Серэнити придирчиво осмотрела заржавевший ножной шип. Это простое устройство могло в два счёта развязать язык самому неразговорчивому грешнику. Выглядело оно так — металлическая пластинка с удерживающим ремешком, на основании которой имелся регулирующийся по высоте трёхгранный гвоздь, а над ним педаль. Великий инквизитор засунула стопу брыкающегося Брахамба в скобу. Надавив сапожком на педаль, она опустила пятку демона на остриё гвоздя. Такого крика боли я не слышал даже у умирающих.
— Итак, зачем ты убивал?
— Затем! Затем! Чтобы легионы моих братьев заполонили ваш жалкий мир!
— Для чего?
— Для того! Чтобы захватить и разрушить! Сжечь! Выпотрошить! Свернуть! Стереть! Насытиться кровью!
— Ты знаешь, как закрывать порталы?
Педаль прогнулась к низу на целую треть.
— Нет!
Ступня вошла в гвоздь на две трети.
— Нет! Нет! Нет!
— Ты можешь нагреть свой посох и дать его мне?
Кнута и ножного шипа Серэнити было мало, ей хотелось чего‑то большего. Например, огня. Я медленно кивнул и принялся концентрироваться на посохе. Постепенно кристалл на навершии раскалился до пурпурно‑алого цвета. Я протянул Ночь Всех Усопших Великому инквизитору. Она взвесила его в руках, а затем приложила к животу ритуального шамана. Боль от ожога заставила человека‑свинью завизжать пуще прежнего. Подержав посох на шкуре несколько секунд, Серэнити убрала его. Под воздействием жара соски Брахамба расплылись уродливыми кляксами.
— Если ты не расслышал в первый раз, я повторю: как закрывать порталы? Скажи, и я прекращу твои страдания.
Ритуальный шаман разразился злобным смехом.
— Я лучше умру в мучениях, чем хоть что‑то скажу тебе, полукровка!
— Вызов принят. Посмотрим, как долго ты продержишься.
С этими словами Серэнити поднесла Ночь Всех Усопших к хвосту. Чтобы не видеть этого кошмарного зрелища я отвернулся. Всхлипы сменились непродолжительным визгом.
— Ещё?
Брахамба по‑поросячьи захрюкал и оскалил ряд крупных зубов, однако когда ощутил палящий зной у самых глаз, он натянуто заскулил.
— Я просто не знаю, не знаю! Убери горячую палку!
— Лжёшь!
Пытая Брахамба, Серэнити получала сумасшедшее удовольствие. Прикасаясь посохом к разным местам, она играла его телом, выявляя допустимый болевой порог. Великий инквизитор была настоящим профессионалом своего дела. Мне было странно и жутко следить за происходящим действом. Я уже сто раз пожалел, что затеял этот кровавый спектакль и хотел, чтобы он побыстрее закончился. Наконец ритуальный шаман сдался. Перхая и надрывно дыша, он прерывисто заговорил:
— Подожди, подожди…
— Я тебя слушаю. Это твой последний шанс поведать мне то, что я желаю услышать, — прорычала Серэнити, изгибая уголок рта. Она убрала Ночь Всех Усопших с обожжённой лодыжки и, намотав на кулак амулет Ураха, выжидательно уставилась на истерзанное существо. Брахамба облизал бледным языком пересохшие губы.
— Возможно, тебе будет интересно узнать, маг, что она такая же…
Закончить предложение ритуальному шаману не удалось. Великий инквизитор отцепила от пояса булаву и одним страшным молотящим ударом заставила Брахамба замолчать навсегда. Бело‑красные костяные осколки засыпали пол фрагментами раздроблённого черепа.
— Что это значит, Серэнити?! Зачем ты его убила?!
— Он ничего не знал, поэтому я решила переступить через себя и даровать ему быструю и милосердную смерть, — вздёргивая носик, буднично ответила великий инквизитор.
— Как, ничего не знал? Он стал что‑то говорить мне, а ты намеренно не дала ему этого сделать!
— Что за чушь ты несёшь? Тварь просто испытывала наше терпение, и оно у меня закончилось. Я сразу поняла, что в нём нет ни капли нужной нам информации. Он всего лишь маленький винтик в большой конструкции, и, если мы хотим докопаться до истины, потребуется выловить рыбёшку покрупнее.
Отдавая мне посох, Серэнити добавила:
— Тебе придётся уничтожить портал своими силами.
Я сумрачно посмотрел на великого инквизитора. Впускать в себя море необузданной энергии мне не хотелось, но иного выхода, видимо, не было. Расстроенный тем, что Брахамба не дал даже намёка на то, как закрывать червоточины, я глубоко задумался. Что собирался мне рассказать ритуальный шаман про Серэнити? Что значит «полукровка» и «она такая же»? Такая же, как кто? Как мы? Как они? Неужели здесь скрывается какая‑то тайна? А может великий инквизитор права, и я зря накручиваю себя?
— Эй, что с тобой?
— Прости, я стал вспоминать каким аспектом эзотерической величины мне пришлось пользовался в тот раз, чтобы развеять червоточину.
Серэнити сделала вид, что понимает, о чём я говорю.
— И каким?
— Квази‑пространственным, — вздохнув, ответил я. — Пойдём, я попробую разорвать нарождающуюся связь между нашими мирами.
Оставив Брахамба висеть на цепях, мы поднялись по лестнице. Возле выхода стоял бледный Снорен. Наверняка крики слышали все, кто находился в башне.
— Капитан, там внизу немножко грязно, но, я думаю, уборка помещения станет не такой уж большой платой за ваши жизни, — криво усмехнулась Серэнити. — Пока нас не будет — распорядись, чтобы накормили лошадей и да, скажи, чтобы в кузов телеги никто не заглядывал, а то мало ли, что оттуда выпрыгнет.
Снорен поклонился.
— Как прикажете, миледи!
Мы обогнули башню и направились в сторону леса. Синие всполохи, пробивающиеся сквозь деревья, служили нам хорошим ориентиром. Пробравшись через полянку низких колючих кустов, я, изорвав штаны ещё в нескольких местах, вышел к неземному костру. Пять солдат с оружием наголо зорко глядели в колдовские переливы пламени. Поджав под себя толстую ногу, Грешем сидел на покатом валуне, а Эмилия стояла за его спиной. Увидев меня, колдунья нетерпеливо спросила:
— Есть новости, Калеб?
— Только одна — ритуальный шаман ничего нам не рассказал и Серэнити отправила его душу обратно бороздить бездну.
— Скверно.
Эмилия поправила локон, выбившийся из общей пряди.
— Однако в этот раз риск от закрытия портала мы разделим с тобой напополам. Думаю, что если объединить наши силы, то сделать это будет намного проще.
— Желаешь подсобить старому другу? — хмыкнул я, перекидывая Ночь Всех Усопших из одной руки в другую. — Тогда давай приступим! Я не люблю откладывать дела в долгий ящик!