— Дай мне слово, что кроме животных ты никого не тронешь.
— Хорошо.
— Серэнити, тебе этого достаточно?
— Насколько это возможно.
— И ты после этого перестанешь обзывать Грешема.
— Попробую.
— Можно ли надеяться, что ваша грызня не возобновиться, когда я сниму чары? — осведомилась колдунья.
— Да.
— Вполне.
Моя подруга наигранно вздохнула.
— Жаль, ведь действие волшбы продлится до завтрашнего вечера.
— Эмилия!
Я чуть повыше приподнял затёкший затылок:
— Мне такие шутки не нравятся!
— Ой, ну ладно! Не надо так страдальчески закатывать глаза, Калеб, мои подначки не идут ни в какое сравнение с твоими. К тому же щепотка безобидного юмора всегда разряжает накалённую обстановку.
— Это точно, — прокряхтел я.
— То‑то же, — согласилась колдунья, возвращая снегу прежнюю консистенцию.
Волшебные путы упали, и мои товарищи сконфуженно задвигали руками и ногами. После этой ночи вид у нас оставлял желать лучшего. Ранее серая, одежда великого инквизитора приобрела пунцовый оттенок. Кровь врагов постепенно высыхала, и Серэнити становилась похожа на пятнистую промокашку. Грешем и Эмилия представляли из себя не менее жалкое зрелище, как, впрочем, и я. Полы моего дырявого плаща развевались на морозном ветру, и теперь я походил на пугало, сбежавшее с фермерской грядки. Прежде чем уходить из рощи, нужно было отдать долг памяти погибшим солдатам королевства. Расположив по указанию Серэнити всех мёртвых людей рядком, мы сложили у их ног оружие, найденное вокруг. Великий инквизитор пошла вдоль скорбной шеренги. Прикасаясь к головам амулетом Ураха, она читала молитвы и закрывала остекленевшие глаза. Завтра воинов похоронят со всеми почестями. Тварей Десницы Девяносто Девяти Спиц мы покидали в недавно горевший костёр. Образовавшуюся мясную кучу я поджёг шаром огня. Жёлтое пламя с удовольствием затрепетало над мохнатыми мордами. Вернувшись на сторожевой пост, я первым делом накормил проснувшегося Снурфа, а Эмилия приласкала обиженного кота, который успел вообразить, что его хозяйка отсутствовала несправедливо долго. Серэнити не стала залезать в телегу вместе с нами, а отправилась к капитану Снорену. Для безопасности все пограничники перешли в одну башню, оставив вторую совершенно пустой. Отыскав два свободных стойла в конюшне, Грешем повёл туда Перчика и Чесночка. Надувшись из‑за того, что мы поддержали Серэнити, вампир отказался идти с нами под кров гарнизона. Он улёгся на прелое сено и заявил, что оставшуюся ночь проведёт вместе с теми, кто не ведётся на поводу у «несправедливой альбиноски». Спорить сейчас с ним было бесполезно, поэтому взяв таракана и кота с собой, мы с Эмилией вошли в освещённую караулку.
Находившийся на посту солдат горячо поблагодарил нас за спасение жизни. Пожав ему руку и поднявшись на второй этаж, я увидел стол, заставленный нехитрой снедью. Снорен и Серэнити сидели посередине. Завидев нас, капитан весело гикнул:
— Вот вас то мы и ждём! А где рыжий господин с двумя мечами?
Я искоса глянул на Серэнити. Не обнаружив Грешема в нашей компании, она даже бровью не повела.
— Он остался на охране, — коротко ответила Эмилия.
— Не думаю, что сегодня кто‑то сунется к нам в гости! С нами сама Великий инквизитор! Демоны бегут перед её ликом! Да здравствует Урах! Да здравствует королева Констанция и королева Элизабет! Да здравствует Соединённое Королевство!
Солдаты вторили командиру громкими возгласами. Я сел на маленькую табуретку. Наложив на тарелку телятины и картошки, я с жаром набросился на еду. Кубок возле меня стоял не слишком чистый, но я не стал обращать на это внимание и плеснул в него вина. Терпкое, с явным привкусом спирта, оно обожгло внутренности, и я немного захмелел. Сбрасывая с себя груз дня, я облегчённо вздохнул и вытянул под столом ноги. Снурф, испугавшись большого количества людей, забрался под ближайшую кровать и не хотел показывать носа. А вот Мурчик наоборот, устроился на руках Эмилии и надменно осматривал горластых вояк кошачьими глазами. Один из солдат протянул руку, чтобы погладить его, после чего был болезненно укушен. Мурчик не такой кот, который позволяет всякому встречному‑поперечному чесать ему за ушком, к тому же сейчас он был в плохом настроении, и кусочки телятины с тарелки хозяйки мало сглаживали углы его противного характера. Отужинав, я узнал какую койку можно занять. Завалившись на жёсткий матрац, я сразу же уснул.
Глава 12. Неосмотрительная ставка
Наутро я переоделся в чистую солдатскую форму погибшего повара. Утеплённые штаны с ватной подкладкой коричневого цвета и меховая шинель стали хорошей заменой моему жалкому тряпью. Грешему по размеру подошёл только капральский мундир, расшитый эмблемами львов. В нём он смотрелся очень представительно. Великий инквизитор и колдунья довольствовались лишь парой тулупов из овечьей шерсти. На тонких фигурках девушек все остальное сидело мешковато, и они предпочли не менять шило на мыло. Съев скромный завтрак, состоящий из яиц, хлеба и колбасы, я попросил капитана предоставить мне карту местности. Снорен незамедлительно открыл ящик стола и вытащил туго скрученный рулон. Я развернул его и принялся водить пальцем по плотному пергаменту бумаги.
— На данный момент мы находимся на самой границе между Иль Градо и Плавенем. Если вот здесь вывернуть и двигаться по Торговому Тракту, никуда не сворачивая, то доедем до Гельха дней через пятнадцать, а может и через все двадцать, путь неблизкий.
— Пока мы будем плестись две трети месяца, от королевства уже ничего не останется, — пробормотал Грешем.
— Верно подмечено, но разве у нас есть крылья, чтобы перемещаться быстрее?
Я глубокомысленно обвёл взглядом собравшуюся компанию.
— Кто что думает?
— Мне кажется, Калеб, что, возможно, есть способ скоротать нашу дорогу, — задумчиво ответила Эмилия, постучав ноготком по карте. — Совсем недалеко от нас течёт Оленья река. В это время года она ещё не успевает застыть полностью. Имей мы корабль, могли бы преодолеть пол Плавеня, а там, через Узел Благополучия, спуститься по Шелковице аж до самых земель Хильда…
Великий инквизитор перебила колдунью:
— Это вздор. Реки зимой становятся слишком узкими для хорошего корабля, а на лодке мы не сможем преодолеть такое расстояние. Одна случайность, и стихия унесёт нас под воду. Это слишком рискованно, а сейчас нам нельзя ставить на кон всё сразу. Ни один здравомыслящий человек не станет сплавляться по Оленьей реке и Шелковице в период формирования ледяной корки. Предлагаю не менять курса, это конечно дольше, но безопаснее.
— Сколько нужно будет плыть до Хильда при самом лучшем раскладе? — спросил я у Эмилии.
— Если никаких приключений не произойдёт, то недели две. Потоки рек слишком быстрые.
— Ты говоришь так, как будто уже делала это когда‑то? — нахмурилась Серэнити.
Колдунья улыбнулась уголком губ.
— Это было давно. Я бежала от одного слишком настойчивого человека.
— Мне кажется, или это совсем не скучная история? — рассмеялся я.
— Ничего такого, — сконфузилась Эмилия, натягивая капюшон на лицо. — Некий грубый и самонадеянный «лыцарь» решил, что мне суждено стать его благоверной, и, чтобы охладить его пыл, я, припёртая крайне некрасивыми обстоятельствами к стенке, была вынуждена подмешать ему в бокал парализующего яда. Но вопреки моим ожиданиям могучий «лыцарь» не окостенел, и если вначале, пылая сердцем, он хотел жениться на мне, то вкусив отравы, захотел убить, потому что после выпитого мужчиной остался только внешне.
— Это как? — заинтересовался Грешем.
— Ну, как‑как? То, что было ниже пояса, отвалилось, словно гнилая морковка.
Вампир в ужасе посмотрел на колдунью.
— Ведь это неправда? Скажи, что с ним этого не произошло!
— Мы отступаем от темы, — уклончиво ответила Эмилия. — Мне пришлось бежать, и каким‑то чудом я оказалась у маленького пирса близ Оленьей реки, где несколько лодок было вытащено на первый снег. Недолго думая, я схватила одну из них и устремилась вниз по протоку и, как видите, ныне сижу перед вами.
Вампиру хотелось знать концовку рассказа.
— А «лыцарь»? Что приключилось с ним?
— Ему повезло меньше. Тяжёлый доспех, сердце полное злобы, и поспешные действия привели его на дно реки.