Марта выключила воду и вышла из душа. Она наскоро вытерлась полотенцем и натянула гостевой халат. Чувствовала она себя, мягко говоря, паршиво. Кожу саднило и стягивало, но с этим ничего нельзя было поделать. Если она правильно помнила, пройдет еще минимум пару дней, прежде чем она начнет чувствовать себя хотя бы сносно.
Она стерла влагу с запотевшего зеркала и посмотрела на свое мутное отражение. Что ж, выглядела она так же паршиво, как и чувствовала себя. Из-за огромных темных кругов казалось, что ее глаза как будто впали в череп и практически исчезли с лица. А и без того тонкие губы стянулись еще сильнее и стали похоже на сплошную ровную линию. Кожа на носу натянулась, и тот стал невероятно острым и немного крючкообразным. Сейчас она определенно выглядела, как ведьма из детских сказок. Синюшные отпечатки пальцев на шее ситуацию не улучшали.
— Тут никакая маска не поможет, — выдохнула она, взъерошив свои короткие светлые волосы. — Ни дать ни взять — проклятая ведьма.
Она нацепила капюшон и вышла из ванной. Времени на то, чтобы окончательно прийти в себя, не было — нужно было собираться в больницу к отцу. Марта не могла позволить бабушке и Мегги одним поехать туда. Конечно, ничего страшного бы не случилось и без нее, но в то же время она просто не могла представить, как Мегги отреагирует, если увидит все своими глазами. Марта не могла оставить сестру в такой момент.
Она спустилась на первый этаж и поплелась в свою комнату, петляя по широким, отделанным деревянными панелями, коридорам. Их с Мегги спальни были довольно близко — чудо, что они с сестрой не столкнулись по пути. Марта не хотела, чтобы ее видели такой… никчемной и слабой.
Мегги… У Мегги не было никаких магических сил, чему родители бесконечно радовались, а потому запретили Марте каким-либо образом проявлять свои способности при сестре. Что, на самом деле, довольно глупо, ведь, если у девочки нет сил, они не появятся, даже знай она секрет Марты.
Но в тоже время Марта была согласна с ними в одном: если у Мегги нет сил — ей незачем знать о магии, ведь тогда Марта будет последней в своем роде, и с ее смертью все это закончится.
Марта не могла даже представить, как обрекает своего ребенка на подобную судьбу, на боль и страх, что прилагались к ней, а потому она уже давно решила, что детей у нее никогда не будет. Магия не благословение, она — проклятье. Тяжелая ноша, которую приходиться нести всю жизнь.
Марта открыла дверь своей спальни и вошла внутрь. Здесь все было абсолютно таким же, каким она вчера все и оставила. Незаправленная двуспальная кровать, пижама, валяющаяся комком у изножья, недочитанная книга на тумбочке, а рядом с ней — пустой стакан и перевернутый будильник. На старом зеленом кресле у окна — полотенце, которое Марта в спешке кинула туда вчера после душа. Бардак в открытом шкафу.
Да, все было в точности как и вчера утром. Вот только теперь весь вчерашний день казался таким далеким, словно все случившееся было когда-то очень-очень давно.
Еще бы… Огненные ванны способны чью угодно жизнь поделить на «до» и «после».
Марта направилась прямиком в свою ванную. Наводить порядок в комнате было бессмысленно, а вот навести порядок на лице, наверное, стоило бы попытаться — чего зря людей пугать. Конечно, Марта приложила все свои силы, чтобы накраситься и хоть как-то исправить ситуацию.
Вот только было одно жирное НО — лучше не стало.
Так что в итоге психанув, она смыла все с лица и, вернувшись в спальню, выудила из шкафа пару не мятых брюк и водолазку с высоким воротом. Даже если ее семья и заметила следы на ее шее, никто об этом и словом не обмолвился. Но вот выходить на улицу и показывать всему миру, что ее пытались задушить, Марта абсолютно не хотела.
Она бросила вещи на кровать и направилась к небольшому комоду. К единственному месту, которое она держала в идеальном порядке. Она выдвинула один из ящиков, любуясь ровными рядами бюстье и трусиков. Марта любила красивое нижнее белье. Это было для нее чем-то вроде хобби. Своего рода коллекция. Ведь большую часть из них она никогда не надевала — на некоторых до сих пор были этикетки с ценниками.
Ничто не поднимало ей настроение и не придавало уверенности в себе так, как красивое белье. Она выбрала комбинацию из кружевного бежевого бюстье с широкими лямками и высоких трусиков и аккуратно, почти бережно, положила их на кровать.
Отыскав пару чистых носков в нижнем ящике комода, Марта быстро оделась и вышла из комнаты. Услышав голоса, она направилась туда, откуда они доносились. Кухня. По мере того как она приближалась, голоса становились все четче. В какой-то момент можно было разобрать о чем бабушка с Мегги говорили:
— В больнице ты должна вести себя спокойно, — в своей обычной манере читала нотацию Мадам Рудбриг. — Бегать и повышать голос нельзя. Ты меня поняла?
— Да, бабуль, — безрадостно ответила Мегги, и это заставило сердце Марты сжаться.
Сестра переживала о случившемся гораздо сильнее самой Марты. Хотя, если быть честной, Марта не переживала от слова «совсем». Она испытывала пренебрежение, недовольство… Но на этом — все. Она не боялась за жизнь отца. Скорее была бы даже рада, если бы его не стало. Да, между ними никогда не было теплых семейных отношений. Но столь холодное безразличие, которое она испытывала к нему, было странным даже для Марты.
Она воспринимала его, как абсолютно чужого человека.
Случись нечто подобное с бабушкой или Мегги, Марта не смогла бы остаться такой же бесчувственной. Где-то внутри она знала, что это разрушило бы ее точно так же, как и смерть мамы.
Тогда почему…?
Это не давало ей покоя, но, войдя в кухню, она решила отложить свои раздумья на некоторое время и заняться куда более насущными вопросами.
Мегги с Мадам Рудбриг сидели за столом, и младшая сестра медленно поглощала яичницу. Марта окинула до безобразия захламленную кухню и увидела на разделочном столе еще две тарелки с поджаренными яйцами.
— Отвратно выглядишь, — протянула Мегги, привлекая к себе внимание девушки. — Не будешь спать, где попало.
Марта, наградив сестру недовольным взглядом, оставила ее замечания без комментария. Какой смысл уподобляться восьмилетнему ребенку? Она взяла свою порцию яиц и села на соседний от Мегги стул. Марта не особо хотела есть, но не могла отказаться от еды, раз уж бабушка приготовила для них завтрак.
— Бабуль, а ты есть не будешь? — спросила Мегги, отломив кусочек хлеба и собирая им остатки желтка с тарелки.
Марта сначала не заметила, но слова Мегги заставили ее обратить внимание на то, что перед бабушкой стояла только чашка с дымящимся чаем, хотя еще одна порция стояла на столе.
— Я не голодна, милая, — ответила Мадам Рудбриг, подув на чашку.
— Тогда зачем? — спросила Марта покосившись на разделочный стол.
Мадам Рудбриг обернулась и так же посмотрела на одинокую тарелку с завтраком.
— Ах это… Я сначала думала, что захочу поесть вместе со всеми, но потом поняла, что мне кусок в горло не лезет, — пожала плечами та. — Может отнесешь их бродячим собакам? Они, наверное, очень голодны…
— Бродячим собакам? — усмехнулась Марта, прекрасно понимая, кого именно имела в виду Мадам Рудбриг. — С чего вдруг я буду кормить псину, которая меня покусала?
— Тебя укусила собака? — ужаснулась Мегги, и ее глаза округлились от шока. — Нужно сделать прививку от бешенства. Вдруг ты заразилась… может поэтому так плохо выглядишь сегодня…
Марта сделала глубокий вдох, чтобы не вспылить, и потрепала сестру по волосам.
— Непременно сегодня сделаем. Вместе с тобой.
— А мне зачем?
— На всякий случай, вдруг бешенство заразно… Мы же не хотим, чтобы ты заразилась…
— Немедленно прекратили! — сухо осекла их Мадам Рудбриг. — Сейчас не время для перепалок. Марта покормит собак, и мы поедем.
— Не хочу, — буркнула Марта, вилкой оторвав кусок от идеально ровного яйца и отправив его в рот.
— Голодная собака тебе и руку откусить может, так что будь разумной, — в голосе бабушки слышалась сталь. — Или ты хочешь, чтобы это сделала я?
Против этого аргумента у Марты не было ничего. Она не могла отправить туда бабушку. Это даже не обсуждалось.
— Хорошо, — выдохнула Марта и встала из-за стола. Кормить человека, который пытался ее убить. Она даже не могла представить, что ей когда-нибудь придется сделать нечто подобное. Со вчерашнего дня ее жизнь превратилась в череду событий, которые, как она думала, никогда не произойдут с ней.
В горле будто встал ком, и она просто не могла есть дальше. Марта отложила вилку и встала из-за стола.
— В холодильнике есть еще копченые колбаски, возьми парочку. Кроме Алистера их все равно никто не ест, — они с Мадам Рудбриг встретились взглядом. Марта знала, что противостояние бессмысленно, но постаралась вложить в свой взгляд все недовольство, которое испытывала, а ответом ей была лишь легкая улыбка. Мадам Рудбриг прекрасно знала, что Марта послушается ее, и не стеснялась использовать давление. — Почем зря пропадут.
— Действительно, — Марта выдавила из себя улыбку, надеясь, что та будет такой же высокомерной, как и у бабушки.
Под внимательным взглядом Мадам Рудбриг Марта достала из холодильника несколько небольших колбасок и положила их на тарелку. Ей стоило огромных усилий не хлопнуть дверью холодильника. Схватив тарелку, она вылетела из кухни. В коридоре она быстро обулась и отыскала ключи от подвала, которые валялись на полу под лавкой.
Спускаясь по порожкам крыльца, Марта старалась глубоко дышать, пытаясь хоть немного умерить бушевавшую в ней ярость. Бабушка буквально вывела ее из себя.
Больше всего Марта ненавидела это чувство. Чувство полной безысходности и поражения, когда тебе просто нечего противопоставить своему противнику. Именно такими были их с бабушкой отношения. Иногда ей казалось, что они настолько похожи характерами, что живи они под одной крышей постоянно, то непременно в какой-нибудь момент поубивали бы друг друга.
Обойдя дом и подойдя к двери подвала, Марта поставила тарелку на землю и отперла замок. Дверь за собой она поплотнее закрыла, надеясь, что, даже если Мегги отправится на ее поиски, в подвале она уж точно не будет искать. Хотя скорее всего Мадам Рудбриг не допустит ничего подобного.
Искать выключатель не пришлось — свет все еще горел. Вчера ей определенно было не до переживаний о черезмерном потреблении электроэнергии. Усмехнувшись самой себе, Марта спустилась по ступеням вглубь подвала.
К мужчине, который все так же лежал на холодном бетонном полу, где она его и оставила, в той же неудобной позе: лицом в пол, со связанными за спиной руками и перетянутыми кабельными стяжками щиколотками.
— Ну здравствуй, — услышала Марта хриплый голос мужчины, когда ее ноги показались в его поле зрения.
— Утро доброе, — холодно ответила она, поставив тарелку на столик у стены. Девушка присела на край стола, гадая над тем, как поднять этого придурка. Предыдущий опыт подсказывал, что это будет непосильной для нее задачей.
Она закусила ноготь большого пальца, ожидая, что еще может сказать ее пленник. Но он, похоже, и сегодня был не самым общительным человеком.
— Как спалось? — мило спросила она с одной единственной целью — поиздеваться. Этот мужчина не вызывал у нее ничего кроме ненависти. Она даже немного пожалела о том, что остановилась до того, как его дыхание оборвалось навечно.
— Отвратительно, — последовал хриплый ответ.
— Что, кошмар приснился? Бедный… Наверное испугался….
— Сука, — выплюнул он.
— Сука! — театрально возмутилась Марта. — Боже мой, да как же так можно! Я даже свет включенным оставила, чтобы тебе не страшно было спать одному. А ты так жестоко со мной! Совсем не ценишь, когда о тебе заботятся!
— Ну ты и конченная тварь…
— Тварь? — все так же наигранно взвизгнула девушка. Пожалуй, издеваться над ним было довольно весело. — Знаешь что, милый? Еще никто из тех, кто меня так унижал, не выжил, — протянула она.
Откровенный блеф. В ее окружении просто не было людей, которые позволяли бы себе подобные высказывания. Скорее уж она сама была тем не самым приятным человеком, который мог бы сказать другим отвратительные вещи.
— Нравится издеваться над людьми? — прохрипел мужчина, пытаясь хоть немного сменить позу, но у него ничего не получилось.
— Не особо, — усмехнулась Марта, пожимая плечами.
— Чокнутая ведьма! За твои деяния тебе воздастся!
— Воздастся? Ага, как же… И что же я такого сделала, за что мне должно воздасться?
— Ты пыталась убить меня! — выкрикнул мужчина.
Глаза Марты округлились от шока.
— А ты нет? Напомню, что это ты первым попытался меня убить!
— Это было бы правосудие, а не убийство! — взвыл мужчина.
Марта просто смотрела на него неверящим взглядом. Этот фанатик на полном серьезе считал, что его попытка убить ее была правосудием. Это же какая каша должна была быть в его голове, что он нес подобное?
Марта действительно жалела, что не убила его вчера. Без такого мусора миру было бы только лучше. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы немного успокоиться, она подошла к нему и села на корточки. Нужно было как можно быстрее накормить его и свалить оттуда. Если он выдаст еще хоть одну свою гениальную идею о правосудии, возмездии и всякой подобной ахинее, она непременно оторвет ему голову и не испытает по этому поводу ни малейших сожалений.
Марта толкнула его в плечо и, к ее большому удивлению, у нее получилось перевернуть его. Мужчина взвыл то ли от боли, то ли от неудобства, когда приземлился на свои заведенные назад руки.
Но не это удивило Марту. Огромное темное пятно на его брюках привлекло ее внимание и заставило опешить от собственной глупости. Она сидела напротив него и просто пялилась на его мокрую промежность.
Ну и что сказать в данной ситуации? Что делать? Сделать вид, что не заметила и проигнорировать?
Она ведь даже подумать не могла, что ее пленнику нужно было сходить в туалет.
— Черт… — выдохнула Марта. Как бы она к нему ни относилась, но оставить его в таком состоянии просто не могла. Марта выпрямилась и пошла к лестнице, но, остановившись в последний момент, бросила ему короткое. — Сейчас вернусь.
Марта вышла из подвала, но закрывать его на ключ не стала. Она вернулась домой и в прихожей столкнулась с Мадам Рудбриг.
— Уже все? — спросила женщина, сидящая на банкетке, полностью готовая к выходу.
— Не совсем, — буркнула Марта. — Поезжайте в больницу без меня, нужно позаботиться о дворовых собаках.
Марта на всякий случай говорила завуалированно. На случай, если Мегги шныряла где-то поблизости. Она взяла небольшой блокнот для записей, что всегда лежал на полке рядом со входом вместе с карандашом.
— Что случилось? Собака умерла? — немного обеспокоено осведомилась Мадам Рудбриг, и по ее лицу было понятно, что она уже готовит план на случай подобного исхода.
Марта отрицательно покачала головой, своим не самым разборчивым почерком выводя адрес больницы на чистом листочке.
— Нет, но от этого проблем не меньше… — она сделала паузу подбирая слова. — Она… нагадила…
Губы Мадам Рудбриг округлились, но она не проронила не слова. Похоже, ни одна Марта не ожидала подобного исхода.
Марта вырвала листок с адресом из блокнота и протянула его бабушке.
— Бери Мегги и поезжайте, а я пока разберусь здесь со всем. Я тогда наберу тебе, когда вы сможете спокойно вернуться…
— И что ты собралась делать? — спросила все еще немного шокированная Мадам Рудбриг.
— Ну… — протянула Марта. — Собаку, наверное, стоит помыть, а потом вернуть обратно, нельзя же её в таком состоянии оставлять…
— Хорошо. Будь осторожна.
Марта кивнула в ответ, прекрасно понимая, что имела в виду бабушка.
«Не используй магию» — красноречиво говорили ее глаза. Но это было и не нужно — Марта не собиралась прибегать к своим способностям.
— И еще… Не спускай с Мегги глаз. Я боюсь, она может закатить истерику.
— И кому ты это говоришь? — усмехнулась Мадам Рудбриг. — Не переживай из-за нее так сильно. Мегги хоть и ребенок, но она куда смышленей своих сверстников.
— Дело не в смышлености, а в том, что вся эта ситуация может стать для нее тяжелым ударом! — возмутилась Марта. Если бы у нее был выбор, она непременно бы поехала с сестрой, вот только выбора не было. И это немного коробило ее.
— Я это прекрасно знаю. Но Марта… тебе не стоит чересчур драматизировать… ты не ее мать, ты ее сестра… относись к ней немного проще…
— А это то тут причем? — удивилась Марта, сама не понимая, как их разговор зашел в это русло.
Мадам Рудбриг посмотрела на нее с сожалением и чем-то отдаленно напоминающим понимание.
— Не бери на себя слишком много. В моих глазах ты такой же ребенок, и я не хочу, чтобы ты брала на себя обязанности взрослого, — бабушка наградила ее очередным странным взглядом, а затем сипло крикнула. — Мегги, милая, поторопись, такси скоро подъедет.
Мадам Рудбриг ясно дала понять, что на этом их разговор окончен. Но Марта была даже рада, ведь сама не особо жаждала говорить на эту тему.
Она дождалась, пока бабушка с Мегги покинут дом, а затем направилась в отцовскую спальню. Нужно было найти сменную одежду для пленника. И единственным спонсором мужской одежды в их доме был ни кто иной как Алистер Рудбриг. Вот только в его гардеробе сложно было найти хоть что-то, что не являлось классической рубашкой или дорогим брючным костюмом. Пришлось приложить немало усилий, чтобы откопать там обычный серый свитер и пару спортивных штанов, которые отец надевал лишь раз на осеннем фестивале пару лет назад.
Марта решила, что раз уж он запер человека в подвале, то ему и делиться одеждой. Но все же копаться в нижнем белье отца было не самым приятным занятием, и она с превеликим счастьем стерла бы это событие из памяти.
Надеясь, что все выбранные вещи подойдут пленнику, Марта покинула спальню отца, прихватив с его рабочего стола нож для бумаги, и, оставив «щедрый дар» на банкетке в холле, направилась обратно в подвал. На то, чтобы разобраться с проблемой, времени у нее было предостаточно, но все же ей хотелось покончить со всем этим как можно скорее. Ее напрягала складывающаяся ситуация.
Она спустилась в подвал и, подойдя к пленнику, посмотрела на него сверху вниз. Марта не совсем понимала, как правильно повести диалог, чтобы он ее слушался. Мужчина как и прежде крайне недовольно смотрел на нее, но хотя бы больше не пытался осыпать ее своими гневными комментариями.
И Марта не знала, молчал ли он из-за уязвленной гордости или же страха, но ее это и не особо волновало. Последнее, чего бы ей хотелось, так это заботиться о его чувствах.
— Послушай, — после недолгого молчания наконец начала она. — Давай договоримся: я предоставляю тебе душ, чистую одежду и еду, а ты слушаешься меня и не выкидываешь никаких фокусов.
Она довольно четко высказала свои требования, но была не готова встретиться с его озлобленным взглядом.
— С чего я должен тебя слушаться? — прохрипел он, морщась при каждом слове.
Похоже, его уязвленная гордость вполне неплохо соседствовала с озлобленностью.
Марта вновь опустилась на корточки рядом с ним, немного удивленная тем, что абсолютно не ощущала никакого запаха, хотя он определенно должен был вонять так, что хотелось бы заткнув нос выбежать из комнаты. И причиной этого она считала свои утренние купания.
— Может быть потому, что мне достаточно всего лишь щелкнуть пальцами, чтобы убить тебя? — она нацепила свою злорадную ухмылку и демонстративно щелкнула пальцами перед его носом, наблюдая, как его карие глаза темнеют, наполняясь страхом.
Она блефовала, но тот ужас, который сменил его озлобленность, стоил того.
— Надеюсь, мы друг друга поняли? — спросила Марта для закрепления результата.
Пленник сглотнул и кивнул.
— Отлично, — протянула девушка, улыбнувшись еще шире.
Она надеялась, что страха было достаточно, чтобы не позволить ему напасть снова. Но несмотря на свои опасения, Марта все же разрезала стяжку на его щиколотках и помогла мужчине подняться, жестом приказывая ему идти вперед. Это показалось разумнее, чем позволить ему идти позади. Мало ли что ему в голову взбредет? Доверять этому человеку она не могла.
Так они и дошли до крыльца, а затем девушка распахнула перед ним дверь, и они вошли в дом. Марта забрала вещи, которые оставила в холле, и кратко дала мужчине понять, куда идти дальше. Вести его в свою ванну или ванну отца было глупо, так что единственным вариантом была гостевая, где сама же Марта купалась сегодня утром.
Именно туда они и направились. Марта действительно была благодарна, что ее пленник не натворил чего-то из ряда вон выходящего. Хотя его внешний вид и показывал, что он был настолько ослаблен, что даже ноги у него заплетались так же, как и у Марты вчера. Он физически не был способен сейчас сделать хоть что-то против нее.
Но разница была в том, что даже ослабленный мужчина был бы сильнее ее, среднестатистической и абсолютно не спортивной женщины. Так что Марта не сомневалась — если он нападет, единственным шансом на спасение будет магия. Но она после прошлого раза еще не до конца оклемалась, и мало на что сейчас была способна. Вот только пленнику этого знать было совсем не обязательно.
Марта в очередной раз открыла перед ним сначала дверь гостевой спальни, а затем и дверь в ванную. Мужчина вошел, и она последовала за ним. Она определенно не собиралась оставлять его одного в своем доме без присмотра.
Пленник застыл посреди маленькой комнаты и вопросительно посмотрел на Марту.
— Что? — спросила Марта, ответив ему точно таким же взглядом. Вот только он все равно смотрел на нее немного не так. Он был на голову, а то и более, выше нее, что придавало его взгляду немного высокомерия.
Он повернулся к ней спиной и буркнул:
— Руки.
Да уж… Марте оставалось лишь гадать о причинах своей сегодняшней заторможенности. Она положила заготовленные вещи на край раковины и все тем же ножом разрезала кабельные стяжки. Возможно ей показалось, но мужчина выдохнул с облегчением.
— Уходить не собираешься? — услышала она его хриплый голос.
— С чего бы? — довольно высокомерно спросила Марта. — Чтобы ты сбежал и прямиком помчался в полицию?
— Сбежал из закрытой ванной? — в его голосе послышалась усмешка.
— Здесь есть окно, — пожала плечами Марта.
Мужчина обернулся и посмотрел на нее с недоумением.
— Ты действительно думаешь, что я протиснусь в эту форточку?
Марта лишь вновь пожала плечами и, подойдя к унитазу, опустила крышку и уселась на него.
— Да уж… — протянул мужчина. — Как хочешь…
Мужчина стянул через голову кофту, представая перед Мартой не в самом лучшем виде. При других обстоятельствах она непременно бы залипла на его худощавом подкаченном торсе со слегка выделяющимися кубиками пресса. Вот только сейчас ей мешали омерзительные синяки, перетягивающие на себя все внимание. Парочка старых синяков были россыпью раскиданы по всему его телу, но не они привлекали большего внимание. Куда страшнее было кровавое месиво вместо его запястий. Они были синюшно-фиолетовые, перепачканные запекшейся кровью, под которой проглядывались только зарубцевавшиеся шрамы. Марта даже не могла представить, насколько это больно, когда тебе самому приходится разрывать свою плоть, чтобы освободиться от пут. А он… Да как этот монстр мог душить ее с такими-то руками, да еще и с легкостью справляться с этим?
С ним действительно нужно быть все время настороже. Ведь единственным оружие против него была магия. Как отец вообще умудрился посадить такого, как он, в подвал?
Но было кое что еще, что привлекло внимание Марты: свежие фиолетово-синеватые отпечатки пальцев и ладоней на шее. Их она узнала. Мало того, что они были яркими и буквально бросались в глаза, так еще и были окружены едва уловимым зеленоватым свечением. Марта впервые видела что-либо подобное. Казалось, шея пленника все еще находится в кольце из магии. Оно было чем-то отдаленно похоже на те черные следы, что остались на руках самой Марты, и, что с этим делать, она не знала.
Пропадет ли это кольцо само или же нужно было что-то предпринять, чтобы избавиться от него? Марта задавалась этим вопросом, продолжая изучать его шею, пока пленник разувался и стягивал носки. Его синяки на шее, за исключением магического следа, были полностью идентичны тем, что прятались под водолазкой самой Марты.
Повернувшись к ней спиной, он стянул брюки, оставаясь в одних трусах.
— Послушай, — начала было Марта, отвернувшись к стене. Уж что что, а лицезреть чужую голою задницу ей не хотелось. — Может все-таки скажешь свое настоящее имя? И дураку будет ясно, что «Оливер Кромвель» — это твоя неудачная шутка.
— Зачем тебе знать мое имя? От этого ничего не изменится… Будь я хоть Оливер, хоть Дэниэль… Да даже если бы Арнольд… Это малозначительный фактор… — его голос был все еще хриплым, но нотки скептицизма делали его более живым, а не как у сломанного робота.
— Ну ты же знаешь мое имя, — рассеянно ответила Марта, изучая состав освежителя воздуха, что стоял на маленькой полочке вместе с туалетной бумагой.
— Ах да… Марта Рудбриг… И что? Это что-то меняет? Меняет тот факт, что ты ведьма, продавшая душу дьяволу?
Краем глаза Марта заметила, как он залез в ванную и задернул шторку.
— Я никому свою душу не продавала, — выпалила Марта, не особо веря своим же словам. — Скорее меня прокляли задолго до моего рождения.
Марта и сама не знала всех тонкостей своих способностей. Родители не особо жаждали посвящать ее в эти тайны. В одном была уверена точно — она действительно платила своей душой за использование магии. Чувствовала, что с каждым разом теряет что-то важное. Вот только что именно — понять не могла. Так что, возможно чудик, который открыл кран, был прав, и она действительно постепенно продавала свою душу кому-то. Только это больше напоминало выплаты по кредиту, чем единоразовую сделку.
Но эти свои размышления она решила оставить при себе.
— Ну так что, если уж от этого ничего не изменится, может все-таки скажешь мне свое имя? Или мне лучше называть тебя просто «Неудачник»?
— Можешь звать меня Коул, — донеслось сквозь шум воды после минутного молчания.
— Хорошо, — протянула Марта, откинувшись на бочок. — Пусть будет Коул… это больше похоже на правду.
По какой-то неведомой причине у Марты было чувство, что он не соврал.
Она смотрела на пар, поднимающийся над ванной, и слушала шум воды, думая о том, ответит ли он честно, если она задаст еще вопросы, или же бабушка была права, и не стоило ввязываться в эту шпионскую игру. Даже несмотря на то, что отношения с отцом были не самые радужные, возможно, тот был бы с ней куда честнее, раз уж их семейная тайна стояла на кону.
— Как ты узнал обо мне? — все же решила спросить Марта. Она уже давно не прибегала к магии, так что тот факт, что Коул знал о ней, был довольно-таки странным.
— Грабс, — донеслось до нее сквозь шум воды. — Среди охотников на ведьм уже давно ходят слухи о вашей семье.
Марта буквально ощутила, как округляются ее глаза. Только вот не знала, от чего больше: от того факта, что в мире все еще существовали охотники на ведьм, или же то, что им было известно о том, что в семье ее матери были ведьмы?
— Так ты охотник на ведьм? — Марта решила не акцентировать внимание на фамилии матери.
— Не совсем. Я еще не внес членский взнос, — прохрипел Коул.
— Членский взнос? — переспросила Марта, немного шокированная его словами. Неужели теперь, чтобы стать охотником на ведьм, нужно платить членские взносы? Вот они — прелести бюрократического общества!
— Да, необходимо сделать взнос… Если точнее, необходимо «внести» голову ведьмы.
Марта подавилась воздухом и закашлялась. Это было вроде бы ожидаемо, но в тоже время шокировало ее.
— И что, ты хотел внести мою голову в качестве членского взноса? И это ты еще смеешь рассуждать о правосудии? — воскликнула Марта, ощущая, как ее буквально начинает подташнивать от отвращения.
Она встала с унитаза и, подойдя к раковине, открыла кран с холодной водой и брызнула ею себе на лицо, чтобы хоть немного прийти в чувства. Но это было бесполезно: в мыслях отчетливо предстал образ Коула, достающего ее окровавленную голову из мешка и кидающего ее перед ногами группы усмехающихся мужчин.
Мерзко. Это было мерзко.