Друзья сразу отвернулись.
— Тебе показалось, — глухо проговорила Эмилия, берясь за мой мокрый сапог.
— Спасибо!
— Не за что.
Странная ситуация произошла. Я снял с себя сырую одежду и, развесив её сушиться, завернулся в плащ колдуньи. Где бы лечь? У той деревянной полки. Я умостился на пол и мгновенно заснул.
Мне снились женщины, которые вместо ног имели рыбьи хвосты. Они плыли по морскому дну и трубили в ракушки. Пузыри воздуха вырывались из раковин и поднимались к поверхности. Девушки были прекрасны. Они водили между собой непонятные танцы. Белые тонкие руки, увенчанные браслетами из бирюзы, то сплетались, то расплетались, покидая дружеские объятия. Я захотел присоединиться к этим весёлым девам. Я парил где‑то над ними и в тоже время был среди них. Одна из женщин заметила меня и помахала рукой.
— Для человека видеть игры русалок к счастью, — шепнуло у меня в голове.
Зелёные волосы и такие же глаза, чешуя золотистая. Она протянула мне ракушку. Когда я принял дар, дева повлекла меня за собой. Я спускался все глубже и глубже в морскую бездну. Рыбы вокруг никогда не видели дневного света. Некоторые из них имели на головах фонарики, которые причудливо поблёскивали у зубастых пастей. Мимо промелькнул гигантский осьминог. Размеренно работая щупальцами, он искал, чем бы набить свой голодный живот. Мы ему были не интересны. Русалка уводила меня дальше. Вот и дно, заполненное морскими деревьями — это кораллы, их разноцветные каменные ветки имели тысячи пупырышек. Дева влекла меня к песку, усеянному галькой и водорослями. Она раздвинула горку ила, а затем показала, что я должен сделать так же. После нескольких взмахов я различил огненную руну. Она искрилась жаром и нагревала воду до кипятка.
— Плыви вперёд и познаешь, — отчётливо зазвенело в ушах.
Тело обрело самостоятельность. Руки и ноги заработали против моего желания. Русалка исчезла. Я остался один. Странные магматические знаки вели меня в пещеру. Я понимал их смысл и не мог произнести в голове, чтобы сохранить в памяти. Вытянувшись в струнку, я преодолел своды пещеры. Сила потянула меня вверх, и я оказался в воздушном кармане. Разбитая плитка и несколько колонн намекали на то, что это место когда‑то было криптой. По облупившимся стенам тянулись замысловатые арабески. Посередине стоял белый сундук. Я знал, что моя цель именно он. Крышка имела ручку. Я потянул её на себя. Внутри, на подушке, лежала моя отрубленная голова. Закатившиеся глаза вернулись на свои орбиты и посмотрели на меня. Я хотел кричать и не мог вымолвить ни слова. Ужас парализовал моё естество. Голова отвратительно почмокала синими губами, как бы пробуя свои возможности.
— Ты — это секунда, а я — это вечность, ты и я, мы хорошо знакомы.
Голова заговорила моим голосом, эхо отражалось от стенок грота.
— Я не знаю тебя!
— Во многих обличиях я забираю то, что надлежит. Ныне близится и твой черёд.
— Какой черёд? — спросил я, пытаясь отойти назад, но ноги, наоборот, шли ближе к голове. — Что тебе от меня нужно?
— Кое‑что нужно мне. Кое‑что будет нужно тебе.
— Что?
— Всему своё время.
— Зачем я здесь?
— Ради меня. Ради себя. Возможно, ради других.
— Я не понимаю! Ты говоришь загадками!
— Разве не загадки ты любишь больше всего?
Я практически соприкасался носом с отрубленной головой. Я смотрел в свои глаза и видел в них безымянные провалы.
— Что я должен сделать для тебя?
— Остаться жить.
— Но я живу!
— А потом?
— Я не знаю! Мы все когда‑нибудь умрём! — закричал я.
Мои губы едва не касались губ головы.
— Только не ты. На грани между До и После я поймаю тебя…
Отрубленная голова поцеловала меня. Мир закрутился. Я превратился в искорку, влекомую через скопления звёзд. Я уносился в необъятное и непостижимое пространство.
Глава 22. Без права на ошибку
Я подскочил и с размаха приложился лбом о деревянную полку. В глазах заплясали фиолетовые и золотые бабочки. Через распахнутый палубный люк лился свет. Кроме Снурфа вокруг никого не было. Я подобрал одежду — она практически просохла, только сапоги оставались все такими же влажными. Сетуя на то, что придётся ходить в сырой обуви, я вспомнил сон. Руки сами собой потянулись к шее. Пальцы ощупали горло и поползли выше, всё в порядке. Облегчённо вздохнув, я поднялся по ступенькам на палубу. Остров находился примерно в половине мили от нас. «Клинок Ночи» кинул якорь и свернул паруса. Абрикосовое Море сменило гнев на милость и теперь лишь чуть бултыхалось. Гребешки волн не спеша облизывали хорошо различимый берег. Низкие серые облака сыпали густым снегом.
— Ты проснулся? Самое время!
Из‑за спины показалась Серэнити.
— Час назад мы прибыли к острову. Если бы не Грешем, уверяющий что учителю нужно выспаться как следует, то я бы тебя уже давно тебя растолкала.
Я потёр лицо ладонями.
— Вот как, значит. Сколько я проспал?
Великий инквизитор сложила руки на груди.
— Достаточно, чтобы солнце успело сесть и вновь встать. Все ждут только тебя.
— Меня посетил сон, где я…
— Давай потом обсудим твои грёзы, — перебила меня Серэнити. — Бери свой рюкзак и дуй обратно, а я пока поищу капитана — скажу ему, чтобы подготовил нам лодки.
— Если он не даст тебе их, то постарайся не убить его до моего прихода. Клауд обладает ухабистым нравом и может заартачиться выполнять твою просьбу.
— В самом деле? Я могу проявить терпимость, но тогда тебе придётся поторопиться.
— Я мигом!
Я вновь отправился к люку, из которого недавно вышел. Восьмая ступенька проседает, а двенадцатая трещит. Вызвав шарики света, я спустился вниз, перекинул через плечо сумку и закрепил на поясе меч.
— Снурфи, Снурфи, Снурфи, — позвал я. — Выползай, проказник, мы уходим!
Из‑под кучи трухлявых деревяшек показалось бронированная спина моего фамильяра. Перебирая лапками, он прытко засеменил ко мне. Только я собрался уходить, как отчётливо услышал тук‑тук. Ну как тут удержаться? Я быстро подошёл к двери и спросил:
— Кто там?