— Не принимай это так близко к сердцу. Я подозреваю всех и каждого, а особенно тех, кто не брезгует для осуществления своих целей пользоваться богомерзкой магией. Кроме лёгкого способа, как тебе попасть к Назбраэлю, ты ничего от меня не узнаешь, Шаттибраль.
Состроив насмешливую гримасу, Серэнити больше не останавливалась. Она продолжила нисходить во тьму. Подхватив Мурчика под задние лапы и последовав за великим инквизитором, Эмилия одарила меня улыбкой. Конечно, она сразу догадалась, для чего я интересуюсь, как открыть погреб. Во всём её виде читалось: «Эту красотку тебе не облапошить. Остался ты с носом, старый гриб». Да, подружка, ты права! Грешем обнажил клинки и, окинув в последний раз тревожный взором дверной проём, заторопился за колдуньей. Покинутый всеми, я быстро обошёл камень вокруг. Ни одной подковырки на шероховатой поверхности мне обнаружить не удалось. Подползший Снурф ткнулся в мою ногу бронированной головой.
— Фнизш!
— Да, иду‑иду!
Ещё дважды наскоро ощупав валун, я опечаленно развёл руками. Я пытался! Обещаю, когда всё закончится, я вернусь сюда для подробного изучения каждой пяди этого покосившегося дома! Потрепав таракана за усы, я пустил его спускаться вперёд себя, после чего сконцентрировался и вызвал три шарика света. Самый крупный из сгустков я отправил к Серэнити, другой — к Эмилии, а последний оставил у себя освещать неровную череду каменных выступов. Тот, кто делал эту лестницу, совершенно не задумывался о том, будет ли легко подниматься и спускаться по ней людям. Кривые ступеньки имели разную длину, ширину и высоту. Я оступился и, чуть не падая, нечаянно наступил ногой на Снурфа. Безмолвие пронзило негодующее шипение. Я тут же наклонился и поглаживаниями попытался привести любимца в хорошее настроение. Глаза — бусинки смотрели на меня обиженно. Но я же не нарочно! Кое‑как разогнувшись, я продолжил спускаться дальше. Покрытые вязкой грязью перила ломались от прикосновения рук и, чтобы не повалиться повторно, мне приходилось держаться за сырые стены. Наконец, после череды витков, стал виден пол. Добро пожаловать, достопочтенный Калеб, на самый нижний ярус гробницы Братства Света! За месяц я уже второй раз навещаю подобные места. Красота!
Я различил лица ждущих меня друзей. Где‑то сверху послышался скрип ставшего на место камня. Серэнити закрыла проход, надавив пальцами куда‑то над безнадёжно испорченной лампадой. Я глубоко вдохнул затхлый воздух, пропитанный нотками разложения. Мне никогда не нравился этот запах, но чтобы привыкнуть к нему, проще всего сразу впустить его в свои лёгкие. Великий инквизитор уверенно направилась по извивающимся коридорам. Снопы пыли, увивавшиеся за её серой хламидой, мягко высвечивались в лучах магических шаров. Потолок над головой был вырезан ровно настолько, чтобы макушка едва не касалась перекатанного свода. Свернув несколько раз направо, мы оказались в длинной галерее. В стенах находились грубые ниши, вероятно выбитые в незапамятны времена. В них, скрестив на груди чёрные высохшие руки, лежали древние монахи, облачённые в пластичные доспехи. В погребальных обрядах Братства Света, не кремируя, хоронят только боевых жрецов и высшие чины Орденов. Остальные монахи и монахини, их жёны и мужья находят своё место в глиняных погребальных урнах. Почему такое разделение? Не знаю, но справедливости тут мало. Представим, что я не некромант, а обычный монах света, трудившийся всю жизнь во славу Ураха. Я годами переписывал нудные тексты писания и молился за спасение грешных душ. Я был благочестив, но меня не спасло это от болезни. Она сковала моё бренное тело, и я умер. Однако вместо того, чтобы мумифицировать меня, со мной поступают иначе — поленья, искра, та‑дам‑парам‑пам‑пам, и я стал горсткой пепла, которую помещают в коричневую вазу, и вот, на этом всё. Жалкое окончание скучной жизни. Лучше бы меня развеяли по ветру, нежели чем обрекли на вечное хранение в стылом погребе. И всё же такого исхода требуют непоколебимые догматы. Однако почему они щадят боевых жрецов? Может их служение не заканчивается после смерти, и они ждут, когда прозвучит призыв встать на защиту веры? Размышляя над этими вопросами, я машинально считал захороненных здесь людей. Десять, двадцать, сорок, восемьдесят. Такое количество сойдёт за маленькую армию! Серая спина Серэнити вновь исчезла в одном из поворотов. В какой‑то момент полки в стенах стали меньше и на них, вместо упокоенных рыцарей, появились урны. Значит выход близко! Я обратил внимание на друзей. У Эмилии усыпальница вызывала чувство дискомфорта. Моя подруга никогда не любила проводить время в подобных местах. Она шла за великим инквизитором, стараясь не смотреть по сторонам. Грешем напротив, задумчиво разглядывал в полутьме орнамент на запечатанных вазах. Миновав несколько развилок, дорога повела нас вверх. Спустя какое‑то время Серэнити подала сигнал, и мы остановились.
— Прямо над нами храм Ураха. Когда поднимемся, говорить буду я. Предупреждаю, что открывшийся погреб напугает находящихся внутри прихожан. Может статься так, что они нападут на нас. По возможности отбивайте удары и ни в коем случае не убивайте их, — произнося эти слова, великий инквизитор жёстко посмотрела каждому в глаза. — Однако, я надеюсь, что ничего подобного не произойдёт… В любом случае я постараюсь всё урегулировать. Вы готовы?
— Подожди секундочку! Мне нужно сконцентрироваться!
Зрачки Серэнити наливались гневом.
— Я же сказала: никаких убийств!
— Не все заклинания направлены на отнятие жизни! Я просто хочу так, про запас, создать чары «Замедления»! Они безвредны!
— Используй их только в случае крайней необходимости.
Приложив руки крестом к двум кирпичам на стене, великий инквизитор заставила внушительные двери явить за собой проход в обитель Всеотца. Ступая по грубому камню порожков, она стала подниматься вверх. Шагая следом, я щурился и едва различал обстановку вокруг. Насыщенные краски нещадно резанули по глазам ослепительным светом. После бархатной полутьмы это было до жути неприятно. Выход из катакомб ознаменовался небольшой комнаткой, в которой никого, кроме нас, не было. Изъеденные молью гобелены и пыльные капли цветных стёкол наталкивали на мысль о том, что сюда вообще редко кто‑то заходит. Толкнув резные ворота, мы оказались в продолговатом нефе. У алтаря стоял престарелого вида мужчина в белых одеждах великого инквизитора. Его седые волосы, аккуратно забранные в пучок, висели сзади коротким хвостиком. Человек что‑то запальчиво говорил сидящем напротив него боевым жрецам. После того как мы вошли, все взгляды собравшейся братии само собой обратились к нам. Как и предвидела Серэнити, монахи, принявшие нас за пособников Десницы Девяносто Девяти Спиц, с криками посрывались с лавок и кинулись избавлять святая святых от внезапного осквернения. Неукоснительно сокращая расстояние между нами, они неслись, держа наперевес разнообразное оружие внушительного размера. Я собрался кинуть чары в приближающегося боевого жреца, но меня опередила Серэнити. Расставив широко руки, она выдохнула заклинание Света, и все бежавшие люди попадали на пол. Как ни в чём не бывало, на ногах остался лишь человек в белой рясе. Хлопнув в ладоши, он поспешил встать между нами и грузно поднимающимися братьями света.
— Стойте! Стойте! Они — не враги! Отец Небесный! Серэнити, ты ли это?
Разведя руки в объятьях, старик подался вперёд.
— Девочка моя, как же ты сюда попала? Видит Урах, ты пришла в роковой для нас час.
Не давая притронуться к себе, Серэнити отступила на шаг. Воспользовавшись всеобщим замешательством, я принялся рассматривать великого инквизитора Хильда. Он был высоким, поджарым, с внимательными коричневыми глазами и седой бородой, которая делала его похожим на строгого мудреца. Я чувствовал силу, скрывающуюся в нем. На крючковатых ухоженных пальцах застряло несколько золотых колец.
— Рада видеть тебя, настоятель Ваял! Много вопросов нужно обсудить нам, но времени на это нет. Я узнала, что Эльпот окружён нечестивыми демонами и пришла помочь остановить расползающуюся скверну.
Серэнити указала на меня, и цепкие карие глаза сразу впились в мои зрачки. Я ощутил, как через зрительный контакт Ваялу Диянги становиться ясно, кто находится перед ним.
— Со мной маг, призванный королевой Констанцией…
Тут великий инквизитор осеклась, но быстро собравшись, снова продолжила:
— Призванный королевой Констанцией Демей для защиты Соединённого Королевства от порчи Десницы Девяносто Девяти Спиц. Он разбирается в оккультных науках и умеет закрывать порталы. Для того, чтобы город…
Серэнити не успела договорить, Ваял Диянги прервал её тоном, не терпящим пререканий:
— Что ты мне зубы заговариваешь? Ты думаешь, я ослеп и не вижу чёрную душу колдуна, изрыгающуюся через впадины его век? Мне уже давно известно, что королева сошла с ума и окружает себя такими выродками!
— Постой! Ты…
— Я?! Нет, не я! Ты! Ты представляешься мне соумышленником Тьмы, потому как не пожелала уберечь Констанцию Демей от таких, как он!
Великий инквизитор Хильда обвинительно ткнул перстнем в грудь Серэнити.
— Неужели ты потворствуешь злу в Иль Градо и плодишь его? Что с тобой случилось, сестра?! Зачем, на самом деле, ты притащила сюда этого изверга?!
— Почему ты судишь, не разобравшись?! Почему выступил против Короны?! Почему поддержал выскочек, захвативших власть в провинции?! — закричала в ответ Серэнити, сжимая кулаки в стальных перчатках.
Ваял удивлённо выпятил толстую губу, а затем важно произнёс:
— О каких выскочках ты говоришь, девочка? Я единолично управляю Хильдом. Никто лучше меня не знает, что хорошо для провинции, а что плохо.
— Что это значит?!
— Мне стоит рассказать тебе хотя бы для того, чтобы ты убедилась в грандиозности проблемы, свалившейся на мои плечи, и прониклась тем, как я с блеском, в пику бесовским козням, преодолеваю её.
— Заканчивай со вступлением и переходи к сути!
Приказной тон Серэнити поколебал равновесие Ваяла Диянги. Его опрятное лицо скрючилось гримасой бешенства, однако крайнее возмущение вмиг сменилось маской хладнокровия. Великий инквизитор Хильда неторопливо заговорил:
— Спешу удовлетворить твой аппетит неведенья. Не так давно, от Шарлиз, вернувшейся из Шальха, ко мне птицей долетели головокружительные вести. Минуя тебя, и теперь мне ясно почему, Мерзкое Урочище, выношенное Назбраэлем, пробралось в королевские покои, где обосновалось и стало вить свои тенета. И без того слабые и безвольные монархи, приведшие за последний век страну к упадку, оказались порабощены силой столь страшной, что Шарлиз не смогла одолеть её и в ужасе бежала из‑под скрежещущих сводов червивого логова. Твоё попущение как Великого инквизитора, или лучше сказать потакание кромешному мраку привело к смерти Вильгельма, а как следствие, к разорению страны и демоническому нашествию.
Серэнити потрясённо качала головой, а Ваял, говорил дальше:
— На одном из богослужений меня посетило видение, ниспосланное Урахом. Оно указало мне, что я должен сделать. Война, суровая и безжалостная, только она сорвёт с Соединённого Королевства саван паразитирующей и всеразъедающей гнили запредельного зла.
— Послушай себя! Ты сошёл с ума! — заорала Серэнити, бледнея от гнева.
— С ума сошли вы! Никчёмный Алан Вельстрассен и всё духовенство Иль Градо бродят в потёмках и иллюзиях собственной значимости! Урах отвернулся от вас! Прозрение замогильных аспидов более не ведомо вам, потому что вы погрязли в блаженстве и себялюбии! Вы забыли, для чего живёте! Но близится время, когда вы вспомните! Я напомню вам, что есть истина, а что ложь! Мечом и огнём я раскрою заскорузлую оболочку греха и впущу в ваши затравленные сажей сердца Свет! Пришла пора перерождения! Пора, в которой Всеотец при помощи меня отделит проклятых сквернавцев Назбраэля от алчущих благодати праведников Ураха! Я истреблю нечисть, угнездившуюся в Шальхе, и провозглашу начало новой эры!
Голос Серэнити зазвучал расплавленным серебром:
— Я поняла! Когда погиб Вильгельм Тёмный, и открылись порталы, ты усмотрел для себя удачный шанс посеять Смуту, которая ввергнет Соединённое Королевство в пучину феодального дробления. После всех перипетий она, направляемая твоими манипуляциями, выстелет тебе сладкое и, без сомнения, желанное тобою местечко. Твоё нынешнее положение и неустанное мелькание на театре боевых действий, приправленное складно придуманным враньём о поручении Ураха, в конечном итоге ниспошлёт тебе королевский венец!
— Родилась несмышлёной и живёшь бестолочью. Где в моих речах ты усмотрела тягу занять трон?
Серэнити таким презрительным взглядом удостоила Ваяла, что я неосознанно порадовался, тому что не мне пришлось его снести.
— Ты всегда был хитрым, Ваял. По всей вероятности, тебе удалось одурачить большинство местных гарнизонов и Орденов. Скорее всего, ты так же, через Шарлиз Орик, которая как мне доложили, теперь вовсю носит титул верховного понтифика, заручился поддержкой Гильберта Энтибора. Ты подмял под себя Хильд и Плавень! Впереди договор с Кераном, а потом уничтожение Иль Градо, Карака и Вельдза. Опьянённые преступной братоубийственной резней, палачи принесут трон к твоим ногам. Другого кандидата на престол не будет. Толпа выберет тебя, и ты, для вида нехотя, согласишься.
Ваял оглянулся на собравшихся подле него боевых жрецов. Ему надо было что‑то ответить в противовес обличающей тираде Серэнити.
— Это не более чем огульные домыслы, продиктованные пеленой, застилающей твои глаза. Я пекусь только об интересах людей, их судьбах и жизнях!
— Вздор! — Серэнити перевела взор на собравшуюся братию. — Он пользуется вами, чтобы достичь запретного могущества над народом Соединённого Королевства! Внемлите мне! Ни один служитель Братства Света, занимай он хоть какую высокую должность, не имеет права налагать на себя заботы вне полномочий храма, и уж тем более, верховодить мирскими делами с наместнического ложа! Ураху это противно и оскорбительно!
По залу пролетел шёпот переговаривающихся жрецов. Его оборвал рык Ваяла: