Л ь в о в, И в а н о в, Ш а б е л ь с к и й, Л е б е д е в,
Б о р к и н, К о с ы х, потом С а ш а.
И в а н о в вбегает из залы, схватив себя за голову; за ним выходят остальные.
И в а н о в. За что? за что? Скажите мне: за что? (В изнеможении опускается на диван.)
В с е. За что?
Л е б е д е в (Львову). Объясни, Христа ради, за что оскорбил? (Хватает себя за голову и ходит в волнении.)
Ш а б е л ь с к и й (Иванову). Nicolas, Nicolas, ради бога… Не обращай внимания… Будь выше этого…
Б о р к и н. Милостивый государь… это подло!.. Я вызываю вас на дуэль…
Л ь в о в. Господин Боркин, я считаю для себя унизительным не только драться, но даже говорить с вами… А господин Иванов, если хочет, может получить удовлетворение каждую минуту…
С а ш а (выходит из залы, пошатываясь). За что? за что вы оскорбили моего мужа? Господа, позвольте, пусть он мне скажет… за что?
Л ь в о в. Александра Павловна, я оскорблял не голословно. Я пришел сюда как честный человек, чтобы раскрыть вам глаза, и прошу вас выслушать меня. Я все выскажу…
С а ш а. Что вы выскажете? какие тайны знаете вы? Что он уложил в гроб свою первую жену? Про это говорят все. Что он женился на мне из-за приданого и чтобы не платить моей матери долга? Это тоже известно всему уезду. А, жестокие, мелочные, ничтожные люди… (Мужу.) Николай, пойдем отсюда… (Берет его за руку.)
Л е б е д е в (Львову). Я, как хозяин дома… как отец своего зятя… то есть дочери, милостивый государь…
Саша громко вскрикивает и падает на мужа…
Все подбегают к Иванову. Батюшки, он умер… воды… доктора…
Ш а б е л ь с к и й (плача). Nicolas! Nicolas!
В с е. Воды, доктора, он умер…
Занавес