Терра положила ладошки дочери на пока еще пустой кристалл. Марта уже не плакала. Когда она проснулась во второй раз, Алистер и Терра сидели рядом, и дочка, хлопая опухшими глазами и шмыгая забитым носом, бросилась к ним. Удивительное дело, Марта была куда сильнее своей матери и даже умудрилась счастливо и широко им улыбнуться, хотя во взгляде все еще мелькал огонек пережитого страха.
Они искупали дочь вместе, хотя Алистер сидел на унитазе просто для поддержки и прямого участия не принимал. Марта все время косилась на отца и улыбалась, так же, как и Терра, находя в нем поддержку и опору. Алистер был их фундаментом.
Терра самую малость надеялась, что вода сможет убрать следы магического воздействия. Как оказалось, не сможет, и Терра не позволила себе расстраиваться по этому поводу. Скоро должна была прийти Джослин, и они непременно найдут решение. Если надо, пойдут на поклон к королеве кровавых ведьм, о которой как-то раз вскользь упоминала наставница. Все что угодно, лишь бы помочь Марте.
А сейчас они сидели на полу в гостиной, и Марта была относительно спокойной, улыбалась им и, казалось, уже забыла о случившемся. Но так только казалось.
— Что это такое, мамочка? — спросила она, проводя пальчиками по граням кристалла. Свет от камина играл на нем, пуская теплые лучики по комнате.
Красивое зрелище, и Марта смотрела за ним как завороженная, а Терра внутренне содрогалась, понимая, что сейчас ей придется заставить дочь вновь пережить ужас этих нескольких дней. Пережить, чтобы забыть навсегда. Терра пыталась заставить себя поверить в то, что действует на благо. Вот только причинять своему ребенку боль ради его блага — сомнительная перспектива.
Она посмотрела на Алистера, который сидел на диване, и увидела в его глазах полное отражение своих эмоций. И вздохнула с присвистом, чем привлекла внимание Марты. Черные пятна на ее личике и ручках, казалось, поглощали свет и скрадывали текстуру кожи. Если таковыми было наследие их силы, то Терре было действительно страшно. Только вот она не помнила, чтобы отец покрывался такими пятнами, хотя полагаться на детские воспоминания глупо.
— Это магический кристалл, — все-таки ответила Терра, сдавшись пытливому взгляду Марты. — И он заберет у тебя страх. Если мы им воспользуемся. Ты же не хочешь бояться, милая?
Терра поняла, что оплошала, когда Марта всхлипнула. Алистер тут же пришел на помощь, погладив дочь по голове.
— Не нужно пускать гром и молнии, Тучка, да и дождь нам не нужен. А то затопишь весь дом, и где нам тогда жить?
Марта подняла на него глаза и серьезно ответила, хотя в голосе ее все же звучали вопросительные нотки:
— Под водой?
— Мы же не рыбы, — усмехнулся Алистер. — Да и мама очень плохо плавает.
— Надо научить.
— Обязательно, — кивнул муж и сел на пол рядом с ними. — Но не сегодня. Так что давай не будем топить наш дом.
Марта кивнула так, словно они обсуждали научную теорему, а не возможность затопить дом слезами. Их маленькая, но такая взрослая девочка, на долю которой выпало уже слишком много печалей. Что ж, откладывать больше бессмысленно.
Терра вновь приложила ладошки дочери к кристаллу и тихо попросила:
— Подумай о том, что тебя пугает, и отдай это кристаллу.
И увидела в глазах дочери то же интуитивное понимание. Марта чувствовала магическую суть вещей, улавливала и понимала. На подсознательном уровне знала, что и как делать. Она сама вкладывала воспоминания, и Терра была удивлена тем, насколько легко у малышки это получается. Веки девочки трепетали, а по щекам текли одинокие слезинки, взгляд был мутным, расфокусированным.
Терра смотрела на нее завороженно, готовая вовремя остановить ту и надеясь, что ее умная малышка не отдаст соленой памяти всю себя. Еще Терра побаивалась, как бы пятен не стало больше, но те держались на своих местах. Это натолкнуло Терру на мысль, что все не так уж плохо.
Когда Марта отпустила кристалл и посмотрела на них с Алистером, ее взгляд прояснился и из него пропал глубинный затаенный страх. И ни намека на неузнавание или непонимание. Она помнила их и все еще любила.
— Пап, а мишку ты купил или нет? — спросила она. — Ты же обещал купить. Того розового с бантиком.
Терра с Алистером переглянулись. И Терра вспомнила медвежонка, которого Алистер купил с месяц назад.
— Да милая, он у тебя в спальне, — не растерявшись, ответил муж, и Терра поняла, что дочь вложила в кристалл чуть больше, чем нужно было.
«Больше ведь лучше, чем меньше,» — попыталась убедить себя Терра.
— И конфеты с яблоком? — просияла Марта.
Алистер не успел ничего ответить, потому что Марта заметила свои темные ладони и нахмурилась. А Терра, больше не теряя времени, выхватила из кармана юбки пучок трав и подсунула его под нос дочери, быстро бормоча заговор. Глаза Марты округлились, когда она вздохнула, и тут же закрылись. А девочка повалилась на колени к отцу.
— Долго она проспит? — спросил Алистер, беря дочь на руки, чтобы переложить с пола на диван. Каждое его движение было аккуратным и бережным, словно он нес хрупкую вазу. Мужчина укутывал девочку пледом так, чтобы она уж точно не замерзла, хотя в гостиной было очень тепло.
— Если не пытаться разбудить — сутки, — тихо ответила ему Терра. — Надеюсь, у нас получится избавиться от пятен, пока она спит. Не хочу чтобы она помнила хоть что-то об этих днях.
Алистер кивнул, задумчиво глядя на дочь. А Терра пошла на чердак к своей скудной коллекции гримуаров и записей, которые она делала, когда училась у Джослин, надеясь найти хоть что-то полезное в них, до того момента, как придет наставница.
***
На улице шел дождь. Первый за эту осень и такой сильный, что Терра буквально сбежала с чердака, захватив с собой все свои гримуары — думать под эту какофонию, которая то и резала по ушам, было невозможно. Она расположилась на полу в гостиной рядом с мирно посапывающей дочерью и ждала Джослин. Та пришла тогда, когда у Терры уже не осталось гримуаров, которые можно было шерстить. Глупо, наверное, было искать информацию о их родовой магии в гримуарах кровавых и природных ведьм, которые отдала ей в пользование Джослин.
Терра жалела о том, что отец не оставил ей никаких подсказок, ведь он явно знал о их магии куда больше. Наверное думал, что его дочери не придется столкнуться с магией, раз она слила все, что у нее было.
А Терре и не пришлось, пришлось ее дочери. Не увидеть это ровное свечение девочки было невозможно. Запятнанное ровное свечение. Терра долго думала и сопоставляла — и то, к каким выводам она пришла, ей не нравилось.
Джослин, в руках которой не оказалось места для зонта, зашла в их дом мокрой до нитки. Благо пластиковые коробки в ее руках защищали их содержимое от дождя. Первым делом Терра дала наставнице, во что переодеться, и напоила горячим чаем — не хватало, чтобы ее единственная надежда на помощь слегла с воспалением легких — и плевать, что иммунитет ведьм сильнее, чем у обычных людей. Терра росла в семье тех самых обычных людей и привыкла считаться с погодными условиями.
Джослин осмотрела Марту хмурым взглядом, кивая каким-то своим мыслям, которыми пока не делилась с остальными. Затем под хмурым взглядом Алистера она проткнула палец Марты иголкой и слизнула красную каплю языком.
— Сильная девочка. Очень сильная, — услышала Терра ее невнятное бормотание, пока та ходила кругами вокруг ее дочери.
Она подносила к ней артефакты: назначение некоторых Терра хорошо знала. Измерители. Раньше Джослин периодически тестировала их и на Терре с той лишь разницей, что Террины тесты выдавали минимальные значения, а покаатели Марты — зашкаливали.
Когда наставница наконец-то закончила, они расположились на кухне втроем, и Джослин рассказала о результатах своих поисков. А они были. И пока Терра ее слушала, внутри нее все холодело. Она отказывалась принимать и понимать происходящее. Алистер рядом с ней сидел прямой, как палка, и взгляд его был колючим, но решительным.
— Другого способа нет? — спросила Терра.
Джослин выдохнула и принялась объяснять повторно. Медленно и вдумчиво.
— Чернота — проклятие. В древних гримуарах писалось, что за убийство кровавой ведьмы магией — на ведьму, которая сделает это, ложится проклятие. След или же клеймо, метка для других ведьм, что эта конкретная ведьм заслуживает кары. И чем сильнее убившая ведьма — тем больше метка. А Марта — очень сильная девочка.
Терра всхлипнула, закусив губу до боли, чтобы побороть страх. Второй раз услышать это было так же тяжело, как и в первый.
— Кровавые, увидев метку, все поймут, — продолжила Джослин. — У них это знание заложено на подсознательном уровне. Даже моей разбавленной крови оказалось достаточно, чтобы внутри все взбунтовалось. А так как девочка очень сильная, каждый раз, когда она будет прибегать к своей родовой магии, которой убила, метка будет расти.
— Ты же сказала, что метку можно убрать, — сквозь зубы процедил Алистер. Злой до чертиков.
— Не убрать, а только спрятать, — покачала головой Джослин. — Но, чтобы это сработало — Марту нужно ослабить. Пробить ее естественную защиту, чтобы закрепить в ней крючок для воздействия. Чтобы в дальнейшем, когда ее сила продолжит расти, метку все равно можно было выжечь. Она сможет и дальше колдовать, но после каждого раза метку нужно будет… хм… смывать…
— И чтобы ослабить ее, вы предлагаете разорвать связь между мной и дочерью? — уточнил Алистер, и Терра сжала его руку. По голосу мужа она поняла, что он согласен. Согласен на все, лишь бы защитить дочь.
— Да, — коротко ответила Джослин.
— Когда? — тем же холодным отстраненным голосом спросил Алистер.
— Чем раньше, тем лучше. Пока метка не закрепилась полностью, и ее можно убрать. Протянем неделю, и ничего не поможет, проклятие прикипит к ее силе.
— Тогда сегодня, — отрезал Алистер. — Сейчас.
Терра судорожно сжала руку мужа, теряясь в сомнениях. А Джослин кивнула.
— У меня все с собой, — кивнула Джослин и ушла готовиться обряду.
Алистер собирался последовать за ней, но Терра встала в проходе загораживая ему дверь. Она не могла смириться с тем, с какой решимостью он клал на плаху свою голову. Он был готов разрушить основу их мира ради безопасности Марты. И Терра вдруг поняла, что не может этого позволить. Нужно найти другой способ. Нужно…
— Давай порвем мою нить, — на одном дыхании выпалила она, вскинув руки.
Алистер замер напротив и с жалостью посмотрел на нее. Он никогда не смотрел на нее так. Жалость, горечь и отчаяние. Так могут смотреть на смертельно больного. А спиной Терра ощущала удивленный взгляд Джослин. Та, наверное, тоже не ожидала от бывшей ученицы подобного. Но Терра не могла позволить разорвать нить между Алистером и Мартой. Оторвать у дочери защиту, уверенность. С ним Марта ничего не боялась. С ним Марта была счастливей, чем с ней.
В носу защипало, а глаза обожгло от непрошенных слез. И Терра принялась утирать их руками.
— Мы ведь с Мартой не так близки. Даже не заметим, что между нами что-то не так, — стараясь не разрыдаться, бормотала Терра, но голос ее срывался. — А вы… Али, она не сможет без тебя, и ты без нее.
Алистер подошел и прижал жену к себе, заставив уткнуться носом в его грудь. Он уткнулся носом ей в волосы и гладил по плечам своей теплой рукой. Он держал Терру в своих руках, пока ее сотрясали рыдания. А затем, когда она немного успокоилась, отстранил и посмотрел ей в глаза серьезным взглядом.
— Терра, ты не справишься. Не сможешь жить так. А я не смогу смотреть на то, как вы мучаетесь.
— А я разве смогу?
— Сможешь. Потому что для меня это не проблема. Главное — ваше с Мартой благополучие, и ради вас я готов на все, — в его голосе было столько уверенности, что Терра не нашлась, что ему ответить. Лишь поняла, что не сможет его переубедить. Точно не сможет.
***
Алистер сдвинул диван к стене и закатал ковер в рулон, обнажив деревянный пол. Терра сидела на диване, перебирая рукой мелкие кудряшки Марты, и наблюдала за тем, как Джослин елозила по полу, вычерчивая защитные магические круги белым мелком. За окном все так же барабанил дождь, и Терра отстраненно отметила, что погода как нельзя подходит к ее паршивому настроению. Себе самой она запретила плакать — не сейчас, когда Алистер готовится принести себя в жертву.
Она понимала, что это неправильно — так переживать из-за него. Ведь он делает это ради их дочери. Она мысленно пожурила себя за то, что ценит мужа больше, чем дочь. Хоть и понимала, что сама же накручивает себя. Она любила их обоих, а высшие силы — если они существовали, — поступали жестоко. Неправильно заставлять выбирать Терру между ними. Чертовски неправильно. Чертовски жестоко.
Будь у них еще время, Терра непременно нашла бы другой вариант, но времени не было. А потому она мысленно прощалась со своей прекрасной жизнью и злилась на мертвую ведьму, которая ее разрушила. У нее даже проскочила полная бахвальства мысль, что, будь ведьма еще жива, она удушила бы ее собственными руками. От кусочка здравомыслия, которое говорило, что ей физически не хватило бы сил на это, Терра просто отмахнулась.
Джослин закончила рисовать и поднялась на ноги. Терра увидела, как мягким светом вспыхнули круги, когда их вязь закрылась. Наставница кивнула Алистеру, и он переложил все еще спящую Марту, закутанную в плед, в один из кругов, а сам занял место во втором. Свечение кругов стало еще ярче. Они переливались и искрились.
Ведьма заняла место на пятачке между ними и принялась соединять их тонкой волнообразной нитью. Терра подошла к наставнице и встала за ее плечом, чтобы помочь в случае чего.
— Ты уже рвала чью-нибудь нить? — тихо спросила она.
Джослин покачала головой, продолжая вырисовывать финальную вязь.
— Ни разу.
— Черт, — выругалась Терра, желая прекратить все немедленно. Она с надеждой посмотрела на Алистера, надеясь, что он одумается, но муж был непреклонен.
«Упертый баран», — в сердцах подумала Терра и тут же пожалела о своих мыслях.
Джослин закрыла финальную вязь, и комнату затопило фиолетовым свечением, в котором Терра разглядела толстую нить, связывающую Марту и Алистера. Зрелище было невероятным. Терра неосознанно задалась вопросом, была ли ее нить — та, что связывала ее с дочерью, — такой же сильной и толстой? И насколько разрыв между отцом и дочерью ослабит Марту?
Наставница взяла заранее приготовленный нож, на лезвии которого были выбиты рунические знаки защиты. Джослин медленно напевно читала заклинание, пропуская нить между пальцами. Та извивалась, словно пыталась вырваться из рук ведьмы, ускользнуть, не позволить себя разрушить.
Терра была напугана, но не могла отрицать, что процесс был занимательным. Для стороннего наблюдателя. А еще, сощурив глаза, она смогла заметить тонкую нить, которая тянулась от нее к дочери, и толстую, похожую на жгут, нить, что шла от нее к мужу. Они образовывали треугольник.
Поглощенная нитями и их изучением, Терра не сразу заметила, что воздух в доме похолодел, голос наставницы стал хриплым, а напев еще медленнее, словно она выдавливала каждое слово из себя через невероятные усилия.
По лбу Джослин катились крупные бусинки пота, она хмурилась и тяжело дышала. Алистер тоже дышал хрипло, прижимая руку чуть ниже сердца.
Джослин явно не хватало сил.
— Нужно прекращать! — крикнула Терра, но ее проигнорировали.
Джослин занесла нож над нитью и попыталась разрезать. В этот момент Марта распахнула глаза и завизжала, забившись в конвульсиях. Она хваталась своими маленькими ладошками и истошно кричала. И в ее полном ужаса и боли крике то и дело проскакивало одно единственное слово: «Папа».
Терра бросилась было к дочери, но Джослин остановила ее суровым взглядом, буквально пригвоздившим ее к месту. Этот взгляд был красноречивей любого предостерегающего крика.
Марта выбралась из пледа, в который ее закутал Алистер, и, встав на четвереньки, поползла к краю круга. Все это время она кричала и плакала, звала и всхлипывала. Сколько же силы и упорства было в столь маленьком и слабом теле.
Терру била мелкая дрожь: смотреть на происходящее и не иметь возможности вмешаться было мучительно. А Джослин продолжала резать, и у нее ничего не получалось — нить не поддавалась. Лезвие ножа треснуло в тот момент, когда на нити появился маленький разрез. Алистер закричал от боли, а Марта растянулась на полу, так и не доползя до края круга. Девочка всхлипывала и пыталась подняться, но силы ее покинули.
Терра круглыми от ужаса глазами смотрела на осыпающиеся осколки и лишь слегка поврежденную нить.
Джослин громко и неприятно выругалась, прервав напевный речитатив заклинания.
— Терра, подойди! — полным боли голосом приказала Джослин.
Терра подчинилась. Ноги казались ватными и дрожали при каждом шаге. Она не знала, куда смотреть, не знала, что делать. В голове стояли лишь крик мужа и судорожные всхлипы Марты, которые все нарастали и нарастали, разрывая Терру на части.
— Нужно заканчивать, — слова наставницы с трудом пробились через пелену ужаса, окружающую Терру. — Оставлять так нельзя.
Джослин схватилась за нить, которая связывала Терру и Марту и, на манер петли нахлестнув ее поверх другой в месте крохотного разреза, принялась перетереть. Терру бросило на пол. В груди вспыхнуло пламя, прокатившееся обжигающим огнем по всему телу. В глазах потемнело. Она судорожно хватала ртом воздух и, кажется, кричала. Хотя кричать мог кто угодно: она не определила бы, даже если бы захотела.
В какой-то момент нескончаемое пламя, выжигающее ее сердце, отхлынуло, и Терра смогла разлепить пересохшие глаза и оглядеться. Круги погасли. Алистер стоял на коленях в своем круге и смотрел на них пустым и холодным взглядом. Марта свернулась клубочком, обхватив колени темными ладошками, и беззвучно тряслась.
А Джослин…
Наставница сидела на полу в паре шагов от Терры и зажимала лицо руками. Ее пальцы были в крови. Приподнявшись на локтях, Терра подползла к ведьме. Между ее пальцев сочилась кровь, и крови было много.
— Джослин, что происходит? — каким-то не своим, похожим на карканье, голосом спросила Терра. — Ты в порядке?
— Нет, — прохрипела наставница.
Вокруг ее пальцев распространялось едва уловимое свечение. Она лечит себя — поняла Терра.
— У тебя не было защитного круга, — сквозь сиплое дыхание пояснила Джослин. — Нить, перерезав отцовскую, высвободилась и стеганула меня по глазам. Кажется…
Терра отняла одну из рук, чтобы посмотреть и помочь, и тихо всхлипнула. От глаз наставницы не осталось ничего — лишь ошметки кожи, мяса и кровь. Много крови. Терра не могла даже представить, как Джослин держится. Сама бы она уже давно рыдала. Вот только чем? Слезных желез у Джослин не осталось.
— Я могу попробовать помочь… — неуверенно произнесла Терра, пытаясь собраться с мыслями и структурировать задачи.
Как бы ее сердце ни рвалось к семье, к Алистеру и Марте, Джослин вполне могла умереть от кровопотери, и Терра не могла допустить этого. Она потянулась к своему ослабевшему и практически вычерпнотому до дна источнику, своему магическому нутру, и попыталась направить эту силу к Джослин. Она надеялась, что ей хватит сил на то, чтобы исцелить наставницу. Но их совместных сил хватило лишь на то, чтобы немного стянуть кожу и заставить рану зарубцеваться.
Возможно Марта и могла бы помочь, но была явно не в том состоянии, да и Терра не хотела, чтобы та когда-нибудь колдовала. Не после того, что им пришлось пережить сегодня.
Алистер подошел к ней и положил ладони на плечи.
— Ты как, милая? — в его голосе было столько усталости и нежности, что Терра готова была разрыдаться, но сейчас было не время.
— Я в порядке, — ответила Терра, прижавшись спиной к его ногам. — А ты?
Она запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Но Алистер смотрел на Марту. Малышка каким-то образом умудрилась уснуть, пока Терра пыталась лечить Джослин. И, о боги, как же хорошо, что Марта спала и не видела, каким пустым, лишенным эмоций взглядом смотрит на нее любимый папа. Так могут смотреть разве что на незнакомца.
Неужели такой теперь будет их жизнь?
Терре хотелось уткнуться мужу в колени и рыдать. Рыдать от жалости к ним и к себе. Их прекрасный и счастливый мир был разрушен.
Джослин нащупала руку Терры, привлекая к себе ее внимание.
— Тебе нужно закончить. От меня теперь толку мало. Рецепт в коробке, — она мотнула головой, словно пытаясь показать направление. Вот только показывала она в сторону окна. — Собери все в нужных пропорциях. Девочку нужно будет медленно погрузить с головой, пары секунд под водой достаточно.
— Хорошо, — мертвым голосом ответила Терра. Кошмар еще не закончился.
Следующие полчаса она готовила ванну для дочери. Насыпала травы по рецепту. Действия ее были чисто механическими. Пропал тот запал, та бесконечная любовь к магии, тот детский восторг. Остались лишь пустота и усталость. Теперь она знала, насколько неприглядной, опасной и жестокой может быть магия, и какую боль та может причинить.
Марта была без сознания, когда Терра опускала малышку под воду. Но даже в этом состоянии она морщилась от боли. И Терра не испытала счастья и радости, когда тьма покинула маленькие ладошки и щечки. Она была оглушена, разбита и растерзана.
Той ночью она так и не смогла уснуть. Она поднялась на чердак, чтобы поделиться этими событиями с соленой памятью. Закрепить их. Сделать воспоминанием. Чтобы, когда боль и пустота сегодняшнего дня ослабнут, смягчатся под воздействием времени, у нее осталось яркое и болезненно острое напоминание.
Напоминание и причина.
И когда последнее воспоминание закрепилось в кристалле, Терра ощутила, что слабая искорка ее силы начала угасать. И где-то глубоко внутри поняла, что начался ее обратный отсчёт — и она смирилась с этим знанием.