Дежурный администратор окружной гостиницы КЭЧ лениво зевнула, встала с кресла — кровати и взглянула на часы. Пять утра.
— Игорёёёёк, — лениво и протяжно взвыла администраторша.
Нарисовался дежурный дворник, с метлой на плече, бодро подбежал к центральному входу. Открыл двери и ринулся убирать закреплённую территорию.
Администраторша проводив дворника подозрительным взглядом хотела снова рухнуть на кресло-кровать и досыпая досмотреть порцию цветных мексиканских снов. Не удалось. Входная дверь центрального входа распахнулась от мощного пинка и в ярких лучах восходящего летнего солнца в дверном проёме нарисовалась чья-то фигура. Даже до стойки рецепшена доплыл густой аромат перегара.
В голове администраторши сразу сработали предохранители и сигналы тревоги. И только она готовилась закричать «Селим только по командировочным. Мест, нет. На вас заявки не поступало». Вошедший опередил её на доли секунды.
— Буэнос Диас, цветок душистых прерий. Роза Степановна Ай билл бэк, как вы хороши в свете восходящего солнца.
— Камарадос Черепанов, — возопила Роза Степановна, — ты вернулся с полей сражений, наш сладострастный мучачо, я в надежде, что ты привез обещанные нам подарки, иди же я тебя обниму спецназовец — шалунишка.
Администратор, резво выскочила из-за стойки и ринулась обнимать еле стоявшего на ногах майора. Вова Черепанов прижатый к могучим телесам, даже на долю секунды потерял сознание и пробормотал: «Мне пол стакана… Кто наблевал в мою сумку». Потом очнулся, высвободился из обьятий.
— Пекрасная Розалинда, дон Черепанов никогда не обманывает благородных дам тем более если они из окружной гостиницы, недаром меня при рождении хотели назвать Хулио. ик..
— Вова, ты настоящий испанец, — стёрла слезу умиления донна Роза, — короче не томи, давай показывай.
Вова достал из аккуратного кожаного портфеля, пару свертков и бутылку коньяка «Лезгинка» (стоимость в кафе гостиницы- 500 рублей, куплена Черепановым в станице Червленная за 30).
— Вот, Степановна, цепочки как ты просила, плетение «Кардинал», вроде бы то, что заказывала.
Степановна, достав из пакетиков золотишко начала, сразу же примерять обновки и тихо млеть.
— Вова, ты непродражаем, сколько с меня?
Черепанов назвал сумму. Роза Степановна тихонько про себя хмыкнула: «Вот лох, это же намного дороже стоит». Потом ничуть не жалея отдала обозначенную сумму, коньяк забрала так «в подарок», зря они, что — ли держат пару номеров свободными для таких вот командировочных типа Черепанова.
«Вот лохушка, я на этих цепочках, на пол цены настоящей наварился», — подумал довольный Черепанов.
— Кстати, Степановна, после нескольких адских отжигов в горах Кавказа и пары блестящих операций, меня теперь вся элита спецназа кличет по-другому.
— Ой, расскажи, расскажи мне ведь жутко интересно, смотри тебе одноместный даю, под твоим номером на этаже один комдив живет два дня назад приехал.
— Я как видите с борта самолёта и сразу к вам, не успел даже жену, любовницу и любовника расцеловать, — сокрушался Вова, — но работа прежде всего, приехал наградной материал сдавать!
Вова многозначительно потряс своим портфелем.
— Ой как интересно, и тебя тоже награждают?
— Меня теперь зовут Ваха Черепаев, а от наград я сам отказался, не время сейчас.
— Ой почему Ваха прям как чеченца, тебе не обидно?
— Оперативный псевдоним донна Роза, прошу придерживаться, мне теперь придется под этим погонялом еще пару командировок оттарабанить.
— Ой, как серьёзно Вова ты меня волнуешь, — вздохнула Роза Степановна, метая на стойку бланки регистрации. Пока Черепанов заполнял Степановна внесла в таблицу заселенных звание и фамилию, номер части, а сверху карандашиком любовно вывела «Ваха!».
Через пятнадцать минут довольный Черепанов сидел в номере и отставив в сторону портфель разбирал свою сумку, готовясь к визиту в управление кадров округа.
— Сссукии, — возопил он, — всё таки наблевали в сумку, а я то думаю что так воняет, прямо в пакет с трусами, ну мля попутчики, ну лётчики а еще старшие офицеры.
В глубокой печали Черепанов замочил облёванные трусы в тазике, который ему презентовала дежурная по этажу, наскоро привёл в себя в порядок. В полдевятого при полном параде Вова стоял в бюро пропусков штаба округа.
Хотя Черепанов сущий разложенец в морально-бытовом плане, и любит навешать лапши на уши свою кадровую работу он знает отменно. Благодаря многочисленным связям, подаркам и каким-то хитрым махинациям Вова все наградные сдал уже до обеда. Кое, что исправил. Кому то что-то «поставил». Осталось только договорится, что бы наградные попали на подпись командующему вне очереди и проконтролировать их отправку в Москву. Для кого-то эта задача бы заняла несколько дней, а то и недель. Для Черепанова, дело нескольких часов. Помощник Командующего (адъютант), наскоро переговорил с Вовой, ласково потрепал того за щёчку и закинув в сейф пакет с чем-то очень интересным и дефицитным, пообещал, что завтра всё будет подписано.
«Педрила!», — подумал Вова выходя из кабинета. Основные дела сделаны, завтра только дождаться звонка, да самому отзвониться в наградной отдел Главного Управления, чтобы встречали документы. Теперь можно и отоспаться от бессонной ночи проведенной в поезде.
Черепанов по прибытию в гостиницу, заговорщицки подмигнул новой администраторше, и попытался «разгладить брови языком».
— О, Вова, — возбуждённо прошептала администраторша, ты неотразим, а сережки которые ты привез просто прелесть!
— Май нейм из Ваха, — гордо и загадочно ответил Черепанов.
— Ой, Вахочка прости зайка забыла, приходи на кухню на третьем там соляночка только сварилась пообедаем.
— Какой же гарный полевой командир не любит солянки, — ответил Вова, — у меня там еще коньячок есть… как уважаемая мной администрация отнесется к тому если..???
— Отлично, щас звякну чтобы лимончиков порезали, давай Вахунечка переодевайся ждём тебя…
Вскоре Черепанов весьма вкусно отобедал на халяву, пофлиртовал с женским коллективом гостиницы и убыл к себе в номер. Коньячная доза, давала о себе знать, неумолимо хотелось спать.
В номере Вова разделся до трусов и вышел на балкон покурить. Ласковое летнее солнце пригревало, птички щебетали и Черепанов сделав пару затяжек стоя заснул и чуть не вывалился с балкона.
— Ой ну ево нах… — сказал Вова и бросив бычок вниз отправился спать.
Тлеющий бычок, тихо планируя приземлился в фуражку генерала комдива, живщего этажом ниже. У молодого генерала после выволочки в штабе округа обильно вспотела лысина, и фуражка требовала добросовестной просушки.
Генерал в это время сидел на унитазе и о чем — то тихо горевал. Грусть, его сменилась каким- то нехорошим предчувствием. Генерал- майор втянул ноздрями воздух.
— Не, это не я чем-то горелым пахнет, — резюмировал он проанализировав состояние окружающей атмосферы.
— Тваююю мать, я горю, — заорал он выскакивая в комнату, — Я же два дня в этом году был в Моздоке, это боевики на меня покушение устраивают..
Генерал заметался по номеру в панике, забежал адъютант суровый и немногословный прапорщик и попытался своим телом закрыть комдива. Прибежала горничная и дежурная по этажу. Причину возгорания выяснили быстро. Прекрасная шитая фуражка была безнадёжно испорчена.
— Я найду, кто это сделал и месть моя будет страшна, это по любому или боевики или конкурент соседний комдив он всегда завидовал моему опрятному и молодцеватому внешнему виду, — горевал комдив, — прапорщик давай мне нашего контрразведчика на связь.
Дежурная и горничная, осмотрев фуражку, быстренько смекнули, что к чему, но о своих выводах докладывать не стали. В результате этого весь персонал гостиницы через пять минут знал, что фуражку генералу спалил никто иной как майор Черепанов он же Ваха Черепаев. Докладывать никому не стали, решили, что у Вовы какое-то секретное задание, по уничтожению генеральских головных уборов. Дивизионный контрразведчик, узнав о происшествии тут же начал «рыть», и обнаружил недостачу на складе ГСМ. Начальник склада ГСМ сознался во всём и во избежание заведения уголовного дела обещал в кратчайшие сроки всё восстановить, в том числе и фуражку.
А виновник происшествия в это время сладостно дремал и ему снился сон о том, как его вызывают в Кремль и награждают чем-то феерически почётным.
Ближе к вечеру Вова проснулся и позёвывая поплелся к дежурной по этажу выпить кофе и напросится на халявный ужин. Тут он и узнал о своей «попытке ликвидировать» командира дивизии. Черепанов немного поразмыслив сделал загадочно-непрошибаемый вид. Дежурная тут же пришла к выводу, что майор спецназа не так-то прост и до следующего покушения на генерала, осталось совсем недолго ждать. На самом деле Ваха- Вова ничего абсолютно не понял. А так как не понял то и осознавать свой поступок и терзаться муками совести не собирался. Дежурная предчувствуя нескучный вечер, пригласила майора на ужин, намереваясь вытянуть что-нибудь интересное заодно посудачить о ценах на золотишко в Чеченской Республике. Вова выпросил стирального порошка и удалился к себе в номер намереваясь всё — таки отстирать испохабленные пьяными лётчиками трусы. Так как Вова был истинным спецназёром, то стирку он начал естественно с перекура. На балкон ему было лень выходить, и он перекурил в совмещенном санузле. Прапорщик адъютант генерала, теперь постоянно находившийся при шефе, унюхал дым и усилил бдительность, надев на всякий случай на себя бронежилет, который всегда возил с собой с тех пор когда съездил с генералом в Моздок.
Тогда с ним произошёл случай до сих пор тревоживший неустойчивую нервную систему прапорщика. Это случилось в магазине военной формы одежды с гордым наименованием «Комбат», где прапорщик покупал золотые звёздочки на погоны. К прилавку прорвался незнакомец одетый в крутейшую «горку» с автоматом за спиной и кожаным дипломатом в руке.