каждый шкаф. Ох, сколько всего теперь она могла найти, имея маску, баллон и ласты. Возможности опьянили её разум. Она уже решилась подплыть к дому, заплыть в ближайшую квартиру, как вдруг, мужская рука легла ей на плечо.
Сквозь частично запотевшее стекло, Даша увидела пристальный взгляд Славы. Он вскинул голову и пальцем указал наверх. Затем протянул ей руку.
Держась за руки, они начали медленно всплывать. Под ногами мелькнул силуэт Рыжего, двигающегося в сторону дома. Он подплыл к ржавому пруту, торчавший кривой палкой из поломанной бетонной плиты, отвязал верёвку, и тоже начал всплывать, но чуть быстрее. За пару метров до поверхности они поравнялись. Вместе ощутили на своей коже прохладный ветерок и тёплые лучи солнца. В стороне их терпеливо дожидалась надувная лодка и зелёный каяк, с надписью: “Ирина”.
Выплюнув загубник, Даша прокричала:
— Хочу еще! — подплыв к Славе, она заглянула ему в глаза, — Надо еще нырнуть! Мы теперь сможем всё обследовать! Я могу… Я могу… — она оглядывалась по сторонам пытаясь найти визуальную подсказку, но вокруг была одна вода. Поток мыслей путал речь, а ей так многое хотелось описать, рассказать и показать.
Чувство эйфории прервал грубый мужской голос.
— Не обольщайся, — прокряхтел Рыжий, забираясь в лодку, — воздуха хватит минут на десять. Чтобы получить истинное удовольствие от погружения, нужен баллон побольше, а лучше пару.
Стягивая с себя жилетку, Рыжий продолжил:
— Снимай свой баллон и закидывай в лодку. Сидеть с ним будет неудобно.
Слава помог Даше снять жилетку, а Рыжий, в свою очередь, помог затащить баллон и канистру на борт.
Уверовав и обуздав всю силу, которую человек обретал, натягивая ласты, Даша с лёгкостью забралась в каяк. Усиленно работая ногами, она смогла выскочить из воды по пояс и лечь грудью на каяк, затем перекинуть ногу и усесться, как в седло.
Увиденное поразило Славу. Он скривил губы и повторил всё точь-в-точь.
— Ты быстро учишься, — гордо произнёс Слава, снимая весло с крепежа.
Натянув уголки губ, Даша резко к нему повернулась; своё весло она сняла раньше.
— У меня хороший учитель.
— Разве? Я еще тебя ничему не учил.
— А я разве о тебе говорю?
Лицо Славы окаменело. Прищурившись, он хотел ответить ей как-то дерзко, необычно, но передумал.
— Ладно, — кинул он, слегка улыбнувшись, и посмотрел на Рыжего, — куда плыть, капитан?
Смотав веревку, Рыжий убрал её под брезент, достал компас, находившийся внутри стеклянного шара, определил направление и, молча, указал пальцем на восток.
— Надеюсь, — нарушил он молчание, — сил хватит, а то руки уже гудят.
Вставив вёсла в уключину, Рыжий подгрёб к ребятам и скомандовал: — Вперед!
Солнце, похожее на раскалённую докрасна монету, невидимой рукой вплавило в горизонт, углубив на пару миллиметров. Высвобождая багровые клубы пара, вскипевшая вода раскинулась пологими волнами, успевшими нагнать трёх путников. Пенясь, вода разбивалась о корму плавательных средств, по-дружески подгоняя их вперёд. Лёгкий стылый ветерок дул в спину. Шумели вёсла. С бортов капала вода. Для полной картины спокойствия и идиллии не хватало трелей птиц, покинувших этот город навсегда.
За бестолковой болтовнёй время пролетело незаметно. Рыжий рассказал ребятам, как сумел разбогатеть во время кризисов, охватывавших страну с подозрительной периодичностью.
— Каждый кризис — это возможность, — сказал он, — Паника, возникшая в толпе, — пылесос, выкачивающий деньги. Народ боится, но это ему и свойственно. Конечно, когда твои светлые мечты о будущем в одну секунду оборачиваются серой надеждой хоть на какой-то завтрашний день, как тут не испугаться. Все сразу бегут продавать всё, что можно продать, рассчитывая у себя в голове создать иллюзию обеспеченности. Кому-то помогает, кому-то нет, а кто-то, ну допустим — я - покупает. Беру пачку “кэша” и захожу на рынок, а следом за мной прут голодные собаки, остатки подбирают. Толпа думает, что обладает ценными вещами. Отчасти это правда, но с поправкой — ценными они станут там, в будущем, когда пройдёт кризис. А сейчас — это обычные вещи, которые я выкупаю по выгодной для меня цене.
— И что это за вещи? — спросила Даша, но не из-за любопытства, а из-за возможности хоть на минуту отвлечься от изнурительной гребли.
— Меня, конкретно, интересовали: недвижимость, машины, акции и золото.
— А в этот кризис что купил? — иронично, не скрывая нагловатой улыбки, спросила Даша.
— Да это разве кризис! — возмущённо воскликнул Рыжий, что даже слюна вылетела изо рта.
— А что по-твоему?
— По-моему — это полный пизд…
— Смотрите! — заверещала Даша, указывая пальцем на воду. — Скаты уплывают на юг!
Под лодкой, сгрудившись плотной стаей, проплывали скаты, дюжин десять. Похожие на прямоугольные бумажные салфетки, пропитанные кофе, они непринуждённо размахивали крыльями, двигаясь в сторону ближайшего района. На первых этажах покинутых квартир скаты начнут спариваться, а когда волна пройдёт — поплывут дальше, убегая от надвигающейся зимы.
— Вот бы сейчас нырнуть, — увлеченно произнесла Даша, нежно тыкая веслом в проплывающего мимо ската, — и посмотреть, как они облюбуют дом.
— Ныряй, — раздался голос Славы, — только если они тебя ужалят, доставать я не полезу.
— Больно будет?
— Смертельно! — заявил Рыжий. — Как-то на моих глазах, туземца, устроившего нам тур по голубому дну, ужалил в ногу скат. Хвостом ударил и уплыл дальше, подняв со дна песок. Когда мы всплывали, беднягу охватила судорога. Пальцы рук свернуло в спазме, а покрасневшие глаза практически вылезли из орбит, разъехавшись в разные стороны. Если честно, было бы гуманнее, если бы мы дали ему захлебнуться. Но кто знал… кто знал… На суше его свернуло узлом и он умер, от удушья.
— Кошмар, — протянула Даша.
— Ныряй! — крикнул Слава, в шутку хватая девушку за плечи.
Взвизгнув, Даша чуть не выронила весло.
— Дурак! — резко кинула она и обиделась. Затем положила перед собой весло и сложила руки на груди. — Дальше греби сам!
Рыжий захохотал. Следом подтянулся Слава.
Даше стало обидно. Её щуки вспыхнули, как раскалённые угли. Зыркнув на Рыжего исподлобья, она гневно произнесла:
— Сейчас выловлю одного и кину в тебя!
— Прости! — Рыжий быстро успокоился, прекратив смеяться. — Прости! Но если бы ты видела себя со стороны, я уверен, сама бы не удержалась…
— Да… — начал было Слава, но не договорил.
— А с тобой я вообще не разговариваю!
Слава посмотрел на Рыжего, в надежде получить хоть какую-то поддержку, но тот лишь пожал плечами, мол сам виноват — сам и решай проблему.
Тишину окутавшую путников прервал уставший мужской голос.
— Это оно? — опустив голову на плечо, Слава хмыкнул и уставился на воду, — Первый раз такое вижу!
Даша заелозила на месте, засуетилась, но, куда смотрит Слава, так и не поняла. Оборачиваться и спрашивать она принципиально не хотела. Глаза на месте — сама увижу, если только это не очередная тупая шутка.
— Приплыли, — кинув взгляд за борт, Рыжий положительно качнул головой, — это оно…
Даша проследила за его взглядом, опустила глаза на подрагивающую воду и, от удивления, замерла. Как он и говорил: под водой, на дне, можно было разглядеть розовое свечение, исходившее от дома. В одной из квартир горел свет. Это одновременно удивляло и возбуждало воображение. Скажи вчера Даше, что люди могут жить под водой, она бы рассмеялась и покрутила пальцем у виска. Но сегодня, уже во второй раз, ей приходиться переступать через невидимый порог между вымыслом и реальностью. Что еще их ждёт сегодня? Рабочие больницы… рабочий метрополитен… а может магазин, в котором кассиры продолжают пробивать товар на кассах…
Все эти мысли уже не казались столь безумными и нереальными. Да что тут говорить — Рыжий ищет город! Свой город… А вдруг он существует? Вдруг там беззаботно живут люди, даже не слышавшие про “волну”! Не знающие голода, болезней, боль утраты. Последний год фитиль надежды на возвращение прошлой жизни практически прогорел, оставив крохотный кусочек хлопка. И вот сейчас, Даша ощущала, как этот крохотный кусочек хлопка, способен разгореться с такой силой, что сможет осветить весь город. Сегодня, в башню, она принесёт не только бензин с овощами, но и надежду! Главное — чтобы люди поверили! А где есть вера — там есть и будущее!
— Ты готов? — обратился Рыжий к Славе.
Слава не ответил. Он сидел с закрытыми глазами и учащённо дышал, неподвижно. Он чем-то напоминал буддийского монаха, читающего про себя мантру. За его спиной заходило солнце, рисуя вокруг тела кольцо, похожее на ореол.
Рыжий перевёл взгляд на Дашу.
— Что с ним?
— Медитирует.
— Зачем?
Даша пожала плечами.
— Он не говорил.
— Я догадываюсь, — поглаживая бороду, Рыжий чуть наклонился вперёд, к Славе, — готовится к погружению. Если это действительно помогает — он должен меня научить!
— Я, — вдруг ожил Слава, не открывая глаз, — никому ничего не должен! Вы можете помолчать пять минут? Я прошу всего пять минут!
Речь его была нервной, отчасти резкой. Посторонние разговоры его явно отвлекали, мешая сосредоточиться.
Рыжий достал жилетку со дна лодки, расстегнул боковой подсумок и достал бутылку вискаря.
— Хочешь выпить?
— Нет! — запротестовала Даша, — Вот вернется, и хоть упейтесь!
— Да чем тут упиваться? — усмехнувшись, сказал Рыжий, глядя на солнце сквозь бутылку. — На донышке…
Слава приоткрыл один глаз и жадно посмотрел на бутылку. Успокаивающую картинку смяло хмурое лицо Даши, появившееся сбоку. “Нет, — подумал Слава, — пока она своё не получит — не успокоится! На пять минут тишины рассчитывать тоже не стоит”.
— Убери, — с трудом выдавил Слава из себя, — оставь для встречи с неизвестным.
— Это ты про Татьяну? — широко улыбнувшись, Рыжий спрятал пузырь, — Прекрати. С твоими способностями она будет беречь тебя, как государство бережёт золото во время кризиса. Ладно, ты нырять то собираешься?
— Собираюсь, — обмакнув маску в воде, Слава спросил, — к чему готовиться, куда плыть?
— Плыви на свет, как мотылёк. Третий подъезд. Первый этаж. Поверь, мимо не проплывёшь, но если всё же заблудишься — кричи! И кричи громко, чтобы мы могли услышать, а то как нам понять, что с тобой что-то приключилось.
Хохотнув, Рыжий подмигнул Даше.
Впервые за долгое время, Девушка засмеялась. Даже увидев строгий взгляд Славы, она продолжила, надеясь таким образом его задеть. Еще теплилась обида за недавнюю шутку.
— Смешно, — буркнул Слава, — Дальше что делать?
— Ну… А дальше позвони в дверь.
— Позвонить в дверь?
— Да, позвонить в дверь. Что тут такого непонятно? Пальцем ткнёшь в звонок, дверь и откроется.
— Она впускает всех в подряд?
— Я что-то не вижу тут очереди из людей, желающих нырнуть на дно, погулять по улицам, зайти в местный бар и отведать вкусных овощей. Не переживай, впустит.
— Хорошо, — затем Слава надел маску. Уперевшись руками в борта каяка, привстал и вытащил ноги. Проверил нож — на месте. Повесил на руку фонарь. Стараясь не перевернуть каяк, аккуратно соскользнул в воду.
— Как к ней обращаться?
— Лариса Петровна! Привет от меня передавай!
Кивнув головой, Слава сделал три глубоких вдоха, включил фонарь, и скрылся под водой.
Приближаясь к дому, Слава внимательно оглядывался по сторонам. Необычное место могло в себе таить множество сюрпризов. Рядом могли обитать необычные животные, рыбы, и наконец — плавать люди. Возможно он мог встретиться с хозяином квартиры у двери, когда тот не ждал гостей и был настроен агрессивно. В свете последних событий, вообще могло произойти всё что угодно. Подводный мир, каким его знал Слава, стал для него другим. Теперь на его пути могла встретиться не только мелкая рыбёшка, прожорливый сом или ржавый, покрытый глубокими пробоинами корабль, но и затопленный самолёт, Жилой дом, и даже, есть вероятность, что где-то существует целый подводный город, в котором обитают люди. В рассказ Рыжего Слава не поверил, но сейчас, видя, как из окон квартиры на первом этаже разливается розовым туманом свет по улице, — он поверил. Он поймал себя на мысли, что его уже не так сильно беспокоит встреча с Татьяной, как возможность лицезреть микрорайон, прячущийся от посторонних глаз под толстым куполом из стекла. Сомнения, как стая голодных волков, накинулись на разум Славы, но людское любопытство взяло вверх, уводя охотника вглубь леса. Нужно делать всё по порядку, иначе будет хаос.
Приятный глазу розовый свет нежно накрывал ветхие деревья, давным-давно высаженные вдоль окон, кусты, сделанные природой из металлической сетки с обрывками пластиковых пакетиков вместо живых листьев, и лавочку, сиротливо скучающую возле дома. На детской площадке, через дорогу, стояли ржавые, сваренные из металлических прутов, каркасы сказочных животных, сменивших свою шкуру на тряпьё из тины.
Возле подъезда царила чистота, и лишь потрескавшийся, местами вспученный асфальт говорил, что человек здесь больше не хозяин.
Словно школьник, поддавшийся искушению, Слава украдкой заглянул в ближайшее окно. Перед глазами появилась необычная комната. Потолок усеян флуоресцентными лампами, стены отделаны толстыми панелями из поликарбоната, и пушистые зелёные кусты всяческих растений, разместившиеся на металлических столах, стоявшие аккуратными рядами. Можно было заметить поспевающие помидоры, огурцы. Кочан капусты и арбуз, лежавшие бок о бок на небольшой грядке, сделанной из металла. Укроп, петрушку, кабачок.
От увиденного, Слава обомлел. Проснулось чувство голода. Желание сожрать спелый помидор, почувствовать вкус арбуза, сок, что наполнит рот, чуть не заставило его выдохнуть весь кислород из лёгких.
Взяв себя в руки, он отплыл. Подплыл к подъезду и вытянул руку с фонарём.
Луч света нырнул в зеву дома. Показалась лестница, очищенная от водорослей, облупившиеся стены, потолок, поросший морским мхом, и двухметровая рыбина, чья чешуя, переливалась сине-зелёным цветом, блеснула в свете фонаря. Извиваясь, рыба выскочила из подъезда и юркнула в ближайшее окно пустующей квартиры. За ней, жадно вгрызаясь в её хвост, следовало чёрное облако, состоящее из мелких рыбок.
Когда багровый след, тянущийся за рыбиной как инверсионный след от ракеты, растворился, Слава заплыл в подъезд.
Держась за перила, затянутые ржой и тиной, поднялся по лестнице.
Судя по всему — первая дверь справа. На стене, на уровне плеча, висела маленькая узкая коробочка — звонок, а вместо привычной кнопки — резинка, облегающая весь корпус; чем-то напомнило смартфон в презервативе. Встав напротив двери, с виду обычной, Слава позвонил.
Тишина. Слышны лишь редкие удары Славиного сердца, отчаянно пытающегося сберечь кислород.
Осмелившись, Слава дёрнул за дверную ручку.
Снова тишина. Волнение нарастало. Да и рыбина с прицепом могла вернуться в любой момент, хотя, скорее всего, с её хребта уже доедали остатки мяса.
Палец Славы приблизился к звонку и в этот момент раздался гул, похожий на работу электромотора.
Дверь, оказавшаяся в толщину сантиметров десять, начала открываться. Без скрипов, воев и мучений. Из появившейся щели наружу хлынули пузыри воздуха, целиком окутывая потолок и Славу.
Когда вода успокоилась, Слава увидел узкую шлюзовую камеру, с еще одной глухой дверью. Внутри светло. Испытывая смежное чувство волнения и любопытства, он выключил фонарь и заплыл внутрь.
Наружная дверь закрылась. Камера окрасилась в красный цвет. Волнение и пульс росли, сжигая драгоценный кислород. Гул мотора усилился. Давление внутри поднялось и вода начала уходить, стравливаясь сквозь мелкие отверстия в полу.
Закружилась голова. Слава вскинул руку, пытаясь найти ровную поверхность для упора, но нащупал две трубы, тянущиеся от потолка к полу. Ему дико хотелось сделать вдох, наполнить лёгкие свежим кислородом, но он боялся рисковать.
Когда вода полностью ушла, на место красного освещения пришёл нежно зелёный свет. Стянув маску, Слава сделал короткий вдох, пробуя окружающий кислород на вкус. Мягкий, влажный кислород стёр острое покалывание в лёгких, убрал головокружение, развеял страхи. Слава выдохнул и глубоко вдохнул. Затем еще раз, и еще.
Вторая дверь приоткрылась.
— Заходи, — раздался женский мягкий голос, — не стой на пороге.
Толкнув дверь, Слава вошёл внутрь. В паре метров от него, повернувшись спиной, стояла женщина. Она увлечённо раскладывала что-то на столе, не обращая внимания на гостя.
— Антон, — продолжила она, — я тебя не ждала. Ты прекрасно знаешь, сколько энергии уходит на осушение прихожей.
Смутившись, Слава сдвинул брови и, боясь напугать хозяйку, медленно проговорил:
— Я не Антон.