Таинственные чары Чертогов Отражения продолжали тяготеть над нами. С продвижением по бесценной дорожке завлекательные посулы и жалобные картины пропали, но монстры никуда не делись. Они как будто смекнули, что надо поменять тактику. Их жуткие рожи часто мерещились в краешках зеркал.
В какой‑то момент путь через блестящие ряды стал казаться мне нескончаемым. От напряжения у меня разболелись глаза. Я постоянно моргал и тёр их пальцами.
Неожиданно одна из рам с грохотом упала, сжалась и обернулась сундуком. Крышка распахнулась — под ней во множестве сгрудилось занятные вещицы. Чего тут только не было: лупы, волшебные палочки, книги, мраморные перья, гадальные карты, шкатулки, свитки, астролябии, циркули, колбы и ещё куча всего. Эмилия расхохоталась, и я вслед за ней.
— Чего вы гогочете? — нахмурившись, спросил Дурнбад. — Свихнулись либо?
— Нет, мой милый гном, мы смеёмся над Чертогами Отражения.
— С чего бы? — осведомился старейшина войны, всё более прищуриваясь.
— Да с того, что Они или Оно, не знаю, решили, что все колдуны жадные до разного барахла. Это конечно так, но учитывая, что это такое…
— Попытка слабоватая! — фыркнул я. — Мимо!
— Убери руки! — крикнула Эмилия, остерегающе взмахивая Людвирбингом. — Это не топор, это смертельное зеркало, только переделанное под материальную иллюзию.
— Горы и недра! — выдохнул Дурнбад, тут же отскакивая от алмазной секиры.
— Пойдёмте дальше, — сказала Серэнити, холодно скользнув взглядом по сокровищам.
Следующим препятствием, скорее смешным, нежели страшным или коварным, стал дождь из капусты. Кочаны валились с небес и глухо раскалываясь у наших ног. Одна из капустин бахнула мне по макушке. Как обухом огрели… Повезло ещё, что маленькая, а то не равен бы час, пришибла. Найти кончину не от могущественного волшебного демона, а от капусты — прозаично, но не эпично!
Как только овощи сменили гнев на милость и перестали падать, нас наводнили кролики. Море кроликов. Всюду только и раздавалось — хрум‑хрум‑хрум! Зубки работали, не жалея сил. Пробираясь сквозь копошащийся массив, разделывающийся с кочерыжками и зелёными листьями, я старался никого не раздавить. Всё диковинное пиршество закончилось так же внезапно, как и началось. Кролики доели капусту и разбежались. Единственным напоминанием о себе они оставили спутанные клока облезлой шерсти. Что это только что было? Я вновь переключился на зеркала. Где‑то тут… или там, или за теми десятью…
Спустя часы безрезультатного скитания по Чертогам Отражения нам наконец‑то попалось то, что мы так упорно искали. Зигзагообразный скол чётко выделялся на стеклянной поверхности. Я присел на корточки, чтобы получше его рассмотреть. Пока я обследовал сбитый край, зеркало под нашими взглядами принялось раздаваться вширь. Оно продолжало увеличиваться, покуда не поглотило двух товарок. Его гладь засеребрилась. Контуры заходили волнами и подёрнулись красками. Перед нами возникла заваленная невесть, чем комната. Носки, штаны, бочки, скорлупа от яиц, статуэтки все это вперемешку валялось на полу. Полки на шкафах покрывала паутина. Колдовские светильники над потолком помаргивали жёлтым светом.
— Это было легче лёгкого, — в обычной своей манере пошутил я.
— Перед нами падут любые стены! — воинственно гаркнул Дурнбад, воспринимая мои слова в серьёз. — Лес Скорби, вшивые Куркумные Болота, Оплот Ведьм — мы им неровня!
— Стоит только учесть то, что нас сто раз чуть не укокошили, — отметила Серэнити.
— Чуть‑чуть не считается! — расхохотался гном, поднимая молот. — Давайте вперёд!
— Не торопись, — попросил я, активно раздумывая над тем, опасно ли вот так вот просто взять и пройти через портал.
— Занятное местечко, — пробормотала Эмилия, внимательно изучая зелёными глазами интерьер комнаты.
— Более чем, — согласился я. — Интересно, кто тут живёт.
— Какой‑то грязнуля? — предположила моя подруга.
— Грязнуля из Великого Леса, — уточнил Грешем.
— А это значит, что он может быть опасен, — кивнула Эмилия. — Калеб, ловушки.
— Прощупаем мистерию зеркала вместе? — предложил я.
— Думаю вдвоём мы управимся за полдня.
— Отлично, ты тогда…
— Полдня! — взревел нетерпеливый Дурнбад. — Полдня в этой дыре с толстобрюхими кроликами, тухлыми кочанами, хитрыми сундуками и бесовскими тенями! Нет! Хватит с меня! Лучше битва! Двинем!
— Нет! — заорал я, но Дурнбад уже шагнул через раму. Раздалось громкое бульк — живой и невредимый старейшина войны очутился за магической вуалью. Дурнбад — умный гном, однако иногда темперамент ставит на его здравомыслии жирный крест. Всегда, подчеркну — всегда, намереваясь совершить перемещение объекта из одной плоскости в другую, субъект должен удостовериться, что магия, которую он будет сплетать для этого сверхтрудного ритуала, не нанесёт ему вреда. Проверь ошибки, исключи подвохи и наложи на себя экранированную броню — так звучит золотое правило призыва существ и предметов с внешних планов Бытия. Что уж тут говорить о сомнительно‑самостоятельном переходе сквозь универсум. Для Дурнбада всё обошлось, однако энергия Вселенной могла повести себя и по‑другому — например, сжать его до размера горошины или разорвать напополам. Символ удачи — татуировка подковы на кулаке гнома — сегодня вполне себя оправдал.
— На практике мой отважный брат по крови подтвердил, что Пеленик Атригинальтикум Каспа или в учёном простонародье Местный Сопредельный Разрыв не содержит в себе кислотных, морозных, огненных или иных скрытых чар, поэтому прошу — все за мной!
— Разве нельзя было сказать менее затейливо? Допустим — всё в порядке, — вздохнула Серэнити. — Зачем эти непонятные обороты?
— Среди всех зануд — Калеб первый зануда, — улыбнулась Эмилия. — Сознавайся, старый гриб, любишь поумничать?
— Ты и так знаешь, что люблю, — усмехнулся я, становясь в проёме обсидиановой рамы.
Я собирался изучить свойства зеркала до того, как кто‑то бы из нас его преодолел… Теперь же делать этого не нужно. Гном провёл все эксперименты и за меня, и за Эмилию. Я окунул руку в вертикальную волну. Ощущение было такое, словно я опустил запястье в воду. Пора! До свидания Фчифчи, Шоб‑Коб‑Дуб, Велимарта и Петраковель! Здравствуй, Великий Лес и новые невзгоды! Подхватив под мышку шипящего Снурфа, я миновал колдовской барьер, а за мной его переступила и вся остальная компания. Я покрутил головой. Мы оказались в круглом, изрядно замусоренном зале без окон и дверей. Пообтёртая пентаграмма и почерневший котелок с остатками приварившихся ингредиентов навели меня на мысль, что это дом какого‑то кудесника.
Я приблизился к столу, доверху нагромождённому мензурками, ретортами, ступками, перегонными устройствами и свитками. Некогда белые листки заметок ныне цвели желтизной ушедших столетий. Выцветшие чернила сообщили мне, что кудесник пытался сделать зелье достаточно заковыристого свойства, а именно: за предварительно очерченной границей пространства оно должно было полностью разрушить привычное трёхмерное восприятие и вместе с тем создать непреодолимый щит от чар, воздействующих на разум. Я передал рукописи Эмилии. Моя подруга быстро пробежала их глазами, а затем пожала плечами. Коктейль эффектов, как и пожелание кудесника сотворить их, нам обоим показался удивительным. Впрочем, колдунья сунула стопу исписанной бумаги себе в сумку. Я не сомневался, что Эмилия, положившая жизнь на зельеварение, потом непременно разберёт каждый записанный рецепт.
Между тем по порталу побежала морось геометрических фигур. Спустя мгновение она подобно водовороту закрутилась в середине магических волн. Вспышка и… вместо портала мы увидели давным‑давно разбитое зеркало. Теперь надо поправиться — не до свидания, Оплот Ведьм, а прощай! Дороги назад больше нет, и раз — так, то пора найти отсюда выход.
Я прошёлся вдоль нестройного ряда причудливых шкафов. Где же механизм, отмыкающий проход на следующий уровень дома? У пересохшего фонтана? Нет. У циклопического верстака? То же нет. У гирлянды колокольчиков? Опять промах… Перещупав, по моему мнению, сотню подходящих предметов, я устало сел на маленький стульчик. И о, чудо! Пол затрещал и раздвинулся. Под плитами пряталась лестница. Толстый слой пыли обильно покрывал кривые порожки — это наблюдение обнадёжило меня. Может, мы тут одни…
Спускаясь вниз, я услышал тихий звон. Он мог значить всё что угодно, поэтому я решил приготовить заклинание «Огня». Пропустив Серэнити вперёд себя, я сконцентрировался. На ладони привычно затрепетал шарик пламени. Щелчок — это Великий инквизитор отцепила от пояса булаву. Дурнбад с молотом наперевес пристроился от меня справа. Эмилия с раскалённым Людвирбингом, Мурчиком и Снурфом — позади, а Грешем и два его коротких меча — в конце отряда. Череда приключений научила нас действовать как единое целое. Сплочённой, прикрытой с флангов командой, мы медленно сошли по ступенькам до самого низа.
На высоком пьедестале, в центре зала, покоилась хрустальная сфера. Из неё‑то и исходил этот загадочный звук.
Я бегло огляделся: врагов вроде бы не было, хотя… Массивные колонны и затенённые ниши дают неплохой шанс устроить засаду…
Серэнити отделилась от отряда и осторожно пошла по периметру. Все спокойно… После её кивка я направился к пьедесталу. Что это за штука? Не доходя до зудящей сферы нескольких шагов, я остановился и уставился в её нутро. Под хрустальной оболочкой происходили непрерывные изменения. Там клацали молнии и стелились снежные туманы. Дождевые облака то собирались, то рассеивались, то обращались мириадами малюсеньких листьев. В этих краткосрочных явлениях было что‑то притягательно‑чарующее. Я с увлечением наблюдал, как метаморфозы взбалтывают палитру красок, заключённую в миниатюрные рамки природы. В сфере выглянуло полуденное солнце. Покрасовавшись две‑три секунды, оно потонуло в синеве моря. Пена забурлила и окрасилась в чёрный цвет. На смену воде выбирались кроваво‑красные сгустки бегущей из полутьмы лавы. Зрелище так поглотило меня, что я не заметил, как подобрался к клокочущей сфере и… Видимо я дотронулся до неё кончиком любопытного носа. Волной энергии меня откинуло на трухлявый комод. Я застонал. Лицо горело так, как будто на него вылили ушат крутого кипятка. Кисточки белых прядей и льдистые глаза. Как я боялся их тогда и как радуюсь им сейчас. Серэнити. Её руки нежно исцеляли мою повреждённую кожу. Приятная прохлада прогоняла боль…
Внезапно великий инквизитор вскрикнула и кубарем перелетела через меня. С воплем «Ты руда, а я кирка!» Дурнбад бросился за ближайшую колонну. Не знаю, что там произошло, но не успел я встать на ноги, как гном всем весом рухнул на меня сверху. Вылезая из‑под кряхтящего Дурнбада, я увидел в действии пульсирующий Людвирбинг. Из посоха Эмилии вылетали изумрудные звёзды. На расстоянии примерно в три фута они склеивались между собой и зависали в воздухе. Колдунья сотворила над нами «Магический Щит». Залу огласил безумный смех, и хрустальная сфера изрыгнула из себя струю серого пара. Она бухнулась в защитное заклинание Эмилии, но не пробила его. Сдерживая натиск, колдунья покрылась мелкими зёрнышками пота.
— Калеб! Помогай!
Из‑за угла показалась фигура, закутанная в синюю тунику. Из‑под капюшона торчала длинная седая борода. Незнакомец сжимал в руках чёрный посох с навершием в виде черепа.
— Никому не одолеть Милтара Бризза! — пророкотал кудесник, уверенно приближаясь к Эмилии.
— Погоди, скоро ты запоёшь иначе! — пообещал я взбешённый нападением на подругу.
Ярость не дала мне точно прицелиться, пущенный шар огня врезался в гравюру, совершенно не задев самонадеянного Милтара Бризза. И вновь смех.
— И это все, что ты умеешь?! Слабак! Смотри, как надо!
Проведя ладонью, Милтар Бризз легко рассеял чары Эмилии. В это время укрытый тенями Грешем подкрался к кудеснику со спины. Два клинка взмыли вверх, но Милтар Бризз почувствовал неладное. Он ловко отклонился и с разворота пнул вампира сапогом в живот. Перепрыгнув через отколовшийся кусок камня, он взмахом посоха играючи отразил мой новый шар огня и изумрудную стрелу Эмилии.