Хотелось материться, но губы слиплись, а адресат моего возмущения погрузился в темноту. Зрение отключилось, ещё и уши заложило.
Ёбушки-воробушки, да что это за монастырь такой? Мне словно отрывали душу от тела, сознание так и стремилось улететь, но я боролся до последнего. Ничего не слышал и не видел, только чувствовал, как ноги перестали слушаться и я оседаю на пол.
Крепкие руки держали меня за плечи, не дав рухнуть со всей дури. Меня бережно уложили на пол и немного полегчало. Вернулся звук, сначала шипение огня, а затем и тихие голоса.
— Совет опять будет ворчать, — печально говорил старик. — В этом году ещё больше ушедших к Вечной. А мы цепляемся за древние обычаи. Если бы великий магистр дал разрешение на проект…
— Живой, приходит в себя, — перебил его второй.
— Всеблагие, ну за что нам опять слабокровный? Ну вот куда его? Где там недобор?
— В защитниках всегда есть свободные места, — усмехнулся собеседник.
— Ну значит на то воля богов, может этот путь ему удастся пройти. Хотя кого я тут обманываю. Давай уж.
Пока они меня распределяли, как штрафника, вернулось и зрение. Магистра не было видно, он остался на своем месте и его скрывал алтарь, рядом с которым я и развалился. Тело ломило, мышцы свело, а суставы ныли, как у артритника перед грозой. Ещё и сердце колотилось так, что в ушах стучало.
Второй присел рядом, подхватил и подтащил к алтарю, усадив к нему спиной. Поднялся и в его протянутой руке оказался кубок, на этот раз от него пахло чем-то цитрусовым.
— Пей, пробужденный, — почти ласково сказал он.
Второго прихода мне не хотелось, но жажда напала такая, что было наплевать. Тем более он назвал меня пробужденным. Значит, уже не сдохну. А даже если и да, то лучше не от жажды.
Руки тряслись, но пара вздохов и дрожь удалось унять. Да и сердце чуть успокоилось. Того и гляди, смогу выйти на ногах. Я вцепился в кубок и поднес его к губам, собираясь выпить залпом.
И чуть не выронил. На поверхности очередной порции нектара богов отразились мои глаза. В них не скакали блики огней, они были заполнены самым настоящим пламенем. И зрачки, и белки. Полностью.
Глава 9
Служитель, подавший мне кубок, смотрел на меня участливо. И кивал. Мол, нормально всё, пей давай. Его мои залитые огнем глаза совершенно не смущали.
Либо меня обманули сразу по прибытию, либо этот чертов ритуал я уже прошёл. На лесной полянке, втихаря ото всех. Во второй версии был один вопрос. Почему тогда не хватило сил справится с защитником?
Или тут череда принятия этих витаминных коктейлей. А второй заход сделает из меня берсерка. Вопросов становилось всё больше, а в кивках мужика появлялось нетерпение.
Я снова шумно выдохнул, зажмурился, прижался спиной покрепче к алтарю и выпил. Вкуса я не почувствовал, горло просто обожгло. В этот раз температурных каруселей не было. Только адская боль.
Меня выгнуло, стукнуло затылком о камень и каждую клетку пронзили иглы. Накатила тошнота, но всё свело так, что избавиться от завтрака и испортить красивый пол не удалось. Эта агония длилась уже дольше.
Когда начало отпускать, я завалился на бок, сползая вниз. Щека уткнулась в холодный мрамор и я уставился на сандалии, торчащие из под белого подола. Ну не суки ли… Похоже, память стирают для того, чтобы забыть как мучительно становиться магом.
Как только дыхание пришло в норму и перед глазами прояснилось, меня подняли на ноги. Стойка у меня вышла как у одинокого деревца в поле среди урагана. Штормило и мутило.
— Смотри внимательно, — магистр подошел и встал передо мной, показав раскрытые ладони.
Сознание начало подкидывать идиотские мысли. Сейчас мне фокусы будут показывать. Ловкость рук и никакой магии, нда. Но старик серьёзно ждал, пока я сфокусируюсь на его руках.
Он сложил вместе большие пальцы, к ним под прямым углом указательные, после чего сомкнул ладони.
— Повтори, — потребовал он.
Я мог сложить лишь одну фигуру, но посчитал её неуместной. Что ещё за гимнастика для рук? Пальцы отказывались слушаться, так же как и всё тело. Голова гудела и сообразить, что от меня хотят эти люди, получалось плохо.
Магистр повторил, медленнее. Так мы под мерный треск огня и изображали журавлей, орлов и прочую хрень. Я уже перестал чувствовать руки, так их свело. Терпение потерял второй:
— Да давайте ему пальцы сломаем, чтобы уже сложил.
Предложение придало мне бодрости и ловкости. Сопротивляться в таком состоянии я мог разве что тошноте. А магистр, хоть и выглядел безобидно, явно обладал силой поболее, чем у всех адептов, вместе взятых.
Когда я сложил требуемую композицию из пальцев и удержал её, последовало следующее скрипучее указание:
— Теперь произнеси «аэр-ди арэм».
И поспешно шагнул назад. Меня это немного напрягло, но я попытался:
— Ардирам!
Мало того, что выкрикнул это, как ругательство, так и исковеркал. А в голову так и вовсе заползла богохульная идея, что это заклинание призыва диареи. Ещё и руки задрожали, силясь держать скрюченные пальцы. Магистр не отступал, вбивая в меня фразу. К моменту, когда удалось произнести правильно, поломалась сложенная фигура.
Но когда получилось сделать всё вместе, ругательства я не сдержал.
— Какого хрена? — искренне подытожил я, громко роняя из рук косу.
Руки вдруг засветились и она появилась из воздуха прямо в них, раздвигая сомкнутые ладони. На изогнутом жилистом древке изгибалось огромное темное лезвие. На сельский инструмент эта махина походила мало. Но однозначно ничем иным, как косой, быть не могла.
Магистр на мгновение потерял самообладание и добродушность. И посмотрел на меня так, словно я над ним издеваюсь. Я был сам в шоке, поэтому ответил таким же взглядом. Но старик быстро взял себя в руки, немного грустно заявив:
— И простейшую печать сложить сложно, и оружие получил вот… это. Нет, ну за что, всеблагие?
Второй задумчиво почесал в затылке, рассматривая лежащее на полу оружие:
— И кто его тренировать будет?
Их вопросы остались без ответа. У меня тоже много было, что сказать, но нематерного из этого только предлоги и союзы. То есть вот это моё оружие? И поменять его, похоже, варианта нет. Лять, я теперь косарь? Представляю удивленные морды местной нечисти, когда с этим вот на них пойду…
Думать о том, что скажут будущие братья, увидев это, мне совсем не хотелось.
Потому что даже эти двое, с отличной выдержкой, позволили себе короткое проявление брезгливости. Магистр так вообще чуть ногой её не отпихнул, но вовремя опомнился.
— Убирай, — кивнул он на косу и поморщился.
— Куда? — оглядывал я эту дурищу, гадая, как теперь с ней ходить.
— Ох, — вздохнул старичок, криво улыбнулся и объяснил: — Отзывай орудие разумом, дитя. Оно теперь часть твоей сущности и подчиняется только твоей воле.
Персональная коса на ментальном управлении, отлично день прошел. Я смотрел на своё «орудие» и мысленно приказывал ему убраться нахрен. Потом просто исчезнуть с глаз долой. Потом умолял испариться.