Истинно так! Хоть Буль Золотобородый и отправился к праотцам — кровуны всё ещё были в большинстве! Им посчастливилось отрубить одну из рук голема и теперь они старались достать оружием до огненного лица. Серэнити и Дурнбад, накинувшись на гномов с тыла, взяли их в тиски! Слева элементаль, а справа — старейшина войны и Великий инквизитор — не позавидуешь! Кислотный дождь Эмилии и два моих энергетических разряда стали для кровунов последней каплей. Их командный дух сломался, и они обратились в бегство. Голем покрутил головой и вперил пылающие глазницы в единственного оставшегося перед ним вампира. Ну, разумеется! Как я только мог упустить это из вида?! Мой ученик тоже имеет клыки! Не мешкая, элементаль направился прямо к обездвиженному Грешему. Сообразив в чём дело, Серэнити и Дурнбад попытались задержать огненного монстра — к сожалению, все их атаки играючи отбивались, голем продолжал своё наступление. Что же делать?! Я кинул взгляд на матовый диск Узилища Ярости. Да! Нужно разрушить сопредельный разрыв! Я подбежал к светящемуся чернотой кругу и со всей силы рубанул Альдбригом по руническому краю. Появилась трещина. Ещё удар, ещё одна трещина. Взмахом лапищи, голем откинул стоящую на его пути Серэнити и побежал ко мне. Лишь чудом мне удалось перерубить Узилище Ярости раньше, чем элементаль успел заключить меня в расплавленные объятия. Прогремел взрыв. Сшибленный ударной волной, я брякнулся на груду золота. Ох, моя спина! Это что, кубок мне впился в копчик? Мои глаза смотрели в потолок. Магические шарики весело подмигивали и тускло переливались разноцветными лучами света.
— Нечего разлёживаться — ты сюда приехал не золотые ванны принимать, — сказал я себе, поднимаясь.
Среди разбросанных сокровищ и тел кровунов устало ковыляли мои друзья. В голове шумело. Качаясь и скрипя, как проржавевший маятник, я подошёл к сидящему на полу Грешему. Его колено представляло из себя нечто вроде разбитого в пух и прах фарфорового стакана. Жуткое зрелище. Не будь он вампиром, наверняка бы уже скончался от болевого шока. Кровь тонкой струйкой стекала ему в сапог. Чем же тебя подлатать, мой родной? Материала навалом!
— Все живы? — спросила Эмилия, вытаскивая Мурчика из укрытия. Когда началось сражение, кот спрятался в бочке, обитой пластинами серебра.
— Вроде, да, — отозвалась Серэнити, склоняясь над Грешемом.
— Подожди, не залечивай рану, — попросил я великого инквизитора. — Я его сам… того.
Встретившись с Серэнити взглядом, я добавил:
— Когда найду подходящую кость.
— Тогда давай палец осмотрю или тоже сам справишься?
— Будь любезна, затяни рану.
— Эй, уважаемые, может в начале меня отремонтируете, — слабо возмутился Грешем.
— Потерпи немножко, — ответил я, протягивая искалеченную кисть Серэнити. — С целыми руками мне будет сподручнее тебя поставить на ноги.
Под воздействием магии Света палец обзавёлся тоненькой плёночкой кожи. Боль прошла. В память о себе Узилище Ярости оставило на фаланге мелкозернистую сеть шрамов — пойдут в копилку к прочим рубцам. Только я хотел приняться за Грешема, как вдруг Серэнити схватила меня за плечо. Её стальная перчатка угадила ровно на укус Буля.
— Ты заражён! — с отвращением и болью в голосе вскрикнула Великий инквизитор. — От этой заразы нет лекарства, и моя магия здесь бессильна. Мне жаль. Тебя не спасти.
Восклицание Серэнити привлекло ко мне Дурнбада и Эмилию. Глаза моей подруги округлились. Приложив руки к щекам, она спросила:
— Сколько у тебя есть времени?
— Сама знаешь, это происходит по‑разному. На обращение уходит от трёх недель до месяца, — печально ответил я.
— А потом?
Эмилия прижалась к моей груди и тихонечко зарыдала.
— Что потом?
Я погладил каштановые волосы подруги.
— Ну не расстраивайся ты так! Раз Буль Золотобородый мёртв, то теперь я должен занять его место. Я буду охранять золото и поджидать на ужин вкусненьких авантюристов. Научусь шипеть и таиться в тени. В конце концов, чем Яварх хуже Шато?
— Калеб, почему ты такой дурак!
— Ну‑ну, Эмилия, я не самый твой глупый знакомый.
— Шаттибраль, твои шутки омерзительны, — холодно отметила Серэнити. — Я надеюсь, что Урах сжалится над твоей чёрной душой.
— Мне не хочется трансформироваться в вампира, однако механизм уже запущен, и назад ничего не вернёшь. Нужно жить дальше, — отозвался я, отстраняясь от Эмилии, чтобы выломать топором берцовую кость гнома.
— Поверьте, это не так и плохо, — улыбнулся Грешем, наблюдая за тем, как я начал колдовать над его коленом. — Вы обретёте силу огра, рефлексы тигра и… Что там ещё из наших достоинств перечислял Буль?
— Мудрость, кажется.
— А, да, точно! Мудрость совы! — кивнул мой ученик. — Смотрите, сколько плюсов!
— Закачаешься.
Дурнбад, до этого хранивший молчание, положил молот на холмик монет, а потом заговорил, с трудом подбирая слова:
— Если ты это… захочешь, чтобы я покончил с тобой, когда полезут клыки, то скажи… Я сделаю всё быстро. Ты даже не почувствуешь, заснёшь и всё… И это, не думай… Ты мне навсегда останешься братом по крови.
— Хм, — промычал я, не зная с ходу, что ответить на такое предложение. — Спасибо большое, Дурнбад, я тронут тем, что ты так обо мне заботишься.
— Не стоит благодарности, — сурово отсёк старейшина войны. — Это мой долг помочь брату.
Не скрою: нависшие надо мной изменения повергли меня в уныние. Я не хотел обзаводиться острыми зубами, когтями, удлинёнными ушами и другими небезызвестными атрибутами вампиров. Спать в гробу, принимать оборотное зелье, чтобы показаться на люди и пить кровь вместо чая — разве об этом я мечтал? Кошмар! Как Грешем с этим живёт? А Эмилия? Она примет… такого друга? Нет. Забудь. Нельзя так с ней. Я поковырял забившуюся под ногти грязь. Много печального ожидает меня, но… если осветить это, с другой стороны, то, чего уж там юлить, мне будет любопытно испытать на своей шкуре, какого это — переродиться в кровопивца. Как настоящий учёный я с удовольствием стану отмечать каждый новый симптом неизлечимой болезни. Что там первое идёт по списку? Появляется сухость во рту и пропадает аппетит. Затем? Бледнеет кожа и улучшается зрение. Дальше? Деформируются челюсти и наращиваются мышцы. Ну а остальное по накатанной — краснеют глаза, истончаются волосы и прочее, прочее, прочее. Я ухмыльнулся. Правильно ли я помню последовательность стадий? Вскоре узнаю.
Я подошёл к тому, что осталось от правителя Каменного Королевства — ни доспеха, ни ботинок — только прах. Откуда ни возьмись выпрыгнул Снурф — прятался, наверное, в золотых запасах. Таракан зашевелил усиками, и я ободряюще погладил его бронированный бочок.
— Где же ты был всё это время, малыш? Я уж подумал, что всё — ушёл от меня мой любимчик!
— Нит!
Я оторвал взор от чёрных глаз‑бусинок и пошарил рукой по серой горке, которая ещё недавно была Булем Золотобородым. Уцелел ли амулет? Да! Булава его не уничтожила! Вот он! Сомкнув пальцы на твёрдом кругляшке, я вытащил его из всё ещё дымящейся кучки. Вырезанный из голубого камушка, он играл оттенками синего и фиолетового. В маленьком кружке застыли семь звёздочек разного размера. Поднявшись с колен, я отряхнул с себя трупную золу.
— Можно посмотреть?
Серэнити протянула перчатку за моей находкой.
— Держи.
Задумчиво повертев амулет между стальных пальцев, Великий инквизитор сжала его в кулак.
— На Пик Смерти пойду я. Случись что — ни у кого, кроме меня не хватит сил противостоять Эмириусу Клайну. Наверняка у этих тварей где‑то прорыт прямой ход к своему кровавому властелину! Надо немедленно начать поиски!
Развернувшись, Серэнити собиралась отойти от меня, но я поймал её за локоть. Великий инквизитор была вынуждена обернуться. Одна её бровь вопросительно приподнялась ко лбу.
— Подожди, — вздохнул я. — Скажи, ты сможешь сдержать свой гнев и не напасть на Эмириуса Клайна, если он откажется нам помогать? Нет. Ты набросишься на него и погибнешь, как и все те, кто желал ему смерти до тебя. Я не хочу, чтобы ты умерла. Но я так же не хочу, чтобы погиб и он… или она. Если тебе повезёт, и ты всё‑таки убьёшь Эмириуса Клайна, то Пророчество Полного Круга не сбудется и мир будет обречён потонуть в жерле Десницы Девяносто Девяти Спиц.
Серэнити нахмурилась, а я всё продолжал:
— Мне терять нечего. Я прожил долгую и полную впечатлений жизнь. У тебя же всё ещё впереди. Твоя забота и искусство светлой магии нужны народам Соединённого Королевства. Без тебя Констанция Демей не справится с трудностями, выпавшими на долю её правления. Я прошу тебя не рисковать собой и жить во имя других. Позволь мне поговорить с Эмириусом Клайном. Я обещаю, что постараюсь подобрать нужные слова и тронуть его тёмное сердце.
После долгого молчания Великий инквизитор кивнула.