— Как ты и хотел, можешь ненадолго занять моё ложе, — сказала Матрона Тьмы, отходя к стенке.
Едва не свалившись в саркофаг, я увидел, как раздвинулись плиты здания — морозный ветер ворвался в тёплую обитель.
— Я был не один, — промямлил я засыпая. — Мои друзья…
— Вы скоро встретитесь, — заверила Эмириус Клайн, шагнув в пропасть. Через секунду два белых крыла устремились в ночные небеса. Я упал в мрачный омут без сновидений.
Глава 21. Самый противный пират из всех противных пиратов
— Как думаете, он всё ещё спит?
— Нет, он вас слышит.
— Калеб! Очнись!
Кто‑то приоткрыл мой глаз. Светлое пятно. Не буду вставать. Так удобно и сладко спать в этой постельке! Мне хорошо. Мне тепло. Позавтракать можно и попозже.
— Брат по крови!
— Ты что, нашёл себе лежбище по вкусу? Так я тебя сейчас встряхну!
Чьи‑то холодные руки пролезли под шею и ноги. Меня оторвали от земли. Оп, куда‑то усадили. Сознание перестало расплываться. Я сидел на порожках, а вокруг столпились друзья — вид их был крайне озабоченным. Снурф запрыгнул ко мне на колени и звонко зашипел. Осоловело погладив таракана по спине, я попытался собраться с мыслями. Я находился на Пике Смерти. Здесь Серэнити, Эмилия, Грешем, Дурнбад, Мурчик и Снурф, а где же Эмириус Клайн? Я поводил головой — Матроны Тьмы нигде не было.
— Как вы тут оказались? — наконец спросил я.
— О! это захватывающая история, — отозвалась Эмилия. — Тебе как её рассказать? Всю целиком или сжатый вариант?
— Покороче, — ответил я, всё ещё прибывая в некоем дурмане.
— Ну, — протянула колдунья, внимательно изучая меня взглядом зелёных глаз, — мы, как и договорились, ждали твоего возвращения. Прошёл день или два и тут — бабах! Кусок горы отваливается и в проёме, залитым солнечными лучами, появляется она! Крылья белые, как серебро! В руках меч! Хороша — глаз не оторвать! Первое, что я подумала — у Калеба получилось! Это Урах ниспослал нам вестника сказать, что мир спасён! Она приземлилась на кучу золота и засверкала, как бриллиант! Представляешь, каково это выглядело? Очень внушительно! А потом всё обернулось несколько иначе… вернее, не так, как я предполагала. Клыки на фарфоровом лице повергли нас в ужас. Серэнити и Дурнбад сразу решили, что Эмириус Клайн убила тебя и теперь пришла разделаться с нами. Не сговариваясь, они кинулись мстить за твою смерть старым проверенным способом. Грешем поддержал их клинками, а я магией, однако долго нам сражаться не пришлось. Эмириус Клайн раскидала нас, как котят. Надо отдать ей должное — к мечу она не прибегала, только руками… Когда все немного успокоились и поутихли, вампир рассказала, что ты разбудил её, и она на нашей стороне. Повелев нам ступать на Пик Смерти, Эмириус Клайн поднялась к облакам.
— И что было дальше?
— Наши мнения разделились, — отозвался Дурнбад. — Перед нами встал вопрос: стоит ли доверять Эмириус Клайн? Я и Серэнити были против того, чтобы лезть в гору. Сам посуди, волшебная метель не берет только вампиров, а мы, за исключением Грешема, кровь не пьём.
— Состоялся долгий спор, — кивнул мой ученик. — Перебрав все доводы за и против, мы пришли к выводу, что если бы Эмириус Клайн хотела нас убить, то сделала бы это сразу. Зачем давать нам возможность сбежать? Чтобы потом преследовать? Глупо же. Мы побороли липкий страх и последовали указанию Владыки Тьмы…
— Матроны Тьмы, — поправил я. — Так её звал Буль Золотобородый.
— Да? Хорошо. Матрона Тьмы. В общем, к вечеру наша компания взошла на Пик Смерти, — продолжил Грешем. — Кстати, никаких препятствий при подъёме мы не обнаружили. Погода стояла чудесная, небо чистое пречистое, никакой вьюги или бурана не было и в помине.
— Конечно, всё могло, и ещё может сложиться по‑другому, — промолвила Серэнити, весомо посмотрев на Грешема. — Нужно ли говорить, что Эмириус Клайн хитра и не ведает жалости? На её совести убийств больше, чем у Дурнбада волос в бороде!
— А борода у меня густая! — согласился старейшина войны.
Великий инквизитор сдвинула брови.
— Я считаю, что наше положение очень шатко. Нельзя полагаться на ложное добросердечие. Матрона Тьмы могла нас специально заманить сюда. Мы не знаем, каковы её мотивы, и что ею движет.
Серэнити придвинулась ко мне поближе.
— Как ты понимаешь, нас снедают вопросы, на которые Эмириус Клайн не потрудилась дать ответы. Что она пообещала тебе, Шаттибраль? Она возьмётся осуществить Пророчество Полного Круга? Где сейчас другие герои древности? Состоится ли призвание Ураха? Что будет с Соединённым Королевством? Порталы закроются? Мы можем поворачивать в Шальх, чтобы принести Констанции Демей долгожданные новости?
Я выдохнул облачко пара. Лучи восходящего солнца отражались от крышки саркофага и били мне в лоб. Друзья замерли в ожидании объяснений, а я не знал, что сказать. Вчерашняя правда покачнула мои представления о добре и зле. Нужно ли мне целиком пересказывать разговор с Эмириус Клайн, или можно ограничиться самым основным? Преподнести зубодробительную истину о том, что Урах не Бог Света, а Князь Десницы Девяносто Девяти Спиц? И что он сам вполне вероятно заварил всю эту кашу с порталами? Нет, когда Серэнити услышит такое, то подумает, что Матрона Тьмы оплела меня чёрной магией и ни к чему хорошему это точно не приведёт. Правильным будет сообщить им ровно столько, сколько того требует ситуация.
Звонкий голос Эмилии выдернул меня из дум.
— Калеб, ты что заснул? Или язык проглотил? Почему ты молчишь?
— Простите, просто немного задумался, — откликнулся я вздыхая. — Эмириус Клайн ничего не знала о Пророчестве Полного Круга. Оказывается, Урах не пожелал поделиться своим откровением ни с кем, кроме Нолда Тёмного. Поначалу Матрона Тьмы скептически отнеслась к моему рассказу о Деснице Девяносто Девяти Спиц, но мне удалось её переубедить и уговорить не бросать мир на произвол судьбы. Эмириус Клайн улетела посмотреть, что Таурус и его демоны успели натворить, пока её сковывали Грёзы Забвения. Ничего конкретного она пока не обещала — сказала только, что поможет. Мы договорились подумать о том, как нам действовать дальше, когда она вернётся обратно.
— Так значит, есть вероятность, что мы снова отправимся искать неведомо кого и неведомо где? — опечаленно спросила Эмилия, быстро хлопая ресницами. — Разве мы уже не сделали то, что должны? Мы нашли и разбудили Эмириус Клайн. Всё. Дело за ней. Пусть теперь она ломает голову, как осуществить задумку Ураха! В конце концов, ни обо мне и ни вас даже слова в Пророчестве Полного Круга нет, наша работа завершена! Настал черёд тех, о ком слагают легенды!
— Мне кажется, или какая‑то зайка сейчас прижимает свои трусливые ушки? — недобро прищурилась Серэнити. — Уж не собираешься ли ты сбежать в самый ответственный момент?
— Что, если и собираюсь? Кто меня остановит? — с вызовом ответила Эмилия. — Сколько можно рисковать своей жизнью? У меня нет крыльев, чтобы летать, и силы, чтобы разрушать камни ударом меча! Меня сотни раз пытались убить, пока я пробиралась сюда через тролль знает что! В этом походе я потеряла всё! Моя красота истлела, а в Лунных Вратах меня ненавидят! Так почему я должна куда‑то идти дальше, а? Ну скажи мне, Великий инквизитор Иль Градо, разве я кому‑то чем‑то обязана?! Нет!
— Обязана? Нет, нет! Ты не обязана! Просто некому больше за нас тянуть это ярмо, и ты об этом прекрасно знаешь! — сплюнула Серэнити. — Однако я тебя не держу, беги и спрячься под кустом — потеря не велика, всё равно такие малышки, как ты, умеют лишь плакать да гадать на кофейной гуще!
— А ты умеешь только черепа ломать да кишки выпускать! В тебе вообще нет ничего от женщины! Хоть бы волосы в порядок привела, не говоря уж про ногти! Носишься вечно со своим Богом Света! А где он? Почему он ещё не спустился с небес и не покарал демонов? А? Где твой застенчивый Урах? Стесняется носик показать? Ему Пророчество Полного Круга подавай? Ай‑ай‑ай, как всё запущенно!
— Ах ты, выдра лохматая! Я живо заставлю тебя пожалеть о сказанном! — закричала Серэнити, сжимая кулаки. — Никто не смеет при мне порочить Ураха!
Раскалённые изумруды одних глаз встретились с блеском айсберга других.
— Эй, вот только не надо ссориться! — попытался вмешаться Дурнбад, вставая между двух взвинченных девушек. — Горы и недра! Остыньте!
Слова старейшины войны не возымели никакого результата. Словно две кошки, решившие раз и навсегда выяснить, кому принадлежит соседский забор, колдунья и великий инквизитор медленно сближались. Посох Эмилии вспыхнул зелёным пламенем. Мурчик прижал уши и зашипел. Скривив губы в усмешке, Серэнити достала из‑за спины щит и положила руку на булаву. Что же делать?! Столкновение неминуемо! Мои пальцы сами собой начертали знак, а сконцентрированная мысль наделило его формой — я вызвал заклинание «Замедления».
— Дурнбад, прыгай вправо! Я их остановлю!
Конечно, все слышали мой вопль, но рассерженные красотки были так поглощены друг другом, что попросту не успели отреагировать с должной прытью. Гном откатился всего за секунду до того, как сеть моих чар сцапала Эмилию и Серэнити в энергетический капкан. Едва шевелясь, они обе стали поворачивать головы ко мне. Ох, эти приветливые взгляды! Сколько в них ласки и мягкости, мне аж страшно!
— Не смотрите так на меня! Это для вашего же…
Воздух сотрясли шумные взмахи белоснежных крыльев. Залетев в зал, Эмириус Клайн опустилась рядом со мной. Матрона Тьмы была облачена в чёрный пластичный доспех с белым клеймом Ураха. Сквозь её серые волосы вился обруч из семи золотых звёзд, звёздное остриё образовывало изящную корону. В латных перчатках Эмириус Клайн держала огромный двуручный меч.
— Я могу узнать, что здесь происходит? — вкрадчиво осведомилась вампир, насмешливо оглядев моих скованных подруг.
— Ничего особенного, просто две влюблённые девушки никак не разделят обворожительного парня, — картинно пожал плечами Грешем. — Моё сердце не может принадлежать сразу двоим, а быть с одной и ранить другую я не смею. Ныне их вожделение достигло своего апогея, в бой пошли взаимные оскорбления и негативные эмоции. Чтобы дамы не попортили свои локоны в дружеских объятьях, мне пришлось применить колдовство.
Грешем? Ты в своём уме? Твоя жуткая шутка подписала тебе сразу два смертных приговора! Тебе что, жизнь не дорога? Кто, интересно, первый до тебя доберётся, когда спадут чары? Серэнити или Эмилия? Туговато тебе придётся, парень!
Эмириус Клайн между тем благосклонно улыбнулась.
— Я и не знала, что у моих порождений есть чувство юмора. Расскажи мне о себе, малыш.