Ветер больше не помогал путешественникам своим лёгких дуновением в спину, а большой красный диск замер в нескольких сантиметрах над водой (судя по расчётам), стирая редкие облака своим ореолом и назойливо щекоча глаза.
Разогнав каяк, Даша позволила себе вытянуть руку вперёд, прищурится и начать что-то высматривать между указательным и большим пальцем.
— Еще минут двадцать и мы на месте, — заявила она, посадив солнце на указательный палец, а большой разместив на горизонте, — до заката часов пять.
Определять время таким методом по-прежнему было можно, но с некоторыми поправками.
— Да. Я знаю, у меня есть часы, — саркастично подметил Слава.
— До сих пор продолжаю удивляться тому, как всё поменялось: как долго солнце уходит за горизонт, как ярко луна освещает наш город. К тому, что световой день стал длиннее, мне кажется, вообще нельзя привыкнуть.
— Люди ко всему привыкают, но вначале нужно привыкнуть к новому образу жизни, и только затем — смириться с новым режимом.
— Да сколько можно, три года уже прошло!
— Столько, сколько нужно, — и продолжил шёпотом зачитывать текст письма себе под нос.
— А громче, чтоб не только тебе одному было слышно, можешь прочитать? Или это теперь ваш личный секрет?
— Чей “ваш”?
— Ну, твой и автора письма, — и растянулась в улыбке, которую мог созерцать только ветер.
Видеть этого Даша не могла, но всё это время, читая одну строчку за другой, Слава вращал лист бумаги вокруг своей оси.
— Автор письма — интересная личность, — хмыкнув, сказал Слава, — не знаю, как иначе его обозвать. Текст начинается от центра листка и закручивается спиралью по часовой стрелке, проходя в миллиметре от предыдущей строки.
— Тогда это уже не строки, — заметила Даша.
— Не придирайся… мне читать или нет?
— Читай!
“Любимая, привет! Запускаю нашу спираль! Я уже и забыл, как это — писать письмо. Но особо меня удивляет тот факт, что в двадцать первом веке, когда на каждом углу стоит антенна или вышка сотовой связи, мы не можем связаться! Я не могу услышать твой голос, просто потому, что в нашем здании не предусмотрен городской телефон. Кто бы мог подумать, что о такой малозначимой вещи, в наше то время, я буду жалеть. 2. На следующей неделе обязательно попрошу монтажников провести нам кабель, а то коллеги поговаривают, что сотовая связь появится не скоро. Надеюсь, курьер успеет доставить тебе моё письмо сегодня-завтра, так как домой я не смогу вернуться в ближайшие дни. Я и мои люди — единственные, кто в состоянии обеспечить здание электричеством, а сейчас — это очень важно. К нам привезли каких-то “шишек” и вояк со своей роднёй. 3. Поговаривают, что из самого кремля. Развернули целый штаб на этаже: ноутбуки, gsm приёмники, установили антенны. Пытаются связаться с регионами, но ничего не получается — спутники не доступны, и нам ничего не говорят. Уже как десять часов к ряду в ушах только шум и помехи, а 1. перед глазами стелется сигаретный дым. Всё прокурили.
Собери всё самое необходимое. Отпросись на работе, забери детей, и приезжайте ко мне. В квартире не безопасно, судя по всему, но чем это обусловлено — пока сказать не могу. 0. Но у меня есть опасения.
Курьер передаст тебе кейс, содержимое уберешь в сейф. Внутри сейфа найдёшь портативные солнечные панели. Лежат в коробочках, по размеру как сотовый телефон. Забери их все, так как я сейчас в магазин попасть не смогу, да и когда там буду — неизвестно.
Пока еще рано делать громкие заявления, но 0. за прошедшие два дня, судя по ощущениям, да и просто глядя в окно, можно заметить изменения в сутках. Нет, это не часы сломались, а действительно — световой день стал длиннее на сорок минут, а вмести с ним и ночь, но на двадцать минут. В начале осени! Парадокс! И это — только начало. Среднесуточный прирост энергии с панелей вырос, чему мы рады, конечно, но я опасаюсь последствий. Что происходит и к чему всё это приведёт, никто не знает. 9. Вояки молчат, только изредка кидают фразы типа: Нарьян-Мар — ушёл, Воркута — ушла. Куда они “ушли” мы не понимаем. Приезжай, тут безопасно и спокойно. Пропуска заказал”.
— Как жалко, — произнесла Даша, выбравшись из потока мыслей.
— Чего тебе жалко?
— Людей. Семью! В руках ты держишь несбывшуюся надежду на воссоединение семьи…
— Больше оптимизма! Возможно… Нет… Я уверен, что они встретились! Этого, мы конечно, никогда не узнаем, но будем верить!
— А что за цифры ты называл?
— Не знаю, они вот тут написаны, — Слава крутил пальцем по тексту, останавливаясь на цифрах, — два, три, один, ноль, ноль, девять. Мне интересно другое: забрали они эти, солнечные панели?
— Какой адрес получателя?
— На, посмотри, — Слава протянул конверт Даше.
Прочитав название улицы на конверте, Даша быстро прильнула к карте. Найти местоположение дома не составит труда — адрес говорил сам за себя: Крылатские Холмы.
— Район Крылатское! Часа четыре плыть.
— Не успеем до ночи…
— Не успеем. Да и смысла нет рисковать… ради чего?
— Ладно, — кинул Слава, — может пригодиться, — забрал у Даши конверт, положил в него письмо и спрятал в рюкзак.
Даша продолжала грести, а Слава, тем временем, погружался в пустоту, пытаясь очистить свой разум перед очередным погружением. Мысли успокаивались. Интервалы между ударами сердца увеличивались. Он не только это чувствовал, но и отчётливо слышал. Вода диктовала свой ритм, ударяясь о борт “Иришки”. Каждая маленькая волна, гонимая ветерком, была пульсом на электрокардиографии Славиной медитации. Пульс был стабилен, а значит и вода не должна подкинуть сюрпризов.
— Ура-а-а! — воскликнула Даша. — Приплыли! Как же у меня устали руки, сейчас отвалятся!
Слава открыл глаза и увидел перед собой торчавшие из воды обглоданные скелеты домов. Дед не обманул: район действительно находился на возвышенности, что подтверждало обилие обмелевших крыш и пары верхних этажей панельных девятиэтажек. Среди них так же попадались, словно изъеденные кариесом клыки, тринадцатиэтажки, величественно возвышающиеся над остальными домами.
— Пётр не обманул! Здесь действительно находился целый район, парящий над водой! Улица Островитянова, и судя по карте, мы здесь!
— Помолчи…
Даша резко обернулась и увидела напряжённое мужское лицо, смотрящее сквозь дома. Слава пытался прислушаться, что-то разглядеть. Посмотрел внимательно за борт, сквозь воду. Закрыл глаза и принюхался.
— В центр района не углубляйся, — его тон был как кусок бетона — твёрдый и грубый, — начнём с окраины. Давай к той высотке.
Даша не стала вступать в полемику, спорить или еще чего. Послушно взялась за вёсла и, умоляя свои мышцы прекратить ныть, устремила каяк к ближайшей высотке.
Вода была очень прозрачной. Через неё можно было увидеть не просто дно, присмотревшись, можно было разглядеть асфальт, вереницы бордюров и даже детские площадки, на которых по-прежнему стояли горки и качели; внутри Даши проснулся ребёнок, захотевший покататься хоть на чем-нибудь. Сильного течения здесь не было, поэтому песок, мусор и водоросли покоились на дне, делая его прозрачным, как капля бензина, источающая пары.
Каяк приблизился к зданию с торца. Вода жадно слизала со стен все слои капитального ремонта, оставив нетронутой мелкую плитку. Оконные рамы отсутствовали. Были видны мёртвые квартиры, забитые разбитой мебелью и ржавой бытовой техникой, а в одной даже была рекламная вывеска, с изображением строящегося микро-района у реки.
Проплыв вокруг дома, Слава с Дашей, на дне, ничего не заметили: машин не было.
— Поплыли дальше, — Слава вскинул руку и указал на крайнюю девятиэтажку, тянущуюся вперёд на девять подъездов.
В глаза бросались различные машины, валяющиеся на крышах домов. Превращённые в груду металла, они не представляли никакой ценности, а уж искать что-то в них, было абсолютной тратой времени: их содержимое было доступно любому зеваке, заплывшего в этот район. Глаза искали что-то скрытое, недоступное обычному обывателю — клад, покоящийся под ногами. Слава пристально вглядывался в дно, боясь упустить что-то ценное.
Проплыв от первого подъезда до последнего, они ничего не нашли.
— Может, внутри попробуем поискать? — в отчаяние спросила Даша, прижав каяк к стене и положив весло на подоконник.
— Ты рано сдаёшься, у нас еще целый район впереди.
— Я не сдаюсь! Вдруг мы оставили что-то ценное внутри? Я прям вижу, как канистра с бензином лежит себе спокойно на диване и смотрит нам в спину, затем достаёт сигарету и, ухмыляясь на всё своё октановое число, закуривает!
— Не выдумывай! — серьёзно произнёс Слава, но на щетинистом лице все же промелькнула улыбка. — А хотя, может ты и права! Смотри!
Схватившись за подоконник, Слава подтянулся и возбуждённо заглянул внутрь квартиры.
— Что? Что там? — не менее возбуждённо воскликнула Даша и тоже начала подтягиваться, желая увидеть находку.
— Ничего… Показалось! — и, засмеявшись, уставился на Дашу.
Девушка фыркнула, сняла весло и уже приготовилась грести, но каяк сам устремился вперёд.
— Поплыли дальше, к соседним домам, — сказал Слава, продолжая смеяться, — я чувствую, там мы, что-нибудь, да найдём!
Проплыв метров сорок, “Иришка” приблизилась к стене очередной девятиэтажки, но уже не такой длинной. Они отплыли чуть в сторону, чтобы тень от каяка не мешала поискам и не скрывала затаившиеся “сокровища” на дне улицы Островитянова.
Доплыв до середины, Слава, желая быстро затормозить, опустил весло в воду и скомандовал:
— Стоять! Приплыли…
— Твоя очередная шутка? Я ничего не вижу!
— Присмотрись…
Скептический взгляд сменился внимательным. Даша приблизила лицо к воде и ахнула. Из окна первого или второго этажа (сразу не разобрать), торчала часть машины. Слава указал пальцем чуть в сторону, Даша пригляделась и увидела еще одну машину.
— А так сразу и не заметишь!
— Видишь, они выделяются, — начал объяснять Слава, — на общем фоне выглядят неестественно. Вода всеми силами пытается спрятать этот недостаток, размыть его, но наш мозг не обманешь! Это как бородавка на гладкой коже лица, не к месту и сразу бросается в глаза. Давай, прижмёмся к стене.
Слава схватился за остатки оконной рамы квартиры на восьмом этаже, подтянулся, вылез из каяка и уселся на подоконник, свесив ноги наружу. На нём по-прежнему были надеты ласты, перчатки, на запястье висел фонарь, а из ножен, закрепленных на голени правой ноги, торчала рукоять ножа. Даша присмотрелась к ножнам: ребристый пластик чёрного цвета с двумя широкими эластичными ремнями, крепко обвивающие крест-накрест мышцы ноги. Искусная вещь, которую не встретишь на прилавках рыболовных магазинов. А вот нож — он не вписывался в образ, потому что был обычным кухонным ножом, скорее всего, найденным в одной из таких квартир.
— Ты готов? — спросила Даша.
— Да! Но прежде…
Поджав ноги к груди, Слава развернулся и спрыгнул с подоконника, оказавшись внутри квартиры. Включил фонарь. Внимательно осмотрел пол и заглянул в коридор. Он искал любые следы, которые мог оставить человек, неважно где: на полу, на стенах или в дверных проёмах, расчищая проход.
Вроде всё чисто. На полу стелился нетронутый песок, местами украшенный узором предсмертной агонии различных рыбёшек, дёргающихся в поисках воды.
Блуждать по заброшенным квартирам Славе не доставляло истинного удовольствия, — вынужденная мера, пренебрегать которой было глупо. “Береженого Бог бережет!” — эти слова по истине обрели для него смысл, с тех пор, как в один прекрасный день он увидел на полу следы от ботинок уходящие к лестничной клетке. Ленивый “рыбак” затащил надувную лодку в квартиру на восьмом этаже, сдул её, осмотрел все комнаты и спустился по лестнице, скрывшись под водой. Слава и подводный охотник оказались в том доме не случайно. “Волна” сумела дотянуться до местного супермаркета, вымыть из него упаковки с питьевой водой, консервы, шпроты и алкоголь. Ближайшие здания сработали как сети, осадив в себе большую часть добра. Слава всегда поражался тому, как в мире, где отсутствует какая-либо связь, народ быстро разносит благую весь по всему городу! На следующий день только у ленивого не стояла жирная точка того района на карте.
В тот день Слава стал охотником и двинулся по следу. Вначале по отпечаткам на полу, затем по воздушным пузырям растекающимся, как ртуть, по потолку. След был четкий, и найти подлеца труда не составит. На третьем этаже Слава заплыл в квартиру. “Рыбак” парил у окна, держась за тонкий трос, одним концом привязанный к ножке завалившегося шкафа, а другим тянущимся к поверхности воды. Ждал, когда жертва схватит его приманку, попытается вытащить наружу ценный товар, но не успеет, так как он будет быстрее. Убьёт глупца, попавшего на крючок, и завладеет всем, что тот успел насобирать.
Появившаяся рядом лодка кинула тень на дно. Остановилась, плавно подёргиваясь на волнах. “Рыбак” замер, готовый в любой момент выстрелить как гарпун. Слава был лаконичен: подплыл со спины и одним ударом перерезал кислородный шланг, тянущийся от баллона, затем схватил мужика за ногу и оттащил в коридор. Всё вокруг наполнилось пузырями воздуха. Поднялась серая пыль. “Рыбак” потерянно махал руками, дёргал ногами, попытался даже куда-то уплыть, но беспомощно бился то в стену, то в потолок.
Чем всё закончилось, Слава не знал. Он уплыл, потому что ему было всё равно. Умрёт — плевать. Выживет — плевать. Как ни как, преступника он наказал, но и другим людям не нужно забывать про опасности, поджидающие их на каждом углу. Возможно, ему и не надо было вмешиваться в новообразовавшиеся природные процессы охоты и выживания, но наблюдать за той жестокостью и цинизмом, с которым происходят современные преступления, он не мог.
Слава вспомнил этот эпизод своей жизни, когда двинулся в узкий коридор квартиры, оставляя на полу первые следы. Уши пронзил гул завывающего ветра, беспрепятственно бегающего по этажам. Под ногами хлюпал разбухший паркет, хрустели стёкла. В свете фонаря блестели влажные стены. Воздух был тяжёлым от сырости: воняло мокрым бетоном, гнилью и водорослями. Одним словом — городское болото!
Даша внимательно за ним наблюдала, тихо посмеиваясь над его глупой походкой в ластах. Широко расставив колени, он напоминал пингвина, семенящего по снегу. Такой неуклюжий и безобидный, но только на первый взгляд.
Осмотрев коридор, Слава еще раз убедился, что тут никого не было. Собирался вернуться, но его взгляд зацепился за дверь в ванную комнату. Она была, и она была заперта. Любопытство протянуло руку к ручке, но та давно заклинила, механизм окислился и превратился в металлический мёд. Слава слабо потянул на себя — заперто. Потянув сильнее, ручка поддалась, но вместо того, чтобы открыть дверь, она с чавканьем из неё вышла.
Широко улыбаясь, Слава поднял руку, демонстрируя Даше изваяние, слепленное из металла и стружки.
Дверь открылась, перекосилась и слетела с петель, чуть не придавив Славу.
Освободив проход, Слава заглянул внутрь. Обычная ванная комната: плитка, раковина, грязь и кости. Повсюду валялись человеческие кости, а затылок черепа выглядывал из отверстия вентиляции. Судя по всему, хозяин квартиры принимал ванную и был застигнут врасплох. Вода начала прибывать, и могло показаться, что где-то начал протекать слив, лопнула труба или, снова затопили эти чёртовы соседи! Но такие мысли посещают в первую секунду, во время второй — ледяная вода заполняет всю ванную комнату, упирает тебя в потолок, а ты, охваченный паникой, даже не замечаешь, что всё это время дышишь водой.
Слава быстро пробежался глазами и заметил висевшую над раковиной маленькую полку с дверцей. Она выглядела помятой, разбухшей, но целой. Внешнее покрытие давно отвалилось, обнажив фактуру ДСП панели, из которых делается вся современная мебель.
Раздвигая ластами лежащие на полу кости, Слава шагнул к полке, протянул руку и взялся за ручку. Похожая ситуация повторялась раз за разом. Маленькая дверца хрустнула и отвалилась. Полка дёрнулась, сорвалась с крючков и обрушилась на раковину, расколов её пополам. Комок керамики и древесины с грохотом упал на пол, напугав Дашу.
— Что случилось? — испуганным голосом крикнула она. — С тобой всё в порядке?
— Да! Я живой! — крикнул Слава в ответ, ковыряясь в новой куче мусора.
Ему удалось найти запечатанный тюбик зубной пасты и складное зеркальце. Вернувшись к Даше, он протянул ей подарки.
— Что за намёки? — возмутившись, Даша исказила лицо, словно её ударило током и, поднеся руку к носу, попыталась определить: есть запах изо рта или нет.
— Да какие тут намёки? — оправдывался Слава, — Нашёл в ящике. Держи! Пригодится!
Даша забрала вещи и убрала в нишу каяка.
Слава снова уселся на подоконник, осмотрел всё вокруг, на предмет выбивающихся вещей из общей картины, и, ничего не найдя, произнёс:
— Подай мне трос…
Уже обученная, Даша скинула предохранитель с барабана и протянула трос Славе.
— Когда я нырну, — начал Слава, пристёгивая крюк к поясу, — отгони каяк на пару метров от стены и удерживай его. Я должен отчётливо видеть его тень на дне. Если сможешь, дерни трос с силой…
— Зачем?
— Затем! Слушай внимательно. Если не сможешь, попробуй подать знак, любой, но пока я под водой, к дому не подплывай, ни при каких условиях. Поняла?!
— Да… Поняла-поняла! Но к чему такие предосторожности?
— Не нравиться мне всё это… Ладно, подай маску. Пожалуйста!
Пробежавшись руками по снаряжению и, убедившись, что всё на месте, Слава намочил маску и натянул её на лицо. Закрыл глаза, задумался. Сделал три глубоких вдоха, а на последнем выдохе замер. Спустя десять секунд снова сделал глубокий вдох и, оттолкнувшись руками от подоконника, спрыгнул в воду. Капли воды окропили Дашино лицо, неотрывно наблюдавшее за ритуалом.
Включать фонарь Слава не стал, — всё и так было видно. Зад машины торчал из окна большой комнаты на втором этаже — это был серебристый седан. Слава быстро подплыл к машине, осмотрелся: крышка багажника, да и вся задняя часть, были целы, в отличие от передней части машины, напоминавшей сплющенную морду бульдога. Попробовал открыть — закрыто. Повезло — попалась иномарка, и Слава уже давно наловчился открывать багажник иначе. Подплыл к водительской двери, дёрнул за ручку — снова заперто, оно и не удивительно — крышу автомобиля и переднее крыло замяло так, что они вместе с дверью стали единым целым.
Попробовал открыть заднюю дверь — открылась. Внутри пришлось включить фонарь. Луч света разогнал крохотных мальков, напугал большую рыбину, покоившуюся в детском кресле на заднем диване, и подсветил лежащие на полу кости. Мурашки пробежали по телу, но не от холода, а от жути. Повидал Слава многое, и всё равно, представив на мгновенье, как машина наполняется не только водой, но и криком ужаса — на душе становилось невыносимо и приходило осознание того, что машина стала подводным склепом для целой семьи.
На водительском сиденье обнаружились кости грудной клетки, зацепившиеся за ремень безопасности: глава семейства по прежнему оставался у руля, вот только тот самый руль, судя по его расположению — стал головой. Слава посветил в ноги водителю, надеясь увидеть там рычажок багажника, но лишь бутон распустившегося металла с двигателем по центру появились в свете фонаря.
От злости Слава сжал губы, но ему нельзя было поддаваться эмоциям. Он успокоился. Подумал. И посмотрел на задний диван. Точно по центру виднелись очертания, спрятанного внутри спинки дивана, подлокотника для пассажиров. Слава провёл по нему рукой и нащупал ручку. Потянул. Подлокотник откинулся, но за ним оказалась пластиковая дверца. Отварив её беспрепятственно и без лишнего геморроя, Слава захотел выдохнуть с облегчением, но вспомнил, где находится.
Рука с фонарём занырнула внутрь багажника. Клякса света медленно двинулась по нутру, освещая то разбросанную одежду, то рваные сумки, то переноску для животного, судя по всему, с животным внутри, а точнее с тем, что от него осталось. Тут не было ничего ценного либо полезного. Такие машины, и их владельцев, обзывали — “опоздуны”.
Эти люди никого не слушали и не верили слухам, а до последнего надеялись на лучшее. Даже когда все соседи разъехались, они по-прежнему дожидались чуда. Но когда “чудо” показалось на горизонте — приходилось хватать то, что лежало под рукой, нырять в машину и, как всегда, продолжать надеяться на лучшее.
Слава покинул машину и начал всплывать, окутывая себя пузырями воздуха.
— Ну, как улов? — сразу же спросила Даша, как только голова Славы показалась возле каяка.
— Никак…
- “Опоздуны?”
— Они самые…
— Был кто внутри?
— Были. Вся семья. Человека три или четыре.
— Жалко людей! Надеюсь, “волна” не заставила их долго мучиться.
— Поплыли дальше, к следующему подъезду.
Даша начала грести, а Слава, зацепившись за каяк, помогал ей, работая ластами.
— Стоп! — воскликнул Слава, вынув голову из воды. — Тут будет посложнее…
— Почему?
— Зад машины застрял в квартире, — затем снова погрузил голову под воду и, спустя пару секунд, вытащил, — придётся заплывать через соседнюю комнату. Надеюсь, трос не запутается.
— А если запутается?
Слава проигнорировал вопрос: он глубоко дышал, наполняя тело кислородом. Спустя минуту отплыл от каяка и, повернувшись лицом к дому, скрылся под водой.
Чёрная морда автомобиля выглядывала из окна большой комнаты на четвёртом этаже. На ней не было ни фар, ни бампера, ни крыльев — металлический остов, смотревший куда-то в сторону. Только мятый капот дёргался под ударами встречного течения то вверх, то вниз.
Слава включил фонарь и заплыл в квартиру через соседнее окно. Проплыл комнату насквозь, предварительно осмотрев все углы, и оказался в коридоре. Глухая тьма накинулась на человека, но быстро проиграла это сражение, растворившись в потоке света двести люмен. Проход в соседнюю комнату был завален. Встав по диагонали, толи дверь, толи какая-то часть мебели упиралась в дверной проём, оставив мелкую щель. Слава подплыл и заглянул в комнату. Никем не тронутый, совершенно целый зад автомобиля блеснул в свете фонаря. Прекрасный сохран, даже покрышки были на месте. Слава обрадовался и принялся устранять препятствие.
Преграда не сопротивлялась: сложилась пополам, как только мужские руки надавили на центр. Слава заплыл в комнату и сразу попробовал открыть дверь багажника — заперто, ничего удивительного. Водительскую дверь не открыть — упиралась в оконный проём. Попробовал дёрнуть за ручку пассажирской двери — снова заперто. Права сторона автомобиля была вмята в стену, — туда можно даже не лезть.
Нужно срочно найти решение. Думать. Думать.
Слава попробовал надавить на стекло пассажирской двери — ничего, оно держалось прочно, без люфта. Ладонь выхватила нож. Лезвие врезалось в каёмку, между стеклом и верхней частью двери. Слава надавил — нож углубился, и использую его как рычаг, начал шатать вверх-вниз. Кислород сгорал с каждым рывком. Какие-то мгновения и стекло поддалось, чуть-чуть опустившись вниз. Надавив сильнее, лезвие углубилось, показавшись внутри автомобиля. Слава перехватил рукоять и надавил со всей силой вверх, упираясь ногами в пол. Электропривод давно уже не работал, но стекло начало плавно опускаться.
Длины ножа больше не хватало, а в появившеюся щель могла поместиться лишь кисть руки — этого было мало. Нужно еще опустить, совсем чуть-чуть, чтоб могла пролезть рука и дёрнуть ручку двери изнутри.
Глаза забегали по комнате, пытаясь отыскать любой длинный предмет. Слава посветил в угол и увидел тянущиеся с потолка две трубы. Возле пола они уходили в прикрепленную под окном батарею.
Подплыв, Слава схватился за ближайшую трубу, дёрнул. Поддалась. Дёрнул еще, но уже сильнее. Снова поддалась, увеличив люфт. Схватившись за трубу обеими руками, Слава уперся ногами в стену и, что есть силы, начал тянуть на себя. Лёгкие защипало, пузырьки воздуха рвались наружу.
Ржавый металл по-прежнему оставался крепок, но время, вода и обезумевший мужик, стоявший на стене, взяли своё. В буквальном смысле: кусок трубы, в длину около метра, разместился в мужских руках.
Слава вернулся к двери и вставил трубу между стеклом и дверной рамой. Снова упираясь ногами в пол, задрал конец трубы вверх и надавали с такой силой, что не только металл в руке начала гнуться, но и дверь.
Результат превзошёл все ожидания: стекло покрылось мелкой паутинкой и рассыпалось.
Слава запустил руку внутрь, дёрнул ручку и открыл дверь. Быстро заплыл. На удивление, в машине было чисто: отсутствовали кости, а значит и рыбе тут делать нечего. Кинул взгляд на водительское место и увидел рычаг багажника. Дотянулся рукой и дёрнул, услышав заветный щелчок.
Лицо Славы растянулось в жадной улыбке до самых ушей. Перед глазами красовались две пластиковые красные канистры, пластиковый ящик с бутылками воды, различные пакеты и домашние вещи. Владельцы готовились к долгой дороге, но почему-то никуда не поехали. “Ну, и хорошо!” — подумал Слава, но представил, что могло случиться с людьми, и немного приуныл.
Поднеся к канистрам фонарь, можно было увидеть скопившийся воздух у самого верха. Они были полные, — от этой новости на душе становилось тепло. Радость и чувство выполненного долга разожгли внутри Славы остатки алкоголя, и он даже чуть-чуть прихмелел.
Снял с пояса трос, продел крюк сквозь ручки канистр и сделал петлю. Вытащил их наружу и двинулся к выходу. Вернувшись в соседнюю комнату, взгляд Славы что-то привлекло. Может, показалось на радостях? Периферийное зрение дёрнулось, но мозг был занят другим.
Он подошёл к окну и, подняв глаза, увидел, как каяк прижимался к стене. Странно…
Положил канистры и уже собирался вылезти в окно, но увидел быстро опускающийся маленький предмет. Протянув руку, схватил его и сразу же потянулся за ножом.
Сжимая в одной руке нож, а в другой Дашин компас, Слава понял, что привлекло его внимание: по потолку плыли пузыри воздуха. Как он мог упустить этот момент? Дурак, совсем потерял страх!
Всплывать было глупо… Лихорадочные мысли расползались по извилинам, рисуя план. Нужно проплыть дом насквозь, всплыть с противоположной стороны и уже действовать по ситуации. Возможно, всё обойдётся и ничего страшного не произошло, но “Бережёного Бог бережёт!”
Оставив канистры в углу, Слава проплыл коридор, нашёл выход из квартиры, ведущий на лестничную клетку (входной двери не было), и заплыл в соседнюю квартиру, с окнами, выходящими на противоположную сторону. Всё это время он нервно поглядывал на потолок, надеясь больше не увидеть растекающийся воздух, но, скопления были везде. Скорее всего — ловушка, но уже поздно — будем решать проблемы по мере их поступления.
Впереди виднелись окна. Свет наполнял кухню и трогал часть коридора, но до него еще нужно доплыть. Холодная тьма хватала за ноги, за руки, целовала в лицо, щедро одаривая кожу мурашками. Ладонь с ножом плыли впереди подобно носу акулы, готового ударить любого.
“Нужно убрать компас и взять фонарь! — нервные мысли били из края в край, — Нет! Уже поздно! Останавливаться нельзя!”
Тьма только сгущалась, сдавливая всё вокруг, а пузыри на потолке продолжали дёргать за нервы и путать мысли. Еще чуть-чуть и коридор закончится. Свет уже тронул руку с ножом. Тело покалывало, требуя кислорода.
Проплывая мимо ванной комнаты, Слава ощутил дуновение воды по лицу. Быстро замер и попытался резко вернуть руку с ножом, но не успел. Из тьмы вырвалась пятипалая клешня и мёртвой хваткой вгрызлась в Славину шею. Компас выскользнул из ладони, опустившись на пол.
Освободившейся рукой, Слава схватил вражеское запястье, занёс руку с ножом и попытался упереться ногами в пустоту, теперь зная, что там кто-то есть.
Тьма перед Славиными глазами разверзлась, выпуская в его лицо нож, ярко блеснувший в ломаном свете солнца. Лезвие пробило пластмассовую маску и устремилось в зрачок глаза.