Коул не сразу понял, как ему реагировать на происходящее. Вначале был свет, много света, словно вокруг него разом включилась сотня, а то и две, прожекторов. И они слепят его, лишая малейшего понимания происходящего, дезориентируют. Затем на смену свету пришла тьма, и он окончательно потерялся в пространстве. Такая вязкая тягучая тьма — не такая как в зимнем лесу, по которому они с Мартой бродили: там была видно хоть что-то, слабо конечно, но видно. Сейчас же он не видел ничего, ему даже сначало показалось, что тот яркий свет его ослепил. И единственной его опорой в этот момент была рука Марты, за которую он все еще держался — если раньше только для видимости, то теперь буквально вцепился в нее мертвой хваткой. Не хватало еще бродить в этой вязкой темноте без какой-либо опоры.
Он не знал, сколько длились эти ощущения: возможно всего пару секунд, возможно — десятки минут, а возможно и несколько часов. Однако когда вдалеке забрезжили туслые фонари, он выдохнул с облегчением. И да, это были именно фонари — два бледно-розовых шарообразных плафона на длинных витиеватых ножках по обе стороны от Коула.
И черт возьми, это ни с чем не сравнимое чувство — знать, что ты не ослеп, знать, что ты все еще можешь видеть мир вокруг себя. Коул был настолько захвачен своими ощущениями, что не сразу заметил мощеную обтесанным камнем дорожку, на которой они стояли. Именно эту дорожку и освещали фонари, разгоняя вязкую тьму.
Так же не сразу он заметил и тяжело дышащую Марту, буквально повисшую на его руке. В тусклом свете она казалась какой-то нереальной, какой-то чересчур бледной. Она все щурила глаза, словно смотря на солнце, и из уголков глаз текли слезы.
— Что с тобой? — сквозь зубы спросил он, продолжая удерживать ее на ногах и взглядом ища паренька.
Рой стоял в нескольких шагах от него и, буквально сложившись пополам, жадно хватал губами воздух.
— Свет, — отрывисто произнесла Марта и, повернувшись к нему, уткнулась Коулу лицом в грудь. — Он слепит меня. Слишком ярко.
Коул еще раз оглядел площадку, на которой они стояли. Никакого яркого света вокруг, если не считать тусклых фонарей. Но их света едва хватало, чтобы осветить жалкий пятачок. Они просто не могли светить так, чтобы ослепить кого-то. Вот только Марте действительно было паршиво: она еле слышно постанывала, утыкаясь ему в грудь.
— Нет тут никакого света, он пропал после того как мы вошли… черт… не знаю, куда мы вошли, но сейчас здесь темно.
— Не свет, — хрипло ответила Марта. — Магический след. Он здесь повсюду. И такой яркий, что я не могу на него смотреть.
Что ж, теперь понятно… ее слепило то, чего он не видел и, если честно, не мог понять. Удобно, однако. Какая-то своеобразная пытка только для избранных. Хотя, не кривя душой, он был даже рад, что его в этот клуб не приняли. Ему определенно не хотелось проходить через выпавшие на долю Марты испытания. Его вполне устраивало обычное человеческое зрение.
Отдышавшийся Рой подошел к ним. Выглядел он при этом ничуть не лучше самой Марты. Бледный, как смерть, и с впалыми глазами — хорошо, что не щурился, что позволило Коулу предположить, что паренек не видел того же, что видела Марта.
— Вы как? — спросил он высоким нервным голосом.
— Я в норме, — ответил ему Коул. — А Марте нехорошо.
— Ох, такое бывает, когда в крови нет и капли магии. Неудивительно, что мне было так тяжело, словно тащил вас на себе. Возможно если бы вас проводила ведьма, было бы не так тяжело, но я… ох, а она идти-то сможет? — спохватился он, пытаясь рассмотреть Марту, которая все еще пыталась спрятаться от магического следа, но, судя по тому, что она продолжала стонать, пользы от этого не было никакой.
— Если не сможет, я ее понесу, — ответил ему Коул и, забрав у Марты сумки, закинул их себе на плечо. Похоже, теперь ему придется отвечать за нее.
— А вы справитесь? — с сомнением спросил Рой.
Коул вначале не понял вопроса. С чего бы ему не справиться? Марта была миниатюрной женщиной, так сказать карманной: он вполне мог отнести ее куда бы то ни было, не особо напрягаясь при этом. А потом до него дошло, что в глазах Роя он слабый мужчина, который вполне мог свалиться с ног и начать биться в судорогах. Мужчина, который и жив-то до сих пор только по милости своей доброй жены, вышедшей из строя на некоторое время. Все же, если смотреть на ситуацию под таким углом, его опасения вполне оправданы.
— Постараюсь, — уклончиво ответил Коул.
— Сомневаюсь, что смогу идти, — прошептала Марта, и по тому, как были напряжены ее плечи, он понял, что ей и правда очень и очень паршиво. Она была словно деревянная.
— Если натянешь шапку на глаза, станет легче? — так же тихо спросил Коул, надеясь, что Рой не поймет, о чем они говорят.
— Немного. Он такой яркий, что я и с закрытыми глазами вижу отголоски, — хрипло ответила Марта, и Коул скорее почувствовал, чем услышал ее слова.
— Значит выбора нет, — буркнул он и натянул шапку Марты ей по самый нос, так что видны были лишь низ лица, а затем нагнулся и подхватил ее на руки.
Марта уткнулась носом в его ключицы, прикрытые толстой курткой, вот только его шею все равно обожгло жарким хриплым дыханием. А в носу снова засвербило от ее… духов? Коулу нестерпимо захотелось чихнуть. Вот только теперь-то он точно знал, что она не пользовалась никакими духами — даже самые стойкие не выдержали бы битвы с потом за время их турпохода. Так что это был запах ее тела — и именно от этого запаха свербило в носу.
Этот запах был терпким и вызывал в нем странные ощущения, навевая мысли о поле с дико цветущими растениями в жаркий летний день. Неоднозначный аромат неоднозначной женщины. Так могла пахнуть бабуля, работающая в саду, но никак не молодая девушка, которая сад разве что могла нарисовать. Может он был прав, и ее ментальный возраст — лет восемьдесят?
Коул отогнал от себя эти мысли и направился вслед за Роем по дорожке, освещенной тусклыми фонарями. И это была довольно узкая дорожка, проходящая через тьму. Коул все думал, что будет, если наступить, скажем, не на булыжник, а прямо в темноту. И получится ли? Ведь это вполне могли быть стены какой-нибудь пещеры, вот только свода у нее не было. Над головой раскинулась все та же темнота. Он даже захотел докоснуться до «темных стен», чтобы проверить свои теории, вот только его руки были заняты Мартой. Что, наверное, и к лучшему, ведь Рой тоже не касался этой черноты.
Паренек шел впереди, пошатываясь, словно он нес на руках человека, а не Коул, хотя его руки были заняты лишь пустыми ведрами.
Дорога изгибалась так, что впереди было видно лишь два-три ряда фонарей, а дальше — тьма. Они все продолжали идти, что Коулу совершенно не нравилось. Одно дело — идти за Мартой неизвестно куда: ее он хотя бы знал, пусть и недолго, конечно, да и их общение не располагало к взаимному доверию. Но совсем другое — идти неизвестно куда за мутноватым парнем, которого он и знал-то от силы час. Вот только другого пути все равно не было.
Да и от Марты теперь толку никакого — не боец, а балласт. Лежала на его руках, словно деревянная, и постанывала время от времени. Коул поймал себя на мысли, что вполне мог бы сейчас свернуть ей шею, и она ничего не успела бы сделать, вот только было слишком много причин не делать этого, так что он чихнул и, подхватив ее поудобнее, продолжил идти за парнем.
Вскоре дорога начала расширятся: очень резко и быстро. Вот они шли по узенькой тропе, а вот изгиб закончился, и они оказались в проулке между домами. Обычный такой проулок между трехэтажными сложенными из белого кирпича домами, на которых виднелись трубы канализации, уходящие куда-то под дорожку. Вот только тьма никуда не делась, она все еще была здесь, немного отодвинутая, рассеянная более мощными фонарями.
— Где мы? — спросил Коул, смотря на широкую улицу впереди.
— В городе ведьм, — радостно с придыханием ответил Рой. — Шарпа. Разве Джуди тебе о нем не рассказывала?
— Я с ней не разговаривал, — решил не врать Коул. — Моя жена все любит держать в своих руках.
— О, — Рой заговорщицки улыбнулся, — знаем таких! Моя мать так вообще ничего из рук не выпускает. Тотальный контроль под маской демократии: если бы она могла контролировать, когда и как ее дети дышат, то и это бы делала. Хорошо, что в последние годы у нее появились и другие обязанности, а то когда мы с Джуди детьми были, то и лишнего шага ступить нельзя было. Кстати, как Марта?
— Не очень хорошо, — ответил Коул, посмотрев на девушку. Под шапкой ее глаз было не видно, и он не мог определить, как она себя чувствовала. Но челюсть слегка расслабилась, и он предположила, что возможно она отключилась, и поэтому потряс ее. — Уснула, — заключил он.
— Да, со слабыми такое бывает, — вторил ему Рой, когда они вышли на широкую улицу, по которой вполне могла проехать машина. Вот только никаких машин тут и в помине не было, хотя Коул заметил несколько тележек и даже лошадь возле дома на противоположной стороне.
Но было кое-что еще, что удивило его: ни в одном доме на улице, на которой они оказались, не было окон на вторых этажах: только на первых, да и тех было слишком мало.
— У вас тут всегда темно или сейчас ночь? — спросил Коул, рассматривая пустые улицы и дома, в редких окнах которых не было даже намека на свет.
Рой шел впереди него и, казалось, сомневался, стоит ли рассказывать постороннему о жизни города Шарпа. Коул даже пожалел, что не умел так увещевать людей, как Марта. Но тут паренек глубоко вздохнул и, обернувшись к Коулу, грустно улыбнулся.
— Уже вечер. Но здесь всегда темно. В Шарпе такие понятия, как день и ночь ничего не значат, нас всегда окутывают тени. Когда город бодрствует, сферы огня горят ярче и светло почти как днем — к вечеру они тускнеют. Вот только мы сейчас в заброшенном квартале: здесь сферы самые тусклые, на них не хватает энергии, — пояснил он и пошел вперед. — Здесь есть лишь несколько все еще жилых домов. Все стараются жить ближе к центру — там, где свет стабильнее.
И правда, чем дальше они шли, тем ярче светили фонари. Их свет уже не был тускло-розовым. Он все наливался и наливался, становясь ярко-желтым, и Коулу начало казаться, что тьма немного отступила. Они шли по широким ярко освещенным городским улочкам и, если не смотреть вверх, то можно было и не заметить, что небо им заменяло тяжелое черное нечто.
На улицах начали попадаться люди: мужчины и женщины, Коул даже заметил группу детей, сидящих на ступенях дома и играющих в какую-то карточную игру. Одежда на всех была легкая и цветастая, словно они пытались разбавить окружающую их тьму светом и цветом. И Коул почувствовал себя нелепо в своем дутом пуховике на фоне людей, одетых в столь летние наряды. Вот только ему не было ни жарко, ни холодно. Такого понятия, как температура мира, вокруг просто не было. Он мог расстегнуть куртку, а мог и не расстегивать, понимая, что этого ничего не изменится. И после двух дней, проведенных на нещадном морозе, это была сущая благодать.
Дома были белыми с ярко выкрашенными оконными рамами и дверями. На большинстве из них так же были красочные письмена, ни смысла, ни предназначения которых Коул понять не мог. Вот только по спине побежал холодок, когда он осознал, что все окружающие его люди — мужчины, женщины и дети — были ведьмами.
Мысль догнала его и словно обухом по голове ударила. Он был в стане врага. И только осознав это, он начал понимать, что люди косятся на него и его сопровождающего. Вот только никто не решался к ним подойти. «Пока не решался» — мысленно поправил себя Коул. И весь подобрался. Ему нельзя терять бдительность, только не здесь и только не теперь.
Они прошли еще несколько кварталов и вышли на большую площадь с фонтаном, прежде чем их остановили. К ним подошли трое широкоплечих мужчин, высоких, почти с Коула ростом — один даже немного выше. Одеты они были в мягкие свободные брюки и аляповатые цветные рубахи, на плечах которых были вышиты такие же чудные письмена, как и на домах. Серьезные, собранные, они буравили Коула взглядом. У одного из них, самого высокого, было видно свежесломанный нос с наложенным фиксатором, на котором также были письмена. Коул почему-то сомневался, что конкретно этот представитель ведьминского рода получил свое ранение, не став одновременно еще и зачинщиком драки. Да и его дружки, мягко говоря, не выглядели располагающими и добродушными. Все в них буквально кричало об опасности, и игнорировать свое предчувствие Коул не мог.
Встреть Коул их на улице обычного города, даже не обратил бы внимания, просто прошел бы мимо. Но здесь, в Шарпе, они внушали ему опасение. Если решат напасть, то что он будет делать с бессознательной Мартой на руках? И бежать-то некуда. А в том, что от мальчишки Роя будет хоть какой-то толк, он сильно сомневался.
— Кого ты с собой притащил? — гнусаво спросил мужчина с переломанным носом.
Как Коул и ожидал, защитник из Роя был так себе. Он начал сумбурно лепетать, превращая историю их появления в хаотичную и нелепую сборку предложений, которую местами было просто невозможно понять, разве что сложить из разрозненных и абы как подобранных слов. Вот только в своем монологе Рой ни разу не использовал имя Джуди.
По тому, как все больше темнел взгляд Сломанного Носа, Коул все больше желал скрутить мальчишку и заставить его заткнуться. С каждой секундой ситуация из плохой превращалась в отвратительную, а доводить до катастрофической совсем не хотелось.
— Как ты мог? — зло прошипел Сломанный Нос, и дружки за его спиной резко подобрались, готовые тут же ринутся в бой. — Ты должен был получить разрешение, прежде чем приводить сюда непрошенных гостей.
То, как он произнес это «гостей», наводило на мысль, что хотел он использовать совсем другое слово.
— Да у кого бы я спросил разрешение? — испуганно возмутился мальчишка, всплеснув руками с ведрами. Коулу начинало казаться, что испуг — единственная эмоция, на которую Рой был способен. — Матери-то тут нет!
— Отсутствие Госпожи Клементины не значит, что ты можешь таскать сюда всякий… сброд!
И снова у Коула появилось чувство, что мысленно его покрыли благим матом и даже выдали порцию на будущее.
— Тащите их всех к старейшинам! — отдал приказ своим дружкам Сломанный Нос и недобро посмотрел на Коула. — Пусть они решают, что с ними делать. Надеюсь, вы, дорогие гости, сопротивляться не будете?
«Не паникуй» — мысленно приказал себе Коул, ощущая, как по спине побежали струйки пота. Кто они, эти «старейшины», и чего от них ожидать? Перед глазами вновь стояла окровавленная Ада. Ему даже показалась, что он услышал металический запах крови, смешанный с вонью потрохов. Запах, который теперь навечно будет ассоциироваться с его сестрой.
Коул глубоко вдохнул, стараясь отогнать от себя образ сестры, и натянул добродушную улыбку.
— Конечно же нет. Мы ведь туда и направлялись, верно?
Рой как-то странно посмотрел на него и выдохнул, что заставило Коула подумать, что изначально вел он их куда угодно, но не к Старейшинам.
— Да, Марк, — срывающимся голосом ответил Рой. — Именно туда я их и вел. Девушке стало плохо после перехода, и ей нужна помощь…
— Нужна ей помощь или нет — будешь решать не ты, — перебил его Марк-сломанный-нос. — Пойдемте, не стоит заставлять Старейшин ждать.
Его привели к небольшому зданию — одноэтажному и старому — в отличие от остальных домов оно было сделано из камня: белого с прожилками серебряного и черного. То ли мрамор, то ли еще какой-нибудь природный камень. И только войдя внутрь, Коул понял, что то было никакое не здание, а амфитеатр: маленький, всего три ряда ступеней-сидений, а в центре — пустой круг, на котором стоял каменный постамент, вокруг которого стояли четыре молодых женщины.
Марк-сломанный-нос и его товарищи, которые отконвоировали их сюда, вышли вперед и опустились на колени перед женщинами. Рой сделал то же самое, а Коул так и остался стоять на месте, держа Марту на руках. Если ему и нужно было стать перед ведьмами на колени, он этого делать не собирался, считая женщину на своих руках веским для того аргументом.
Одна из женщин повернулась к ним и выразительно смерила взглядом присутствующих, словно ожидая, что сейчас ей дадут полный отчет. Ее взгляд задержался на нем лишь на секунду дольше, чем на остальных. Коул заметил легкое недоумение, но постарался не подать виду, что его волнуют окружающие его люди, хотя внутри все сжималось от желания немедленно покинуть это место.
Женщина была красива, этого Коул не мог не заметить. Красивых женщин вообще сложно не замечать. Длинные темные волосы, заплетенные в толстую косу, уложенные на ее голове на манер короны. Острый взгляд голубо-серых глаз прожигал в гостях дыры, а пухлые ярко-алые губы слегка искривились в намеке на покровительственную улыбку. Одета она была в длинную мантию, расшитую этническими орнаментами с прорезями для рук.
Только вот на ее красоту было сложно смотреть. На секунду Коулу показалось, что женщину словно покрывала тонкая пленка красоты, за которой скрывалось что-то еще. Но затем он моргнул, и перед глазами вновь была просто красивая женщина.
— Дети мои, — обратилась женщина к ним, и в ее тоне было столько сладости, что Коул побоялся словить передоз сахара, — почему вы прерываете нас во время обряда?
Да и когда молодая женщина обращается к взрослым мужчинам «дети мои» чувствуешь себя не совсем комфортно.
Марк-сломанный-нос поднял голову, но так и остался стоять на коленях.
— Госпожа Брунгильда, — в его тоне прозвучали раболепные нотки, — Рой провел через портал чужаков. Без разрешения. Мы привели их к вам, чтобы вы приняли решение, как с ними поступить.
Брунгильда вновь посмотрела на Коула, и теперь в ее взгляде было чуть больше заинтересованности. А Коул удивился тому, насколько имя не соответствовало внешности женщины. Казалось, так просто не могли звать эту утонченную деву. Ее внешность навевала мысли о каком-нибудь легком имени, возможно связанным с цветами и теплом. Только вот холодный цепкий взгляд совсем не вязался с таким образом. Этот взгляд принадлежал Брунгильде, и им она скользила по лицу Коула, словно пыталась отыскать что-то, понять, разгадать. Коул так и не понял, нашла она что-то или нет, потому что женщина вдруг улыбнулась как-то сладко и даже по-матерински, а затем перевела свой взгляд на Марту, и ее брови взлетели вверх и улыбка исчезла.
— Рой, кто эти чужаки? — материнским голосом спросила она, и Рой вздрогнул под ледяным взглядом.
Пугливый мальчишка вскинул голову и посмотрел сначала на госпожу Брунгильду, а затем с мольбой во взгляде — на Коула. Если это и был какой-то знак, Коул его не понял, но посчитал за благо промолчать.
— Я нашел их в лесу, у реки…
— И?
— Мужчина… он отравлен хьянгой. Им посоветовали найти наш ковен…
— Посоветовал кто? — госпожа Брунгильда вновь посмотрела на Марту. — Сестры мои, подойдите ко мне.
— Не сейчас, — ответила одна из них скрипучим старческим голосом, который никак не мог принадлежать молодой светловолосой девушке с янтарными глазами и пухлыми округлыми чертами лица. Она смерила их взглядом и вновь склонилась над постаментом. — Пусть ждут. Камни необходимо стабилизировать, иначе пойдет отток энергии.
— Пусть отведут их в дом Розы, — предложила третья женщина, не поднимая головы. Ее распущенные длинные черные волосы не давали рассмотреть женщину, да Коул особо и не пытался. — Ты нужна нам здесь, Брунгильда, иначе не удержим.
Брунгильда недовольно скривила губы и холодно отчеканила:
— Отведите их в дом Розы. Пусть запрет их, — она уже повернулась к постаменту, когда бросила через плечо. — Роя тоже заприте.
— Но госпожа Брунгильда… — попытался протестовать Рой.
— Твоей матери здесь нет, мальчишка, но даже если бы и была, думаю, поступила бы она так же, — прервала его женщина, не оборачиваясь. — Ты привел к нам чужаков, не задумываясь, чем может грозить твой поступок. Мы решим вашу судьбу, когда закончим с обрядом.
***
Марта проснулась от дикой головной боли, словно кто-то сильной рукой сдавливал ее виски. Она протяжно застонала и перевернулась на бок, чувствуя под собой мягкое теплое ложе. Что было немного неожиданно после нескольких дней в лесу и ночевок в палатке, где от стылой земли защищали только тонкий брезент да спальник.
Она резко открыла глаза, чтобы понять, где находится, и тут же поняла свою ошибку. Глаза словно резало ярким светом, хотя уже не так сильно, как после перехода. Ощущения были такими, словно ей посреди ночи начали светить фонариком в глаза. Или как когда берешь проверить телефон рано утром, когда глаза еще не адаптировались к свету. Хотелось просто закрыть глаза и продолжить спать. Но она заставила себя проморгать, надеясь, что с магическим следом все будет так же, как с экраном телефона. Вдруг глазам просто нужно к нему привыкнуть?
— Проснулась? — донесся через шум в ушах до нее голос Коула, и она повернулась к нему, силясь увидеть хоть что-то. Но мужчина тонул в ярком магическом следе, и она едва могла рассмотреть контуры его тела. Он был единственным темным пятном, и если смотреть на него, то становилось немного легче.
— Как видишь, — ответила Марта, против воли едко. Вопрос был глупым. — Где мы?
Она увидела, что он едва пошевелился, словно оглядывался.
— В комнате, — пояснил он и, похоже, пожал плечами.
— В какой? — спросила Марта, чувствуя, что начинает понемногу злиться. Неужели нельзя было объяснить все четко и по факту? Зачем нужно было увиливать? Тяжело вздохнув, Марта попыталась успокоить себя. — Что произошло? Долго я была в отключке? И где мы?
Силуэт Коула приблизился и сел рядом с ней, матрас прогнулся под его весом.
— Ты отключилась практически сразу, как мы отошли от портала, и была без чувств пару часов. А сейчас мы… я думаю, мы в плену.
Марта ощутила, как вспотели ладони, а к горлу подкатила желчь. Плен?
— Ты преувеличиваешь, — послышался голос Роя, и Марта вздрогнула, оглядываясь по сторонам, пытаясь понять, где находиться юноша, но тот тонул в магическом следе. — Госпожа Брунгильда отпустит вас после того, как разберется в ситуации.
— Я в этом сильно сомневаюсь, — буркнул Коул, и Марта даже смогла представить, как нахмурены его брови в этот момент. — Судя по тому, как она буравила нас своим взглядом, из этой комнаты мы скорее всего выйдем вперед ногами.
— Неправда. Просто сейчас время такое. Недавно на нас напали — охотники рассекретили один из входов, и нам пришлось его полностью отрезать. Так что они опасаются, как бы не произошло что еще…
— Подождите, — вклинилась Марта, пытаясь совладать с потоком информации. — Кто такая госпожа Брунгильда?
— Злобная сука, — ответил ей Коул.
— Старейшина города Шарпа, — вторил ему Рой.
— Ага, старейшина, которая приказала запереть нас в этой комнате, — не без яда продолжил Коул. — Собственно приказала пленить нас, даже не попытавшись разобраться в ситуации.
— У них обряд шел, — защищал эту женщину Рой.
— Но мы ведь не охотники, — Марта вновь перевела взгляд на Коула, не желая закрывать глаза.
Ей начинало казаться, что вокруг начали проступать контуры предметов. Или ей хотелось в это верить, и сознание подкидывало желанные картинки. Нужно было поговорить хоть с кем-нибудь о терзающей ее проблеме. Вот только рядом не было никого, кто мог бы помочь ей. Рой ведь сам сказал, что не являлся колдуном, так что вряд ли он сталкивался с подобным. Да и раскрывать себя ей не хотелось.
— Старейшина — это что-то вроде ведьминой королевы? — спросила Марта, решив сначала разузнать как можно больше, а уже потом думать о том, что делать. Хотя она уже жалела, что послушала Коула и пошла к поселению ведьм. Нужно было уже тогда поворачивать назад.
Рой нервно хохотнул.
— Скорее премьер-министр, — предложил он, но, подумав, все же выдал другой вариант. — Я, конечно, не силен в политике внешнего мира, так что могу ошибаться. Старейшин несколько, и они представляют собой нечто вроде парламента. А главная у нас госпожа Клементина. Вот ее вполне можно назвать «ведьминской королевой».
Марта переваривала полученную информацию и гадала, что бы еще такого спросить, когда Коул пробурчал себе под нос:
— Если у них такой премьер-министр, то я даже боюсь представить, кто такая госпожа Клементина.
— Моя мать, — ответил Рой.
— Ты шутишь? — недоверчиво спросил Коул, и Марта, вновь открыв глаза, посмотрела на него. Да, она определенно видела лучше. Коула так точно, с остальным все еще были проблемы.
— Абсолютно серьезен, — заверил Рой.
— Они посадили под замок собственного принца за нарушение правил? — ехидно спросил Коул. — Боюсь даже представить, какие у вас тут нравы. В какой момент нас казнят, ваше величество?
Марта протянула руку и ткнула Коула под ребра, боясь, как бы он не сказал что-нибудь лишнее.
— Эй, ты чего? — возмутился он.
— Следи за языком, — буркнула Марта.
— Ничего страшного, — вступился за Коула Рой, и Марте стало немного не по себе. Этот мальчишка защищал и оправдывал буквально всех и каждого. — Я не принц. Власть моей матери не распространяется на меня. Для Старейшин я такой же, как и все жители города, и обязан подчиняться правилам.
— Почему? А как же наследование власти? — спросила Марта.
— Во-первых, я не колдун, и магии во мне с гулькин нос. Власть передаётся только от ведьмы к ведьме. Никогда во главе ковена не встанет такой, как я. Для поселения я ценен лишь как осеменитель, хотя вероятность того, что у моей жены в дальнейшем родится ребенок с магическими способностями — ничтожно мала. Так что и осеменитель из меня никакой, наверное. Джуди, конечно, могла бы впоследствии занять место матери, но только не после того, что произошло… — он осекся. — Так что принц из меня никакой. И вы можете говорить обо мне все, что хотите.
— Спасибо за разрешение, ваше осеменительное величество, — как-то беззлобно усмехнулся Коул, и Рой рассмеялся, а Марте только и оставалось что гадать, когда эти двое успели сдружиться.
— Можно воды? — спросила она. — Или у нас ее нет?
— Есть. В этом наши пленители оказались очень щедры, — хмыкнул Коул и поднялся с кровати.
Марта проследила за его фигурой, попутно пытаясь рассмотреть предметы вокруг него. Но толку не было никакого. Похоже, ее теория «экрана телефона» не работала. Коул вернулся с бокалом воды, и она принялась пить ее жадными глотками, чуть не проливая воду на себя.
— Они нам даже еды принесли, но я не стал пробовать, — сказал Коул и вновь сел рядом с ней на кровать.
— И зря. Никто тебя травить не собирается. Ах, да Марта, я вот о чем хотел тебя попросить: когда придет госпожа Брунгильда и начнет спрашивать о том, зачем и как вы здесь оказались, ничего не говори о Джуди. Пожалуйста.
— Почему? — спросила Марта, сжимая в руках опустевший бокал.
— В городе кое-что случилось, и она сбежала. Старейшины… они захотят вернуть ее. Против воли. И наказать. Мама дала на это добро. Поэтому, пожалуйста, не говорим им о Джуди ничего.
— Хорошо, — тут же ответила Марта. — Она твоя сестра?
— Младшая, — пояснил Рой и то, как он это сказал, отозвалось в душе Марты. Рой любил младшую сестру и ради нее был готов на все. Она поняла это еще тогда на поляне. Поняла и воспользовалась, не задумываясь ни на секунду. Ведь у нее тоже была младшая сестра, к которой она была просто обязана вернуться, так что оставаться в плену в ее планы не входило. — И я действительно удивлен, что вы смогли с ней встретиться. Старейшины ищут ее уже месяц, и толку никакого, на ней какая-то сильная защита, которая путает все поисковые заклятия. Поразительно, конечно, но старейшины даже не знают, кто бы мог его создать. Джуди в постановке защиты всегда была никакой. Больше по ударной магии. Так где вы ее встретили?
Марта предполагала, кто мог поставить на Джуди защиту, но придержала свои догадки при себе. Куда важнее было придумать достоверную историю для Джуди. Ее злость на Кеторин немного отступила, но ей не давало покоя происходящее. Она не могла разгадать того, что творилось в голове этой женщины, и какие планы она строила. Вот только Марта точно не собиралась раскрывать свой город. Не хватало еще, чтобы там объявились ведьмы в поисках Джуди.
— Она была проездом в нашем городе. Путешествовала с бродячим цирком, — соврала она, прекрасно понимая всю нелепость подобного высказывания. Существуют ли до сих пор бродячие цирки?
Рой хохотнул, и Марта пожалела, что не может видеть сейчас его лицо. Ей нужно было видеть, чтобы понять, как мальчишка воспринял ее ложь. У того буквально все было написано на лице.
— О, это вполне в духе моей сестренки, — добродушно и даже слегка мечтательно протянул парень. — Пару лет назад она разругалась с мамой и сбежала. Две недели жила на чердаке театра, пока мама не нашла ее поисковым заклинанием.
— О, так твоя сестра — сорванец? — встрял Коул, и в его голосе Марта услышала нечто похожее на тоску. Удивительно, как, лишившись зрения, начинаешь искать подтекст в интонациях. Ей оставалось только надеяться, что зрение вернется в ближайшее время. Марте не нравилось чувствовать себя слабой.
— Да. Тот еще! Вы знаете, почему она такая маленькая? Это потому, что свалилась в котел с зельем молодости, поэтому и взрослеет теперь очень медленно. Если на нас посмотреть, то никто и не подумает, что между нами разница в пять часов, а не в пять лет.
Марта услышала, как повернулся ключ в замке, и заозиралась по сторонам, пытаясь найти дверь. Дверь она не нашла, но нашла еще один силуэт — такой же, как у Коула, не излучающий ни малейшего намека на магию.
— О, Рози, тебе разрешили прийти? — радостно спросил Рой.
— Нет, — последовал мелодичный женский голос, и Марта подумала, что к ним точно пришла девушка. Возможно она хорошо поет, уж очень нежно она тянула гласные звуки. — Мне не нужно разрешение, чтобы ходить по собственному дому. Вы так и не поели?
— Коул считает, что ты можешь его отравить.
— С чего бы?
— Ну… его уже травили, так что его опасения оправданы…
Марта не стала встревать и высказывать свое мнение о том, что было оправдано, а что нет. Ведь Коул не ел не потому, что боялся отравления, а потому, что не доверял ведьмам. Вот только эта Рози определенно не была ведьмой в отличие от Роя. В нем все-таки было немного волшебства, что бы он ни говорил.
— Хьянга? — переспросила девушка с сочувствием. — Жуткая вещь. И как тебя только угораздило? Ее ведь уж много лет как не выращивают. Так что вывод только один: ты перешел дорогу какой-нибудь ведьме. Небось изменил с ней жене, а потом сознался, что не можешь быть с нею, вот она тебя и траванула! Я права?
Марта хохотнула. Настолько же далеки были ее предположения от реальности…
— О, ты уже проснулась, — как ни в чем не бывало поприветствовала ее Рози. — Как себя чувствуешь?
— Терпимо, — ответила Марта.
— Меня вот штормит каждый раз после перехода, потом несколько дней в себя прийти не могу. Госпожа Брунгильда говорит, что это из-за слабого здоровья. По ее мнению меня штормит буквально из-за всего, — в ее голосе прозвучали скептические нотки, и Марта не смогла сдержать улыбки. — Может поешь? Ты же не боишься, что я тебя отравлю?
Марте хотелось есть, действительно очень хотелось. Вот только как есть в таком состоянии? Выпить воды она еще худо-бедно смогла, а вот есть явно не сможет. Как зачерпывать еду, если не видишь ее? Подносить пустую ложку ко рту, когда все сыпется на одежду?
— Я бы с радостью, — призналась она, — вот только не знаю, как. Понимаете, у меня проблемы со зрением, а очки я в лесу потеряла. Вы для меня сейчас просто размытые пятна.
— Ох! — с жалостью воскликнула девушка. — Это плохо.
Как будто Марта и сама не знала, что это «плохо». Вот только ее проблема не решилась бы поиском очков. Она нащупала рукав Коула и притянула его лицо к себе. Раз уж они в одной команде, он должен знать и понимать, что сейчас толку от нее нет.
— Я действительно ничего не вижу, — прошептала она ему на ухо и услышала, как он со свистом втянул воздух.
— О чем шушукаетесь? — спросила Рози.
Коул, к немалому удивлению Марты, нашелся с ответом таким, от которого ей захотелось промыть уши с мылом и желательно еще и разум почистить.
— Марта сказала, что отрежет мне яйца кухонным ножом, если узнает, что я действительно ей изменял.
И черт, ее больное воображение подробно воспроизвело перед ней столь нелепую картину: ее с ножом для разделки мяса, как бы он ни выглядел, и голого Коула, распростертого на столе. Она вполне могла бы нарисовать подобную картину, настолько четкими были кадры в ее голове. А еще она поняла, что от нее можно было бы ожидать именно таких действий в ответ на измену.
Громкий смех Роя разорвал ее воображение и заставил вновь обратиться в слух, чему она была безмерно благодарна.
— Мое счастье, что я всегда был верным, хотя бы потому, что у меня хорошо развит инстинкт самосохранения, — продолжал Коул, а Марта испытывала желание стукнуть его или придушить.
Рой продолжал смеяться, а Рози как-то уж больно понимающе вздохнула, что натолкнуло Марту на мысль, что возможно у нее есть парень или муж, и женщина с мелодичным голосом тоже была любительницей кровавых расправ.
— Я поспрашиваю у местных, может у кого-то есть очки, — предложила Рози. — Какой минус?
Марта растерянно заморгала глазами. Какой еще минус?
— Не помню. У меня проблемы с числами, — нейтрально ответила она. Будучи человеком со стопроцентным зрением, она никогда не сталкивалась с терминологией окулистов. Для нее люди делились на две категории: те, кто хорошо видят, и те, кто носит очки. Были еще шифровщики в линзах, но их она предпочитала просто не замечать, относя ко второй категории.
— Тогда я просто принесу все, что смогу найти, — предложила Рози. — И заодно принесу тосты. Их ты сможешь поесть и руками. Кстати, Рой, пойдем поможешь мне.
— А я могу? — с сомнением спросил парень.
— Марк сказал, что ты должен быть у меня, а вот в какой конкретно комнате — не сказал.
Стоило двери закрыться, как Коул кратко и тихо подвел итог:
— Мы в жопе.
Марта нервно хохотнула.
— Не будь столь категоричен, возможно мы все еще на пути к ней.
— На пути, в ней, да хоть за ней. Без разницы.
— Разница есть. Все может стать еще хуже.
Коул тяжело вздохнул:
— Ты не представляешь, как мне хочется сейчас материться.
— Мне тоже, — вторила ему Марта.
— И закурить.
— Не знала, что ты куришь, — Марта нащупала подушку за спиной и откинулась на нее, вытянув ноги.
— Курил в универе, — буркнул Коул и, похоже, вытянулся рядом. — Потом бросил. А вот теперь думаю, что стоило бы начать заново и возможно напиться.
— Тебе не хватает хьяго-зависимости? Хочешь собрать полный комплект?
— Хьяго-зависимость? — непонимающе переспросил Коул.
— Зависимость от хьянги, — пояснила Марта.
— Прекрати выдумывать новые слова, мне каждый раз не по себе, когда ты строишь из себя заучку.
— Никого я не строю, — слегка обижено хмыкнула Марта. — Так что там с этой госпожой Брунгильдой?
— Ничего хорошего. Мне кажется, она поняла, кто ты. Так и буравила тебя взглядом, словно ты стейк на тарелке, а она очень голодна.
— Ох! Это плохо! — съерничала Марта, копирую манеру Рози для пущей театральности.
— Действительно ничего не видишь? — спросил Коул, и его силуэт слегка пошевелился, словно он приподнялся на локтях, и Марте показалось, что он изучает ее, хотя его лицо вполне могло быть направлено в другую сторону, и она этого не поняла бы.
— Ничегошеньки, — подтвердила она. — Магический след затмевает все. Единственное, что я худо-бедного могу разглядеть — это ты и Рози. В вас магии нет совсем.
— Приятно слышать, — охотно кивнул Коул. — Если что, я сказал им, что наша фамилия Томсон. Подумал, что твою светить не стоит, особенно после каннибалки Брунгильды. Странная она какая-то. Вроде смотришь на нее и кажется, что она молодая и красивая, а после того, как моргнул, проскакивает какая-то другая женщина.
— Скорее всего чары. Что еще можешь рассказать?
— Городок не маленький, да и людей тут много. Когда нас вели к Рози, я даже увидел нечто похожее на школу. И если все эти люди колдуны и ведьмы, то у нас проблемы.
— Не все, — категорично заявила Марта. — Рози точно не ведьма, а значит тут живут и обычные люди.
— Даже не знаю, радоваться мне этому факту или огорчаться, — цинично протянул Коул. Марта как наяву представила его, затягивающимся в этот момент и выпускающим дым. И да, его сигареты должны были пахнуть просто омерзительно. — Кто в здравом уме будет жить с ведьмами, да к тому же еще и в городе ведьм?
Марте показалось, что его вопрос не относился ни к кому конкретному, он словно спрашивал сам себя — и ответ, наверное, хотел получить от себя. Вот только ее буквально распирало от желания пролить свет на правду. Так сказать, сорвать шоры с его глаз.
— У ведьм рождаются и обычные дети, не способные колдовать. Так же, как и у обычных людей могут родиться дети с магическими способностями, если в их роду когда-либо были люди с магическими силами.
— Так то, что ты ведьма, а твоя сестра нет… Такое действительно возможно?
Марта придержать при себе мысли о том, что все ее знакомые ведьмы считали, что у Мегги есть способности, и уклончиво ответила:
— Не исключено.
— Да уж… ты знаешь, что я наводил о тебе справки? — спросил Коул. — Искал все, копал под тебя. Ты ведь была моим заданием, я должен был найти ведьму сам. Найти и убить. В итоге я провалился, но суть не в этом…
— А в чем? — спросила Марта, поежившись.
— В среде охотников никто не знал, что у ведьм могут рождаться обычные люди. Вот теперь я и думаю, сколько из тех, кого мы зачистили, не имел магических способностей?
Марта пожала плечами:
— Без понятия.
— Да уж, Марта Эйприл Рудбриг, как мало ты знаешь о мире! — театрально воскликнул Коул. — Кстати, а почему именно Марта Эйприл? Странное сочетание, тебе так не кажется?
— Бабушка настаивала на Марте, а мама — на Эйприл. Так и появилась Марта Эйприл Рудбриг.
Коул рассмеялся. Звучно так, с присвистом.
— А знаешь, было бы забавно, если бы твой отец настаивал на Мей. Тогда бы ты была Марта Эйприл Мей Рудбриг. Так сказать, весенняя девочка.
— Забавный каламбур, — недовольно скривив губы, буркнула Марта. — На уровне первого класса.
— Что, тебе такое уже говорили?
— Ага.
— Черт, а я думал, что вышло остроумно. Кстати, а у Мегги есть второе имя? Я-то ее не искал особо.
— Мегги — это прозвище. Ее полное имя Магдалина.
— Ух ты! — присвистнул Коул. — Я смотрю, у вас в семье пунктик на вычурные имена. Бабуля настояла?
— Кто же еще? Собственно поэтому и Мегги. Сложно немного отчитывать маленького обделавшегося младенца и укоризненно произносить «Магдалина». Сам понимаешь, есть такие имена, которые просто не ассоциируются с человеком. Меня полным именем в последний раз называли, когда в школе на какой-то конференции награждали. И даже тогда мне было дико слышать этот довесок к имени.
— Ну не знаю, — протянул Коул. — Как по мне «Магдалина» очень подходит твоей сестре.
Марта лишь пожала плечами. Для нее Мегги была просто ее Мегги, и она не могла судить, что ей подходило, а что — нет.
— Кстати, не хочешь принять душ? Тут есть отличная старая медная ванная, я такие только в музее видел…
— Не знала, что ты любитель истории, — вторила ему Марта.
— Я-то? Да ни в жизнь! Я про эту ванную-то почему помню: прятался за ней в том треклятом музее.
— Прятался?
— Да. Пас сестру на ее первом свидании, — отчего-то ей показалось, что все, сказанное им, было лишь шуткой, попыткой пустить пыль в глаза.
— Вау, — только и смогла что ответить Марта. — А ты не боишься, что ванная заговорена, и у тебя потом появиться проказа?
Судорожный вздох и последовавшая за ним немая пауза рассмешили Марту.
— Такое возможно?
— Наверное, нет, — пожала плечами Марта. — Я просто предположила.
— Для простого предположения твой тон был слишком уверенным.
— Да господи, иди мойся. Если что, сниму я с тебя это проклятие, — Марта не стала говорить, что она без понятия, как снимать или накладывать проклятия.
— Только вот теперь твой голос не такой уж уверенный. Даже не знаю, как поступить.
Марта нащупала за своей спиной подушку и швырнула ее в силуэт Крула.
— Ауч! Ты же сказала, что ни черта не видишь! — возмутился мужчина, театрально потирая ушибленную руку.
— И не вижу!
Коул поднял с кровати и пошел в неизвестном Марте направлении.
— Вот и связывайся с ведьмами. Везде один обман, — причитал он.
Сдерживая улыбку, Марта следила за его силуэтом.
— Знаешь, мне начинает казаться, что ты ошибся с профессией. Тебе нужно было идти в театральное. Играл бы сейчас какого-нибудь умалишенного на подмостках, а не сидел бы с ведьмами.
— Были такие мыслишки. Даже ходил на несколько занятий. Они так и назывались: «Как общаться с ведьмами?»
— Шутишь?
— Конечно, — он склонился над чем-то и по тому, как двигался его силуэт, Марта поняла, что он перебирает содержимое сумки. — Курсы назывались «Основы актерского мастерства», и меня выгнали с первого занятия за неподобающее поведение.
— Пытался убить лектора? — предположила Марта.
Коул коротко хохотнул.
— Знаешь, то, что я не смог управиться с тобой, еще не значит, что я совсем уж неумеха. Кстати, я тут вспомнил, а где твой отец учился драться? По нему и не скажешь, но у него сильный удар. Я, конечно, был слегка не в себе… Представляешь, какой это удар по самолюбию? Меня уложил офисный клерк! И как уложил!
Марта слушала его с отвисшей челюстью.
— Насколько я знаю, он нигде никогда не занимался. Даже на школьные спортивные фестивали отказывался ходить.
— Похоже, ты очень плохо его знаешь.
— Похоже, — неуверенно пробормотала Марта.
Она прикрыла глаза, пытаясь представить своего отца в бою. Вот только никак не получалось. Перед ее мысленным взором отца раз за разом укладывали на лопатки. Да уж, сложно представить, когда не знаешь, что представлять.
— Март, слушай, а откуда в наших вещах взялся этот голубой мешочек? Его не было, когда я перебирал их в последний раз. Ты положила?
— Какой мешочек? — растерянно взглянула на Коула Марта.
— Такой голубой с вышивкой в виде листов то ли папоротника, то ли еще чего-нибудь подобного, — в описаниях Коул был не силен, но это не меняло того факта, что Марта впервые слышала об этом мешочке.
— Не я…
— Хм… в нем пара солнцезащитных очков и какие-то склянки.
— Ты его открыл? — изумилась Марта. — А если бы в нем было проклятие?
— Ты меня со своими проклятиями уже достала! Нет в нем никаких проклятий. Со мной все в порядке. Тут есть карточка. «Очки для твоих глаз, притушат яркость солнца. Не забывай принимать лекарства. С любовью, твоя К». К — значит Кеторин?
Кажется, в комнате резко стало меньше воздуха. Или же Марта начала задыхаться от собственной злобы. Кеторин манипулирует ей. Играет, словно куклой, и Марте это не нравилось. Ей очень сильно не нравится, когда ее пытаются затянуть в игру, правил которой она не знает. Внутри нее негодование, злость и обида смешивались в странный коктейль, от которого не стоило ждать ничего хорошего.
— Я прибью ее. Найду и прибью, — сквозь зубы прошипела она, тщетно пытаясь обуздать свою ярость, но она накатывала на нее волнами.
Она не видела, но ощущала, как ее эмоции выплескиваются через край, энергетическими волнами разметав все по комнате.
— Вот черт, — услышала она Коула, прежде чем потеряла сознание.