После моих слов Егор исчез, а я попытался сам с Анюткой поговорить. Да вот только не разбирал ничего я в её бормотании.
Даже не помогал заговор, что позволяет с некоторым созданиями иномировыми общаться. Если духов тех же встретишь, или упырь какой поднимется. Можно их при помощи этого заговора понимать. А вот с анчуткой не сработал он.
Ждать пришлось недолго. Вернулся Егор с горстью земли в руке, да крынкой с водой. Бросил он землю в воду и начал мешать её, пока не получилась там грязь, словно болотная.
Впервые вижу, что так вообще можно было сделать. Никак не обошлось здесь без силы дворового. А он между тем, как грязь эту намешал и попросил меня пару слов сказать и самую малость силы в них добавить.
Слова-то я сказал, да вот с самой малостью сил не очень получилось. Но не умею я мало силы зачерпывать. Сила та после слов сказанных устремилась вся в крынку, да едва не разорвала её на куски. Каким чудом целой крынка осталась, мне не известно. Вся она была в мелких трещинах, а грязь внутри стала светиться немного.
Упал тогда Егор на колени и начал благодарить меня. Словно я для него чудо невиданное сотворил.
— Вижу я, что снадобье полученное сможет любую хворь у представителей маленького народца излечивать. Был я в семье нашей лекарем и знаю, о чём говорю.
После этого что-то громко произнёс дворовой, обращаясь к Анютке. Замерла тогда она и убрала руки от глаз, продолжая подвывать себе под нос. Увидел я раны страшные и сразу совестно стало мне. Хотел лишь напугать анчутку, а вышло, что изувечил её безмерно.
Зачерпнул осторожно Егор грязь ту, на кончике прутика и поднёс к ранам анчутки. Осторожно тряхнул прутиком и упала грязь, начав расползаться по всему лицу её.
Отшатнулась Анютка в сторону и начала завывать пуще прежнего. Видно было, что муки нестерпимые приносить ей снадобье Егора.
А дворовой вокруг клетки всё это время бегал да приговаривал что-то. Наверное, успокаивал, так понравившуюся ему анчутку.
Прошло несколько минут и раны её стремительно затягиваться стали. Как закончилось это, посмотрели на меня глаза, полные слёз. Если у Феофана и Егора глаза на два уголька похожи были, то у Анютки они походили на два кусочка янтаря. И виделась в них ещё какая-то диковинная вещица, что придавала взгляду анчутки жалостливости. Словно смотрит на тебя собака, потерявшая своего хозяина, в надежде, что ты решишь взять её к себе.
— Позволь Анютке коснуться тебя вновь князь. — произнёс Егор, после того как анчутка протянула ручонку свою, сквозь прутья заговорённые и что-то сказала на языке своём диковинном.
— Опять собралась в родники мои лезть? Так она ещё не отцепилась от них. Или мало ей этого? — отчего-то испугался я столь безобидной просьбы.
Вот прекрасно понимаю, что ничего не сможет мне сделать анчутка, а всё равно, не хочу, чтобы касалась она меня. Какое-то предчувствие у меня нехорошее. Анчутка вновь начала говорить.
— Силу твою она больше не тронет. А контакт непосредственный нужен, чтобы передала она тебе знания языка нашего. Говорит, что это несложное чародейство и её сил вполне хватит.
— Егор в случае чего, приказываю тебе извести Анютку. Никакой пощады. — отдал я приказ дворовому всё же, решившись позволить анчутке, коснуться себя.
Если правда сможет обучить она меня языку своему, то это будет отличным подспорьем в дальнейшем общении с маленьким народцем.
Помимо домовых и анчуток, народец весьма обширный был. И каждый его представитель мог мне в какой-то степени оказаться полезным. Даже откровенно тёмные духи и те определённую пользу несли.
Дождавшись, пока Егор с неохотой скажет, что всё понял, я протянул к клетке палец. Тут же схватила его Анютка, затащила к себе и вцепилась в него зубами острыми.
Сильна оказалась анчутка непомерно. Не удалось мне даже палец свой выдернуть. Слишком крепко держала она. А тем временем по пальцу, от того места, где зубы анчутки в мою плоть вонзились начало расходиться онемение. И расходилось оно очень быстро.
Егор видя это уже старался мой приказ выполнить. Вот только отпустила меня уже Анютка. Онемение уже до плеча дошло и даже не собиралось останавливаться. Не собиралось, пока до шеи не дошло.
Тут же встрепенулась змейка почуяв неладное и вмиг оказалась у меня на руке, внимательно оглядывая укус анчутки. Секунда прошла и Машка, вильнув хвостом, вернулась на место, так ничего и не предприняв.
Выходит, что не опасен для меня, был тот укус. Иначе Машка меня уже исцелила бы.
— Прости. Князь мне приказ дал, и я не могу его ослушаться. — услышал я голос Егора, который стоял сейчас перед клеткой с заострённым осиновым колом в руке и целился в тело анчутки.
— Не причинила я зла князю. Наоборот, помогла ему, в кровь его вложила знания языка нашего. — на этот раз вместо непонятного набора звуков услышал я внятную речь от Анютки.
Получается, что она своё слово сдержала. А я за это её извести приказал.
— Стой Егор! Отменяю я свой приказ. Не сделала Анютка мне ничего плохого. Сам видел, даже Машка не стала ничего предпринимать. Выходит, никакой опасности для меня в этом нет.
— Нет, князь. Совсем нет. — затараторила анчутка. — Вложила я в кровь твою…
— Это я уже слышал. — перебил я анчутку. — Ты мне лучше расскажи, сможешь помочь с освоением искусства чародейского? Сама сильна в этом деле? Или кого другого искать придётся?
Про кого другого я, конечно, загнул. Где я вам ещё анчутку найду. Это мне просто подфартило, что Анютка здесь оказалась. Маленькая она ещё совсем и несмышлёная. А так эти создания очень хитрые и осторожные. Труднее всего с поимкой анчуток приходилось волхвам. И бабушка Ягиня постоянно мне об этом рассказывала.
— Что сама знаю, то всё расскажу. Дело-то нехитрое. Только будет у меня условие одно князь.
Ну и без этого никуда. Не могут создания тёмные без условий обходиться. Это вам не домовой, который за одну возможность при хозяйстве находиться готов всего себя отдать. Созданиям тёмным нужна плата, чтобы они за работу принялись.
— Ежели силой моей ты подпитываться хочешь. То не вижу в этом никаких проблем. Я сам тебе каждый день буду доступ давать к одному из родников своих. И выбирать буду к какому, чтобы ты мне не загадила их.
— Не беда князь. С родниками мы твоими справимся. Гуляет сейчас в Яви где-то банник бесхозный, что вместе с нами из Нави сбежал. Так вот он твои родники вмиг в баньке жаркой своими снадобьями очистит. — послышался из-за закрытой двери голос Феофана.
Всё же не удержался домовой и подслушать нас решил. Хотя, скорее всего, решился он на это, после того как Егор начал бегать и ингредиенты для снадобья целебного собирать.
Но слово княжеское было дано, а оно не рушимо. Придётся мне придумать наказание для Феофана. Хотя чего тут придумывать.
— Феофан, войди в светлицу мою. — дверь медленно начала открываться и в неё просунулась взъерошенная голова домового. — Заходи не бойся, бить не буду.
— Слово даёшь?
— Даю. — тяжело вздохнув произнёс я.
И нужен он мне больно бить его. Да я его ловить замучаюсь, а потом ещё и непонятно, как их домовых наказывать. Соли ему в штаны четверговой насыпать или ещё чего? Не знаю я об этом, как-то не нужны мне были подобные знания.
Васька у нас был домовым порядочным и никогда хозяев не гневал. А про остальных я не знаю. По крайней мере, никогда не слышал, чтобы кому-то в голову мысль пришла домового наказать.
— Бить не буду, но от наказания за то, что подслушивал всё равно не получится у тебя отвертеться.
Выругался домовой шаркнул ногой, так что лапоть едва не соскочил и на Анютку злобно посмотрел.
— Решил я Анютку в наставники свои взять. Будет она меня всему, что сама о чародействе знает обучать. А ты всё это время, будешь о ней заботиться. Это и будет твоим наказанием.
Вновь выругался Феофан, но спорить со мной не стал. Зато Егор тут же подскочил и нарисовался передо мной.
— Князь, позволь мне на себя вину брата взять и наказание за него принять.
Эко ему анчутка в душу запала, вон готов даже за брата наказание принять. Интересно, а как у них это происходит. Они же вроде разные. Один — дух-хранитель светлый, а вторая — создание тёмное. Или все члены маленького народца имеют особую совместимость?
— А брат сам не против будет? А то может и ему Анютка приглянулась? — спросил я с самым серьёзным видом, на который был способен.
На слова мои Феофан разразился очередными ругательствами. А вот Егор и Анютка вновь засмущались. У Егора уши покраснели, а у Аннютки щёки румянцем налились.
— На том и порешим. Быть тебе Анютка наставницей моей, а тебе Егор присматривать за ней. Ну а ты Феофан главным у них так и останешься. Смотри не лютуй. Узнаю, что жизни Анютке не даёшь, вмиг отправишься у меня на улицу и в дом не пущу, пока не исправишься.
Слова эти весьма напугали домового. Шерсть его даже посветлела вмиг. Нет ничего страшнее для домовых, чем остаться без работы после того, как уже обжились в новом доме.
Трудно очень пережить это. Говорил Васька, что некоторые даже не выдерживают и от горя своего в Навь возвращаются, а там уже и тьма их на свою сторону перетягивает без труда.
— Ну с этим разобрались. Дальше сами. А мне уже давно пора во дворе быть. Алёна вернуться должна.
— Так это. Опоздал ты князь. Возвернулся её отряд уже как с получаса назад. Сейчас ими Полинка занимается, раны обрабатывает, да заговоры накладывает.
Не стал я дальше слушать домового и выбежал из светлицы. Помчавшись в комнату, где целительством занимались. Какие ещё раны им обрабатывают? Как умудрились они заполучить их, если разбираться с простым упырём отправились?
А если упырь их умудрился ранить, то тут простым волховством не обойтись. Если вовремя не помочь, сгинут раненые и сами обернуться упырями.
— Не следует тебе пока туда входить. — сказал мне дядя Гриша, стоявший перед дверью в целительскую комнату.
Хмурым он очень был и словно боялся чего. Но слушать его я не стал и толкнув в сторону, отворил дверь.
Предстала передо мной картина жуткая, словно не с упырём сражались волхвы, а на стаю умертвий матёрых нарвались. Все были ранены и сидели в бинтах окровавленных, а Алёна лежала на лавке и хлопотала над ней Полина, читая один заговор за другим, да силой щедро делясь.
— Троян услышь меня и даруй силу целебную. — начал я свой заговор читать, бросившись к Алёне.
Оказалась она самой пострадавшей. Сильнее всех порвали её и судя по ранам, то явно непростой упырь был.
Пришёлся мой заговор вместе с заговором Полины и Машка немного силой поделилась. Начали постепенно раны Алёнки затягиваться. А лицо нормальный цвет принимать. А то уж казаться мне стало мне, что готова она сама упырём стать.
Но ничего теперь всё позади. Осталось дело за малым, узнать что это за тварь была и удалось ли волхвам извести её.
Алёна пока слаба ещё слишком была и поэтому не могла говорить, хотя и смотрела на меня извиняющимися глазами.
— А теперь быстро рассказывайте, что произошло. Кто порвал вас так сильно? Смогли убить вы тварь ту?
Слово взял парень, с чьей помощью я храбров на скале, на которую бабушка Ягиня нас привела, после появления в Яви.
— Не удалось нам справиться с нечистью той. Слишком сильная оказалась она. Пряталась под мороком, который даже истинным зрением с трудом удалось разглядеть. Ни один заговор её не брал, а всю защиту нашу она за несколько ударов убрала. Спаслись только благодаря Алёне, что свет Ярило, призвала на помощь нам. Только тот свет смог отогнать от нас тварь тёмную.
Начав рассказывать это, парень погрузился в воспоминания. Его забила крупная дрожь, а на лбу выступил пот. Видно, действительно очень опасная тварь завелась где-то. И едва не уничтожила волхвов недоучек.
Придётся пересматривать все их обучение и как храбрами самому заниматься. Да и отряды делать смешанные. Но это всё будет после того, как с тварью той разберусь.
— Ты поедешь со мной и поможешь на след твари той вновь выйти. — сказал я парню и ухватив его за рукав, потащил следом за собой.
— Скажите Богдану, пускай храбров собирает. Отправляемся мы разобраться с тварью навьей, что волхвов наших порвала. — сказал я дяде Грише, что по-прежнему за дверью стоял. — С Алёной всё в порядке. Смог я её в мире этом удержать. Но если тварь ту в ближайшие дни не изведём, даже я не смогу помочь.
Было-то самым страшным, но думать об этом не хотел я. Успеем мы навью тварь извести, прежде чем срок выйдет.
_____________________________________________________________________
Святогор
Славянский Бог Святогор известен по мифам как Бог-богатырь огромного роста. Поздние упоминания о нём встречаются даже в былинах об Илье Муромце. Вероятно, в образе этого Бога мы находим какие-то воспоминания о прежней расе людей огромного роста — мифологии многих народов повествуют о гигантах. В славянском эпосе Бог Святогор известен как тот, кто держит небеса на своих плечах. В греческой мифологии он известен как Атлант — тот самый, к которому приходил Геракл для свершения очередного подвига.
Святогор — славянский богатырь, Бог, поддерживающий небесный свод. Описывают его как великана ростом «выше леса стоячего». Святогор живет в горах и никогда не спускается оттуда. Всё время он занят тем, что охраняет столбы, поддерживающие небо, а в других славянских мифах Святогор сам поддерживает небесный свод.
Иногда Святогора упоминают не как Бога, а как славянского богатыря, жившего одновременно с Ильей Муромцем. Но на Русском Севере сохранились легенды о Святогоре как о славянском Боге.
Святогор создан Родом, Творцом всего Сущего. Он брат Сварога, Небесного Отца, а его сыновья Сварожичи приходятся Святогору племянниками. Потому Святогор — один из древнейших славянских Богов, ошибочно считать его молодым Богом или вовсе человеком.
Святогор женат на царице Плёнке, дочери морского царя. У них родилось много дочерей Пленькинь. Нам известны такие имена дочерей Святогора: Лина, Меря, Майя, Аля, Тайя, Эля, Ася.
Славянский Бог Святогор редко принимает участие в битвах и приключениях других Богов, ведь он всегда занят своей работой — охраняет небесный свод. Но несколько мифов о Святогоре сохранилось. Самая известная легенда — о женитьбе Святогора на Плёнке Поморской, дочери морского царя.
Святогор обратился к Богине Макошь, чтобы узнать свою судьбу. Макошь предсказала, что богатырь Святогор женится на заморском чудовище. Такое известие опечалило Святогора, но всё же он отправился за море искать свою судьбу. Так он попал на безлюдный остров с опустевшим городом. В разрушенном капище он встретил змею и понял, что это и есть его невеста. В ужасе Святогор ударил змею мечом, но после устыдился этого: оставил на капище золотой алтын и уплыл обратно в горы, охранять небесный свод. Змея же превратилась в Плёнку, дочь морского царя, которая была заколдована Черноморским змеем. Заклятие спало от удара меча. Плёнка взяла золотой алтын и начала вновь торговлю в заброшенном городе. Когда город вновь стал многолюдным и богатым, царица Плёнка отправилась искать Святогора, потому как Макошь и ей предсказала эту встречу.
Ещё один миф о Святогоре рассказывает, как он выдал свою дочь Мерю замуж за простого деревенского парня. Иван случайно попал в Ирей, где встретил Мерю и полюбил её. Святогор согласился отдать дочь замуж, если Иван сможет отгадать его загадки и сам придумает такую, которую Святогор не сможет решить до захода солнца. Иван победил в споре и женился на Мере.