— Дочери великого господина желают посмотреть что-то особенное?
Наэллор благосклонно кивнула. Черные с золотым отливом волосы косами рассыпались по плечам, выглядывая из-под белоснежной кафайи.
— Какое милое место, — равнодушно протянула она и медленно обвела помещение темными глазами. — Жаль, я не узнала о нем раньше.
— У меня могут найтись издания, достойные вашей коллекции. Позвольте показать несколько стоящих внимания диковинок, — приободрился торговец. — Прошу, следуйте за мной, ценнейшие экземпляры хранятся под замком…
На вид ему было около семидесяти, но держался он уверенно и прямо, отчего возраст только добавлял высокой сухощавой фигуре статности и представительности. Шаэн он указал на узкую лестницу, ведущую на второй этаж, а Кэрис пригвоздил к месту строгим взглядом.
— … мой помощник тем временем останется с вашей сестрой.
За сестру Шаэн ее можно было принять разве что в полнейшей темноте. Но Кэрис хорошо понимала, что происходит: рядом с ценнейшими экземплярами ее видеть не хотят. Справедливо, она не могла винить торговца за разумные опасения, вызванные опытом их прошлой встречи. Да и ей самой куда больше хотелось остаться с Акадо, в чью сторону она намеренно не смотрела, выжидая, пока фезцы скроются из вида.
Как только шаги и скрип ступеней стихли, Кэрис развернулась на месте, намереваясь тут же оказаться у конторки, задать тысячу вопросов, рассказать сотню историй… И вздрогнула, когда рядом со свойственной теням бесшумной плавностью возник чужой силуэт. На мгновение показалось, будто сюда снова явился Архааррад, и девушка в страхе отшатнулась. Акадо поднес палец к губам и предупреждающе кивнул в сторону лестницы, откуда слышался ровный, уверенный голос хозяина магазина.
— У нас не так много времени. Надо поговорить, — быстро зашептал он. — Сумеешь вернуться ночью?
Вернуться ночью?! Задай он этот вопрос пару недель назад, и Кэрис, не раздумывая, отказалась бы рисковать. Но они с Шаэн уходили все дальше и дальше, и тени сопровождали их реже и реже, порой их присутствия не ощущалось целыми днями. Архааррад ослабил контроль, и за каждым ее шагом более не следили из-за грани.
— Я попытаюсь.
Она подалась вперед и выпалила:
— Как ты здесь оказался?
Акадо только нетерпеливо тряхнул головой и вопрос проигнорировал.
— Уже заключила контракт?
— Нет.
— Хорошо, — он не скрывал облегчения. — Ни в коем случае не соглашайся ни на какие их условия! С контрактом пределов материка ты уже не покинешь, а так еще есть шанс отсюда выбраться.
— Условия! — из горла вырвался нервный смех.
В душе смешались шок и облегчение от внезапной встречи, от осознания, что Акадо жив и все еще в Фезе, и долгое напряжение от непрестанного ожидания чего-то страшного, и разочарование в бесплодных попытках овладеть местной магией. Кэрис, которая еще минуту назад была совершенно спокойна и собрана, сейчас не могла сдержать смешивающийся с судорожными всхлипами смех. Акадо схватил ее за плечи, с силой встряхнул, и птица захлебнулась воздухом, закашлялась. Голоса наверху стали чуть ближе. Ступени вновь заскрипели. Кэрис, не успев выровнять дыхание, схватила первую попавшуюся книгу как раз вовремя, чтобы не навлечь подозрений показавшейся в проеме Шаэн. В руках у нее лежал свиток из тонкой вощеной бумаги с потрепанными краями.
— А, «Сказания земель без времени», — Кэрис прижала к себе книгу, закрывая название ладонью, но показавшийся за Наэллор старик-хозяин все равно узнал ее по обложке. — Классика никогда не устаревает.
Отточенным движением он вытащил из стопки еще одну книгу — попытайся это сделать кто другой, и башня наверняка бы обрушилась, — и вручил девушке. Продажа свитка явно привела его в благодушное расположение духа, и ей был прощен неудавшийся ночной визит.
— Эту возьмите в подарок, вам должно понравиться, если любите старые сказки.
Кэрис неуверенно приняла книгу. Тяжелая, с чуть потертой кожаной обложкой и отделанными бронзой уголками для большей сохранности. Раньше ей никогда и ничего не дарили. Все, что она имела, было собственностью Храма, выданной лишь на время. Или же доставалось Казарой откуда-то из многочисленных одежных сундуков и кладовых дворца для будущей кхайи, не для нее лично. Сейчас место будущего ан-Наэллор занимала Кэрис, но мог бы появиться и кто-нибудь другой, и тогда и комната, и дурацкие саабры достались бы ему или ей. Те немногие личные вещи, что она приобрела на рынке в Ансвольме перед отплытием, остались в каюте «Симеду», а значит, все равно что пропали. Лук со стрелами и сапоги было особенно жалко. К сапогам она успела привыкнуть, а из лука так ни разу и не выстрелила.
Пытаясь справиться с неловкой благодарностью, она оставила на вершине ближайшей книжной башенки две золотые монеты, все, что у нее осталось от выплат Хво. Перед уходом не удержалась, бросила на Акадо еще один, последний, взгляд. Тот молча поклонился в ответ.
Уже в паланкине Шаэн снисходительно заметила:
— Ты не должна была платить. Мы не берем с собой деньги, когда выходим в город. Со счетами разбираются казначеи.
Кэрис пожала плечами. Спорить не хотелось, разговаривать тоже. В тусклом свете, пробивающемся сквозь неплотно зашторенные оконца, читать не удавалось, но обе ее новые книги изобиловали яркими, явно для детей нарисованными картинками. Во многих изображениях, разумеется, угадывались тени, о чем же еще как не о них люди складывали сказки и легенды. Сущности смотрели со страниц как всегда чуждые и лишенные плоти, но на бумаге совсем не казались опасными.
— Совсем детские истории. У нас таких сотни в библиотеке, — скучающе протянула заклинательница, но затем, словно вспомнив, что сегодня собиралась быть милой и приветливой, добавила: — Можешь забрать себе все, какие понравятся.
— Спасибо, — безразлично отозвалась Кэрис.
Выбирать книги в дворцовой библиотеке ей отчего-то совсем не хотелось. Еще вчера она была бы в восторге, но теперь чувствовала, что это будет уже не то, и ничто среди принадлежащих Золотому Дому изданий не приобретет в ее глазах той же ценности, как две случайно доставшиеся ей старые детские книги.
Весь вечер она разглядывала картинки, по-прежнему яркие, будто новые. Книги явно напечатали еще до Излома. Время потрепало и истерло обложки, истончило бумагу, но не сказалось на иллюстрациях. Они совсем не потускнели за триста с лишним лет. Кое-где изображения и шрифт были смазаны, но не настолько, чтобы текст стал нечитаем. Оказалось, большинство сказок было ей давно знакомо. Их вариации рассказывали вечерами детям, а иногда ставили спектакли с марионетками и давали представления на площадях. Кэрис раз за разом открывала книгу наугад в разных местах, вчитывалась и узнавала если не всю историю целиком, то ее отдельные элементы неизменно.
Подождав для верности еще пару часов после наступления темноты, она оставила на столе записку всего из двух слов: «Я вернусь». Для Архааррада и его теней, для себя и для самого времени. Она на самом деле собиралась вернуться и хотела думать, что если сосредоточиться на этой мысли, на намерении, будущее не изменит направления. Высшая тень не заметит перемен в судьбе рыжей птицы и ее краткой отлучки, потому что изменений не случится, и отлучка не обернется бегством. Она всего-то выйдет на пару часов, а к утру бросит записку в тлеющую жаровню и завернется в одеяло, чтобы доспать оставшиеся часы.
Благодаря раздвижным ставням в пол и выходящей в сад галерее выскользнуть из дворца было не сложнее, чем пересечь улицу. Феза и днем-то безлюдна, а ночью и подавно никто не обернется на мелькнувший в темноте силуэт. Кэрис приоткрыла ставни. Холодный воздух влился в комнату запахом сладкого инжира и терпкостью листвы. Ночь, словно в любимой Шаэн песне, была "лилова и золота", и на отдаленных причалах наверняка, как в той же южной песне, тихо гасли огни. В густой и пряной темноте не слышалось ничего, кроме журчания фонтанов.
Птица застыла на минуту, выжидая, не раздадутся ли шаги или голоса, и наконец шагнула в галерею, а там перемахнула через перила и спрыгнула на землю. Ее комната располагалась на втором этаже дворца, но из-за смехотворно высоких потолков прыжок вниз для обычного человека грозил обернуться переломом, а то и не одним. Кэрис высоту галереи знала заранее, а потому оказалась готова. Через минуту она уже стояла у стены, толстой, массивной и, на первый взгляд, неприступной — но только не для мага дорог. Она невольно задержала дыхание, ожидая увидеть водовороты искажений в воздухе и ощутить чужие выжидающие взгляды. Но ничего не произошло ни тогда, когда девушка коснулась шершавого камня, ни когда оказалась на вершине. Ночной воздух был холоднее, чем можно было бы ожидать от пустыни в конце лета, и легкой туники не хватало для комфортной прогулки. По коже прошел озноб. Свет звезд казался колючим и свежим, словно они вот-вот осыпятся с неба острыми снежинками.
— Я вернусь, — едва слышно прошептала она.
Дома вокруг высились в три-четыре этажа и неудовольствия Наэллор не вызывали лишь потому, что благодаря широким улицам и площадям, окружавшим территорию чародейского семейства со всех сторон, тени от городских зданий не проникали в сад даже в предзакатные часы. Дворец являлся отдельным, неприкосновенным мирком, вроде бы стоящим в центре Фезы, но в то же время бесконечно от нее далеким.
Камень мостовой отдавал дневное тепло куда быстрее, чем того бы хотелось Кэрис, и неприятно холодил ступни сквозь тонкие подошвы сандалий. Пару месяцев назад она не сочла бы это маленькое неудобство стоящим внимания, но теперь успела привыкнуть к теплу и комфорту дворца. Сперва она хотела пробраться в торговый квартал по крышам, но здания в дворцовой части города располагались чересчур далеко друг от друга даже для птицы. Не перемахнуть и не перескочить, и хоть на первый взгляд за оградами и в садах особняков было темно и тихо, охрана все равно могла поглядывать по сторонам. Прямого пути Кэрис не знала, но уже ориентировалась в Фезе достаточно хорошо, чтобы представлять, как и куда следует двигаться: к южным кварталам немного в стороне от порта. Знакомое чувство верного направления охватило ее впервые за многие недели, и Кэрис позволила себе осознать, как скучала по нему. Оно неявно нашептывало, что все будет правильно и хорошо, что не только она сама, но и мир движется в верном направлении, а дороги сворачиваются вокруг уютным, безопасным коконом. В движении отступил даже страх перед Архааррадом, и она забыла ежеминутно повторять про себя обещание вернуться.
Увлекшись забытым было ощущением верности и прочности дороги под ногами, она едва не попалась ночному патрулю. Спохватилась, только заслышав ленивые шаркающие шаги стражи. Вскарабкалась на плоскую крышу и переждала, пока утихнут за углом монотонное поскрипывание песка под подошвами и шорох одежды, растает в темноте неровный колышущийся круг света факела. Тогда же, на крыше, глядя в недвижное звездное небо, Кэрис подумала, что надо бы повторить мантру еще раз, но почему-то выждала еще минуту. Ничего не случилось, но беспокойство не отступало. И не понять, чем было вызвано подспудное чувство тревоги: то ли внезапной остановкой и схождением с дороги, то ли вниманием незримых пока что теней.
Она перескочила на соседнюю крышу, откуда бесшумно стекли в темноту улиц две потревоженные кошки. Кэрис крепко сомкнула губы, вдруг упрямо решив больше не убеждать теней в собственной благонадежности. По крайней мере, этой ночью. Захотят остановить, пусть покажутся по-настоящему, а нет, так кто знает, следуют они за ней или нет. Может, и нет в темноте ничего, кроме ее собственных страхов и сомнений, а их-то словами не развеять и не успокоить.
Нужный дом нашелся сразу. Не по вывеске, в темноте едва различимой, не по знакомым очертаниям, но по теплому, разлившемуся в груди удовлетворению от завершенного, замкнувшегося пути. Если бы только внутренний компас магов Перекрестка указывал не только на конкретные места в пространстве! Если бы можно было задать дорогам вопрос, правильно ли она поступает, крадясь по ночным улицам чужого южного города, и здесь ли ей надо сейчас быть… но Перекресток будущего не ведал. Тут скорее надо было бы обращаться к домену Мельницы, но только его представитель в Фезе руководствоваться будет прежде всего своими интересами и планами, без оглядки на участь птицы после исполнения предписанной ей роли.
Кэрис прислушалась, но не уловила за дверью ни шороха, ни пробивающегося в щель луча света. Казалось, ее никто не ждал, и внутри спали так же крепко, как и на всей улице. Она толкнула дверь, та не поддалась. Кэрис это не слишком расстроило. Что с того, что дверь заперта, ключи, скорее всего, у хозяина, а он-то никого не приглашал. Не стоило и надеяться на такую же радушную встречу, как днем в компании золотой Наэллор. Девушка поколебалась, но не решилась в этот раз пройти сквозь дверь. Вряд ли Акадо ждет ее в лавке среди книг, а значит, все равно придется искать путь наверх.
Она обошла здание и нашла то, что нужно: выходящее в узкий переулок оконце на втором этаже, маленькое, но вполне достаточное, чтобы худенькая девушка протиснулась внутрь без всякой магии. Кэрис легко оттолкнулась от земли и уцепилась одной рукой за подоконник, второй за оконный проем.
Без особой надежды пробормотала:
— Эсс-а инна, эх’тэар мали…
Заклинание сюрпризов не преподнесло и, как обычно, не сработало. Видеть в темноте девушка не стала, единственным откликом неудавшемуся волшебству послужило недоуменное «Что-что?» из темноты, после чего сильные руки втащили ее внутрь. Акадо запалил свечу, и Кэрис увидела на нем все ту же рубаху с широким поясом, что он носил несколько часов назад. Мужчина снял только кафайю, и черные волосы, не стриженые от самого Ансвольма, закрывали лицо и уже почти касались плеч. Он был один, и от облегчения захотелось повиснуть на шее у единственного человека, знакомого еще по той жизни, рассказать обо всем, что случилось. С первым порывом она справилась, со вторым — нет.
Сбивчивый рассказ об Архаарраде, Наэллор, снова Архаараде, туманных не-пророчествах и поцелуях тени Акадо выслушал, не перебивая. По лицу его было неясно, винит ли он ее за то, что не осталась ждать в наполовину засыпанном песком доме на окраине, что попалась тени. Вспоминать о необдуманных и поспешных решениях той ночи было до того неловко, что она обошла их стороной. Об обстоятельствах ее встречи с Великим Покровителем Акадо должен был знать и так, учитывая, где он в итоге оказался.
Навигатор слушал торопливый, путаный рассказ, не перебивая, даже не шевелясь. В свете единственной свечи в скудно обставленной комнате он казался до странности далеким, будто не живым, а вырезанным в камне. В его облике было нечто неуловимое, трудноописуемое, что роднило его с Наэллор. Ни золотистым отблеском кожи и волос, ни совершенством черт мужчина не обладал, но в тусклом мерцающем свете смотрелся почти тенью, эфемерной и призрачной.
— Я с самого начала знал, что ты во дворце. Не знал только, как с тобой связаться. Стены там неприступные, чужаков не допускают ни к кухне, ни к складам, ни во двор. Припасы проверяет дворцовая стража. И это еще не говоря о магических преградах и невидимых тенях, коими там все наверняка кишит.
Кэрис неопределенно повела плечом. Она все это время только и думала, как из дворца выбраться, и слава Перекрестку, без силы которого разве что могла побродить по саду, предварительно спустившись с галереи на веревке из связанных простыней. О том, как попасть во дворец, птица, ясное дело, не думала, и ее беспокоило, что Акадо всерьез этим озаботился. Если он все еще собирался украсть у Наэллор кристальный ветер, то зря, очень и очень зря.
— Там ничего нет, нет кристального ветра, — заявила она. — На юге остался только один артефакт, и он в Риерре у Марэйла Керано, великого магистра Серого Ордена. Его наверняка охраняют даже лучше, чем местный дворец, так что забудь.
Акадо окинул девушку оценивающим взглядом, будто прикидывая, как далеко она готова зайти в дальнейшем и насколько готова справляться с помехами на пути.
— В Риерру я отправлюсь сам, раз ты боишься. Справлюсь и один, а тебе останется только дождаться меня здесь и не заключать, я повторяю, — голос его вдруг зазвучал тяжелее, весомее, налился металлом и темной глубиной подземных каверн, — не заключать никаких контрактов с Архааррадом или любой из его теней.
Не то чтобы Кэрис желала договариваться с высшей тенью, но и настойчивость Акадо была ей непонятна. Он, верно, полагал, будто, не давая никаких обещаний, птица оставалась свободной в любой миг упорхнуть из золотой клетки Фезы. От его непонятной настойчивости, почти одержимости артефактом, свойств которого она так до конца и не поняла, опасаясь слишком явно проявлять интерес к потенциальному оружию с очень и очень сомнительными свойствами. В ее книгах сказок кристальный ветер упоминался лишь как ключ к той стороне, но ключ ненадежный и капризный.
— Архааррад меня не отпустит, — прошептала девушка, бездумно скользя взглядом по маленькой комнатке. Лишь произнеся эти слова, она поняла, что звучат они не то жалобой, не то оправданием.
В комнате всего-то и было, что низенький столик с глиняным кувшином и медным блюдом, сейчас пустым, пара ковров на полу да одно-единственное потертое покрывало. Наверное, здесь Акадо и спал, когда книготорговец закрывал магазин.
— Как ты здесь оказался? Как нашел это место?
— Это Ришшек меня нашел. Ришшек ан-Найи, — пояснил он, — книжный торговец и коллекционер. В Фезе не так много посторонних, а он видел нас вместе еще в первый день, поэтому и узнал меня, когда я носился по всему городу в поисках своей пропавшей звезды.
— Прости, — пробормотала она.
Извинения Акадо принял легко, будто дело изначально их и не стоило.
— Да ничего, если подумать, так даже лучше вышло. Великий Покровитель мог бы вытащить тебя и из заброшенного дома, тогда не нашлось бы никакого свидетеля, и я бы никогда не узнал, куда ты пропала.
— Этот Ришшек, он… знает?
— Нет, конечно. Я сказал, что мы вдвоем пришли с севера в поисках работы, но не сказал, что совсем с севера. Он добрый старик, не хочу, чтобы из-за меня у него были проблемы.
Он протянул девушке покрывало, заметив, что та зябнет. От ткани пахло шерстью, пылью, но еще едва уловимо водой и солью. Закутав плечи, Кэрис отстраненно подумала, что только очень увлеченный книжник мог поверить в такую откровенную чушь, как поиски работы в Фезе, где последнюю сотню лет горожане, казалось, только и делали, что бесцельно слонялись по улицам.
— Слушай, не знаю, что ты задумал, но даже если у тебя вдруг появится этот самый артефакт, Архааррад из Домена Мельницы. Это значит, он видит будущее, и если только кристальный ветер его не ослепит, ничего ты не добьешься. Он всегда будет знать заранее, что и когда ты сделаешь.
Вопреки ожиданиям, Акадо серьезностью ситуации не только не проникся, но даже обрадовался:
— Нам это только на руку, разве нет? Я не собираюсь ни использовать кристальный ветер против теней Фезы, ни причинять вред Наэллор, и потому нахожу полезным, что здешняя высшая тень видит будущее. Не возникнет… недоразумений и недопониманий.
Кэрис сложила руки на груди. Она привыкла, что Акадо вечно что-то недоговаривает, но на этот раз он не потрудился поделиться с ней и намеком на план. Все, как и прежде, свелось к древнему артефакту с неясными возможностями и еще более неясными способами применения, а все остальное представилось мелкими, незначительными деталями. Его упорство казалось тем подозрительнее, что ему-то ничто не мешало обо всем забыть и начать на юге новую жизнь. Работа для наемника найдется, а акцент уже почти сгладился, уже сейчас с трудом верится, что он не всегда здесь жил. А вот Кэрис уже к утру придется вернуться во дворец под крыло к видящей будущее бессмертной и неуязвимой твари и ждать там непонятно чего.
— А для чего ты собираешься его использовать?
— Тебе отдам.
Кэрис ни на миг ему не поверила. Уж точно Акадо не для того по звездам искал путь на юг, чтобы найденное там сокровище отдать первой встречной девчонке. Удивляло, что он, так ловко умевший лгать и недоговаривать, сейчас даже не старался выдумать правдоподобную историю.
— Не смотри на меня так, это не за мной гоняются тени от севера до юга. Веришь или нет, но кристальный ветер — это твой единственный шанс. Он даст защиту, сложно сказать, насколько надежную, но хоть какую-то. А ты, в свою очередь, будь добра, верни нас домой. «Симеду» пришвартована в Лазаане, это мелкое прибрежное поселение в дне пути отсюда. Там же под стражей держат команду. Пока что.
Он разлил застоявшуюся в кувшине воду по чашкам, одну вручил Кэрис и продолжил:
— «Симеду», как никогда, нуждается в своей звезде. Я наведаюсь в Риерру, очень быстро, туда и назад. Думаю, трех месяцев на дорогу должно хватить…
— Трех месяцев?!
Акадо с деланным непониманием вскинул голову и почти что ласково пояснил:
— Ну да, примерно столько занимает дорога от Фезы в столицу для нас, обычных смертных. Конечно, придется еще подождать месяц-другой, пока погода не станет прохладнее и мягче, и только тогда искать место при караване. Ну или ты всегда можешь меня проводить. За сколько дней ты бы могла добраться до Риерры, имей все дорожные карты?
За пять. Или меньше. Дороги не перепутаны, пространство не меняется местами в хаотичном вихре, не возникает лакун и миражей, и ветров из иных миров. Не придется огибать чужие, непригодные для жизни измерения, и, уж конечно, Риерра все это время будет оставаться на одном и том же месте, как послушный пес на цепи. Кэрис даже могла бы воспользоваться картой и — мыслимое ли дело! — идти прямо по тонким линиям и меткам, зная, что им можно довериться.
Она начинала понимать, почему Акадо не старался придумать историю, в которую она поверит. Считал ее достаточно отчаявшейся, чтобы броситься вперед без оглядки, считал, что иного выбора у нее нет. Кэрис сжала кулаки, ногти болезненно впились в ладони. Да, наемник был прав, она оказалась в тупике и не видела из него выхода, и ринулась бы на любую дорогу, если бы в ее конце маячила призрачная надежда избавиться от Архааррада, Искъерше и иже с ними. Вот только как бы ни хотелось верить звучащей в его словах убежденности, Акадо, кажется, вообще не понимал, что такое Архааррад, а оттого не совсем верно оценивал ситуацию.
Страшило вовсе не то, что тень не позволит ей покинуть пределов города. Как раз наоборот, не хотелось думать, что Архааррад ее отпустит, закроет глаза на двухнедельное отсутствие. Может, как раз этого он и ждал с первого дня их встречи, если не гораздо раньше. Зачем раа-ши хочет увидеть в руках не принадлежащего его золотому роду и не дававшего никаких клятв неопытного мага кристальный ветер? О взаимоотношениях Великих Покровителей или их Домов Кэрис мало что знала и, если бы на то была ее воля, предпочитала не знать и дальше. Пусть они не вели между собой открытых войн, интриги бессмертных сущностей ничего хорошего человечеству тоже не сулили. Шаэн и Мейдир неохотно признавали, что тени могут готовиться к новому переделу власти, а темный пророк Фезы не скрывал ожидания некоего важного для него события. В таких условиях артефакт в руках Кэрис мог с равной вероятностью стать и путем к спасению, и смертельной ловушкой в эпицентре надвигающегося шторма.
Все же тени это тени. Древние, могущественные и, главное, чуждые и хаотичные. Их поступки и стремления не поддаются человеческой логике и зачастую противоречат сами себе, а значит, и реакции чудовищ предсказать невозможно. Недаром люди тысячи лет собирали истории для Книги теней, чтобы изучить если не весь их вид как таковой, то хотя бы отдельных его представителей, охотнее идущих на контакт с человечеством.
Она исподлобья зыркнула на Акадо. Тот безмятежно улыбался, будто речь шла о походе на рынок за кунжутом, а не планирующейся попытке обвести вокруг пальца и высшую тень, и Серый Орден.
— Я не смогу покинуть город ни на пять, ни даже на один день без ведома Архааррада. И даже если у нас и правда получится — если! — это просто будет значить, что в конечном итоге кристальный ветер достанется ему или послужит к его выгоде.
Произнесенные вслух слова обладали силой запечатать бесформенное, неопределенное пока будущее. Почти видно было, как в углах сгущаются тени, злые, голодные взгляды царапали кожу.
— Да брось, — отмахнулся наемник, — прошло триста лет с момента Излома, более чем достаточно времени для Покровителя Фезы заполучить себе все, чего бы он там ни хотел.
Возможно. Но возможно также, что Архааррад не мог ни взять артефакт сам, ни послать за ним кхайи. Мало ли как к этому отнеслись бы другие тени и покровители. Кэрис корила себя за бездарно упущенное время, могла бы давно разузнать все о кристальном ветре в библиотеке или расспросить Шаэн, и плевать на опасность выдать интерес к оружию или намерение им воспользоваться. Все равно его тени уже слышали произнесенные слова, и оттого было ничуть не легче. Полное отсутствие их реакции на текущую беседу совсем не помогало понять, как Архааррад отнесется к задуманной Акадо авантюре. Его слуги наблюдали, но не вмешивались. Кэрис не знала, чего ждала, попыток подтолкнуть их в нужном направлении или, наоборот, удержать, но уж никак не отстраненного равнодушия. Она осознавала, что от недостатка информации сама загнала себя в ловушку попытками понять мотивы или вообразить ожидания высшей тени.
— Мне надо об этом подумать, — наконец сдалась птица.
Некстати вспомнились грандиозные различия в магических практиках севера и юга, да и в самих путях, какими магия работала и приходила в мир. То, что являлось незыблемой правдой на одном континенте, на другом не вызывало ничего, кроме смеха. Значит, все, что Акадо сумел узнать о кристальном ветре в Элхарии, необязательно соответствует истине здесь, за океаном. Правила нового мира изначально известны были только теням, и они не трудились их объяснять. Людям оставался метод проб, ошибок, зачастую смертельных, и наблюдений. Кэрис предпочла бы не быть той, кто возьмет в руки кристальный ветер и обнаружит, что, вместо отпугивания иномирных тварей, он притягивает их подобно тому, как волны увлекают за собою песок.
— Подумай, — неожиданно спокойно согласился Акадо, словно и не нужна ему была помощь птицы, словно он с самого начала на нее не рассчитывал. — Но подумай вот еще о чем: что если Архааррад ничего не предпримет? Вообще ничего. Что случится с тобой тогда?
Уже на широкой, темной улице, где воздух холодил лицо, она гнала от себя непрошеные, страшные мысли. Нельзя сказать, чтобы они и раньше не приходили Кэрис в голову, но не думать их было куда как легче, когда в голове не звучал чужой безжалостный в своем умении выискивать неприятную правду голос. До сих пор Архааррад мог оставить ее в покое как раз потому, что его как нельзя кстати устраивала запертая во дворце собственной трусостью и сомнениями птица. Он уже получил все, чего желал, или был уверен, что получит, хоть Кэрис пока не видела, как и чем ее присутствие в Фезе могло пригодиться высшей тени.
В ночном городе было до ужаса тихо. На севере в городах подобной тишины не бывало вовсе: возвращались по домам запоздалые гуляки, доносились разухабистые пьяные песни из трактиров, выли и переругивались псы в подворотнях, скрипели ставни и двери. Здесь же остался лишь шепот песка, сонное движение теней на краю зрения. Даже воздух, удивительно чистый, пах вовсе не городом и множеством человеческих тел, а морем и остывшим песком. Все вокруг казалось эфемерным, застывшим в магии и во времени. В сказке, старой, как сам этот город, сказке. А в страшнейших из сказок тени давали героям золото и дворцы лишь затем, чтобы потом, как настанет срок, съесть глупых человечков. Бред, конечно, что за дело призрачным иномирным сущностям до живой плоти и крови, и однако же… однако же…
Укус на плече напоминал о белом жаре, об острых клыках, в тот миг очень даже настоящих и ощутимых. О теле на краснеющем песке в некогда белых, а теперь запятнанных алым одеждах послушницы, и о полупрозрачных тенях, тянущихся вниз, к жертве, с ветки раскидистого осеннего клена. Им говорили, сильнейшие из магов получают свои контракты еще в школе, без обязательного для остальных одаренных ритуала пути-восхождения. Им говорили, они получают лучших теней. Зря Нэла на это понадеялась, но что скрывать, тогда им обеим очень хотелось бы, чтобы слухи оказались правдой, чтобы одна маленькая адептка Храма стала жрицей, а другая — ее напарницей и звездой.
Ни до, ни после Кэрис не встречала никого, более достойного занять место в верхнем эшелоне Храма, получить в компаньоны тень из высших, чем Нэла. Умная, сильная, лучшая всегда и во всем, не то что сама Кэрис, чьи способности в магии учителями оценивались не иначе как средние. Кто, как не Нэла… Но нет, тень не приникла к протянутой в ритуальном жесте руке, а вцепилась в горло, и следом за ней из тьмы и шороха листвы во внутреннем дворе со всех сторон слетелись другие, бесформенные, бесшумные. Каждая коснулась оседающего на песок тела лишь раз, и в местах прикосновений ткань потемнела и влажно заблестела в свете факелов.
Кэрис, еще секунду назад застывшая на пороге света и тени в нетерпении и радостном предвкушении, готовая приветствовать новую жрицу, прокусила себе ладонь, чтобы не закричать. Развернулась и бросилась прочь, как тогда казалось, что было сил, но на деле спотыкаясь и с трудом волоча ноги, что для воспитанницы Храма немыслимо. Конечно, тени ее видели, но не задержали, даже не придали значения. Повезло, что на ней-то они никогда не задерживались взглядом и даже не знали ее имени. Не следили, как следили за Нэлой в терпеливом ожидании, доступным только вечным духам ночных дорог. Кровь во дворе засыпали свежим песком сразу на рассвете. Внезапное отсутствие Нэлы учителя, такие спокойные, такие безмятежные объяснили перетасовкой, совсем не редким в школе явлением. Ее, Кэрис, убрали из поместья на следующий же день, и больше она уже не возвращалась к старому кленовому дереву во внутреннем дворике.
Девушка взобралась на гребень стены, уже не заботясь о том, кто мог ее увидеть, и неслышно стекла вниз, в сад. Развешанные на деревьях тут и там лампадки, защищенные от ветра стеклянными экранами, ночью, естественно, никто не зажигал, и пробираться по саду было непросто даже птице. В воздухе витал едва уловимый сладковатый аромат инжира и фиников, густой зелени и белых цветов. Кэрис прикрыла за собой резной ставень, отделяющий ее комнату от галереи. Провела ладонями по столешнице, чтобы забрать записку, но ничего не обнаружила. Должно быть, клочок бумаги упал на пол. Не желая, чтобы утром его нашли слуги, она обошла вокруг стола, медленно водя свечой, закрепленной в медном держателе. Записки не нашлось ни на столе, ни на полу, ни даже среди подушек на ковре. Она слишком устала, чтобы раздумывать еще и над тем, чем ей это может грозить, и где, а точнее, в чьих руках ее слова могут оказаться.
В голове было пусто, мысли, совершив с десяток ни к чему не ведущих кругов, иссякли и оставили глухую пустоту. Ее хорошо было бы заполнить сном, но сон никак не шел. И она лежала на чересчур широкой для одного человека кровати, невидяще уставившись в смутные очертания полога над головой. В этот раз хотя бы не было ощущения, будто тьма смотрит на нее в ответ. И на том спасибо.
Но все равно где-то там, вне пределов окружающих ее стен и вообще вне пределов человеческого мира существовал Архаррад, и ему не жалко было обеспечить птице и эту комнату, и эту ужасно огромную кровать, на которой ночью можно потеряться, и слуг, что каждый день приносят еду… Как в старых-старых сказках. Только в сказках героям помогали добрые тени, что уже само по себе смешно: кто и где вообще видел добрых теней? Или у героев были волшебные мечи, которых боялись твари чуждых пространств.
А у нее, вместо грозного артефакта, всего-то и есть, что смутные, обрывочные истории невесть о чем да непрочная связь с Перекрестком и позволение пользоваться его силой на время затянувшегося восхождения. И Акадо, что якобы собирается помочь ей добыть кристальный ветер, чтобы спастись от Великого Покровителя. Но только как это может быть правдой, когда он завел речь об артефакте еще до того, как они вошли в город, но тогда подразумевал, что защита ей может понадобиться от Искъерше? И он же нашел сюда дорогу, в место, нетронутое Перекрестком. В место, которого быть не может, но оно есть, и сюда можно попасть, только потеряв дорогу, звезду и тень в океане… Звездочет не то чтобы пытался ею манипулировать, но как-то раз за разом словно бы само собой оказывалось, что другого пути, кроме как следовать его указаниям, у Кэрис не оставалось. И это беспокоило больше всего. Положим, на «Симеду» она поднялась сама, соблазнившись низкой ценой и подходящим маршрутом, а затем вела корабль, потому как никто другой не сумел бы ни почувствовать скрытые течения, ни тем более коснуться их. Она привела Акадо в Фезу, потому что им некуда больше оставалось идти, и тогда выбор ближайшего крупного города казался оправданным.
Ей не нравилось думать, что и сейчас все подводило к единственному возможному решению: продолжить путь и отправиться дальше в Риерру за кристальным ветром. Это означало снова пойти на поводу у Акадо, но альтернатива пугала куда больше. Действительно, что она станет делать, если Архааррад так и не вмешается, не сделает первый шаг? Останется здесь. На год, на два, на весь остаток жизни, не решаясь что-либо предпринять, чтобы не вызвать гнев Покровителя. Утром ее разбудят слуги, принесут новый яркий саабр, завтрак, последние дворцовые новости и сплетни, и все повторится на следующее утро, и на утро после него. На весь остаток жизни, пока время не остановится совсем, не превратится в один бесконечный день. Пока она не решится на что-нибудь отчаянное и безумное, лишь бы только вырваться из проклятой беззаботной жизни и из города несказанных пророчеств.
Может ли быть, что все это время она боялась не того, чего следовало бояться? Кэрис не знала, что было бы хуже — остаться на песке изломанной фигурой или же остаться в Фезе покорной игрушкой высшей тени.