Уже как целый час нос тёмно-зелёного каяка стремительно разрывал мелкие волны, а пластиковые вёсла нежно вонзались в гладь воды, подобно ложке в солидоле. Небо ясное. Горизонт чист. Попутный ветерок слабо подгонял “Иришку”, от чего наши путники могли смело считать ветер
Но такой дружбе не суждено долго просуществовать. Пройдёт три дня, и добрый друг обратиться в злейшего врага, несущегося по городу ураганом. Это беспокоило, но и хорошо поддерживало в тонусе. Нужно было грести и не отвлекаться. Смотреть вперёд, и не оборачиваться, потому, что смерть всегда приходит с севера. Но, даже ощущая холодный взгляд на затылке, Даше со Славой сейчас хотелось только одного: быстрее повернуться к костлявой деве лицом и, улыбаясь, вернуться домой с чувством выполненного долга.
Было ли нашим друзьям страшно? Да! Но не смерти они боялись. Куда страшнее было вернуться с пустыми руками и оставить людей на произвол судьбы. Отдать мать тьме, забрав свет. А ребёнка придать грязи, не дав омыться в горячей воде. В наше время говорят: где ходит тьма и грязь, там смерть танцует, кружась в вальсе. Каждый может стать её партнёром.
Даша старалась не думать о плохом. Жадно тянула хорошие мысли отовсюду: от тёплых лучей солнца, от блеска воды, от проплывающих мимо лодок. Конечно, люди смотрели с недоумением на парочку, и показывали им руками — мол, вы плывёте не туда, — но Даша улыбалась в ответ и, выпустив весло из рук, пыталась объяснить, что их путь лежит на юг.
Караваны лодок, с хабаром на обмен, устремлялись в город будущего, дабы сохранить жизнь. Переждать стихию. А тут всё наоборот. Самоубийцы — думал народ, и молча крутил пальцем у виска.
— Не трать ты на них время, — недовольно пробурчал Слава, прогнав с себя очередную дрёму. Его голова раскалывалась, а сознание периодически проваливалось в холодный сон, — греби и не обращай внимание.
— А что в этом плохого? — кинула Даша.
— Я пытаюсь поспать, а ты начинаешь каяк раскачивать, махая всем руками! Я тебя по-человечески прошу — греби и не выпускай весло из рук, ненароком еще утопишь.
Даша попробовала сжать черенок сильнее, но мышцы пальцев, особенного большого, уже начинали неметь. Плечи налились грузом. Воздух стал тяжелей. Она вдруг ощутила усталость и раздражение.
— Может, ты мне поможешь? — перестав грести, спросила она с ощутимым напором.
Слава открыл глаза и посмотрел исподлобья на женский затылок. Чмокнул губами и гордо заявил:
— Одно только то, что я тут сижу, посреди этого болотоморя, уже говорит о том, что я тебе помогаю. Согласна?
Правда хлестнула как плеть. Весло Даши погрузилось в воду и резким рывком плеснуло воды в лицо Славе.
— Ой! Я нечаянно! — громко заявила Даша и расплылась в наглой улыбке, зная, что Слава её не увидит. Затем опустила глаза и разглядела в отражении на воде насупившееся мужское лицо.
Настроение Даши стало чуточку лучше. Она гордо расправила плечи и продолжила грести.
Слава понимал, что ведёт себя не по-мужски. Но оправдывал себя тем, что не он был инициатором. Не он ударил себя по яйцам. Не он был соблазнительной красавицей, рассеявшей его хмельной сон. Старик с девчонкой его нагло разбудили и заставили согласиться на эту авантюру с бензином. Да еще и эти свечи для Антиквара. Он их ищет год — найти не может. “Хрен что у нас получится” — подумал он, и быстро передумал. Отогнал пессимизм и накинул плащ оптимизма, способный выгнать любую дурь из головы. Разум прояснился. Пронзительный взгляд Даши всплыл перед глазами. Единственного, кого можно было винить в том, что он оказался здесь и сейчас — был он сам.
Мужские руки крепко сжали весло.
Даша ощутила ускорение и довольно улыбнулась. Но через, минуту каяк снова поплыл в прежнем темпе. Зарычав от злости, она хотело уже крикнуть на Славу, но неожиданно нежное похлопывание по женскому плечу затушило назревающий пожар.
— Вот, возьми, — Слава протянул руку и предложил Даше пару кожаных перчаток без пальцев, — с мозолями будет трудно грести.
— Спасибо! — сказала Даша и надела перчатки. Кожа на ладонях уже успела покраснеть.
— Смотри, что у меня еще есть! — Слава пристегнул весло, ослабил резинку на защитной юбке затянутой на поясе, и запустил под неё руку, пытаясь что-то нащупать на дне каяка.
— Что там у тебя? Мини склад?
— Да нет. Рюкзак. Сейчас, погоди, почти нащупал… Ага! Нашёл!
В руке Славы блеснул мелкий пакетик.
— Это что? — удивлённо спросила она. — Собачья еда?
— Лучше! Кошачья! — палец Слава указывал на изображение рыжей киски на упаковке.
— Фу-у-у, ты собрался это есть?
Слава надорвал упаковку и с довольным лицом, словно дарит дорогой подарок, протянул упаковку Даше.
Приторный запах консервированного мяса, в соку из варёных костей, ударил ей в нос. Спазм в горле не заставил себя долго ждать. Быстро отвернувшись, она попытался скрыть нотки сомнения, промелькнувшие на её лице. Было мерзко, противно. Но в тоже время пахло едой, а Дашин желудок последний раз довольствовался пищей часа четыре назад. Физическая нагрузка усилила аппетит, появилось чувство голода. Точнее, вернулось привычное чувство голода, утоляемое редким приёмом пищи и покоем.
— Спасибо тебе! — послышался женский голос, полный упрёка, — Помимо того, что я устала, теперь я еще и голодна.
— Так вот, ешь.
— Спасибо, не хочу!
— Ты сама себе противоречишь. Определись уже, или я всё съем.
— Ешь!
Слава запрокинул голову и быстро поднёс пакетик к губам. Густое желе потекло в глотку, срываясь с краёв упаковки.
— Ты срок годности смотрел?
— Они вечные! — чмокая, заявил Слава, — Даже если и просроченные, то всё равно вкусные, — запустил руку в воду и омыл лицо. Сплюнув, выкинул пакетик за борт.
— Раньше девушкам в лодке стихи читали, цветы дарили, а теперь кошачий корм подают под видом деликатеса. Куда плывёт мир…
Слава хотел взяться за весло, но каяк вдруг дёрнуло. Даша быстро вонзила лопасть в воду и начала грести от себя, пытаясь уйти в сторону.
— Ты что творишь? — возмутился Слава, схватившись за борта.
— Вон, смотри. Что ему надо?
Слава выглянул из-за Даши. Деревянная зелёная лодка, зашарпанная и вымазанная грязью, под управлением лысого мужика, резко накренилась и пошла им на встречу. Да не просто на встречу, а на таран. Не прояви Даша инициативу — столкновения не избежать.
Лодка встала перпендикулярно “Иришке” перекрыв путь. Меховой воротник военной крутки скрывал лицо хулигана на половину, но выпученные глаза выражали неподдельное удивление, глядя на ребят. Мужчина закинул вёсла в лодку и встал.
В глаза сразу бросилось могучее загорелое лицо, принадлежащее человеку лет за шестьдесят. Он был гладко выбрит. Опрятно одет. Чёрные брюки, кофта с высоким воротником — всё на нём сидело как литое. Если бы не хаос, окружающий всё вокруг, можно было подумать, что мужчина мчится на праздник. С девочками и выпивкой. Но, увы. А хотя, может быть и так. Кто его знает.
— Дед! — недовольным тоном воскликнул Слава. — Ты что делаешь!? Совсем сума сошёл?
Мужчина нахмурился. Сдвинул седые брови и сказал, как раскалённый молот:
— Что?! Тебя в детстве не учили, как надо со старшими разговаривать?
— Начинается… — протянул Слава, закинув голову назад.
— Что ты там буробишь? — спина старика выпрямилась, плечи распрямились, а грудь надулась, от чего он стал выглядеть в два раза больше. — Не прячься за женскими плечами, говори, глядя мне в глаза!
Слава два раза махнул веслом по воде и поставил каяк параллельно лодке, но подплывать не стал. Права рука незаметно потянулась к ножнам, прикреплённым к внутренней стенке каяка.
— Я говорю… — начал Слава.
— Громче говори, я плохо слышу!
— Я говорю… Я спрашиваю, ты ослеп? Чуть нас не опрокинул!
— Я! Ослеп? Да слепой мимо проплыл бы, а я наоборот, как увидел вас, сразу решил помочь!
— Зачем? — спросила Даша.
Старик нахмурился сильнее. Складки на голове съежились, лицо стало напоминать высушенную землю, испещрённую глубокими трещинами.
— Как это зачем? — губы старика скривились, — Спасти вас хочу! Вы хоть знаете, что через три дня волна ударит?
— Так мы её и ждём, — пошутил Слава.
— Зачем это? Это ж верная смерть. Все плывут в башни, а вы куда?
— Мы — экстремали, — вскинув весло над головой, Слава начал изображать активную греблю.
— Хто? — бровь мужчины медленно и возмущённо вскарабкалась на лоб.
— Хотим оседлать волну и прокатиться на ней верхом, до самого Крыма!
Даша опустила голову, скрыв под козырьком кепки улыбку. Старик не обратил внимания на шутку Славы. Ему давно было не до шуток. Видеть обречённых молодых людей для него было болью. Болью, которую он нёс в себе каждый день, испытывая муки от потери близких. Смирение и время не лечило. Помогало дело. Откуда ему было знать, куда они направляются. Да это и не важно. Есть только одна истина — идёт смерть, и спастись от неё можно только сейчас, и только направляясь на север. Иного не дано. И если получится хоть кому-то помочь, дать пищу, кров, — возможно на душе станет чуточку легче. Боль утихнет и можно будет спокойно заснуть.
— Ребята, хватит дурака валять, — серьёзным тоном заговорил мужчина, — ну не нашли ничего на обмен, зачем рисковать? Думаете, еще есть время для поисков? Не успеете! Двигайте в “око”, и не важно, что там нет ничего — зато жизнь сохраните!
Глаза Славы вопросительно окинули мужчину с ног до головы.
— Да зачем в “око”, — передумав, отмахнулся старик, — поплыли со мной! У меня вон, какой улов!
Ладони старика указали на дно лодки. Слава с Дашей вытянули шеи и, покосившись, скромно заглянули через борт. Ничего особенного на первый взгляд: вздувшийся, как утопленник, армейский рюкзак, упаковка воды состоящая из дюжины бутылок, и несколько мокрых журналов. Но от внимательного взгляда не могла скрыться одна, немало важная, деталь. Всё эти вещи лежали на советском матрасе, а под ним располагался еще один.
Никто не мог сказать “почему”, но именно такие матрацы очень высоко ценились Антикваром. За один можно было получить три дня проживания на хорошем этаже.
Редкий экземпляр. Советский. Но даже когда такой находили, не каждый решался таскать такую махину с собой. А сколько сил можно было потратить, вытаскивая его из воды, не говоря уже о подъёме со дна. Проще было поискать что полегче, и не заморачиваться. А тут сразу два. Но на канистру с бензином всё равно не тянуло.
— Поплыли! — взмолился мужчина. — Хватит на всех! Разместимся вместе и переждём.
— Спасибо вам за предложение, — искренне сказала Даша, — но мы спешим!
Слава вытянул весло, упёрся им в лодку и надавил всем телом, уведя каяк в бок. Даша подрулила, и они проплыли рядом, оставив старика позади. Мужчина смотрел на них с недоумением и злостью.
— Ну и валите на своей хреновой байдарке к Нептуну в объятья! — крикнул он им в спину.
— Это не байдарка! — обернувшись со скрипом костей, Слава попытался поспорить, — Это…
— Да мне плевать, что это! Я сегодня рюмочку выпью и высплюсь, а вы продолжайте своё кругосветное плавание!
Слава уже был готов позавидовать мужчине, но быстро вспомнил, что все запасы осушили и про себя посмеялся.
Разогнав каяк, Даша позволила себе погрузиться в раздумья. Старик упомянул “око”, а ей всегда было любопытно, что там, кто там. Каков строй, порядок. Изначально оказавшись в башне спасения, — так все называют “Башню Федерации”, - Даша других вариантов для себя не видела. Боялась? Нет. Просто сравнивать было не с чем, да и особо не хотелось рисковать. Всё что нужно всегда было под рукой: свет, вода, возможность зарядить батарейки для фонаря. Но любопытство правит миром, и мысли Даши давно были охвачены желанием попробовать что-то новое, сравнить уровень жизни, и если получится, сделать свой маленький вклад. Как сейчас, плывя в неизвестность.
“Почему бы и нет”, - подумала Даша и спросила:
— А ты был в “око”?
— Если ты имеешь в виду небоскрёб, напротив башни спасения, то да, был.
— И как там?
— Старик сказал всё верно — там нет ничего. Туда приплывают отбросы и конченые лентяи с пустыми руками. Селятся на последних этажах и ждут. Ни воды, ни еды, ни света. Если, не дай бог, что-то ценное сверкнёт в твоих руках — утром не проснёшься.
— А кто за порядком следит?
— Там нет управляющего, а значит — нет и порядка. Хотя, я вру. Когда я туда попал, управляющий был. Но утром его тело нашли бездыханным, с куском ржавого металла торчащего из груди. И так каждый раз. Там нет оружия, нет патронов. Некому блюсти порядок. Люди не боятся ничего. Хаос, грязь и тьма — всё, что там есть.
— И зачем ты туда поплыл?
— Я много куда плаваю, — загадочно ответил Слава.
— Мне жалко этих людей!
— А что их жалеть? — возмутился Слава, — Они настолько ленивы, что даже не могут набрать вещей для обмена, плавающих у них под носом! Вот ты! Что ты привезла в этот раз?
— А что меня сравнивать? Я молодая. У меня есть силы…
— Ты думаешь, там одни старики, брошенные на произвол судьбы? Ошибаешься! Вон, старик, который нас подрезал, набрал же где-то вещей, возможно даже нырял за ними. А возможно и убил кого-то. Но в “око” он явно не стремится, а в башню спасения попадёт!
— Ну, это ты придумываешь.
— Ага, конечно. Скорее всего, подплыл к людям и как… — Слава неожиданно схватил Дашу за плечо и громко крикнул ей в ухо. — Хрясь!
Даша вздрогнула от испуга, практически выронив весло.
— Ты что делаешь? Напугал меня!
— Прости, я не думал, что ты такая трусиха, — и засмеялся. — Знаешь, на что больше всего жалуются люди в “око”?
— Просвети меня.
— На то, что волна им не дала! Я не понимаю этого нытья: “Волна не дала!”. Почему она вообще должна что-то давать? Тебе природа дала инструменты — голову и руки. Скажи за это спасибо и приступай к работе. Люди, целенаправленно туда плывут, и не за покоем и сладким сном, а за возможностью ухватиться руками за власть, но воспользоваться главным инструментом — головой, забывают. Сесть на попу и ждать маны небесной — это всё, что извилины могут сгенерировать в их пустой башке. Так не бывает, никогда такого не было и такому не быть. Временная иллюзия обратится вечным сном.
— Рано или поздно, найдётся грамотный человек. Сплотит людей вокруг себя и осядет там, наведя порядок. Народ потянется. Жизнь наладится. Хоть какая конкуренция будет Антиквару.
— По правде говоря, там уже есть такой человек. И даже порядок навёл, ну во всяком случает, он так хочет это преподнести. В тот день, когда наводили “порядок”, подозрительно много сомов приплыло к зданию, и встречались там не малые особи.
— Рыбу приманили для отлова к предстоящему пиру, в честь создания нового правительства?
— Нет. Точнее сказать — это рыба приплыла пировать, а на закуску у неё были несогласные с новым правительством.
Даша не знала, что сказать. Она не хотела верить своим ушам. Они жили в такое сложное время, когда смерть поджидает на каждом шагу. И вместо того, чтобы сплотиться в единое общество, объединиться в единый центр, где можно будет получить воду, продукты, медикаменты и просто, переждать волну, не опасаясь за жизнь, люди продолжают хвататься за власть, убивая всех неугодных.
— Теперь, тебе Антиквар уже не кажется таким злым узурпатором? — едко спросил Слава.
Между двух зол приходилось выбирать меньшее.
Даша перевела мысли, но отчасти была согласна со словами Славы. Но только отчасти.
В очередной раз, достав компас, Даша сверилась с картой и убедилась, что они плывут в верном направлении.
За спиной послышался храп.
От злости и обиды, Даша замычала сквозь сжатые губы как двигатель моторной лодки, намотавший на свои лопасти водоросли. Но ничего не поделаешь. Конечно, можно было врезать веслом в похмельную морду, но что это даст? “Ладно, чёрт с ним! Ему еще нырять” — оправдывалась Даша сама перед собой продолжая грести. Но уже не так быстро и не с таким энтузиазмом, как это было в само начале.
“Иришка” продолжала уверено плыть вперёд, поджимая под себя волны. Вёсла ласкали воду. Под каяком начали мелькать тени некогда жилых домов. Верный знак. Женские глаза быстро вгрызались в горизонт, в надежде по скорее увидеть заветный ориентир. По небу плыли редкие облака, и ничто не должно было помешать его увидеть.
Даша прищурилась.
Вначале ничего не было видно, но когда очередное облако испарилось, лучи солнца озарили воду и отразились от какого-то предмета. Женское лицо расплылось в улыбке. Руки налились силой и уверенность. Вот оно!
Монументальная, пятиконечная звезда в венке из колосьев, возвышалась над водой, раскидывая золотые лучи. Пластины жёлтого стекла, пережившие не один удар волны, и даже не потерявшие свой блеск, всё так же продолжали ярко отражать солнечные лучи, слепя глаза всем осмелившимся взглянуть на столь прекрасное архитектурное произведение искусства. Подплыв ближе, можно было заметить отсутствие части золотого колоса, но от этого звезда не стала менее величественной. Верой и правдой, она продолжала служить главным ориентиром для тысячи людей, отправившихся на поиски даров, принесённые волной.
— Ура! — громко воскликнула Даша, разбудив Славу. — полпути проплыли!
— Что там? — послышалось недовольное бурчание.
— Здание МГУ!
— А-а-а, звезда.
— Она самая, — каяк заметно ускорился, — Никогда бы не подумала, что буду так счастлива её увидеть. Особенно в это время. Ты слышал, люди говорят, что на ней можно переждать волну.
— Кто говорит?
— Люди, кто еще?
— Говорить можно всё что угодно. Бред. Тебя ветром с неё сдует. Или размажет водой об металлические прутья ограждения, если ты решишь забраться на самый верх.
— Мне кажется, до самого верха водя не добьёт. Ты залезал на неё?
— Нет, конечно! Зачем?
— Я тут впервые после первого удара волны, — по-настоящему волнительно произнесла Даша. — Когда гуляли на Воробьёвых горах, со всей семьёй, всегда мечтала побывать в этом здании, залезть на самый верх и взглянуть на Москву с высоты птичьего полёта. Проходя рядом, меня всегда возбуждала атмосфера, которой был пропитан каждый клочок земли, каждая скамейка и лужайка. Не скрывая, я завидовала людям, пересекавшим порог и заходившим внутрь института. Представляешь, сколько великих умов вышло отсюда?
— Успокойся! — рубанул Слава, — Больше от сюда никто не выйдет.
— Да что с тобой? — Даша повернула голову и косо заглянула в мужские глаза.
— Из-за таких — “великих умов”, мы и сидим тут с тобой, посередине болотоморя. Где были эти умы, когда произошла трагедия? Где они сейчас? Кто-нибудь собирается исправлять этот хаос? Я тебе сам отвечу: они и сидели у руля трагедии, а потом сгинули, не в состоянии позаботится о себе! Вот и все твои величественные умы, — и положив весло, развёл руки.
В очередной раз, Даша согласилась, но отчасти. По-прежнему её взгляд был прикован к звезде, а душа к надежде, скрытой под толщей воды.
— Смотри, — воскликнула Даша, указывая пальцем в сторону института, — вход в музей показался. Давай заедем на обратном пути? Если время останется, а? Я очень хочу попасть внутрь!
Слава что-то невнятно кинул себе под нос и потряс головой, но что он мог поделать. Он и сам мучился от любопытства — что там внутри.
— Заедем. Обязательно заедем…