Странный диалог у нас вышел… наверное, из‑за меня. Валуа… человек из прошлого… секрет… чувства… мне есть, над чем подумать. Отстранившись от Эмилии, я молча зашагал дальше.
Спустя час на земле появилось что‑то наподобие тропы. Меня она порадовала и одновременно насторожила. Кто пользуется ею? В любом случае, если пойдём по ней, то куда‑нибудь да выйдем, а это значит, что у нас появиться шанс разнюхать, где расположен Оплот Ведьм. Вытоптанная полоска вела на восток. Иногда её контур прерывался. На таких участках я муторно выискивал, где начинается потерянный конец. Вперёд, вперёд, вперёд…
На Лес Скорби опускалась ночь. Я так и не рискнул зажечь шарики света, поэтому зелёный фонарь Эмилии был нашей единственной путеводной звёздочкой. Видимость постепенно сходила на нет. Очертания деревьев сливались в густую гуашь. Настал момент, когда тьма стала непроницаемой. Больше двигаться не имело смысла… Надо продержаться до восхода солнца. В перешёптывающемся мраке нам удалось отыскать покатую ложбинку — в ней и остановились. Ради безопасности колдунья погасила Людвирбинг. Естественно, мы остались не в лучших условиях, но где гарантии, что изумрудный маяк не привлёк бы к нам монстров со всей округи? Тут уж выбирать приходится или то, или это. Ложиться спать было страшно. Что открыты глаза, что закрыты — чернота. Дежурить условились в паре. Я вызвался нести вахту дважды. Распределились так: Эмилия — Серэнити, я — Грешем, Дурнбад и снова я и фамильяры. Прислушиваясь к каждому вздоху и дуновению ветерка, я мучился от ожидания неприятностей. Наверное, это был самый нервный дозор в моей жизни. Я казался себе мухой, попавшей в сети к жирному и большому пауку. Он видит, как дёргается паутина, и знает, кто в ней. Перебирая лапками белые струны, паук даёт нам запутаться посильнее. Он — король положения, и его добыче ни за что не вырваться.
Сквозь покрывало черноты прорвался хрупкий лучик. Он задержался на лбу Мурчика, а затем переполз на Серэнити. Тьма смягчала хватку. Словно через мелкое сито свет упрямо пробирался в Лес Скорби. Пришла заря, а это значит, что мы пережили ночь! Это обнадёживает!
Наш завтрак, как и ужин, состоял всё из той же непомерно солёной рыбы. Не следя за расходом воды, мы умудрились выпить уже треть запасов! Две пустые фляги легли мне в рюкзак. Положение пока не бедственное, но без жёсткого ограничения оно неминуемо станет таковым.
Наша компания покинула ложбинку и вновь вернулась к тропе. Следуя по ней целый день, я отметил для себя интересный факт — лапами так поверхность не стопчешь, дорогой явно пользуются те, кто умеет ходить в обуви. Ни одна из пяти живущих в Лесу Скорби рас ботинки не носит, поэтому можно предположить, что… да — что? Любая теория подойдёт.
К глубокому вечеру тропинка неожиданно оборвалась. Поиски её продолжения неожиданно вывели нас к малюсенькой полянке. С каким же наслаждением после бесконечной мглы я стал взирать на звёзды. Их бисерный калейдоскоп озарял небосклон яркими огоньками. Ноздрей коснулся приятный аромат. Так пахнет горькая полынь и… гардения? Взгляд скользнул вниз. Вот и ответ. Вся поляна была засыпана чудесными лиловыми цветами. Я вдохнул глубже… как приятно… Что?! Сознание подёрнулось пеленой. Руки обмякли, а подбородок дотронулся до плеча. Эти прелестные создания благоухают здесь не просто так! Друзья… Где они? Я попытался открыть рот, но с моих губ сорвалось лишь невнятное бульканье. Я обмяк и завалился прямо в цветник. Муть, сплошная муть в голове. Может, я сплю? Нет, чьи‑то лапы обхватили мой торс! Я оторвался от земли и взмыл в небеса. Два перепончатых крыла били по воздуху, набирая высоту. Дурман медленно покидал моё тело. Когда пальцы снова стали меня слушаться, я потянулся за мечом. На шею мне недвусмысленно надавил коготь. Тот, кто меня схватил, знал, какие фокусы могут выкинуть люди. Лес Скорби превратился в сплошное пятно. Я нёсся с поражающей скоростью. Так кто же мой похититель? Кое‑как я изогнулся и посмотрел вверх. Нетопыри. Три слева и пять справа. Гигантские летучие мыши несли пленников… наверное, в своё логово, а куда ещё? Без движения мои руки и ноги изрядно затекли. Побуждаемый рефлексом я заёрзал, давление на горло сразу увеличилось. Писк противно резанул барабанные перепонки. Нетопыри принялись снижаться. Пока они плавно опускались к лесу, мне посчастливилось увидеть вздымающуюся над деревьями пирамиду! Именно её Цхева показывала в волшебном кубе! Значит Оплот Ведьм теперь под самым носом! Обрадованный этим открытием, я едва не засмеялся. Меня сдержало лишь осознание нашего плачевного положения. Разум, наконец, очистился настолько, что я смог вызвать заклинание «Цепной Молнии». Давайте, образины, приземляйтесь, я вам устрою бабах‑тарабах‑бабах.
Строй веток шарахнул меня по лицу. Из рассечённой брови потекла кровь. Заливая глаз, она мешала мне видеть. Мы залетели в громадную пещеру. Не церемонясь, нас скинули на каменную возвышенность. Я бухнулся неудачно, на выставленные локти. Что‑то хрустнуло, от предплечья до запястья руки сдавило невыносимой болью, моё заготовленное заклинание вмиг распалось. Рядом тихо застонала Эмилия. Мурчик упал прямо на неё. Где‑то позади меня шевелились Дурнбад и Серэнити, Грешем — ещё дальше, сбоку. Корчась от колющих спазмов, я встал на ноги. Мы оказались в гостях у крылатых кровопийц. Разбросанные вокруг кости прозрачно намекали на то, что нас ожидает в ближайшем будущем. Среди белых черепов, рёбер и тазобедренных суставов копошились те, для кого я и был сюда доставлен. Время обеда! Как понятно — не моего! Детёныши нетопырей имели коричневый окрас шерсти. По размеру каждый из них превышал средний человеческий рост примерно в два раза. Приплюснутые рыла возбуждённо принюхивались. Нет, ребята, я ни чуточку не вкусный! В предвкушении скорого пира поднялся невообразимый писк. Я огляделся — взрослых летучих мышей в пещере не осталось. Вероятно, снабдив голодных малышей свежим мясом, они отправились искать прокорм для себя. Что же, значит, родители уверены, что их деткам ничего не угрожает? Ой, зря! Нам есть чем удивить ночное семейство!
Прежде чем челюсти сомкнулись на моём бедре, я успел перекатиться вправо. Вытянутая вдогонку царапка прошлась по плечу. Я вскрикнул — вместе с одеждой разорвалась кожа. Я вытащил из ножен Альдбриг, но не удержал его. Гулким лязгом он поприветствовал неровный пол. Руки висели как две плети и совершенно не желали меня слушаться. А между тем овальные глаза жадно осматривали моё тело, красный язычок трепетал, а зубы скалились. Сразу три молодых нетопыря, расправив перепончатые плащи, двинулись на меня. Так, а там что? Обрыв. Невысоко, однако, прыжок к подножию может стоить мне сломанной шеи. Ам! Уродливая пасть едва не сцапала мою лодыжку.
— А ну отойди от него, тварь!
Мохнатую морду опалил сгусток зелёного пламени.
— Попробуй вначале со мной справиться!
Не обращая внимания на вопли гнева и дзиньканье клыков, Эмилия приближалась к зажавшим меня у обрыва монстрам. Посох колдуньи пульсировал. Исходящий из него жар заставил нетопырей отшатнуться.
— Калеб, ты как?! — крикнула моя подруга, становясь между мной и повизгивающими врагами.
— Отлично! Люблю передряги!
— Что‑то по твоему голосу так и не скажешь! Почему он дрожит?
— Тебе кажется, я рычу, как лев! — откликнулся я, прячась за колдунью. — Спасибо, что пришла на выручку!
— Львица знает, когда нужно подсобить льву, — хмыкнула Эмилия, тесня растерявшихся летучих мышей Людвирбингом.
Серо‑жёлтая тень прошмыгнула у подола моей подруги. Подпрыгнув, Мурчик вцепился в одну из оскаленных макушек. Его мощные лапы занялись скальпированием лёгкого пушка. Ко мне подполз Снурф. Указав усиками перед собой, он многозначительно произнёс:
— Птифы!
— Прости, что не поверил тебе!
— Фффф! У ниф фкуфный мофг!
После сего высказывания таракан спружинил на промешкавшегося нетопыря. Серповидные клешни фамильяра заработали над зрачками, полными страха.
Дурнбад, Серэнити и Грешем сражались в двадцати футах от нас. Молот импульсивного гнома безошибочно разил цели. При каждом попадании старейшина войны зычно выкрикивал боевой клич «Надургх!». Он буквально рвался в драку. Великий инквизитор прикрывала его с фланга, а мой ученик подкреплял дело немыслимыми финтами. Его короткие мечи творили чудеса!
Ловко уйдя от атаки, вампир оттолкнулся от камня и, сделав сальто, перерубил два крыла. Нетопырь тут же свалился замертво. В след за этим разгорячённый гном получил укус в наплечник. На серебристом доспехе появилась вмятина. Нетопырь отшвырнул Дурнбада, и тот, падая, сбил собою Грешема. Несколько летучих мышей поспешили впиться им в шеи. Великий инквизитор резко прогнулась, произвела серию ударов по двум нетопырям, а потом ринулась на других трёх. Бах! Бах! Булава размозжила грудную клетку. Бах! Бах! Из туловища страшилища вылетел позвоночник. Поднявшись, Дурнбад и Грешем стали уничтожать неприятелей чуть поодаль. Здесь, Эмилия выпустила в пищащий клубок едко‑зелёную сферу, а там Серэнити, перекинув за спину щит, стальной перчаткой схватила за вывернутое ухо. Притянув к себе ошеломлённое существо, она без всякой жалости опустила булаву на череп. Хрусь! Серэнити не привыкла мешкать. Отбросив от себя обмякшую тушу и вновь оснастившись щитом, Великий инквизитор пустила в ход всё своё мастерство — печень, почки, селезёнки — эти и прочие вывалившиеся из нетопырей органы затянули пол склизкой кашицей.
Казалось, что удача на нашей стороне… Пока в логово не забралась гигантская тень взрослого кровопийцы. Придя в ярость от увиденного побоища, летучая мышь спикировала на самого слабого в нашем отряде, то бишь на меня. Сноровисто отбив брошенные Грешемом клинки, нетопырь простёр длинную лапу. Попался! Меня зажало в тиски. На живот надавили острые ножи. Я завопил, не в силах терпеть лютую боль. Ужас неотвратимой смерти лишал рассудка. Я паниковал! Вдруг внутри нетопыря что‑то громко щёлкнуло и спустя мгновение, меня оглушил вой. Когти разжались, и я свалился в подставленные руки Серэнити. Летучая мышь исступлённо билась о своды пещеры. Из её рта, вместе со слюной и кровью, сыпались громадные малахитовые искры. С каждой секундой, как будто его кто‑то надувал, нетопырь неестественно раздавался вширь. Дойдя до неимоверных объёмов, он лопнул. Феерично, конечно, но мне больше нравится, когда с неба сыплются лепестки роз, а не кишки. Битва завершилась, мы были живы, нетопыри — нет.
— С чего бы это он так внезапно взорвался? — недоуменно пробормотал я, позволяя Великому инквизитору заняться моими ранами и животом.
Улыбнувшись, Серэнити показала на Эмилию.
— Это ты его разорвала?!
Заправив выбившуюся прядь волос в общий хвост, моя подруга устало промолвила:
— А что ты так удивляешься?
— Мощно!
— Ты мне должен, старый гриб. Я сегодня дважды вытащила тебя с того света.
Я тепло посмотрел на колдунью.
— У меня не заржавеет повторить — большое спасибо! С меня два билета в театр карликов, а в антракте — молочный коктейль с заварным пирожным.
— Ты знаешь, чем откупиться, — рассмеялась Эмилия.
Постепенно я обретал контроль над переломанными конечностями, что, естественно, было заслугой Серэнити.
— Только вот что не пойму, каким заклинанием ты воспользовалась?
Эмилия сделала вид, что не услышала мой вопрос. Она проводила взглядом Грешема, который волок летучую мышь за уступ. Вампир явно собирался пополнить запасы провианта.
— Что его так распёрло? Какова структура чар? — не унимался я. — Первый раз вижу, чтобы ты вытворяла такое!
Колдунья принялась рассматривать свои сапожки.
— Эмилия! Тебе не получиться меня игнорировать! Я тут! Я рядом!
Моя подруга вздохнула.
— Ты ведь теперь не отвяжешься от меня, верно?
— Само собой очевидно!
— Это моё секретное оружие, больше я ничего тебе не скажу.
— Но почему? Почему ты скрываешь от меня эту тайну! — заканючил я. — Я всегда делился с тобой магическими знаниями!
— Да, неужели? А рецепт изготовления Золотой Пыльцы? Он у тебя!
— О чём ты?