Глава 20. В погоне за надеждой: Наперекор апокалипсису
«Подумайте о жертвах! Невинные души, которые уже пали жертвой твоей слепой резни. Подумайте о том огне, который вы вырвали из ада, чтобы пожирать невинных существ своими фальшивыми убеждениями»
— Из книги «Книга стихов».
Придя в Храм я приготовился к грядущему бою и надев кожаную броню, зацепив на пояс спату, положив три «громыхателя», беру только осколок сигила и выхожу на улицу. Тут же меня обдул холодный северный ветер, и по коже стала течь холодная влага. Небеса рыдают в преддверии страшного часа. Я посмотрел направо и увидел монструозное и громадное очертание того самого светоча, который и должен нас спасти, но при виде его мне становится страшно. До моих ушей доносятся звуки битвы — крики и перезвон мечей, тянущийся с нижних районов.
— Брат, — ко мне подошёл мужчина в красной рясе, потянувшийся в объятия.
— Исаил, — обнял брата по оружию. — Что происходит?
— Враг смог прорваться через ворота, — спокойно говорит Исаил. — Но не бойся, Творец не оставит нас сегодня.
— Я это знаю. Где Гаспар?
— Он успел отойти в Речное по милости Господа. Его назначил туда Велисарий, чтобы он продолжал вести богоугодную работу по производству оружия… даже если сегодня по воле Творца мы потерпим поражение.
— А это что там? — спрашиваю я, показывая на столпотворение, которое собралось у фонтана.
— Пойдём, посмотрим, — предложил Исаил, и мы двинулись.
В Храме солнца полный переполох — всюду ходят переполошенные хранители и стражники, чародеи и послушники. В их глазах я зрю смятение, страх и панику, отчего мне самому становится нехорошо. На толстых стенах расположилось отделение стрелков, а у фонтана, целое собрание, где лицезрю Арантеаля, темноволосую командующую Леору, магистра Мерраджиля — высокого аэтерна с седым убранным назад волосом и сером костюме. И смуглого Юслана. У самого подножья лежит хранительница, её доспех изрезан во многих местах, заляпан кровью, а сама она на последнем издыхании… одна из хранительниц, что была с Натарой у ворот. Тут же я взираю на «чудо из чудес», приплывшее с Нерима.
— Вот… она выжила, — сказала Эрен и гневно приказала. — Открой глаза… предательница.
— Что? — растерялась раненная хранительница. — Я… великий магистр. Вы… я… мне жаль. Этого не должно было случиться, мы… ох, о Мальфас, что я наделала?
— Расскажи, что произошло, — тихо потребовал Арантеаль.
— Конечно, великий магистр, я расскажу. Тручесса, она… она связалась с Коареком и попросила…
Кровь хлынула горлом у предательницы, и она не смогла даже ничего сказать. Её язык еле шевелится и только помощь подошедшего мне не знакомого апотекария помогла ей продолжить речь.
— Продолжай, — потребовал Арантеаль, чьё лицо в свете факелов обурено подавляемым беспокойством. — Тручесса устроила встречу с Коареком — что ей нужно было от него?
— Перемирие, она… она предложила ему город в обмен на обещание, что никто не пострадает. У неё был этот… этот камень, знаете? Сигильский камень, который защищает нас, хранителей, от Высших… Коарек… он согласился. Но как только ворота открылись, он…
— …всех убил, — завершил ответ спутник «чуда».
— Да, — прохрипела предательница. — Тручесса, он просто… даже несмотря на то, что она выполнила свою часть уговора. Потом они хлынули в город и… ох, о Мальфас, мне жаль… мне так жаль. Мне так жаль.
— Отнесите её в лазарет…, - приказал Арантеаль.
— Да, разумеется, великий магистр, — сказал апотекарий.
— Подождите… вы должны простить меня. То есть я… мы сначала хотели, как лучше, поверьте. Пожалуйста, не дайте мне умереть беспутной, я… пожалуйста…
— Я прощаю тебя. Теперь идите.
— Да… да, разумеется, великий магистр, — успокоилась раненная хранительница, запрокинув голову; на её окровавленном лице я увидел спокойствие от «дара» Арантеаля.
После того, как апотекарии забрали девушку и вместо неё у фонтана осталась только лужа крови, прозвучали слова:
— Каковы будут ваши приказы, великий магистр? — встревоженно вопросила командущая, поглаживая рукоять меча. — Нас немного, но если будем достаточно хитры, у нас может получиться выгнать их из…
— Мы не станем, — поникше сказал Арантеаль. — Нас здесь не более пяти дюжин и ещё столько же храмовников Велисария, который даже не вышел к нам, а неримцев тысячи. К тому же порох и кипящее масло остались в бараках.
— Тогда всё кончено. Мы проиграли, — отчаялся Мерраджиль.
— Что? Нет, ничего не кончено! — обозлилась Леора. — Вряд ли они продвинулись далеко вглубь города. Нам нужно только выгнать их за ворота и тогда…
— И как именно ты собираешься это делать? — усмехнулся Юслан, сложив руки на груди. — Зарядить пушки мятным сахаром и стрелять в неримцев ядрами из трав? Это прекрасная идея, в самом деле.
— Ты, чертов…, - с лязгом обнажаемого клинка выругалась командующая.
— Тишина! — крикнул Арантеаль. — Мерраджиль и Ша’Рим правы, командующий… Арк не вернуть. Но наша война с Высшими ещё не проиграна. Светоч ещё держится и выстоит, если мы удержим Храм. Мы проиграли сражение, да, но не войну… нам нужен лишь нуминос, и светоч будет зажжён.
— И что тогда? Не думаю, что Коарек отступит, как только мы развеем его мечту о «вознесении», — смутилась Леора, голос которой начал срываться.
— Верно. Не отступит. — великий магистр немного временит с ответом. — И именно поэтому мы сдадимся.
— Что? — опешила Леора, да и ответ великого магистра меня смутил.
— Это единственный способ. Как я ранее сказал, Тручессе, в этой войне на кону не только наши жизни. Если мы решим сдаться сейчас или предпочтём сражаться и умереть, в обоих случаях Коарек уничтожит светоч и очищение произойдёт… мы должны предотвратить его любой ценой. Поэтому мы найдём нуминос, зажжём светоч, а затем сдадимся, — Арантеаль посмотрел в мою сторону и с его уст слетело подобие усмешки. — И даже «великие» планы Велисария нас не спасли.
Я услышал, как спутник «чуда» высказывается о сомнении в милосердии.
— Я не надеюсь на милосердие. Мы умрём, но у нас нет выбора. Коареку не хватит мужества лично принять участие в бою, так что даже если бы мы решили пойти на прорыв и сражаться, мы бы убили только его одержимых солдат. А их гибель была бы такой же бессмысленной, как вся эта война… как только Высшие будут побеждены, наш долг будет исполнен. Вот и всё.
— Но… нет! — беспомощно пытается протестовать Леора. — Мы воины, а настоящие воины сражаются, вы говорили, что…
— Настоящие воины задают вопросы, — продолжает давить Арантеаль. — Например, в какой момент битва за идеалы превратилась в битву ради чьего-то тщеславия? Эти «солдаты» внизу, командующий, это всего лишь мясники, но мы, мы нечто гораздо большее. Но я не стану тебя удерживать. Как только светоч будет запущен, ты вольна бежать. Но сейчас ты будешь удерживать это место любой ценой, пока мы ищем нуминос. Верховный магистр — у вас есть ещё «слово мертвеца»?
— Да, есть. Но как вы собираетесь попасть в Подгород отсюда? Весь город кишит солдатами Коарека? — разразился вопросами Мерраджиль.
— Предоставь это мне, — сказал Арантеаль. — Командующая Эрен, соберите остальных хранителей и чародеев. Я хочу обратиться к ним с речью.
Мне стало не по себе от речи Арантеаля. Он готов сдаться лишь бы его светоч был восстановлен, готов бросить город на поругание этим неримским псам, только бы его идея сбылась. Я склонил голову смотря на то, где лежала хранительница. Меня посетила интересная мысль — Арантеаль чем-то похож на Коарека — оба фанатики собственных идей, оба желают «высшего» блага, наплевав на обычных людей. Только если первый видит это в остановке «очищения», то второй нашёл в нём избавление от всех бед человечества. Оба одурманены идеей чего-то высшего и складывается впечатление, что они какие-то пешки в чьей-то игре. Арантеаль занял место на золотистой решётке под которой бежит небольшой сток, зажатый между двумя грядами ступеней, а фоном его стала крылатая статуя фонтана. Его взгляд сконцентрирован, уста распахнулись и все мы услышали его речь, сказанную твёрдо и уверенно:
— Всем вам известно, что произошло. Нас предали наши собственные братья и сестры. В то время, как я говорю, люди гибнут от рук неримцев, которые считают, что мы их враг. И мы не в силах их остановить, чтобы мы не делали. Вы чувствуете злость, злость на тех из нас, кто это с нами сделал. Но вы не правы. Несмотря на их поступок, они хотели защитить нас, исполнить свой священный долг. И то же относится и к Коареку и его солдатам. Да, они заблуждаются, да, они совершили неискупимые злодеяния, но и они делали лишь то, что считали верным. Если кого и следует винить за всё, то только Высших и никого иного. Они, братья и сестры, они в ответе за всё. У них нет ни разума, ни сострадания, ни души, и единственный смысл их существования — разрушение. Они — трусы, которые действуют из тени, и играют нами друг против друга, как куклами на верёвочках. И сейчас они думают, что выиграли. Они думают, что могут победить нас. Но они потерпят неудачу… потому что мы всё ещё здесь. У нас есть светоч, единственное, что способно остановить это безумие, а именно это мы и собираемся сделать. После этого вы свободны. Бегите, сражайтесь, делайте то, что сочтёте нужным. Лично я сдамся…потому что каждая капля крови, после того, как мы исполним свой долг и уничтожим Высших, бессмысленна. И даже если неримцы убьют меня, моя смерть станет символом… символом, который люди, подобные Коареку, никогда не поймут. Ненависть порождает ненависть. Вот чему история учила нас, и что даёт силу Высшим. Встаньте рядом со мной, когда придёт время или уйдите, но до тех пор — бейтесь!
Все ликующе и ободрённо встретили речь великого магистра, который тут же стал удаляться прочь вместе с Ша’Римом «чудом» и его спутником. Я понимаю, что очищение — это полное уничтожение всего живого и Арантеаль призывает держаться нас до конца, но такой ли ценой? Он наплевал на всех тех, кто внизу и заперся тут только для того, чтобы… остановить апокалипсис, но всё же меня продолжают терзать смутные сомнения. Я непонимающе озираюсь на стоящих тут людей, которые медленно начинают образовывать боевой порядок. Арантеаль дал им мотивацию сражаться, дал им в руки идею, ради которой они будут стоять. Что ж, с печалью я понимаю, что возможно сегодня мой последний день.
И когда отчаяние и непонимание всего происходящего было готово накрыть меня, на поле будущего сражения появляется Велисарий в полном боевом облачении вместе с полусотней храмовников, составляющих его лучших воинов. Воин в блистающих доспехах, в окружении таких же солдат, смахивает на серафима, «рыцарей» уничтоженной гвардии Рождённых светом. При каждом шагу их гребни трясутся, на ветру развиваются лёгкие короткие плащи, а руки отягощены овальными ростовыми щитами на которых звезда с шестнадцатью лучами. Эта картина… вдохновляет и отгоняет грусть и отчаяние.
Они медленно рассредоточились, встав в четыре шеренги перед воинами и магами Святого ордена. Теперь долг храмовников и долг хранителей един — остановить продвижение Нерима здесь.
— Командующая Леора, — обратился Велисарий, который ждал, когда Арантеаль покинет это место, чтобы не стать предметом его язв. — Мы готовы сражаться. Сегодня, вместе мы остановим врага, будь это Высшие или Нерим.
— Разве вы не слышали речь Арантеаля? — «потухше» спросил Мерраджиль. — Всё кончено. Враг победил. Единственное, что мы можем, так это остановить цикл.
— Да, слышал. И очень хорошо, — Велисарий обнажил клинок и тот излил свет, заложенный в нём верой и чарами. — И я с ним не согласен. Он говорит, что во всём виноваты Высшие, но скажите, не за нами ли выбор? Не мы ли выбираем, как и чему подчиниться или не подчиняться? За нами последний и единственный выбор — быть безвольными марионетками, ослеплёнными собственной гордыней или смириться и увидеть сущность происходящего? Легче всего всё свалить на Высших, а своей вины в этом не увидеть. — Велисарий махнул рукой и пара храмовников вытащила какую-то металлическую трубу, направив её в воздух; всё больше людей стало прислушиваться к моему командиру. — Знаете, что отличает свободного человека от раба, командующая? То, что свободный человек способен отречься от идеи, если она ложна и не истинна, если за ней только зло и разрушение. Арантеаль говорит вам — оставить город, но я говорю вам, что сегодня мы его отобьём! — Велисарий махнул рукой и фитиль на трубе подожгли; мгновенно в плачущих небесах расцвёл алый «цветок», ставший сигналом для многих. — Сегодня мы пойдём вопреки истории, Леора!
— Неримцы! Они поднимаются! — раздались отчаянные крики лучников, которые открыли беспорядочный огонь.
— Люди Арка, хранители и послушники, магистры и чародеи! — воззвал Велисарий ко всем, вставая в первый ряд. — Настанет день, когда всё станет руинами и пеплом, когда наши тела станут прахом, но только не сегодня! Мы дадим Арантеалю столько времени, сколько нужно, а потом освободим Арк!
Речь Велисария вдохновила многих. Воины и маги воспаряли духом, подняли мечи, руки магов засветились от накапливаемой энергии, а храмовники медленно стиснули свои ряды, превратившись в стену щитов.
Ворота замка сначала что-то сильно сокрушило, и каменная кладка просыпалась пылью. Затем ещё один взрыв за стеной и ворота посыпались камнем, а на их поверхности появилась сеть трещин. Воины попятились назад.
— Стоять! — приказывает Велисарий. — Вы воины Святого ордена и гордость Рождённых светом. Кто бы сюда ни ворвался, вы останетесь на местах.
Я чувствую, как мной начинает овладевать тревога, как страх смерти шепчет на ухо. Но я воин, я прошёл это множество раз… если враг прорвётся, он убьёт всех, он и перережет тех, кто в лазарете. Эта мысль предаёт мне уверенности… я сжимаю свой меч и наконец-то без зелий смог крепко сомкнуть пыльцы левой руки, перемотанной и больной, готовясь встретить врага.
Третий взрыв явился нам огнём и облаком пыли, куски ворот разлетелись в разные стороны — пороховые заряды выбили могучие врата и враг — кричащий поток солдат Нерима хлынул через пролом. Сквозь дымку и огонь солдаты в чёрно-жёлтых табардах с воплями и боевыми кличами ринулись сюда.
— За Эндерал! — воззвал Велисарий. — За Арк!
Они столкнулись о наши ряды словно морская волна о скалу — храмовники высоко подняв щиты сдержали натиск и оттолкнув врага ударили клинками. Маги окатили толпу неримцев дыханием огня и мороза на пару с разрядами электричества, которые испепеляют доспехи, сжигают плоть и отмораживают конечности.
Я же означил своё вступление в бой выстрелом из «громыхателя» — его пуля пробила шею и горло второго неримца. Затем мечом я полоснул по лицу третьего и его кровь брызнула на меня.
Рядом со мной стоит Исаил — клирик в храме пирийцев, а потом практикуясь у чародеев Святого ордена набрал немалую силу. Его посох, увенчанный змеёй, исторгает потоки жгучего огня, которые утопили первые ряды противников в нестерпимом пламени. Немногочисленная стража Арка и хранители держатся в стороне, изредка вступая в бой, когда неримляне выплеснуться за край стены щитов храмовников.
— Лестницы! — кричат лучники. — Противник тащит лестницы!
— Стража и хранители! — приказывает Леора. — Занимайте позиции на стенах! Сбросьте оттуда этих собак!
Звуки битвы смешались в унисон, преддверие храма стало мокрым от крови и дождевой воды, но враг не останавливается. Всё больше и больше неримцев прорываются через квартал знати сюда, к нам, чтобы встретить смерть.
Мой меч «выдохся». Его ледяное зачарование иссякло, когда я парализовал холодом кисть неримца и следующим ударом отсёк её. Воины с одними мечами и дубинками стали мельчать, а вместо них появляются уже солдаты с щитами на которых красуется орёл. Противник наступает с новой силой и на этот раз щит столкнулся о щит, и враг пытается выдавить нас с позиций.
Я отступил к фонтану, чтобы не быть раздавленным и принялся вести обстрел из «громыхателей», как в бой вступил страшный враг. Сначала посреди Храма солнца «зацвёл» снопом зелёных молний телепорт, а затем оттуда вышел чародей в капюшоне и облегающем костюме. Он тут же подхватил пару храмовников и движением пальцев превратил их в фонтан крови и плоти, забрызгавший окружающих. Я мгновенно направляю на него оружие и стреляю, но он за долю секунды успел телепортировать себя и переместиться в другую сторону Храма.
Охота началась. Ко мне присоединился Исаил, и мы побежали к ступеням, ведущим к светочу, куда держал путь маг-энтропист. Он попытался применить заклятье нас, но Исаил выставил ментальный барьер, и его магия замерцала ослепительными искрами о него. Исаил отправил в него разряд молний с кончиков пальцев, но тот только поставил руку перед собой, и они рассеялись.
Пробежав по траве я пытаюсь поразить его мечом, но он ловко отходит, и я попадаю только в пустоту. Маг приготовился меня превратить в суповой набор, я понял это, когда с паникой ощутил, что всё тело пронзили сотни игл, и оно поднялось над землёй. Посох Исаила высвободил огромное количество магии, которая стала прутом электричества, прорвавшими ментальный барьер энтрописта и обдавшим его энергией.
Враг пошатнулся, а я ощутил землю под ногами и боль по всему телу отступила. Поднявшись я вижу, как он, удар за ударом отправляет в моего брата зелёные заряды и Исаил вот-вот сдаст. Схватившись за ручку «громыхателя» я резко поднял оружие и прицелился. У меня на мушке показалась его спина, и я резко жму на крючок — оружие подняло вверх, и пуля прошла выше сердца, только ранив этого чародея. Он рухнул у самых ступеней и поднял руку, чтобы сотворить магию исцеления, но я, выбиваясь из сил подскочил к нему и погрузил лезвие меча в его кисть, отсекая её напрочь. Исаил завершил этот поединок, вогнав большой ледяной кол в грудь противника, который вышел окровавленным холодным острием из спины.
Я пытаюсь сделать шаг, но нога подкосилась, и я с болью и криком падаю на колено.
— Он тебя чуть не разорвал…, - Исаил протягивает ко мне свой посох и с его вершины в меня втекает свет, тёплый оживляющий поток энергии, который изгнал из тела останки энтропийной магии. — Милостью Творца, ты исцелён. Вставай на бой.
— Спасибо, — говорю я мы возвращаемся в бой, который стал ещё ожесточённее.
Враг напирает с новой силой — на стенах кипит бой, хранители и лучники топят в крови неримцев, которые забираются по лестницам, и белая поверхность укреплений стала багровая. Стражники Арка медленно, один за другим «засыпают» вечным сном под грады ударов неримцев. Магия чародеев иссякает и через гору обожжённых и обмороженных тел неримцев, который скопились на ступенях, прорывается всё больше воинов, но им всё равно приходится встретиться со смертью. У ворот «стена щитов» постепенно отходит назад, теряя пространство и людей, но заставляя заплатить за него врага кровью.
— Держаться! — кричит Велисарий, пронзая очередного неримца. — Стоять насме-е-ерть!
Перед воротами всё завалено мертвецами, а запах… вонь горелой плоти, железный смрад крови и «амбре» от распоротых тел — всё это тошнотворным ореолом повисло над полем боя, но сдержав себя и вспомнив о долге, я возвращаюсь в бой, встав с магами и принявшись перезаряжать «громыхатели».
Велисарий отбил удар, после резким движением насадил неримца на меч и спустил его. Второй его жертвой стал воин с щитом, которого он отпихнул, затем ударил между ног и всадил меч в плечо. Рядом с ним храмовники, продолжая прятаться за щитами, то и дело отпихнут и уколют, порежут молниеносными движениями, врагов, да снова спрячутся за «укрытие», продолжая воевать в строю.
Я выбираю себе цель и жму на крючок. Раздался оглушительный хлопок и два неримца упали на плитку, присоединившись к куче тел у ступеней. Рядом со мной Исаил сотворил одно длинное ледяное копьё и с ненавистью направил его в строй противников, пронзив одного и поранив второго. Их крики и рёвы не были слышны под общий звук стенаний, агонии и лязга стали.
— Похоже, — выдыхаясь, стал говорить Мерраджиль, готовясь отправить во врагов огненный шар. — Это наша последняя ночь.
— Тогда мы сделаем так, чтобы она вошла в легенды, — сказал рядом стоящий чародей.
— Если вы сконцентрируетесь на бое, — решил позанудничать я, выискивая новую цель. — То сами сможете их рассказывать.
Когда скопление врагов в Храме достигло предела и кажется, что они вот-вот прорвут оборону, разорвут стену щитов, Велисарий пошёл на хитрость, использовав оружие, о котором давно задумывался:
— Используйте масляные бомбы!
Часть храмовников отбежала назад и сорвав с пояса какие-то глиняные горшки, чиркнули их фитилями о зажигающую поверхность на поясе и швырнули в толпу неримцев. Там, где ворота стали грудами камня мгновенно вспыхнула стена огня. Масло, улучшенное алхимиками разлилось по доспехам врагов, растеклось по полу и одной искры хватило, чтобы толпа превратилась в пылающие факелы. До меня громозвучной волной дошли нестерпимые вопли, разрывающие сердце крики агонии — солдаты, «наряженные» в огонь стали бежать кто куда, в сторону своих и на храмовников, где встретились с непроходимой стеной щитов.
Вскоре, через минут пять, всё закончилось и мне только с ужасом и тошнотой остаётся смотреть за полем боя, которое завалено обугленными телами. Изуродованные и искалеченные неримцы завалили всё собой, и ступени, и место, где раньше были ворота и чуть дальше… раньше на них были табарды, а теперь только оплавленная кольчуга и куски ткани, поднимающиеся в небеса опалёнными лоскутами. Я не знаю сколько их погибло… сотня или больше… меня поражает та фанатичность с которой они напирали и количество смертей. Небольшая передышка, которую кто-то использовал для лечения ран, подготовки оружия, я потратил на разглядывание поля боя, и мысли — «почему неримцы так фанатично настроены? Что мог им пообещать Коарек, что они превратились из воинов в смертников?», когда меня не вырвал из раздумий крик:
— Неримцы снова наступают!
— Вперёд, за Эндерал! — воззвал Велисарий. — За нашу родину. Не поддаваться страху. Грядёт новый штурм! Всем держать посты!
— Эндерал! — ответили солдаты. — Свободный Эндерал!
Я с усталостью поднимаю свой меч и устремляю взгляд в сторону Обители, где расположен лазарет. Вдохнув поглубже смрадного воздуха, я внимаю словам Исаила:
— Крепитесь духом братья и сестры, ибо Господь смотрит на вас! — пламенно заявил он. — Встаньте плечом к плечу, мои любимые. Господь силён в брани, Он поможет нам!
В проходе появились новые враги — это схваченные в стальные панцири воины, на их груди символ орла, а под бронёй чёрно-жёлтая юбка. В руках они тащат громоздкие прямоугольные щиты.
— Командующая вражескими силами — Альма! — закричал Велисарий, когда увидел, что их ведёт высокая девушка, чьё лицо не скрыто барбютом шлема. — В атаку! Все на неё.
Альма врезалась в ряды храмовников. Резким ударом она разрубила ключицу первого. Затем она тыльной стороной топора проломила лоб следующего воина и мгновенно вогнала лезвие в живот третьего.
Две линии наших встретились с офицерским составом вражеской армии, скрестив мечи и ударившись щитами. Я же, убрав заряженные «громыхатели», беру лежащий под ногами посох и решаюсь покончить с наступлением. Сжав как можно сильнее прохладное древко, пропитанное чарами, и меч я втиснулся в кучу своих воинов и прямо со второй линии пустил неримцам в лицо охладительную струю вымораживающего морозного ветра. Это вам не обычная вьюга, а концентрированный холод, доводящий до обморожения и частички льда, впивающиеся в кожу. Воины, получив порцию магического хлада в лицо завопили и попытались снять накалённые шлемы, тут же получив мечи и копья в горла.
Велисарий остался с Альмой один на один. В её руках большой покрытый позолотой изящный топор несётся к командиру, но он умело уходит от удара, а затем парирует её нисходящее движение.
— Остановись Альма! — кричит мой полководец. — Твои воины мертвы, не присоединяйся ты к их числу.
— Никогда! — ответила она серией ударов, которые все уткнулись в щит Велисария.
— За что ты бьёшься!?
— Коарек показал нам будущее! Прекрасное будущее без религии и веры!
Велисарий прекратил все разговоры, ибо это бесполезно и атаковал. Его меч незаметной линией вошёл в щит сбоку, а затем ударом ноги в живот командир выбил из неё воздух и тычковым выпадом щита склонил. Он попытался ей проколоть восходящим колющим движением горло, но она резко выпрямилась и едва не разрубила подбородок Велисария, но тот ловко ушёл, заставив её открыться.
Я же протянув древко магического посоха выпустил всю магическую энергию в неё — лютый холод объял её тело серебристо-белым облачком, броня и одежда морозом «укусили» кожные покровы и она, взвизгнув, едва не упала и попятилась назад. Раненная, но живая, Альма не стала испытывать судьбу и закрыв себя массивным щитом попятилась прочь, пока её воины отдают жизни под редкими выстрелами лучников.
Мы окончили этот бой и готовились к новому бою и тучи врагов не оскудевают, но тут произошло то, что мало кто ожидал — мельком пронеслась фигура высокого человека, в котором я признал великого магистра, который несётся со всех ног к светочу. Меня что-то или Кто-то заставил обратить внимание назад, словно внутреннее наитие. Я, отстранившись от боя, кинулся за ним, ибо не подмечаю в его руках того самого пресловутого нуминоса.
— Велисарий! — зову я командира и устремляю спату в сторону Арантеаля.
— Леора, — зовет мой господин. — Командуй.
Мой командир сделал шаг в сторону и побежал сквозь строй эндеральцев, углубляясь внутрь Храмаю За ним потянулся и я.
— Арантеаль! — кричит Велисарий, который так же покинул бой.
Я, несясь во весь опор и настолько хватало сил, смог обогнать его и встал на его пути по сенью каменной крыши Храма, держащейся на множествах колоннах. Арантеаль остановился и смог разглядеть — вся его броня исцарапана, его лицо запятнано грязью и кровью.
— Где остальные? — спросил Велисарий, вставая рядом со мной. — Почему ты пришёл один?
— Некогда объяснять! — крикнул Арантеаль. — Мы не смогли добыть нуминос. Я… я включу светоч и завершу всё это.
— Но это разрушит весь Эндерал! — возмутился Велисарий, а я сжал сильнее клинок, предчувствуя возможность боя. — Да, я тоже разговаривал с магами. Подожди… скоро…
Я… я растерялся от такого ответа Арантеаля. Мне не понятно, что с ним стало, в кого он превратился, пока ходил за нуминосом? Такое ощущение, что он теперь пародия на человека, на правителя, который в спеси безумной идеи готов… уничтожить целый континент?
— Не будьте эгоистами! — возмутился Арантеаль. — Если сейчас его не включить, Коарек победит и очищение произойдёт. Не одно подкрепление не поможет.
— Я не дам тебе этого сделать! — Велисарий встал в боевую стойку, как и я. — Одумайся, ты погубишь нас всех!
— Тогда, — Арантеаль схватил со спины большой двуручный меч. — Вы не оставляете мне выбора.
Я даже не заметил, как он, старый человек, обрушил на меня клинок и осознал это только когда увидел перед собой щит Велисария, который меня закрыл. С облегчением выдохнув, мы вступили в бой с тем, кто ещё недавно нас принял и кому мы готовы были подчиниться.
Арантеаль снова атаковал с сумасшедшей скоростью — его клинок несколько раз опустился на щит Велисария, обращая его в щепки. Я попытался уколоть его, но великий магистр отбил мой удар и кулаком сокрушил мою челюсть. Я с гулом в голове пошатнулся назад, но подавив боль возвращаюсь в бой.
Велисарий совершает выпад, но Арантеаль отпрыгнул назад, опуская меч — его оружие длиннее и моему командиру приходится тоже отступить, что его лицо не рассекло лезвие. Присоединяюсь к бою и градом ударов пытаюсь заставить отступить Арантеаля, но он отбил всяк мой замах, каждый выпад, после чего отпихнул меня ударом ноги.
— Будь ты проклят Арантеаль! Как ты мог сойти с ума!? — рычит Велисарий, пытаясь достать великого магистра, но тот сохраняет молчание и контратакует… молниеносно и смертоносно.
Последовал колющий удар, который я не смог парировать. Кончик его меча пробил мою броню и вошёл в плоть. Я отошёл назад и уступил место Велисарию, который выудил момент и резким мясницким ударом обрушил свой меч на запястье Арантеаля, но великий магистр двинул конечность вперёд и клинок ударил по стальному наручу. Раздался хруст кости. Я поднял оружие, обхватив его двумя руками и со всей силы думаю его вогнать в спину Арантеаля, но он… будто предугадал атаку и развернулся. Боль… ужасная боль сковала мой правый бок, когда лезвие меча ударило в рёбра. Моё дыхание почти остановилось, это делать больно и трудно, и я ухожу назад, чтобы меня не пронзили.
— Арантеаль! — крикнул Велисарий, снова поднимая щит. — Ты хочешь погубить целый мир ради своих спесивых идей! Ты не лучше Коарка!
— Я его спасаю! — меч грандмастера описал сияющую дугу. — Пусть даже ценой вашей жизни. Вы разве не понимаете этого?
Я попытал удачу и двинулся на Верховного магистра градом ударов, мой клинок сверкнул в свете рядом горящих огней, пронёсся над головой Арантеяля и снова обрушился на него, но он снова и снова отбивал мои удары.
Теалор филигранно отойдя, пропустил мой выпад и резким взмахом направил острие в щиколотку. Клинок прошёл в сантиметрах от ноги, и я увёл её в последний момент, не давая подсечь, но тут же поднял меч над собой, чтобы блокировать нисходящий удар. Клемор с оглушительно-звонким лязгом ударил по лезвию спаты, я встал на колено он неимоверной силы удара, и Арантеаль стал давить — для его возраста у него неестественно много сил.
Велисарий впечатался щитом в Арантеаля и свершил выпад поразительной скорости и точности — его спата ударила в брюхо, но лишь шаркнула по доспеху. Арантель со скоростью ветра крутанулся, оставляя на его щите глубокий порез, а затем вновь обратил внимание на меня. Я только стал поднимать себя, как вновь мне приходится ставить меч и держать удар, затем ещё один, а потом и ещё. А затем… моя челюсть хрустнула, боль сцепила всё лицо, когда носок сапога Грандамстера впечатался в него и всем телом я ощутил холод мраморных плит храма.
— Сдавайтесь! — отступил на пару шагов Арантеаль. — Я даю вам шанс умереть как героям, как спасителям мира. Если вы будете мне противостоять, я собственноручно вас казню, как предателей!
— Здесь только один предатель, — марая пол кроваво-белой слюной, и сплёвывая выбитый зуб, поднимая себя, с рыком говорю, — это ты, Арантеаль. Ты наплевал на народ этой страны, — я поднялся на колени, — ты не внял воплям Эндерала, когда он истекал в крови. — Держа себя на ногах и потирая опухшее лицо, я продолжил обвинительную речь. — А теперь, ты хочешь сжечь целый континент только потому, что желаешь спасти мир. Ты хоть себя слышишь!?
— Именно так, — хмуро бросил Теалор, разглядывая нас глазами, полными безразличия и скорби, направив меч острием вниз. — И я спасу мир, ибо только я один веду вас к свету.
— В таком случае, — Велисарий поправил щит, — ты — безумец. Все вы сошли с ума.
Мой командир и я атаковали единовременно. Мой меч устремился к горлу Великого магистра, а Велисарий, прикрываясь щитом от клейморы Грандмастера устремил острие ему в грудь, где зияет дыра от иного оружия… но он снова. Мой меч достигает пустоты, а затем отбивается. Велисарий утыкается в пустоту, а затем вновь прикрывается щитом, чтобы не быть изрубленным в капусту. А затем мы оба уже отсекали с трезвоном его клинок, сверкающий и летающий подобно жалящей молнии.
Я неудачно поставил ногу, что и использовал Грандамстер. Дуговым ударом он постарался её рассечь над коленом, и я едва успел её убрать… но тут же по щеке и уху получил оплеуху, звоном отозвавшуюся в голове.
Велисарий вовремя заступился — его клинок прикрыл, когда Великий магистр уже собирался колющим ударом пронзить мне грудь.
— Если вас не достанет меч! — одну руку Арантеаля объял огонь, а вторая наполнилась зарядами электричества. — То я ниспровергну вас магией!
Арантеаль вытянул длани и направил два потока на меня и Велисария. Мой командир выставил щит и отразил пламя, я же делаю кувырок в сторону, ток следует по моим пятам. Ещё кувырок, и я прячусь за одной из множества колонн, держащих тяжеленую каменную крышу.
— Что мне до вас! — крикнул Арантеаль, загнавший нас и выудивший момент, чтобы включить свою адскую машину.
Велисарий поднялся, чтобы атаковать, но Грандмастер мгновенно обернулся и уже два потока обратил против него. Краска на щите сначала почернела, запузырилась и слезла, исторгая зловоние. Сам же щит стал тлеть и рушиться, а броня Велисария покрываться копотью. Долго мой командир не продержится.
Я вынул небольшой тонкодеревянный шар с фитилём и воззвав к остаткам магических сил, чиркнул пальцами. Шнур приятно зашипел, и я выпрыгнул из-за колонны. Что бы сил я швырнул его в Арантнеаля — с глухим стуком он скакнул у его ног… а затем взорвался, окутав Грандмастера облаком светло-голубой пыли. Вынырнув из него, он поднял ладони и попытался обратить магию в огонь, но не смог.
— Ах… вы лишили меня магических сил, — Арантеаль поднял клеймор. — Тогда я свами расправлюсь более традиционными методами!
После этих слов вновь сверкнул меч Арантеаля, обрушившийся титаническими ударами на его практически уничтоженную защиту. Меч уподобился молоту, выбивал щепы из хлипкой конструкции и кажется, что он сейчас его разобьёт.
— Ты не видишь, за что сражаешься! — кричит Велисарий, закрываясь щитом, который стал рассыпаться в щепки.
— Я сражаюсь за будущее! — ответил Арантеаль, снова и снова наносит сокрушительные удары.
Велисарий атаковал. Его клинок превратился в размытую дугу, но великий магистр подставил бронированный наруч не поломанной руки, а затем отбросил меч и направил остатки психической энергии в пол. Нас раскинуло в стороны. Я приземлился недалеко от Велисария, которому пришлось хуже. Опираясь на меч, я превозмогаю боль, чувствуя, что кровь плещется под доспехом, я встаю и сквозь мутнеющий взгляд взираю на то, как Арантеаль, плетётся к светочу. Медленно, но верно. Я начинаю бежать за ним, мои ноги не слушаются, но я иду.
— Заверши! — мне крикнул Велисарий и швырнул изогнутый кинжал, который мой командир нашёл в пирийском храме и носил при себе; я ловлю его и продолжаю идти.
Сначала я швыряю свой меч, и он царапает колено великому магистру, который оказывается у последних ступеней, ведущих к светочу. От этой жуткой машины исходит странный гул, заглушивший всхлипывания Арантеаля. Я сокращаю расстояние с Арантеалем, который продолжает тащиться к светочу… раненный и с переломанной рукой, он не останавливается. Я стреляю из последнего «громыхателя», пробивая ему спину, но Арантеаль продолжает идти, как заклятый и вот он уже тянется окровавленной рукой к светочу, чтобы его включить.
«Неужто так всё закончится?» — спрашиваю я себя… закончится тем, что мы сгинем в огне? Станем жертвами чьего-то сумасшествия… он думает, что включив светоч он всех спасёт, уничтожив армию Нерима. Но он смертельно ошибается. Вспоминая, что его идиотизм убьёт всех тех, кто мне дорог, я собираю последние силы в себе и совершаю рывок. Пытаюсь бежать быстрее, я чувствую, как моё обескровленное тело пытается преодолеть метр, но изнеможённая плоть не может двигаться быстрее… и я прыгаю. Я настигаю Арантеаля практически у самого светоча. Падая, я погружаю острозаточенный кинжал в его плоть, кончик которого уткнулся в кость и распарываю ему ногу кинжалом, тёплая кровь потоком хлынула на мои руки, но я достиг того, чего хотел. Он встал на колено у самого светоча, остановился…
Я заношу кинжал для последнего удара в шею, но он резко встаёт и перехватывает мою руку. Я… Я не верю тому, что вижу. Раненный и калеченный он всё ещё бьётся. Тут подлетает Велисарий и мощным ударом кулака, который в моём взгляде стал пятном, нокаутирует Арантеаля. Великий магистр дрогнул и рухнул в лужу крови, текущую из его ноги.
Велисарий только кивнул в мою сторону и продышавшись сказал:
— Мы только что остановили этого безумца… и апокалипсис, — он склонился и магической силой исцелил ногу великого магистра, а затем кусками ткани от своего плаща перевязал руки и ноги его, чтобы тот не думал снова колдовать; после этого мы оттаскиваем его к воротам, приказывая апотекарием, чтобы несли его в лазарет и там держали в сонном состоянии.
Враг у ворот продолжает стараться пробиться к светочу, разбиваясь о нашу оборону. Два раза он пытался штурмовать Храм, но каждый раз его атака провалилась… но мы заплатили страшную цену. Среди множества и множества тел неримцев тут и там моему взору открывается вид лиловых плащей храмовников и красных одежд хранителей.
Велисарий видит, как его воины дрожат, видит, что они готовы пасть духом… их храмовников и защитников Святого ордена осталось половина, а остальные отправились в последний путь. Я же, поставленной на ноги магией Исаила бреду среди тел и готовлюсь встретить ещё одну волну противников… я слышал, что сам Коарек должен был вести одно из наступлений, но он струсил, когда первая атака провалилась. Среди мертвецов блистают слабые огоньки, рассеянные среди них, словно свечи, поставленные за упокой. Я устало запрокидываю голову, чтобы ощутить свежий воздух в последний раз. Ночь… дождь… всё это прекрасно, всё изумительно, но я отвлекаюсь от созерцания хмурого неба, когда опять я слышу звон доспехов за пределами Храма и вперёд выходит мой командир, обращающий к нам речь, повернувшись к воинам:
— Это всё что они послали? — Велисарий пытается поднять боевой дух. — Это убожество и отребье с улиц Кабаэта и неримских жалких городов? Мы стоим на страже славного Храма солнца, мы сражаемся за великое и светлое будущее мира. Правота наша бесспорна, братья и сестры и пусть души наши воспылают праведным огнём ярости!
— Да, за Эндерал! — раздались немногочисленные крики.
— Братья и сестры… легионы еретиков и подонков ползут к нам по склону и занимают наши улицы. К нам скоро подойдут наши союзники из Речного и с севера! Арантеаль нас предал, поэтому теперь мы свободы от долга сохранять светоч! Вы — порвёте на куски врагов, когда я прикажу, вы заставите их пожалеть, что они сюда приплыли!
— Да!
— Я помню, что многие приводили моё имя, как имя предателя. Но когда, Джорек вас предал, когда Натара мертва, а Арантеаль сошёл у ума, я всё ещё стою здесь, вместе с вами! И вот, я спрашиваю вас — вы пойдёте со мной!? Пойдёте на смерть!?
— Да! — голосов становится среди сторонников Святого ордена всё больше.
— Вы пойдёте со мной на смерть!?
— Да! — ещё больше раздаётся поддержки.
— Мне, Велисарию, выпала честь повести вас в последнюю битву! Вы пойдёте в жаркий, самый важный бой в истории этого мира! Наша ярость войдёт в легенды, наш подвиг сегодня запомнят на века! Так вы пойдёте со мной на смерть!?
— Да, Велисарий! — голосов становится всё больше, но недостаточно ещё, что провоцирует ещё одну реплику у Велисария:
— Мои братья и сёстры, верные дети Эндерала, Арк — это ваш дом и кровь ваша в нём это кровь мучеников! Заставьте врагов заплатить за неё дорогой ценой — рвите и мечите! Неримцы посмели ступить в наш великий город, они посмели осквернить его своим присутствием, так заставим пожалеть их! Сбросим их в море, утопим в крови этих подонков! Они умрут от наших мечей, магии и луков!
— На смерть! — на этот раз все оставшиеся бывшие сторонники Святого ордена ответили согласием.
В этот момент вне города раздалось что-то бодрящее и поднимающее дух. Сначала на всю округу зазвучал тяжёлый боевой рог с запада, а потом на севере прозвучал более тонкий зов, который наверняка оттянет от нас врагов и даст место для маневра. Это вселило новые силы, новую уверенность, которая захватила потрёпанные ряды усталых воинов.
Я вижу, что кто-то кинулся к краю Храма, чтобы приметить откуда источник звука, и они увидели… на западе показались отряды воинов, на севере наступают разрозненные ряды солдат. Их сопровождают светлые знамёна — лиловые стяги на которых развивается золотая звезда. Я посмотрел на небо… там, на востоке медленно начинает подниматься солнце, хмурые небеса становятся чуть светлее, словно благоволя нам в нашем деле.
Враги снова подходят к Храму солнца и их меньше не становится здесь. Там внизу ещё кипит бой — в отдельных местах стража Арка и жители пытаются удержать жалкие клочки территорий, но этого не хватает. Но теперь… когда наши братья и сестры, когда воины из Речного и кочевники пришли сюда вместе с наёмниками, когда дни подготовки оказались не зря, мы дадим Нериму последний и самый кровавый бой в их жизни. Из одного из зданий вышли двое — «чудо» из Нерима и его спутник, которые, как мне показалось, ошарашены и удивлены происходящим. Оба уставили взгляды на светоч, который так и остался не запущен. С севера ударили холодные порывы ветра, которые обдули нас ледяным порывом. Велисарий снял с пояса горн, в который протрубил и тем самым призвал Армию покинуть дом Йеро и присоединиться к нам в последней битве.
— Вперёд, братья и сестры! — Велисарий встал впереди всех, готовясь перейти у самоубийственную контратаку.
— На смерть! — все кричат, в том числе и я, подняв свой клинок усталой рукой.
— Мы — эндеральцы! Победа будет за нами. Это будет ваша победа, это будет ваш триумф!
— В последний бой! — поддержали его храмовники.
— Вот и наступил момент! — воззвал ко всем Велисарий и собрал остаток сил в единый кулак. — Вперёд! Победа или смерть!