Глава 21. Эндеральская война «Битва за Арк»
«Вы сегодня вступаете в сражение с врагами вашими, да не ослабеет сердце ваше, не бойтесь, не смущайтесь и не ужасайтесь их, ибо Господь Бог ваш идет с вами, чтобы сразиться за вас с врагами вашими и спасти вас»
— Из книги «Предание».
Спустя час.
Я защитился большим щитом, прежде чем вражеский топор рассёк бы моё плечо, а затем произвёл колющий удар, который заставил мой меч закрасться под кольчугу врага и повалил его стенающего на землю. Но его место занимают ещё десятки ворогов — их лица искажены в гримасе ненависти, чёрно-жёлтые куски ткани стали грязными и красными, а до нас тянуться их мечи и топоры, булавы и секиры. Среди них иногда мелькают чародеи, которые отчаянно пытаются спасти положение, но стрелки с ручницами, и немногие маги из Святого ордена среди нас и призваны для того, чтобы находить их и быстро устранять залповым огнём. Выверенным строем — впереди воины, а позади маги и стрелки, мы выдавливаем неримлян с позиций.
Дождь всё так же продолжает хлестать, ветер обдувает нас холодными порывами, но мы продолжаем идти на встрече победе, которая украсится багровым рассветом.
Где-то наверху раздался рокот артиллерии, которая расставлена на возвышении по всему рубежу от дома Йеро и до Храма солнца, а это несколько десятков метров у склона ныне заполненных пушками. Целая батарея разместилась на удобном месте и изливает на головы неримцев дождь из снарядов — смертоносных бомб, которые при попадании разрываются шрапнелью и картечью, раздирая врага.
Опустив щит я вижу, как один из снарядов прилетел рядом с нами. Пять или десять противников за мановение ока превратились в непонятное сочетание кусков рваной одежды, покорёженных доспехов и разодранных тел, укутавшись в кровавой дымке. Удручённые увиденным неримцы опешили, чем пользуемся мы — с силой давим на них, образовав стену щитов, из-за которой колю и рублю. Спрятав меч за щитом, чтобы его недруг не видел и прислонившись к «укрытию» я резким движением обошёл оборону его и обагрил жёлтую ткань накидки.
Неримцы, которые огромными толпами прорвались в город и заполнили его до краёв, оказались в жутком положении — ежечасно на их позиции сыплются чугунные ядра, наполненные смертью. К сожалению, артиллерийский огонь перемещается всё дальше в город, а мы остаёмся без поддержки.
Ничего, и без этого можно воевать, что я и продолжаю. Велисарий подсел, давая топору увязнуть в щите, а потом резко встал и горло неримлиняна пронзилось клинком. Я же, чтобы не нарушить строй, не шагаю назад, а также сажусь, принимая звонкий удар и тут же мгновенно поднимаюсь, лихо рассекая ногу и краями щита раздробляя челюсть противника.
Вражеский офицер — среднего роста мужчина в стальном панцире и барбютом с перьями наперевес с фламбергом вырвался вперёд, к нашим позициям и впечатался в строй. Боль овладела левым плечом, когда закрылся щитом не дав ему поразить бок. Позади охнули «ручницы» и не менее двух десятков тел неримцев плюнули кровью и пали ничком в тёмно-красные лужи. Я решился слегка выйти из «стены» и наскоком сблизился с офицером, прильнув к нему, и быстротечными уколами изранил его ноги, поставив на колени, ибо нагрудник мне не пробить. Молнией вернувшись в строй, я поднимаю щит и его низом саданул по шлему. Офицер ахнул и грохнулся оглушённый в покров тел.
Неримляне только собирались отбить тело командира, как их позиции усеяли болты — острозаточенные снаряды пробивались под кольчуги, впиваясь в плоть. Раздались крики, враги стали падать один за другим. В поддержку нам там стоит полсотни арбалетчиков рядом с пушками, щедро посыпающих врага острыми болтами. Им нельзя отдохнуть — таков приказ, призывающий к полному и методичному уничтожению вражеских скоплений.
Весь Арк кипит, превратившись в одну жаркую арену кровавого боя. Где-то по местам ещё держит оборону стража, у которой появилась надежда. Я предполагаю, что в Подгороде всё пылает — ралаимы и Единая Армия пытаются выбить оттуда неримцев, которые уподобились заразе, прорвавшейся в открытую рану. Велисарий, взявший командование, отправил «чудо» из Нерима вместе со спутником туда, чтобы они объединились с силами Ралаты и нанесли ответный удар. А в это время силы со стороны Солнечного берега зачистят западный берег, кочевники и дюнницы поддержат нас с севера, вступив в бой за квартал бараков, откуда доносится самый отчаянный крик сопротивления стражи.
Я иду бок о бок с Велисарием. Наша задача — промять ряды неримцев, которые заняли квартал знати и захватить вторую батарею. Этот район разделён на восточный и западный, где в стороне последнего на высокой стене, подле которой стелется рынок и южный квартал стоит ещё одна гряда пушек, скрытая корзинами, ящиками и всяким хламом.
Мы прорвались к большим воротам, за которыми начинается квартал знати. Наши ноги вязнут в мягких телах врагов и скользят от крови и воды, но нас ничего не остановит. Храмовники в авангарде прорвались за эти врата и встретились с волной вопящего ужаса — ордами противников.
Я снова поднимаю щит. Недавно принятые зелья в моём теле укрепили плоть, и иду без страха, без усталости. Велисарий пробегает вперёд и врезается в ряд неримцев, тоже самое проделывают и храмовники, приковав себя битвой на узкой дорожке. Среди стана ворогов появляется чародей в светло-жёлтых одеждах, готовящийся сотворить заклятье, но его тело в один миг оказалось прошито тремя свинцовыми пулями и он, захлёбываясь, пал на тёплый от крови камень.
Солдаты Единой Армии, вооружёнными простыми широкими щитами подняли их, когда неримские лучники обдали нас ливнем стрел. Наши арбалетчики секундой позже обрушили на них дождь болтов, и половина из стрелков упала в канал, выкрасив его в алый.
Мне приходится часто пригибаться, чтобы не быть зарубленным массивными топорами, которыми до меня пытаются дотянуться неримляне, но тщетно. Мы, напором отбрасываем врага сначала с тропы, а потом с лестницы, пусть нам и приходиться платить жизнями некоторых воинов. Пруд под нами завален телами и своих, и чужих, но это ли сейчас важно? Я ударив краем щита врага в голову со всех сил вгоняю ему в колено меч, а затем восходящим отправляю его в небытие через рану на шее.
Противники пытаются удержать позиции, им бы побольше солдат и тогда у нас не было бы шансов, но офицеры Нерима направили войска на запад и север, чтобы не оказаться взятыми в плотное кольцо и теперь в бараках и на западном побережье залива бушует битва.
— Наши! — кричу я, когда увидел, что какая-то стража всё ещё держит оборону, закрепившись в конце восточного края квартала в массивных банях.
Мы пробиваемся на улицы, где сопротивление становится всё более ожесточённым и вязким. Велисарий, так же испивший зелий, бодро врезается в строй неримцев, раз за разом опуская свой меч, словно это топор мясника… количество врагов — огромное — вся улица кишит ими, и их становится ещё больше — они текут через ворота на рынок, там внизу — единственный вход сюда.
— Разделяемся! — приказал мой командир. — Хранители и послушники, охраняйте тыл и по возможности — отбейте врата!
— Есть! — ответила Леора. — Вы слышали Велисария, вперёд!
Ворота они не отобьют, но вот стоя в арьергарде задержат неримцев, что нам необходимо. Я стараюсь держаться вместе с Велисарием в строю храмовников, а нас поддерживают Исаил и маги.
Мой щит практически потускнел от крови и гари. Я резким движением поднимаю его и вражеский огненный шар опалил его, а затем два ледяных копья со звоном разбились о него. Резко опустив «укрытие», едва не схлопотал топором по лицу, но соседний храмовник в пах направил ногу, а затем обагрил свой клинок в его теле.
— За свободу человечества! — пытаются поднять себе боевой дух неримцы. — Смерть религии! Смерть тирании!
— Жги, бей паразитов! — парирует Велисарий, рассекая кольчугу неримца. — Покажем им, чего мы стоим!
Мой щит столкнулся о щит врага и достаточно поднажав, опрокинул его на землю и сапогом придавил брюхо, а затем резким ударом нижней части раздробил рёбра неримлянина. Он попытался закричать, но соседний храмовник быстро прекратил его мучения ударом длинного меча.
Пройдя дальше по улице, мы оказались у чреды двух-трёхэтажных зданий, которые раньше были магазинами и где враг выставил небольшие баррикады из ящиков, за которыми в нас стреляют лучники и атакуют маги. Мы снова поднимаем щиты и о них со звоном столкнулись стрелы и с хрустом разлетелись ледяные шипы, а арбалетчики наверху направили свой огонь на головы неримцев. Я слышу, как свистящие болты падают на головы противника, как доносятся крики поражённых. Через небольшой скол на своём «укрытии» вижу, как они пытаются защититься поднимая треугольные щиты, маги выставляют ментальные барьеры, давая нам возможность броситься на них.
С храмовниками мне пришлось преодолеть двадцать метров, превратившись в таран, который снёс ящики и ворвавшись в строй врагов, и познакомив их с клинками. Я, поднимая и опуская руку, заставляю каждый раз пожалеть неримлян, что они пришли сюда. Мой меч описывает смертоносную дугу, и утыкается в неримца, повреждая его кольчугу. Я узрел на его лице гримасу боли, но в бесстрастии откидываю его в сторону на растерзание храмовникам.
Клинки вгрызаются в чужую броню, всюду кровь, крики, разорванные доспехи и противоположные кличи. Перезвон мечей то и дело сменяется на всплески чьей-то агонии. Всё вокруг затопил бой, всеобъемлющее сражение. Тошнота подступила от одного вида того, как некогда чистый канал с хрустальной водой стал багрово-насыщенным и там плавают тела.
Я с храмовниками пробился дальше баррикад, практически до самого конца улицы, где у вожделенной цели нас встретили штормом пламени — чародей спустил со своих рук такой фонтан пламени, что в мановении ока часть солдат стала прахом. Раскалённое пламя пронеслось надо мной, и ощутил его жар головой и плечами. Поставленным движением и убрав меч, я молниеносно вынимаю «громыхатель» и отправляю мага в вечное забвение.
Из купален слева вырвались немногочисленные стражники, что оказалось неожиданностью для неримцев и в их сердцах посеялся страх, который вот-вот даст свои ростки. Велисарий вытянутой рукой указал на неримцев, которые оказались на восточном берегу, и противник понимает, что сейчас его размажут по плитам города… они оказались между молотом и наковальней.
— Мы сдаёмся! — кричат неримцы, чумазые и грязные, которых осталось не больше трёх десятков; они с ужасом видят, что весь их квартал теперь усеян телами их бывших сослуживцев, и чтобы вырвать ещё несколько лет жизни из холодных костлявых лап смерти, они сдаются.
— Пленить! — отдаёт приказ Велисарий, и воины Нерима под ноги себе бросают мечи и топоры.
— Господин, — к нам подступил один из стражей Арка в изорванной бело-красной броне — паренёк с простодушным лицом. — Я сержант Ксон.
— Рапорт, сержант! — потребовал Велисарий.
— Когда враг оказался в городе, когда пал полковник Рапри и началось беспорядочное бегство, я отдал приказ всех гражданских собрать в купальнях и закрепиться там. Мы были готовы держаться столько, на сколько бы хватило наших сил.
— Хорошо, сержант. Вы молодцы, — Велисарий показал мечом на одно из зданий. — Отправьте пленных в одно из этих строений и выставите охранение, а потом присоединяйтесь к Леоре в обороне ворот на рынок.
— Командующая!? — удивился сержант. — Она всё ещё жива?
— Да и ведёт бой, а теперь идите, — командир обратился к нам. — Воины, — Велисарий показал на кучу ящиков и мусора, который собран от середины до конца западной стены. — Готовьте артиллерию!
Солдаты за полминуты раскидали всю маскировку и подогнали пушки к стене, выбив куски стен парой молотов, образовав бойницы. Раздались первые выстрелы, которые огненно-металлическим валом легли на солдат врага. Я взглянул на сию страшную картину — широкие улицы и узкие переулки обагрились красно-грязными всполохами, средь которых мерцает огонь, люди стали разлетаться, как тряпичные куклы, под канонаду залпов и вопли раненных. Армия Нерима, истерзанная ночными атаками ралаимов, без катапульт, которые были уничтожены артиллерийскими залпами, встретилась с адским огнём и усталость, вместе с моральным истощением заставили дрогнуть многих. Фонтаны осколков бомб с всполохами огня «расцвели» смертоносными «цветами» среди толпы неримцев, чьи тела разметало в разные стороны. Я отворачиваюсь, чтобы не видеть этой жути… слишком страшное и кровавое зрелище. Вместо того, чтобы смаковать то, как пушки методично истребляют толпы врагов, подхожу к Велисарию, который только что заслушал несколько докладов, и говорю ему:
— Врагов… всё ещё много, — говорю своему командиру смотря на свою кожаную броню, на которой появилось множество порезов и ожогов. — За ними всё ещё рынок, порт и квартал чужеземцев.
Он пока медлит с ответом. Я поднял голову. Дождь сошёл на морось, чугунное небо стало каменно-серым, а с востока всё выше и выше поднимается солнце. Всё-таки, Велисарий ответил на мою тревогу:
— Знаю. Поэтому у меня есть план, — Велисарий вынул подзорную трубу и протянул её мне, приказав следить за западом.
И я посмотрел. Через оптику вижу, как на другом побережье у Арка возле лесов и на лугах, воины в чёрно-жёлтых накидках сражаются против бойцов в лиловой и красно-белой форме, на пару с которыми идут солдаты удачи, как кавалерия наскоком врезается во вражеские ряды и копьями раскидывает первые ряды вторженцев, как подали мелькают вспышки пушечного огня и на ветру трепещутся знамёна с белым львом на алом полотнище и золотые звёзды. Пришло понимание, что Нерим отчаянно пытается удержать линию дороги, вместе со сторожевой башней.
— Конану нужна помощь, — сказал Велисарий. — Я перед всей этой битвой отправил письмо Ковенам магов севера. Они должны были прийти.
— Вы хотите, чтобы я…
— Да. Они находятся в сокрытом лагере на севере и ждут сигнала, — Велисарий всучил мне два свитка. — Сначала ты предупредишь их, а потом возвращайся ко мне… и мы закончим всё это.
— Хорошо, — киваю я и применяю первый свиток.
Моё тело подняло в воздух, все образы квартала знати смешались в одно багрово-серое пятно и меня понесло через пространство. Даже не успев моргнуть глазом оказываюсь среди палаток и лежанок под сенью деревьев, где между ними ходят мужичины и женщины в чистых длинных одеждах. Позади же раздаются далёкие залпы артиллерийских орудий.
— Кто ты? — спрашивает один из магов.
— Я посланец Велисария, Корван, — отвечаю я, жадно поглощая свежий воздух, лишённый смрада битвы. — Он призывает вас на бой, — немного театральщины решил вложить и я. — Там город в огне, безбожники разоряют его. Так вперёд, сыны и дочери Эндерала, — призываю я. — Пришло время исполнить наш долг!
— Если Велисарий зовёт нас, — поднеся ладонь, с которой срываются струи хлада. — Мы явимся.
Маги быстро сорвались с места — не менее полусотни опасных чародеев, которые объявились на поле битвы, выйдя из замаскированного лагеря, скрытого магией у северо-западной скалы возле Арка и с помощью волшебства перенеся себя и меня ближе к месту действия. Я из леса Сердцеземья вывел сокрытый «кинжал» Велисария и приготовил его к бою. Тем временем я кидаю взгляд на Арк… город объят огнём, даже отсюда видно разрушения в нём, заметны столбы дыма, которые поднимаются из него. Сколько же добрых людей лежит мертвыми там, а сколько ещё будет убито, если мы отступим? Всё пахнет кровью, раскалённым железом и порохом. Этот запах доносится от далёких пожарищ Арка.
Я поворачиваюсь к магам, которые начинают строиться за мной неровными рядами, и вижу, как с их уст срываются облачка пара, которые они выдыхают. В их глазах мне открывается пламя надежды на новый мир. Они ждут того времени, когда бой пройдёт и их заслуги оценят по достоинству и когда Велисарий принесёт им медяки.
— Наша цель, — указываю на неширокий мост, который ведёт в Арк. — Мы должны пробиться до этого моста и захватить позиции возле него. После этого, объединяйтесь с Конаном и входите в город.
Маг, старший среди них всех, в знак согласия обнажил изогнутый клинок, и мы двинулись по зелёной траве. Неримские части, которые оказались вытеснены сюда, обратили на нас внимание, но было уже слишком поздно.
Мы наступаем по изумрудным лугам, ещё чистым не отравленным войной и враг разворачивает свои силы, готовясь встретить нас чёрно-жёлтой толпой, среди которой тут и там поднимаются стяги с изображением геральдического чёрного орла.
— За свободу человечества! — ветер доносит несуразный клич из стана неримцев.
Чародеи обнажили клинки и медленно подступают к вражеским рядом. В нас полетели стрелы, но они столкнулись о ментальные щиты. Мы же не остались в долгу, и маги отправили в еретиков Нерима колья льда и снопы молний, что пронзили и поразили этих псов.
— Принесите им смерть! — рычу я и мы срываемся на бег.
Полсотни магов выпускают во врагов бурю чародейского пламени и холода, электричества и энтропии, которая превращает первые шеренги неримцев в пыль и пепел. Их клинки сияют светом зачарования, а магическая сталь вскоре напьётся крови, выпуская стихии.
Я первый врываюсь в ряды противника, отталкивая немногих выживших от себя и предоставляя себе больше пространства для маневра. На меня выходят двое больших воина, несущих однолезвийные секиры. Отойдя назад я едва не падаю, зацепившись ногой и тело мертвеца, и закрываюсь щитом, который захрустел от соприкосновения с оружием врага, а по моей левой руке разлилось чувство болезненной слабости. Выпрямившись, мне приходится отходить, отбивая выпады мечей и вовремя уворачиваться от секир, которыми меня пытаются достать и подставляя их под шквальную магию диких чародеев, и вот уже два секироносца лежат на окровавленной траве… обмороженные и обугленные.
Внезапно мельком я замечаю, что среди толпы противников возвышается высокого роста человек, на нём блестит панцирь, его ноги покрывает тканевая жёлтая юбка, а голову его венчает шлем с плюмажем из жёлтых и чёрных перьев. Он стоит дальше всех, у самого начала моста, и мне туда не добраться.
— Офицер! — кричу я, указывая на новую цель, которая в недосягаемости для меня, но на помощь приходят наши.
Небольшой кавалерийский отряд на полном скаку врезался во вражеский строй с фланга — длинные пики снесли несколько первых рядов, втоптав и вмазав неримцев в землю под марево крови и вспоротых доспехов и отвлекая на себя большую часть войск.
Я побежал со всех ног к рослому командиру в окружении пятерых диких магов, которые снопами искр, выставляя ментальные щиты, и струями пламени отгоняют от нас неримцев.
Вражеский офицер поднимет тяжёлый двуручный меч и идёт ко мне… я удостоился его внимания, чему непременно рад. Нашим приветствием стал стук устрашающего клинка о мой громоздкий щит, а затем ответил ему резким уколом в грудь, но мой меч только скользнул по его панцирю, так и не поразив плоть. Он, издав звериный рык, лихорадочно бьёт, пытаясь меня задеть, но его клинок только перепахивает землю, иногда попадая и по телам союзников. Дикие маги в своё время расчистили нам поле для битвы, рассеяв вражескую пехоту ценой жизни своих собратьев и сестёр.
Я пригибаюсь, готовясь к броску, и когда он подошёл ко мне совсем близко бросаюсь на него и бью со всей силы щитом в его грудь, заставляя покачнуться, а затем пытаюсь раздробить ему стопу краем щита, но его сапог из оказался стали, и я услышал только звон.
Он в долгу не остался и «наградил» меня пощёчиной… ладонь, закованная в латы сильно ушибла мою кожу, но я не оставлю сражения. Видя, что оборона магов ослабевает, решаюсь на последнее, что сейчас могу придумать. У меня остался последний «громыхатель», который использую. Вонзив меч в землю я достаю оружие и жму на крючок. Раздался громкий залп, а затем звон, и я увидел, как на его груди родился фонтан искр. Офицер армии резко опустил свой меч, а затем упал на колени… и вскоре уже лежал лицом в мокрой земле.
Это настолько ошеломило неримлян, что по их рядам пробежала дрожь, паника стала медленно завладевать сердцами, но прежде чем они окончательно дрогнут, пройдёт много времени. Однако мы обезопасили северную часть фронта, и я вижу, как кавалерия уже заходят сюда, чтобы подойти к огромной сторожевой башне отсюда. Выдернув из земли меч я продвигаюсь дальше с остатками диких магов и ступаю на мост. Тут пытается выстроится небольшой ряд неримлян, но чародеи сметают их заклятьями, и мы вышли на другой брег речушки под сень деревьев. Всадники пошли за нами и хлынули через мост потоком в сотню душ, набросившись на неримцев с фланга — ряд в сверкающей броне встретился с маранной чёрно-желтой рассеянной толпой и клинки заплясали у самой башне, а с запада воины из Речного усилили давление.
Я, чтобы получить сведения о положении здесь, я подбегаю к ближайшему воину из Солнечного берега, кинутого сюда для охвата неримской армии:
— Докладывай!
— Войска Конана столкнулись с десятью тысячами неримлян, и он вступил с ними в бой. Неожиданность и артиллерия обеспечили нам преимущество, мы тесним нериммцев! Ещё немного, и мы выиграем битву.
— Хорошо.
Убедившись, что тут всё нормально и продвижение войск Конана усилилось, а пушки теперь бьют по южным воротам, запирая противника в городе, я достаю свиток и «упархиваю» с поля боя.
Снова оказавшись в Арке, в квартале знати я, чувствующий усталость и слабость в теле, смотрю на небо, которое становится всё светлее и светлее. Район полностью освобождён, пушки продолжают всё так же молотить врага, а у ворот на рынок кипит бой. Ко мне подбегает Велисарий, радостно сообщая:
— Молодец! Враги в городе теперь заперты, и мы перестреляем их как уток! — Велисарий показал на пушки, которые продолжают вести огонь, на арбалетчиков и лучников, которые находя цели меткими залпами делают армию Нерима слабее. — Протеже Арантеаля со своим спутником и ралаимами вычистили Подгород и теперь ведут бой за южный квартал. — Ты готов нанести последний удар? — спросил меня он, вытирая окровавленный меч. — Там на рынке их повелитель повёл против нас последний штурм.
— Сам Коарек? — с энтузиазмом спрашиваю я. — Но как мы туда прорвёмся? Врагов слишком много.
— Мы… телепортируемая на площадь. Это наш шанс взять его живым.
— Хорошо, — дрожа губами соглашаюсь, чтобы поквитаться с ним за Натару, и без секунды сомнения использую свиток, который меня и ещё два десятка храмовников переносит на площадь, окружённую полыхающими домами и перевёрнутыми догорающими прилавками; мы постепенно стали выходить из разрывов на теле реальности, и когда выпрыгнул последний, увидели, что вокруг нас ещё толпы врагов, но сердца наши не дрогнули, нет, только ещё сильнее наполнились решимостью.
Перед нами гордо стоит воин у разрушенного колодца, выпячивающий грудь. Вся площадь завалена телами в красных одеждах — практически весь полк Рапри здесь полёг. На нём латная броня, блестящая от дождя, и только чёрная накидка с орлом на панцире оттеняет его образ. Чёрные волосы и аккуратная бородка украшают благородный лик с квадратными очертаниями. Он, с обнажённым клинком, стоит в окружении офицерского состава, который пытается исправить положение, отдавая беспорядочные приказы.
— Сдавайся Коарек! — кричит Велисарий в десяти метрах от него. — Всё кончено!
— Нет! — резко ответил ему глава Нерима. — Все эти люди, да и вы тоже — все заражены религиозностью, и вы нуждаетесь в очистительной смерти! — его ладонь легла на рукоять меча. — Вы не сможете помешать моему продуманному плану, по возвышению человечества!
— Очищения не будет, — я говорю сумасшедшему военачальнику.
— Ты не дашь родиться новому миру?! — закричал Коарек, готовясь к бою. — Хорошему миру?!
— Нет! — Велисарий поднял щит. — Мы сами станем лучшим миром!
— Ты убил Натару… вероломно, как подонок! — кричу я ему в гневе. — И за это ты поплатишься!
Приготовившись, я и двадцатка храмовников в прекрасной синхронностью набросилась на офицеров Коарека и столкнулись два потока брони. На нас попытались броситься окружающие воины, но остатки стражи Арка и Единая Армия Велисария прорвались со стороны квартала знати, сковав их боем.
Я, удерживая какого-то офицера на расстоянии, наблюдаю за тем, как командующий армиями недруга схлестнулся с Велисарием. Коарек беспорядочно наносит ряд ударов, которые пытаются сокрушить щит командира, но у него ничего не получается. Мой господин широкой дугой касается панциря Коарека, распарывая накидку на нём, превратив в тряпку изумительной работы одежду. Я, отбившись от офицера, прорываюсь к своему командиру, чувствуя, как из моих лёгких болезненно вырывается воздух. Меня атаковал второй воин с мечами, окутанными молниями.
Велисарий отступил, давая раскрыть себя Коареку, который вогнав в его щит свой меч, накинулся на него словно зверь. Я, отсеча руку мечнику и отпихнув его, бросился к Велисарию через толпу неримцев, вложив все силы в таранящий рывок.
Коарек ещё раз шаркнул клинком о щит и второй рукой поднял валяющийся под ногой топор и занёс их над Велисарием, готовясь вконец разбить его щит. Но, прорвавшийся, оказываюсь рядом — мой меч вонзается в руку, в локоть, прорезаясь через латы.
— А-а-а! — прокричал Коарек и стал яростно бить по щиту Велисария, выбивая всё больше щепок.
Я бросился на командира неримских войск и попал под шквал беспорядочных ударов. Он сражается словно берсеркер, не давая к нему подойти. Мои братья храмовники пытаются удержать толпы отчаянных пехотинцев, что пытаются спасти своего хозяина и ложатся на клинки, лишь бы телами продавить хрупкую линию.
Велисарий поднял щит, защищаясь от потока сверхсильной энергии — чародей Коарека отхлестал его прутьями молний, разваливая «укрытие». Я сдёрнул щит со свой руки и двумя руками запустил его в мага. Раздался хруст костей, и колдун с переломанными рёбрами упал на тела, сплевывая с кашлем кровь.
Мы оба остались без щитов и опять сходимся с Коареком. Он заблокировал два наших удара, моментом ударив Велисария в корпус ногой и переведя лезвие топора мне в живот. Я вывернулся, но чуть не упал в землю, и мой господин отвлёк на себя Коарека, но тот подсел под лезвием меча.
— Сдавайтесь! — крикнул Коарек, а Велисарий поднял мой щит. — Вы проиграли, ваши братья умирают. Будьте благоразумны, — обведя мечом храмовников, сказал враг.
Велисарий только молчит, притянув к себе внимание, и я решил воспользоваться моментом. Из бурой липкой лужи вынул небольшой топорик и подняв себя на колено, занёс его и вложил все остатки сил в бросок. Коарек отреагировал поздно — он только успел рефлекторно выставить меч и оружие с звоном отлетело в сторону, но самое главное было упущено.
Мир превратился в замедленную сцену того, как Велисарий сначала рассекает плоть на ноге противника, потом, уходя от неумелого выпада, одним рубящим ударом с хрустом ломает кости на руке, а затем тычком ребра щита выбивает добрую часть зубов у Коарека, разворачивая его, чтобы потом схватить за спину. Это оказался конец.
— Ваш командир пленён! — закричал Велисарий, приставив меч к вражьей шее. — Прекратите бой, и он останется жив!
Битва моментально кончилась, став медленно смолкать по всему рынку. Люди смотрят на эту картину с осторожностью и опаской, и все на площади замерли в ожидании приказов от командиров, а Велисарий стал давить:
— Прекратите эту бойню, иначе мы перестреляем вас как бешенных собак. Вы проиграли.
И им есть над чем задуматься. Артеллерия громом и чугуном сметает неримских солдат, Конан остановил западную группировку войск и окружил её, а кавалерия дюннийцев и кочевников рассеяла сопротивление в Квартале бараков. Коарек пленён, от командирского состава врага практически ничего не осталось, пушки сверху показали весь ужас артиллерии, вымарав улицы в жуткие «краски» побоища, а десятки налётов в прежних днях сделали своё дело. С восхищением и облегчением я увидел, как первый вражеский боец, посмотрев на оружие и сжав губы, махнул и бросил меч себе под ноги и его, и его примеру последовали оставшиеся сотни. Перезвон и хлюпанье о лужи после дождя клинков — это наиболее радостный и долгожданный звук, самое приятное возвещение, который за сегодня я услышал.
— Мы даём вам возможность уйти на свои корабли! — мой командир ещё сильнее прижал меч к шее постанывающего Коарека, багровой от крови, стекающей от подбородка.
Что ж, ответ врага был очевиден. Спустя десять минут все бои в городе прекратились, а через час спал всякий лязг стали и залпы арбалетов, давая нам долгожданный отдых. Это была победа, но какой ценой?
Я остался немного побродить на рынке, чтобы отдохнуть после битвы и посмотреть на её последствия. Он завален мертвецами от края до края, и спрашиваю себя при виде этой картины — ради какого безумия они подставлялись под пушки? Но тут ещё и множество наших воинов нашли смерть. Я слышу жалобные завывания ветра, которые напевают мне угрюмые песни о смертоубийстве… всё это было не напрасно.
Подняв голову к небу, мне открывается его картина — плотные облака рассеиваются и солнце, прекрасное тёплое светило, одаривает нас лучами света и чудным великолепием. Я вспоминаю, что мы сражались ночь, рассвет и утро, у нас была цель, святой долг, — защита родины.
На мои губы лезет слабая усмешка. Ни Арантеаль, ни Коарек — никто не достиг своих целей. Первый сошёл с ума и решил нас всех убить в разрушительном взрыве, а второй в желании как можно быстрее принести «очищение» повёл тысячи людей на верную смерть. Эта жестокая бойня не принесла никому — ничего. Коарек в тюрьме, его офицер-командующая Альма готовит план отступления, ибо гибель её армии была мучительной и жуткой.
Я кидаю взгляд на одно из знамён с орлом, которое стоит где-то в стороне — рваное, потрёпанное и ставшее символом страшного поражения. Теперь оно ещё будет олицетворением несбывшихся надежд, жестокости и тщетности безумных идей. Война точно оставит шрам на теле этого города. Даже во взгляде некоторых стражников, солдат Единой Армии и хранителей мне приходится смотреть на опустошённость, растерянность и уныние. Все они потеряли своих друзей, товарищей, а кто-то и любимых. И ныне нам пока остаётся внять ветру, который стал похоронным гимном и хвалой для погибших.
В моих ногах и руках всё захвачено усталостью… мышцы сводит судорога и зелий нет, чтобы всё это унять, но я рад этому. Конечно, лучше было бы, если мы ошиблись, если бы неримцы сидели у себя дома, но всё же… вся наша «паранойя» и подготовка — всё это не зря, и мы одержали победу… тяжёлую, но Эндерал до сих пор свободная страна, а это главное.
— Мне всего лишь нужно пару часов… отдохнуть, — говорю я себе и уплетаюсь с поля битвы, уже предчувствуя мягкость постели.