1 сентября 1996 г.
Англия
В этом году первое сентября выпало на воскресенье, и Дадли тоже уезжал в свою Академию сегодня, только ближе к обеду и с Полкиссами. Лили, увидев собранные сундуки-чемоданы, начала реветь ещё со вчерашнего вечера. Причём детский рёв сопровождался магическим выбросом, и в доме всё ходило ходуном. Дядя из-за этого нервничал, тётя переживала. Успокоилась мелкая только после того, как я с ней серьёзно поговорил… и пообещал, что если она будет вести себя хорошо, то сможет проводить меня до «Хогвартс-экспресса» и помахать ручкой на прощание. Что поделать.
Тётя понадеялась, что Лили наутро всё забудет, но куда там. Дети вообще крепко помнят, что им пообещают, так что за завтраком сестрёнка выдала:
— Когда мы пойдём провожать Галли и Джолли в школу?
— Джолли? — переспросил Дадли, явно подумав, что сестра начала как-то по-другому выговаривать его имя.
— «Джолли» — это Чжоу, — пояснил я.
— А, точно, я вспомнил, — хмыкнул брат.
— Я и говолю «Джолли»! — нахмурилась мелкая и обиженно засопела.
— Ты обещала вести себя хорошо, помнишь? — подмигнул ей я, и Лили перестала кукситься.
Начиная с Лос-Анджелеса, она звала мою девушку так же, как американские фруктовые конфеты, которые нам понравились куда больше «Берти Боттс». Видимо, показалось, что звучит одинаково. Впрочем, сестрёнка злилась, если говорить, что сказала она неправильно, и тётя не разрешала её поправлять. Но в то же время нам самим следовало говорить правильно и не разговаривать «на языке Лили». Воспитание детей — сложная штука.
— Тогда и мне можно проводить Гарри? — спросил Дадли. — Кому-то же надо за Лили приглядеть. Ма, ты тоже пойдёшь? Ты сможешь на волшебную платформу пройти, Гарри говорил.
Дядя Вернон выразительно хмыкнул, прочистив горло, и сурово посмотрел на Дадли.
— Ну что?..
— Ты сказал это слово. Лили ещё маленькая, она может случайно проговориться про…
— Прости…
Слово «волшебство», как и «магия», у нас в семье были под запретом. После Рождества Лили должна была отправиться в детский садик, поэтому дядя переживал, что разговорчивая мелкая что-нибудь кому-нибудь сказанёт такое, что всех нас выдаст. Так что идею с прогулкой на волшебную платформу он воспринял без энтузиазма.
Вообще-то, детские сады начинали принимать детей с первого сентября. То есть Лили, которая родилась в конце декабря, должна была пойти в садик только в следующем учебном году, почти в четыре. Тут у неё примерно как у Грейнджер с Хогвартсом получалось. Но у магглов в то же время был интересный закон: после трёх лет ребёнка ему было положено пятнадцать бесплатных часов в неделю в детском саду. Дядя говорил, что даже дети незаконных мигрантов под этот закон попадают. Только заявление на детский сад нужно было чуть ли не за год писать.
А потом выяснилось, что мама Пирса, Марта Полкисс, работала кем-то в нашей начальной школе в Литтл-Уингинге: то ли бухгалтером, то ли каким-то администратором. Как раз при школе был государственный детский садик, и заявления на него через миссис Марту проходили. Так что тёте предложили место в садике сразу после того, как Лили исполнится три годика, и, посовещавшись с дядей, она согласилась. Тем более, что это было бесплатно и на «неполный день»: с девяти и до двенадцати, без кормёжки. Но это удобно — чтобы Лили начала привыкать к садику и освободить тёте хотя бы пару часов в день. Со следующего сентября им пообещали «полный день» в садике, это с доплатой, но зато с девяти и до половины четвёртого и с ланчем.
— Нет там ничего особенного, — успокоил я дядю. — «Хогвартс-экспресс» — это просто поезд. Он красный, но и всё. И платформа девять и три четверти обыкновенная, почти ничем не отличающаяся от остального вокзала. Всё отличие только в том, что пройти может не всякий. Так ведь и на посадку самолёта тоже пускают лишь с билетами. И мы просто по рельсам едем, никуда не взлетая и не исчезая. Ещё и одиннадцать часов подряд до Шотландии чухаем. Знаешь, как магглорождённые первокурсники этому факту расстраиваются? Что всё так… обыкновенно.
Дадли хихикнул, дядя снова хмыкнул и покрутил ус.
— Тогда ладно, собираемся в Лондон провожать Гарри, — вынес вердикт дядя Вернон.
— Кстати о магглорождённых первокурсниках, — к разговору присоединилась тётя. — Сделаю сандвичи с индейкой? Тебе я в дорогу соберу остатки вчерашнего пирога.
— Да, пожалуйста, — улыбнулся я.
— Как Гарри сказал, дорога до школы длинная, а детей простых людей об этом не предупреждают, — покосившись на дядю, сказала тётя Туни. — В экспрессе продают только сладости. Так что я делаю ему с собой парочку сандвичей, чтобы он поделился с маленькими детьми, которые отправляются в школу в первый раз.
— Мои друзья тоже что-нибудь берут понемногу, и мы даём перекус первачкам, — кивнул я. — Когда укачивает, есть хочется, а торжественный пир начинается после распределения, уже заполночь. Это и так волнительно, а когда живот от голода подводит, то можно в обморок упасть, — чуть сгустил я краски.
— Всё потому что эти волш… эти люди ни во что не ставят простых людей, — пробормотал дядя. — Даже не предупреждают!
— Они просто не понимают, как этого можно не знать, — хмыкнул я. — Магглорождённые —
это вроде мигрантов из Европы для англичан.
Дядя осёкся и даже чуть покраснел, о чём-то задумавшись.
— Как говорит Гарри: «Когда люди начнут понимать других людей, тогда и наступят мир и благоденствие», — важно сказал Дадли. — Может, потом кто-то и о Лили позаботится в Хогвартсе, потому что будет понимать её лучше.
— И когда это я успел тебе такое наговорить? — пробормотал я, чуть смутившись цитатой брата.
— Было дело…
— Уже полдевятого, так что давайте, доедайте завтрак, и начнём собираться в Лондон, — распорядилась тётя.
Лили не менее важно, чем Дадли, угукнула и начала энергичней уписывать свою овсянку.
* * *
К «Кингс-Кроссу» мы приехали в начале одиннадцатого, дядя нашёл, где припарковаться, но сказал мелкой, что ему нужно караулить машину. Так что на вокзал мы пошли вчетвером.
— Вот платформа девять, а там уже десять, — сказал Дадли, внимательно осматривая кирпичную стену между ними. — И как мы пройдём? Прямо так?
— Да, — кивнул я. — Первокурсники часто катят вокзальную тележку перед собой, чтобы не бояться. А ещё разбегаются и зажмуривают глаза, прежде чем таранить стену. Тут магглоотталкивающие чары вокруг, видишь, люди это место стороной обходят и как бы пустой пятачок образуется?
— Ага, вижу, — хмыкнул Дадли. — Все отворачиваются и на это место не смотрят. А что никто стены не таранит?
— Ещё рано, минут через десять народ начнёт появляться. А вообще маглорождённых волшебников не так много, — пожал я плечами. — В каждой параллели их максимум человек шесть. У кого есть эльфы или дети уже взрослые для парной или самостоятельной аппарации, прибывают сразу на платформу. Но все остальные прибывают камином через «Дырявый котёл», а потом идут на вокзал.
— «Дырявый котёл»? А, это тот паб, мы там с тобой и Гермионой были, — кивнул Дадли.
— Кстати, о Грейнджер, когда…
Я не договорил, потому что Лили взвизгнула и резво замахала рукой.
— Там Гминона! — оповестила нас сестрёнка, и мы увидели, что к месту встречи идёт Гермиона с отцом, который толкал тележку с её сундуком и переноской с Живоглотом.
— Здравствуйте, миссис Дурсль, — подошли к нам Грейнджеры. — Привет, Лили, Гарри. Привет, Дадли, — поздоровалась «Гминона».
Лили честно пыталась запомнить и проговорить всё её имя, которое словно создано для логопедической игры, но пока в лучшем случае выходило что-то вроде «Гминона Гэнжл». Отца и маму Гермионы звали Джон и Джейн, так что своему единственному чаду они уж постарались дать максимально длинное звучное имя.
— Вы тоже провожаете до экспресса, Джон? — спросила мистера Грейнджера тётя.
— Нет, что вы, Петунья, я только до этой стены. Кстати, неужели вы можете через неё пройти? — чуть понизив голос, спросил мистер Грейнджер. — Я и не знал…
— Мои племянник и сестра учились в Хогвартсе. И моя дочь тоже вроде бы будет там учиться, — сказала тётя. — Мы с сыном сквибы.
— О, тогда понятно, — кивнул Грейнджер. — Тогда… ладно, милая, я тебя оставляю. Приятно было увидеться, Петунья. Передавайте привет Вернону. Он, кстати, хотел приехать к нам лечить зубы. Я обещал ему хорошую скидку.
— О, конечно, я ему напомню, — закивала тётя. — Йорк не так уж и далеко, можно приехать на машине. Вы тоже передавайте привет Джейн. Я обязательно с ней созвонюсь на днях.
Пока взрослые обменивались любезностями, я, поигрывая бровями, лыбился брату. Идея слетать вместе в отпуск была на самом деле гениальной. Если у них с Грейнджер всё срастётся, то наши родственники уже почти подружились.
— А где Чжоу? — спросила меня Гермиона. — Кстати, Дадли написал, что вы всё же нашли её дом в долине Кумкалли…
— Да, — кивнул я. — Чжоу прибудет сразу к экспрессу.
Барти сказал, что Винки всё сделает и доставит Чжоу и её вещи на платформу девять и три четверти, а я наказал, чтобы сделали они это ближе к отправлению. Чтобы никто не перехватил или ещё что.
Где-то через неделю после того, как мы раздобыли те кольца для помолвки, Драко намекнул мне, что намекнул деду, который в свою очередь намекнул Министру Фаджу, о том, кого мы видели в Годриковой Лощине и что, возможно, он там неспроста. Я тогда объяснил другу, что проблема была только в том, что все эти маги, включая Хигэканэ и Кингсли Шеклболта, не были преступниками или кем-то вроде. Так что могли делать, что хотели, и находиться там, где им удобно, и все эти наши «подозрения» и «намёки» в глазах взрослых или тех, кто принимает решения, не более, чем «детская блажь». Типа «захотелось поиграть в шпионов» или что-то вроде. Да, нам уже было по шестнадцать лет, но в глазах взрослых мы всё равно ничего не понимающие несмышлёныши. Тем более, там был старый дом Дамблдоров и Хигэканэ мог совершенно спокойно жить, с кем хотел, или приглашать в гости, кого хотел. Старикан мог так присесть на уши, что отмазался бы, даже если бы его авроры рядом с трупом Кингсли нашли. Причём подобное уже бывало дважды: сначала мать, потом сестра, которую ещё непонятно кто случайно или не очень убил: Малфою я поведал ту историю старушки Батильды про семейную трагедию Дамблдоров. Драко из-за моего неверия в могущество его семьи слегка надулся, хотя вроде бы потом, когда после всех его «намёков» ничего не последовало, повздыхал о том, что я, наверное, был прав.
Впрочем, надо признать: «намёки Малфоев» так или иначе сработали, так как позавчера в Годрикову Лощину случился рейд Аврората. Во вчерашних газетах написали, что рейд был учебным, но я решил, что Кингсли это в любом случае вспугнуло. Поэтому и решился на вылазку за Чангшу вместе с Чжоу.
Упрямый совёныш куда-то заныкался. Даже Кричер не смог его найти. Тем более, что какой-то метки заранее эльф не ставил, а мы об этом не подумали. Пришлось Чжоу, как она и обещала, использовать совиный свисток, а потом я запечатал в свиток этого белого «певуна», который разродился соловьиными трелями при виде хозяйки. Вот у Луны Снежинка вообще молчаливая, слова не скажет, а чего этот такой разговорчивый, я так и не понял. Свиток я сделал специально для Чжоу, чтобы она тоже могла в него запечатывать и распечатывать своего певца. Кровь она мне дала спокойно и даже не спросила зачем. Зато последние недели я пыжился и думал, как же сделать какие-то универсальные свитки, чтобы их мог любой открыть и крови не понадобилось, но так ничего и не придумал. Была идея сделать свиток для Драко и для Симуса: он нам помогал, да и ему свиток для той же метлы на самом деле лишним не будет в маггловском-то доме. К тому же раз парням так понравилось, то можно и к каким-то праздникам подгадать. Но весь затык был в магии крови, которая была под запретом министерства. А как её обойти или чем заменить, я пока не знал, да и под конец каникул со свободным временем стало совсем туго.
Мама Чжоу, когда очнулась, долго не могла поверить, что жива и что Чжоу тоже жива. Она думала, что умерла и просто это типа такой загробной жизни, там и Чжоу ей встретилась. Ребята не стали особо выспрашивать: люди тактичные. Но Чжоу была расстроена и рассказала мне, что вообще у неё в семье случилось, только вчера, в Берлоге, когда мы ждали, пока Чангшу прилетит.
Счёт к Хигэканэ растёт всё больше.
Наверное, людям привычно всё мерить по себе. Вот и Хигэканэ решил, что Фанг Чанг попросту сбежит из Британии, как когда-то избежал ответственности за смерть сестры он. Не учитывая менталитет, культуру или то, что не все люди — не имеющие совести подлецы.
Чжоу была единственной дочерью своих родителей, которые очень её любили и оберегали.
Мистер Чанг после того, как его убедили, что он обрёк дочь на мучительную смерть в огне, не покинул страну, избегая наказания. Он наказал себя сам. Миссис Джия сказала, что её супруг однажды вернулся домой, положил палочку на подставку и больше её не касался. Несколько недель молчал и не притрагивался к пище. А когда начались летние каникулы, Чжоу домой не вернулась и миссис Джия забеспокоилась, мистер Фанг вывел её в сад, встал на колени и рассказал о том, что сделал.
Случайно, под империусом, повинуясь чужой воле, но сделал. Так он думал. Он в это верил.
Мистер Чанг был специалистом по магии разных культур, преподавал в Оксфордском магическом университете. Насколько я понял, он как-то обернул свою магию против себя и сгорел дотла заживо прямо на глазах супруги. Там, в саду за их домом. Неудивительно, что мы ничего не нашли. На том месте, словно жуткий пожар, были заросли хиганбаны. Драко назвал её «паучьей лилией» или красным ликорисом. У нас этот цветок растёт только на кладбищах, считается, что хиганбана охраняет покой умерших. А ещё он отвратно пахнет, и странный запах тления, окружавший дом, исходил именно от него. Впрочем, Чжоу сказала, что таких цветов не помнит и ликорис не слишком популярен и в Британии. Так что сам собой напрашивался вывод, что цветы выросли из-за смерти мистера Чанга, точнее, того ритуала, который он совершил. Тем более, что я ощущал что-то магическое от них. Вполне возможно, что те «обновлённые маглооталкивающие чары», которые я почувствовал, когда мы впервые появились в долине, а также невозможность прислать сову были следствием той жертвы. Я не слишком в этом разбираюсь, но, насколько успел изучить ритуальную магию, когда работал над призывом Наруто, всегда должна быть какая-то жертва. Если жертва добровольная, то это намного повышает её «стоимость» перед магией.
В общем, несколько месяцев после случившегося с мистером Чангом миссис Джия была в шоке от того, что узнала, и от того, что видела. Может быть, немного двинулась умом, или это была депрессия, непонятно. По привычке и своему менталитету они привыкли делать запасы. Типа «мешок риса», «мешок муки», а всё остальное по мелочи докупали в местной деревне или мистер Фанг приносил из Оксфорда. Миссис Джия никуда не выходила, ничего не покупала. Возможно, были проблемы с деньгами, так как супруг так внезапно покончил жизнь самоубийством, я не знаю, но Чжоу сказала лишь, что, пока у её матери были какие-то запасы дома, она ела их, а потом, когда всё кончилось, просто перестала есть. Сдалась. Потеряла смысл существования.
Это случилось весной. В марте или апреле. И с той поры миссис Джия лежала в той постели наверху и ждала смерти, которая всё не приходила. А потом мы всё же нашли долину Кумкалли…
— Гарри, — отвлекла меня от мрачных воспоминаний тётя, — ну что, как мы туда пойдём?
Я моргнул и понял, что все смотрят на меня, включая мелкую и Гермиону.
— Дадли, давай ты понесёшь сундук Гермионы, а Лили мы посадим в тележку, чтобы прокатить с ветерком до нашего «Хогвартс-экспресса». Ну что, готова, егоза?
— Готова, Галли! — протянула руки мелкая, чтобы я её подсадил.
— Бери сумку с Живоглотом на руки и смотри на маму, — распорядился я, схитрив, чтобы мелкая потом не рассказывала дяде, как въехала в стену. Или, не дай Мерлин, не попробовала потом так врезаться в стену гаража или дома, «чтобы попасть в другое место».
— Да, милая, смотри на меня, — крепко вцепилась в мою руку тётя.
Мы спокойно прошли стену и вышли на платформу. Следом за нами магический барьер преодолели Дадли и Гермиона.
— Обратно туда же, — кивнул я брату, оглядывая стоянку «Хогвартс-экспресса».
Ну, может быть, я немного и приврал дяде, когда сказал, что тут довольно обычно… Но это недоказуемо…
— Класный Ховатс-экпесс! — возликовала мелкая, увидев наш магический поезд.
— Да, это он, — высадил я Лили из тележки. — Держись мамы.
— Гминона, смотли, сова, как Угаги! — показала пальцем она.
На нас на самом деле спикировала белая полярная сова, которая уселась на тележку. Я узнал сову Луны.
— Гарри! Привет! — подошла к нам и хозяйка Снежинки. — Привет, Гермиона, Дадли. Как дела?
— Хорошо, — почти синхронно ответили они.
— Ах да, — сообразил я, — Луна, познакомься, это мои тётя и сестра. Тётя, это Луна Лавгуд.
— А меня зовут Лили, — вклинилась мелкая, открыв рот, разглядывая Луну. — Ты как моя Балби!
Я вспомнил, что у сестрёнки правда была какая-то кукла с почти белыми длинными волосами и голубыми глазами.
— Приятно познакомиться, Лили, а это Снежинка, моя сова, а ещё есть Снежок, — видимо, откликаясь на имя, из сумки Луны высунулся хорёк и повёл розовым носиком.
Лили радостно заверещала, чуть не оглушив сов. Ну всё, будет теперь впечатлений полные штаны. Впрочем, дядя с тётей всегда могут сказать, что водили её в зоопарк или цирк какой-нибудь.
— Петунья, дорогая! — внезапно окликнули мою тётю, и я увидел миссис Нарциссу и Драко рядом с ней.
— Нарцисса, — улыбнулась моя тётя.
— Я почти всё устроила, — заявила мама Драко после того, как мы все поздоровались. — Остались сущие пустяки…
— О чём это она? — тихо спросил я друга, который встал рядом со мной, прислушиваясь к оживлённому женскому щебетанию.
— Так та их идея с каким-то женским салоном, — пробормотал Драко. — Мама вроде загорелась. Они уже к Рождеству собрались что-то открывать. Ты не знал разве?
— Впервые слышу… — откликнулся я и спросил. — Ну что, ты им сказал?
— Ещё нет, — ответил Драко. — Я вообще подумал… Лучше письмо напишу. Из Хогвартса.
— Длако, — внезапно вклинилась в какую-то паузу мелкая. — А плавда, что ты женился на Балби, то есть Луне?