На дворе стоял 1473 год от всплеска мутаций. В этот год произошло много всякого разного: в Эверсете появились несколько деревень, делегация ангелов встретила ожесточённое сопротивление от жителей Нижнего мира; король Кельтроно признал свою вину за разбойничье нападение в открытом море; королева Милрита родила двойню от смазливого графа, правитель Фарилии был найден убитым на собственном ложе, а также…
Так же произошёл захват территории, отрядом молодых, амбициозных рыцарей. Как-то раз, случилось это во время царствования луны, собрались они в трактире, что на большаке расположен и названия носит «У Зюзи». Тамошний хозяин повстречал многих путников за свою долгую жизнь, однако истинно струхнул, стоило двери его заведения открыться; вошла туда пятёрка, лица которых были скрыты за тканью аль сталью.
Первым из них был Янвес, чей отец квартирмейстером графа; второго кликали Зиволем и голосом он был обделён; третий, Сизик, представлял мутационные меньшинства, кожу его покрывала шерсть, морда вытянутая, а пышный хвост отделанный стальной пластиной, укрывал спину подобно одеялу; четвёртый, Рубельт, был самый низкий, с пышным пером на шлеме, вид его учёные называют mus; пятого звали Витае, амбициями молодой человек не отличался и был достаточно труслив, однако предстоящее дело, сулило немалую выгоду участникам, либо эшафот, тут уже как пойдёт.
В течение недели гонцы посланные господином Сизиком, вручали адресатом конверты с письмами. И пусть он был существом образованным, знающим как правильно держать перо и выводить литары, всё-таки ограничился несколькими строками в которых сообщил, что желает обсудить одно очень прибыльное дельце, и для этого ему понадобится помощь хороших друзей. Однако товарищами собравшиеся не были; более того, отец Зиволя зарубил деда Янвеса несколько лет тому назад, а Рубельт сломал ему нос во время конного патрулирования, ибо грешно насиловать девиц, даже если хороши собой.
Группа прошла мимо лесорубов, миновала несколько пустых столов и села в углу помещения, заговорчески наклонившись. Пламя свечей в канделябрах, нежно плясало по стенам здания; в воздухе пахло жареным мясом. Первым стал говорить Сизик, скрипя латами:
— Ну братцы, очи мои рады вас видеть.
— Не знаю хлопцы, о чём пойдёт говор, однако без крепкого пива, общаться с вами я отказываюсь. Эй хозяин! А ну неси нам пива, да жратвы прихвати!
Зюзя услышал господина Янвеса и быстро стал исполнять заказ. Он знал, что рыцари не отличаются тактичность и не станут долго ждать. Как-то раз, вот такая вот группа господ, разрушила его заведения почитай в щепки, а всё из-за пережаренного мяса… Стаканы с пивом были поставлены на стол, колбаски отличались жирностью.
— Выпить я мог и дома. Ты созвал нас сюда Сизик, и я хочу узнать, что это за "дело необычайной важности" о котором было написано в письме. — Рубельт был единственным кто не притронулся к хмельному напитку, суровым взглядом рубиновых глаз, сверля товарища.
— А вот такое вот дело необычайной важности, о котором я писал в письме. Оно поможет нам получить независимость, и выпрямить наши горбатые спины.
— Ну эт ты за себя говори шерстяной, моя семья живёт себе и добра пожинает. Я вот в патрули хожу, всяких извращенцев вылавливаю… — Рубельт глянул на Янвеса, тот цокнул языком, закатив глаза. — Мне проблем не надо.
Зивось ударил по столу, как бы соглашаясь со словами рыцаря. Впрочем, он сам всегда был за любое дело, лишь бы не сидеть на заднице ровно. С деловитым видом Сизик изъял из-за пазухи карту; ребрышкам, колбаскам и свиным ушам, пришлось потесниться. Парень расстелил на столе пергамент, указывая пальцем на речушку, что является границей двух королевств: Милрита и Эверсета.
— Поглядите сюда. Своим яйцами клянусь, что где-то здесь — ладонь юноши парила над картой — приблизительно во-он тут, находится зарождающееся селение.
— И что нам это даёт?
— А то и даёт, дорогой мой товарищ Витае, что тамошний барон, явно большой казной не располагает, а значит не сможет дать достойный отпор.
— Вот оно что, ясное дело. Сизик созвал нас на набег. — заключил Рубельт, обгладывая кость — Явно дурной, потому как если всё так сладенько выходит, он бы и сам со всем справился.
— А я вот думаю иначе…
И начались споры, и поднялся гам; за мечи пока не хватались. Сизика яростно поддерживал Янвес, а вот Рубельт отстаивал свою позицию, которую с опаской разделял Витае; Зивось стучал по столу, кого он поддерживает, понять не представлялось возможным. Через несколько кружек пива, спустя довольно большое количество рюмок пшеничной водки, группа интриганов обуздала свои порывы и затихла.
— Сладко выходит: обнести пару домишек на чужой территории, а после свалить всё на тех, кто пустится следом, мол, нарушаете границу.
— Но как же так? Разве король не будет доволен? Мы ведь за королевство, за Эверсет кровь проливаем!
— Верно говорит Рубелт, а вот ты Витае, молчи, ибо ничего не понимаешь. Мы совершим не бандитский налёт, а рыцарский захват!
— Во славу короля Рулана! — поднялись кружки с пивом; колбаски подошли к концу.
В это же время, король Эверсета сладко спал на своём королевском ложе и даже не помышлял, что группа энтузиастов намеревается расширить его территорию. Без сомнений узнай он об этом, всех и каждого из экстремистов приказал бы повесить аль казнить, но он не знает об этом разговоре, как и не узнает о дальнейших событиях.
После ночной попойки в трактире, группа разбрелась в разных направлениях, обязуясь встретится здесь же через трое суток. Каждый из них был объят решимостью и даже Рубелт, вечно ворчливый, видел в предстоящем набеге хорошую возможность подняться по карьерной лестнице. Правду Сизик молвит, время становится достойными существами, довольно тянуть непосильную ношу рыцарства, время идти в бароны!
Именно такой план был у пятёрки: захватить поселение и установив там власть родного королевства, править разделяя горе и радость; никто не думал о сопутствующих проблемах, все были увлечены подготовкой. Возможно их авантюра встретит жесточайший крах, а хозяева столь смелого плана, будут весить в петлях на завтрашнем рассвете. Что ж, исключать такого развития событий не стоит.
Но мы знаем что произошло в середине кветня, в сезон цветения множественных цветов и растений; всё в том же 1473 году. В знакомом нам трактире «У Зюзи», квартировала пожилая ворожея, без имени, без места жительства, без явной цели, но с огромной сумкой трав. Её одежда была изодрана временем, лицо покрывали десятки морщин, а взгляд вызывал мурашки. Она исправно платила хозяину, но следует заметить по двойному тарифу, потому как ингредиенты с которыми она работала, носили в себе дурной запах, что не способствовало росту клиентов.
Ближе к вечеру эта загадочная старушка занимала самый дальний столик от входа и раскладывала на нём пучки трав. В это время можно было заметить как её губы шевелятся, а сама старушка пребывает в неком трансе. Никто не решался её беспокоить, но едва ли то был страх, скорее уважение к пожилому существу, явно зарабатывающему себе на хлеб, посредством тяжких манипуляций с травами. Но однажды, в один из многочисленных вечеров, к ней подсел молодой рыцарь, велел принести выпить и положив руки на стол стал задавать вопросы, из числа тех которыми обычно обмениваются управляющие дилижансов: «Откуда, куда, по какому делу?» Между ними завязался разговор, о котором мы осведомлены лишь в общих чертах.
О чём может говорить стар и млад? Конечно о судьбе! Вот и сейчас диалог вёлся именно на эту тему; одна из сторон утверждала, что всё во власти живущих на бренной земле, а вот ворожея имела иное мнение, и сказала следующую фразу:
— Глупое утверждение. Я могу сказать, что тебя ждёт, предсказать и тогда ты будешь вынужден принять мою правоту. Ангелы и демоны никак не связаны с твоей жизнью, юный господин, по крайней мере, земной жизнью.
Витае усмехнулся, осушил кружку и смачно отрыгнув, с лукавой улыбкой, произнёс:
— А давай! Вот например: сегодня ночью меня ожидает важное дело, на которое я возлагаю большие надежды. Скажи мне колдунья, что из этого выйдет?
— Обратимся к травам. — с этими словами ворожея изъяла из наплечной сумки несколько пучков растений, по большей части знакомых Витае и разложила образуя некое подобие пентаграммы.
В течении последующих нескольких минут, стояла тишина, прерываемая тихим шёпотом дровосеков сидящих в углу и шарканьем подошв хозяина о родной пол. Старушка опустила веки, нависая ладонями над разложенными травами и покачиваясь из стороны в сторону, шевелила губами. Стало настолько тихо, что барон сумел услышать стук собственного сердца. Каждая секунда этого представления покрывала его спину холодным потом, отчего-то юноша запаниковал, будто бы ожидал решения палача. И вот наконец взмах топора — слова ворожеи:
— Предателя — скроет тьма; виновный — погибнет; свет — разгонит сумрак и придёт время раскаяния. То будет час…
Дверь с грохотом отворилась и в помещение вошла уже знакомая четвёрка, все облачённые в латы и со сталью в руках; на улице их дожидались лошади, с ног до головы покрытые стальными пластинами. К этому делу они готовились серьёзно, и шутковать не намерены!
— Витае, хватит жопу мять, идём, время поджимает!
По коже юноши пробежал табун мурашек; предсказания ворожеи были расплывчаты и скорее всего шутливы, однако молодой рыцарь не смог обозначить её слова, как ничего не значащие, а потому с волнением поднимался со скамьи и ещё долго не мог отвести взгляд от трав, над которыми нависли ладони старушки; они дымились, а в воздухе скверно запахло.
Как бы то ни было, петли двери скрипнули, выпуская из трактира пятёрку рыцарей. И только после этого, едва слышно ворожея произнесла:
— …больших подвигов малых героев.
В ту ночь было совершено нападение на поселение, что в будущем будет зваться Генбургом. К счастью нападавших, они сумели найти сундук злати и обнесли хижину барона подчистую, не оставив покойнику даже ботинок. Это было легко, учитывая отсутствия защитников; в процветающей деревне находились лишь пара существ, которых засекли, дабы те не оповестили власть и не привели стражей закона. Теперь перед latrones стоял следующий вопрос: что делать с полученной землёй? Надежды на успешное взятия власти, всё ещё теплились в сердце Сизика и забегая вперёд, можем сказать, что у него всё получилось.
Со временем то что некогда было парочкой домов, стало Генбургом, а Витае, напуганный предсказанием ворожеи, стал точить зуб на товарищей, с которыми разделял власть в селении. Он не смог забыть слова о предательстве. Первым от его кинжала пал Янвес, следом Рубелт, после Зивось. Он расправлялся с ними разными методами, а когда Сизик наконец-то догадался, что в их рядах находится аспид, было уже поздно; предатель правил бал. Он сделал это по ещё одной причине, договорившись с тамошним графом о помиловании. Всё было просто: Витае расправляется с товарищами, единственными свидетелями содеянного, взамен получая селения и свободу. Граф сдержал обещание, но собирал дань по два раза за месяц. Все были довольны.
И вот теперь, спустя почти четырнадцать лет Генбург стал процветающим селением, где ловят жирную рыбу и возводят всё больше зданий. Правит им Витае, но делает это из своего длинного дома, покидая его лишь во время царствования луны. После убийства товарищей, он обвенчался с молодой баронессой, тем самым создав сильный союз двух семейств. Каждый день vir ожидает кару за свои грехи и не может избавиться от мысли, что стал "виновным", которого ожидает расплата, а значит наступит день и ангелы обязательно заберут его душу, а потому на солнечный свет, мужчина не выходит. Существа зовут его безумным бароном; в их словах есть доля правды, ведь Витае вознамерился уничтожить небеса…
***
Каждый месяц двери длинного дома барона отворяются перед десятком охотников за удачей, разбойников, блуждающих рыцарей и даже авантюристов. Все они приходят по просьбе Витае, что заявляет:<< Я ищу оружие, способное свергнуть ангелов и уничтожить небеса.>> Он был готов отдать власть, злать, да даже жену! — всё к ногам того, кто сумеет защитить его от взора небесного светилы. Мужчина был уверен: ангелы следят за ним и однажды, как и было предсказано старухой: <<Виновного настигнет гибель…>> Страх за собственную жизнь, превратился в безумие, а оно со временем прогрессировало в манию.
Из-за этой нелюбви к жителям Верхнего мира, демоны обступили Генбург как пчёлы свой улей и провозгласили, его своим убежищем в Среднем мире. Никто не был против, ведь они вложились в строения множественных зданий; со временем деревушка обзавелась водным колесом крутящим мельницу и даже собственным трактиром, в котором денно и нощно пекли булки с маком. Была там школа портних, а чуть дальше квартировал бывший квартирмейстер эверсетского графа; травник занимался не только садом, но и огородом вместе с жителями Генбурга. Одним словом — рай.
Всё было более чем прекрасно: существа жили себе спокойно, устраивали гуляния и отмечали праздники, а Витае скрывался от взоров ангелов у себя в длинном доме. Но однажды его посетил господин Марко — авантюрист с золотой табличкой, подчиняющийся королю Рулану. Он, вместе со своей свитой, путешествовал и решил воспользоваться положением, потребовав место где он мог бы отдохнуть. На следующий день, крайне своевременно, демоны собрали делегацию и разношёрстной толпой заявились в дом барона; один из них, поклоняясь заявил:
— Ваша проблема барон, будет решена в ближайшее время.
— Невозможно! — тут же воскликнул Витае, воодушевившись — Вы верно шутите?!
Нет, они не шутили и вскоре господин Марко узнал об этом, что называется, из первых уст. Сообщили ему о новостях тем же вечером; авантюрист вознамерился заработать. Пришёл он в длинный дом барона и предложил свои услуги, сказав, что сможет сделать то, что иным даже и не снилось.
Что ж, глядя на существо с генами corvus, чей лоб выпуклый, а короткий клюв нависает над тонкими губами, от плеч до запястья кожу покрывает едва заметный слой перьев, то же можно сказать и про бёдра с икрами, в это следовало бы поверить. Своим накаченным, массивным телосложением авантюрист обязан ежедневным тренировкам и давней службе Его величеству. Ещё до того как стать убийцей страховидл, господин Марко занимался наёмничьим промыслом, а потому заработал славу существа кровожадного, меркантильного, жестокого. Он любил злать и позволял себе быть расточительным только в присутствии жены. Все положительные качества авантюриста были открыты лишь для членов семьи. В остальное же время это было существо рассудительное, собранное, готовые ко всему. Даже в самые трудные минуты, он не терял маску хладнокровия и всегда твёрдой рукой принимал удары судьбы. Ходящие по пятам оруженосцы с гордостью отзывались о своём господине и были рады служить ему. <<Это великая честь!>> — молвили их уста.
И вот произошёл разговор между вышеупомянутым авантюристом, что прибыл в Генбург погостить и отдохнуть от охоты и безумным бароном, чья мания преследования переросла в безумие. Вот как это было: случилось сие событие поздним вечером, когда правитель селения намеревался откланяться ко сну; разговор было решено вести в личных покоях Витая. Через неполные час существа попрощались; господин Марко принялся за новый заказ, а безумный барон готовился ко сну злостно посмеиваясь.
Увы мы не присутствовали в момент обсуждения деталей, потому владеем лишь общей информацией, исходя из которой можно подчеркнуть следующее: corvus получит некий предмет у одного из демонов; благодаря ему сможет отпереть нечто доселе запертое; для этого ему предстоит отправиться в дальний путь и вопрос куда именно, ещё был актуален, на него обязались ответить жители Нижнего мира, что продолжили селиться в Генбурге и прямо-таки пылали решимостью поддержать барона в нелёгком для него деле.
И вот господин Марко стоит у окна, глядит на звёзды — ангелов, пролетающих по небесной глади. Неужели они и правда желают смерти барону Витаю? Авантюрист не мог знать наверняка, однако что-то ему подсказывало, что в ближайшее время ему будет очень весело.