— Прошу Вашего прощения, Ваше Величество.
Казалось, что Серэнити абсолютно не раскаивается в своих словах.
— Моя королева, — подал голос Кирф, — я человек военный и от магии далёкий, буду говорить, как солдат. Несомненно, что исчезновение Фабиана подстроено. Не случись этого, страна бы не раскололась. Возможно, он убит, а возможно его украла одна из провинций, чтобы шантажировать нас. Вы знаете, что с каждым днём обстановка накаляется всё больше, уже сейчас на границах с Плавенем происходят локальные конфликты, армия напряжена, в войсках чувствуется разлад, и Десница Девяносто Девяти Спиц вносит в него свою немалую лепту. Сейчас нам необходимы все имеющиеся у нас союзники, пусть они злые или добрые, неважно. Я думаю так: пускай Калеб вместе с Ингри займутся порталами, а поиски принца Фабиана оставит нам.
Кирф Маян в упор посмотрел на Серэнити.
— Не сомневаюсь, что Великий инквизитор присмотрит за ними обоими.
— Спасибо за доверие, генерал, — улыбнулся я. — Однако прежде, чем начать ими заниматься, я всё же хочу увидеть место, где был убит король. Как я понял, своими неумелыми действиями префект Канахес смешал все карты, и Серэнити утверждает, что никаких зацепок не осталось. Мне надо удостовериться в этом лично.
— Посмотри‑посмотри, ты ничего не найдёшь там, кроме знаков, не имеющих никакого смысла, — насмешливо прокряхтел Ингри Звёздный Плащ. — Да, они схожи с рунами жрецов Хрипохора, но не более того. Грубая подделка! Даже отдалённо не пахнет магией. Нет, я, как и раньше, заявляю — злоумышленники не обладали волшебной силой и не прибегали к ней, но постарались представить все именно в таком свете.
— Ингри придерживается мнения Серэнити, а ты, Калеб, составь своё. Пользуйся всем, что есть в замке, ходи, куда сочтёшь нужным, допроси, кого потребуется — со стороны закона тебе не будет препятствий, это моё слово. Прошу лишь об одном — поспеши. Я буду ждать твоего доклада.
Обращаясь ко мне, Элизабет выглядела усталой, на секунду она показалась мне дряхлой старухой, огонь давно угас в ней. Я обратил внимание на своих друзей. Вампир, не шелохнувшись, держал спящего кота, а Эмилия, наблюдая за собравшимися у стола людьми, высоко подняла голову. Лиловые подтеки под глазами делали её похожей на летучую мышь.
— Сейчас я хочу, чтобы вы поели и хорошенько отдохнули. Скажите дворецкому, чтобы проводил вас в столовую.
Королева повернула голову к Серэнити.
— До того, как наши гости уйдут, залечишь их раны.
Казалось, что Элизабет вот‑вот заснёт, едва начавшийся совет подошёл к своему концу. По взгляду, кинутому на Великого инквизитора, я понял, что она скорее отрежет себе палец, чем дотронется до пропитанной злом кожи.
— Спасибо, Ваше Величество.
Я встал и насколько мог низко поклонился королеве. Следом за мной поднялись все остальные, находившиеся в комнате.
— Я буду ждать тебя, — сонно промолвила Элизабет Тёмная, глотая последние окончания слов.
Подбородок королевы опустился на грудь, и она задремала. Ещё несколько секунд все постояли молча. Переглянувшись с друзьями, я направился в сторону двери. Не успел я сделать и пары шагов, как мой локоть схватила Серэнити. Снурф зашипел на великого инквизитора, однако она не предала этому никакого значения.
— Её Величество сильно рискует, пуская в замок такую змею, как ты. Урах свидетель, что я не спущу с тебя глаз. Ты будешь находиться под постоянным контролем двадцать четыре часа в сутки. Если попробуешь творить чёрную магию, я сразу узнаю об этом и с удовольствием лишу тебя жизни.
Не отпуская моей руки, Серэнити брезгливо обратилась к Эмилии и Грешему:
— Вас это тоже касается. Не думайте, что избежите судьбы вашего сгнившего дружка — смерть последует незамедлительно.
— Очень хорошо, дорогуша, мы тебя поняли, а теперь дай нам пройти в столовую, я правда очень сильно хочу есть, — проговорила колдунья, отцепляя меня от железной хватки великого инквизитора. — И раз уж ты собралась следить за нами, проследи, чтобы к нам вернулись наши вещи, посохи и всё такое.
— Твой язычок колюч, ведьма, но вот сохранишь ли ты его в целости, мы узнаем достаточно скоро, — кипя от злости, процедила Серэнити, возвращаясь к спящей Элизабет. Кирф Маян и Ингри Звёздный Плащ, казалось, уже забыли о нашем присутствии. Они негромко спорили о стычках вблизи сторожевых постов и подлых набегах солдат Плавеня.
Выйдя из Зала Совета, мы обнаружили дворецкого, стоявшего недалеко от двери. Выслушав распоряжение королевы, он отвёл нас на кухню, где посередине комнаты, словно дирижёр, высился исполинский повар с половником в одной руке и пакетом специй в другой. Он успевал делать всё сразу — пробовать закипающий бульон, мешать поварёшкой мясо, которое тушилось на сковороде, замешивать соус и раздавать задания и оплеухи снующим в белых фартучках поварятам. Подвешенные за крюки, с потолка свисали разделанные туши оленей, косуль, кабанов и зайцев. По углам громоздились пузатые бочки. На некоторых с боков имелись краники, полагаю для того, чтобы не утруждать себя подниманием крышки. Сушёные грибы гроздьями висели вдоль одной из стен.
В королевской кухне всё скворчало, жарилось, тушилось и подпрыгивало на сковородках, однако при всей неразберихе нельзя было не заметить, что кругом было чисто, — ни пятен жира на полу, ни грязи возле очага. Хорошо, когда шеф‑повар соблюдает санитарные нормы.
Дворецкий подтолкнул нас в спины и в двух словах разъяснил вспотевшему повару, что по указанию королевы нас нужно кормить не по расписанию, а когда мы того захотим, и неважно — день на дворе или ночь. Оставив нашу компанию на чужой совести, он, подобрав фалды испачканного в муке фрака, манерно удалился. Дав поварёнку, опустившему пальцы в варенье плошкой по голове, повар кивнул на лавку возле одной из бочек. В нашем распоряжении оказались пинтовые кружки, которые мы тут же наполнили янтарным элем. Сдувая пену с пива, мы наблюдали, как пространство вокруг заполнялось разнообразными блюдами. Нам подали суп из куриных ножек, маленькие пирожки с кабанятиной и зеленью, жаркое из мяса с тушеной капустой, запеченного судака с соусом из белых грибов и печёночный салат с овощами. На десерт полагались крупные зелёные яблоки и сливовый пирог с заварным кремом. Единственное условие, которое повар поставил перед трапезой, было, чтобы гигантский таракан не переступил порога его кухни. Пришлось Снурфа, а заодно и Мурчика, дабы товарищ не скучал, оставить за дверями, но их тоже не обидели съестным — принесли свежие кости с остатками мяса и жил.
Грешем попросил себе телячьей крови, сославшись на язву желудка, которую лечат употреблением этой отвратительной жидкости. Выдержав удивлённый взгляд повара, вампир всё же получил алый кувшин. Сделав глоточек, он удовлетворённо икнул, и, чтобы не вызывать подозрений, тут же напущено скривился, показывая, как ему противна данная процедура. Накинувшись на еду, мы надолго погрузились в молчание, челюсти с усилием работали, а желудок радостно урчал. Некоторое неудобство доставляли мне выбитые зубы. Пища попадала в ранки, я чувствовал жгучую боль, но останавливаться не собирался. Только сейчас я понял, как давно не ел ничего горячего. Утолив первый голод, я узнал, что было до того, как я получил черепно‑мозговую травму, и что случилось после. Оказывается, Эмилия проехала поле скорпионов и вывернула на дорогу, ведущую к столице. Там нас встретила засада солдат, выслеживающих тварей из червоточины. Сомнения в том, что мы — тёмные колдуны, повинные в призыве чудовищ, если и были, то по вине Снурфа быстро развеялись. От неминуемой казни без суда и следствия нас спасла Серэнити, которая проезжала с немногочисленной свитой по Затяжному Тракту к обители монахов‑отшельников. Увидев меня в луже крови, она оттолкнула солдат и распорядилась покрепче связать нас, после чего свернула со своего первоначального пути и проследовала в Шальх. Ехали мы около недели, всё это время Серэнити держала руку над моей головой. Эмилия думает, что именно магия Великого инквизитора не дала мне умереть, слишком страшная рана зияла в черепе, заставляя кровь литься чуть ли не ручьём. Приехав в город, кортеж Серэнити незамедлительно проследовал в замок, где всех пленников развели по разным камерам. Прежде чем оказаться в Зале Совета, мы провели в темнице не меньше дня. Выслушав рассказ, я поведал друзьям о том, что услышал от королевы до их прихода.
— Какие у кого мысли в сложившейся ситуации? — спросил Грешем, трогая разбитую губу.
— Для начала осмотрим место преступления. Если пустоголовы Канцелярии Правосудия всё не переворошили, то вполне вероятно, могли остаться какие‑нибудь намёки, которые укажут в каком направлении нам двигаться. Так же уделим внимание самому очевидному — знакам. Ингри говорит, что они намалёваны «от балды», но так ли это? Мне показалось, что для придворного мага он соображает как‑то уж очень однобоко. А тебе, Эмилия?
Моя подруга кивнула:
— Какой‑то он жиденький, не чувствую я в нём ни энергии, ни интеллекта.
— Чего не скажешь про Серэнити, — подметил Грешем. — Мне при ней страшно.
— Она — Великий инквизитор, беспощадный и искусный воин, наделённая силой Ураха. От неё стоит держаться подальше, в особенности, таким, как мы, — согласился я.
— Да, злить Серэнити попусту не надо, однако давайте сейчас не о ней.
Эмилия посмотрела на свои пальцы.
— Так как мы поели, предлагаю найти дворецкого и попросить его провести нас туда, где можно помыться. Если мы будем разгуливать по замку в таком виде, нас примут невесть за кого.
— Мыло и вода — наши лучшие друзья, — подхватил Грешем.
— Давайте их навестим, — улыбнулся я.
Поблагодарив повара и захватив с собой кулёк только испечённых пирожков и сдобных булочек, мы отправились на поиски человека в запачканном мукой фраке. Мило беседующий с горничной, он сыскался возле центральной лестницы. Раздосадованный тем, что его отвлекли, дворецкий всё же выслушал нашу просьбу. С коротким вздохом он распрощался с обаятельной особой и повёл нас в бани для слуг. Вооружившись тазиками, мы с вампиром и фамильярами проследовали в секцию для мужчин, а Эмилия — для женщин. Набрав горячую воду, я с удовольствием воспользовался куском пахучего зелёного мыла, выданного банщиком. Намылив себя с головы до пят, я блаженно ополоснулся. Посмотревшись в зеркало, висевшее над перегородкой, я обнаружил множество лиловых подтёков и ссадин, на груди виднелся фиолетовый синяк, никак не собирающийся проходить, но на голове красовалась лишь длинная поблёкшая царапина. Магия Света исцелила мой череп! Спасибо тебе за то, что вернула меня с порога смерти, белобрысая химера. Заглянув за ширму к Грешему, я увидел, как он, весь в пене, трёт живот грубой мочалкой. Потоки из пузырей и комочков грязи текли по его спине мутным водопадом. Вампир, как и я, решил основательно подойти к водным процедурам. Выйдя из парилки, я наткнулся на краснолицего банщика, который молча вручил мне свежую одежду. Она представляла собой серые фланелевые штаны и такого же цвета рубашку с белым воротом. Сапоги мне оставили мои. Вычищенные, они стояли возле лавочки, где я раздевался. Ожидая товарищей, я решил заняться Мурчиком и Снурфом. Не могу сказать, что мыльная вода пришлась им по вкусу. Пока я натирал губкой мягкие лапы и твёрдый панцирь, меня дважды оцарапали. В конце я вылил по половине таза на кота и таракана. С визгом и шипом животные разбежались по углам. К такому повороту событий они готовы не были. Встревоженный жалобными воплями, показался голый Грешем. Разобравшись в чем дело, он рассмеялся. Банщик выдал ему такую же одежду, как и мне, и что главное, она подошла по размеру его весьма крупного тела. Через минут сорок из‑за перегородки женской секции высунулась голова Эмилии.
— Ты что так долго? Я успел сто раз помыться уже! — вопросил я, не сумев скрыть нетерпения в голосе.
— Я голову мыла. А это знаешь ли тебе не три минуты потереть вашу мужскую макушку, у меня посмотри, их вон сколько.
Чтобы я убедился, «вон их сколько», колдунья откинула мокрую прядь волос.
— Скажи спасибо, что их сушить тут нечем, иначе бы встретились к вечеру.
Заметив Эмилию, и без того красный банщик покраснел пуще прежнего. На вытянутой руке он подал колдунье её новое платье, в которое она сразу переоделась. Коричневое, оно прекрасно подходило к осиной талии и подчёркивало самые выгодные места. Грешем и банщик невольно засмотрелись.
Эмилия прикрыла отвисшую челюсть вампира.
— Если рот долго держать открытым, в него обязательно залетит муха, а ещё и кто похуже.
Освежившись, перекусив и переодевшись, я чувствовал себя практически таким, как раньше. Узнав у скучающего стражника, как добраться до спальни Вильгельма, мы двинулись по многочисленным переходам и лестницам. Попадавшиеся на пути обитатели замка не обращали на нас никакого внимания. Здесь привыкли к многочисленным гостям из других провинций. Проходя по овальному холлу, я заметил статую Нолда Тёмного, основателя Соединённого Королевства. Я остановился, чтобы получше его разглядеть. Выполненный из куска цельного мрамора покровитель королей держал в руках зазубренный меч и щит. На голове у него покоилась репродукция Короны Света. Интересно, статую сделали при правлении Нолда Тёмного или уже после, чтобы увековечить его память?
— Я читала, что Нолд Тёмный пришёл в наш мир по зову самого Ураха, который и подарил ему Корону Света в качестве своего особого расположения, — проговорила Эмилия, задумчиво крутя влажный локон.
Я нагнулся к выцветшей табличке и стёр с неё пыль. Старыми иероглифами первых народов были выведены простые слова: «Нолд Тёмный, защитник и вечный правитель Соединённого Королевства».
— Неказисто, но со вкусом, — оценил Грешем, проводя пальцем по серой бахроме, покрывавшей мрамор. — Почему он такой пыльный? Неужели никто не удосужится хотя бы пройтись мокрой тряпкой по статуе? Местная челядь, видать, совсем обленилась.