— Ай‑й! Калеб!
Послышался всплеск. Эмилия в опасности — стрельнуло у меня в голове. Ворвавшись в зеленоватую залу, я обнаружил колдунью в полном здравии. Она просто поскользнулась и брякнулась обратно в источник.
— Фу, ненормальная! — принялся я отчитывать подругу, отводя взгляд от её обнажённой спины. — Ты напугала меня! Я подумал, что на тебя кто‑то напал!
— Я не нарочно! — без особой вины в голосе проговорила Эмилия, начиная медленно подниматься из пульсации волн.
Поспешно отвернувшись от ничем неприкрытой подруги, я нос к носу встретился с выходящей из‑за колонны Серэнити. Облачённая лишь в майку и короткие штанишки, она грозно смотрела на меня.
— За полотенца, конечно, спасибо, но вот так вот врываться к дамам, принимающим омовения, недопустимо! Кто на нас тут может напасть?! Мочалка и мыло?! — строго спросила Великий инквизитор, тряхнув россыпью влажных волос.
При виде Серэнити я остолбенел. И дело было вовсе не в изяществе всем известных форм. Просто до этого момента туника всегда скрывала её руки от моих глаз. Сейчас я уставился на многогранную вязь синих символов, которая узором покрывали кожу Серэнити от косточек кистей до самых плеч.
— Эмилия вскрикнула, и я прибежал, — промямлил я охваченный нахлынувшими мыслями.
— Обычно, на меня так смеют пялиться только те, кого я приговорила к смерти.
— Прости.
Я заворожённо протянул полотенце.
— Эти рисунки… такие идеальные, такие ровные… Что они значат?
— Я не знаю, — с какой‑то странной интонацией откликнулась Великий инквизитор. Она натянула рясу, после чего добавила:
— Я родилась с ними.
Родимые пятна? Нет, конечно, нет! Здесь кроется нечто незаурядно‑магическое! Как уговорить Серэнити показать мне свои руки вновь? Из секундного раздумья меня выудили мокрые объятия.
— Калеб, и мне дай полотенце! Я вся дрожу! — промурлыкала мне на ухо, подошедшая сзади колдунья.
— Тут не настолько холодно, чтобы покрываться мурашками, — отметила Серэнити, поджимая губы. — Когда раздетая незамужняя женщина льнёт к мужчине, у меня возникает желание поговорить с ней о её благонравии. Братство Света осуждает и наказывает подобное распутство!
— Вот, вытрись, пожалуйста!
Перекинув через плечо махровую стопку, я предпринял попытку высвободиться из переплетённых пальцев подруги. Однако сделать это мне не удалось. Теперь не нежные ладони лежали на моей груди, но стальные тиски огибали рёбра.
— Распутство? Ты знаешь, что мною движет.
В словах Эмилии хрустел лёд.
— Он мой… друг, и я хочу…
— Да, но не так и не здесь, — укорила Серэнити.
— Уж это я получше тебя знаю!
— Эмилия, ты меня сейчас задушишь, — прокряхтел я, не понимая, почему мою диафрагму так стискивают.
— Ой, извини, дорогой!
Моя подруга ослабила хватку, но не разорвала её окончательно.
— Эти разговоры о…
Из‑за угла показалась зажмуренная голова Грешема.
— Вы ещё долго тут будете?
— А что? — спросила колдунья.
— Дурнбад зовёт вас откушать!
— А сам он где?
— На улице.
— Мы придём через десять минут, — заверила Великий инквизитор.
— Может пятнадцать — двадцать. Нам с Серэнити надо пощебетать о незавидной девичьей доле, многолетней выдержке и запретном грехе — присовокупила Эмилия, выпуская меня на волю. — Отдаём вам пока полотенценосца, которому подобный трёп слушать противопоказано.
— Ну и темы у вас! — присвистнул вампир, скрываясь за арочным сводом.
— Благодарю, что избавляете меня от подобных бесед, — облегчённо выдохнул я.
Не оборачиваясь, я покинул зал и вместе с Грешемом вышел к скучающему Дурнбаду. Дожидаясь колдунью и Великого инквизитора, мы провели на лавочке около получаса. Когда наконец они показались, изрядно проголодавшийся старейшина войны вскочил на ноги.
— У меня желудок крутит, что твой камень у ювелира! Пойдёмте скорее есть!
— Ты знаешь, куда идти? Где Эмилию ждут белоснежные салфетки и скатерть без единого пятнышка? — весело спросила колдунья. Мне показалось, что после разговора с Серэнити она как‑то посвежела. Хоть может быть то была заслуга горячего источника?
— Я не уверен насчёт скатерти, однако Киф сказал, что нам накроют стол в «Золотой Кирке». Она где‑то поблизости.
— Тогда давайте доверимся обонянию, — заключил я. — Слышите? Слышите? Я чувствую запах запекающегося мяса!
— Несомненно, это он, — согласился старейшина войны. — Тянет с той стороны.
Дурнбад оказался прав. Мы перешли в соседний квартал и оказались у порога харчевни. Зайдя внутрь, я сел за стол и огляделся. «Золотая Кирка» заметно отличалась от «Полной Вагонетки», которую я посетил в Зарамзарате. Светлые фиолетовые тона мебели, шторы с мягкими кисточками и высокие канделябры создавали почти домашний уют. Постоянные «клиенты» заведения — гипсовые изваяния горных яков дружелюбно глядели на нас через пустующий зал. К нам подошла хозяйка в белом переднике. Мило улыбаясь, она раздала здоровенные кружки с янтарным пивом. Отхлебнув облачко пены, я блаженно откинулся на спинку кресла. Ух, как же хорошо! Не успел я толком насладиться моментом, как всё та же женщина принесла блюдо с жареной картошкой и шашлыком. Накинувшись на еду, мы остановили челюсти, только когда последний кусочек был старательно пережёван. Вот теперь бы и поспать не помешало! Как оказалось, под эту нужду нам по распоряжению Догарага выделили весь второй этаж. Шикарно! Я пожелал всем спокойных снов и завалился в опрятную, но несоразмерную мне опочивальню. Короткая кровать? Это мелочи жизни! Повалившись на мягкую перину, я подобрал под себя ноги и провалился в сон. Проснулся я под биение настенных часов. Раз, два, три… Молоточек бил по наковальне. Четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять … Пора вставать — впереди меня ждёт ухабистый день! Я потянулся и полез проверить, как переночевал Снурф. Отодвинув край одеяла, я пошарил под кроватью рукой. Так! Вот кончики усов! Я ухватился за них и потащил на себя. Из‑под полога послышалось гневное шипение, таракан не хотел покидать своё убежище. Я решил пойти ему навстречу и дать немножко подремать. Пригладив волосы, и оставив дверь приоткрытой, я спустился вниз.
Из всей нашей компании в холле находилась только вечный жаворонок Серэнити. Она пила чай и ела яичницу. Отрезая ножом тонкие ломтики, Великий инквизитор накалывала их вилкой, а затем макала в чашечку с белым соусом. Она ела так аппетитно, что у меня потекли слюнки. К счастью, моя порция завтрака не заставила себя долго ждать. Помимо разнообразных бутербродов хозяйка мне выдала чашку кофе, чему я несказанно обрадовался. Орудуя столовыми приборами, более подходящими куклам, нежели людям, я то и дело кивал подтягивающимся к столу сонным друзьям. Дурнбад вместо чая попросил налить ему пива. Выдержав неодобрительный взгляд Серэнити, он, улыбнувшись во всю бороду, сказал:
— Это чтобы вылазка удачно прошла!
— Только не перестарайся, а то всю силу растеряешь на хмельной глаз, — откликнулась великий Инквизитор, хмуря брови.
— Я? Да я в любом состоянии фору, кому угодно дам! Кого хочешь, уложу! Вот хоть голыми руками! По удали мне нету равных во всём Будугае! — обиделся Дурнбад, напрягая внушительные мышцы.