- Ты не знаешь его? - спросила Елена, кивая на толстенького гостя. Профессор, член двух академий, один из отцов-основателей нашего Академгородка Михаил Ефимович Белендеев. Ныне живет в Штатах.
- А-а... - протянул Нехаев.
Конечно, он слышал эту фамилию, но для него она казалась уже канувшей в историю.
Белендеев вдруг рассыпался смешком.
- Не пугай его! - И, подмигнув Нехаеву, показал на Елену, на ее юбку. - Анекдот слышал? Приехали шотландцы, все в юбках, а один в брюках. Кто-то спрашивает: а почему он в брюках? Те отвечают: а он гомик.
Нехаев растерянно улыбался, не понимая, зачем к нему пришли.
- Не пугай его, - теперь уже пробасила Елена Золотова и села на стул, забросив ногу на ногу. - Ты у Алеши работаешь, у Левушкина-Александрова?
- Н-ну.
- Как у него сейчас дела? Он доволен жизнью? Говори честно, мы сейчас к нему... Зашли к тебе, чтобы как-то подготовиться... не обидеть...
Нехаев мучительно соображал, чего же от него хотят эти люди.
- Что-нибудь новое делает? Как финансирование? Ты же лаборант, даже старший... Как приборы? Есть ли договора с Минздравом или с кем там у вас, у биофизиков?.. Выделили какие-нибудь ценные штаммы?
Наконец, Нехаев неуверенно и путано заговорил. Договоров никаких нет. Биостенд старый, его изготовили в Орехово-Зуеве на военном заводе еще на королёвские деньги, предполагалось - будет готовить хлореллу для космоса, а потом оказался не нужен. Но ничего, клокочет... Нынче на нем Алексей Александрович эволюционные задачи решает... это если использовать дрожжи...
- Дальше, - морщась, прервала его Золотова.
- Насчет же-железобактерий... Раньше Но-норильск проявлял интерес, а сейчас... на-нашли богатую руду. Зачем им отвалы перерабатывать? Да и до-дорого - электричеством наращивать бактерии...
- Дальше.
- Я больше н-не знаю. Он много думает... к физикам хо-ходит... Мо-может, что-то новое готовит?
Белендеев кивнул.
- Соскучился! Он же начинал, как физик. Один из тех, кто геостационарные спутники спасал от солнечного ветра... Но это вчерашний день. И это всё, как сказала миледи королю?!
Нехаев нерешительно помялся:
- Как-то сказал - хо-хочет что-то такое создать... Влияние космоса на сон, что ли...
Белендеев и Золотова переглянулись.
- По-моему, плешь, - сказала Елена, доставая из сумочки сигарету и закуривая от мгновенно вспыхнувшей в руке Белендеева зажигалки. - Кризис. Он выдохся.
- Ты считаешь, non perspektiva? - промычал гость. - Ну в таком случае куда еще заглянем? - Он поднял руку, чтобы разглядеть часы. - У нас в Нью-Йорке сейчас как раз десять утра.
И вдруг Нехаев заволновался. Честный малый, он решил почему-то, что эти люди недооценивают его руководителя, и заговорил, заикаясь и дергая головой:
- Но знаете, у него це-це...
- Муха цеце? - весело переспросил Белендеев и, немедленно сделав серьезную мину, посмотрел ему в глаза. - Извините, слушаю.
- У него целая тетрадка идей. Он предлагал аспирантам, в подарок отдавал... чтобы только не уходили...
- Да? - Елена рассмеялась. - Я помню, когда он еще аспирантом у Соболева был, свои идеи дарил за конфеты, а конфетами девиц угощал. И что там, в этой тетрадке? Говоришь, про влияние звезд? Нет, нам нужны гениальные идеи, котик.
- У н-него есть!
- Вряд ли, котик. В последнее время ходит бледный, жалкий.
- Он ду-думает... все время думает... Руками уши закроет и ни-ничего не слышит...
- Перегорел! - безжалостно сказала Золотова. - Оно и понятно - к тридцати трем годам уже доктор наук, профессор. Самая первая свежая песенка спета. Ах, если бы что-нибудь новенькое! Михаил Ефимович посодействовал бы тому, чтобы члены нобелевского комитета...
- Тс-с, - остановил ее Белендеев. - Решим в рабочем порядке. Так у нас раньше говорили? Да, кстати, какая у него любимая пословица? Ну, поговорка?
- По-поговорка? - недоумевал Нехаев.
- Ну, для контакта? Как пароль у преферансистов?
- Какая у него... - Вдруг лицо лаборанта просияло. - Не плю-плюй в колодец - вылетит, не поймаешь.
- Неплохо! А такой анекдот слышал? - Он снова подмигнул хозяину комнаты. - Еврей решил бежать за границу. Это еще в те годы... Сунул жену Сару в рюкзак, рюкзак на спину - и пошел. А пограничники: "Стой! Что в рюкзаке?" - "В рюкзаке посуда". Пограничник бабах сапогом по рюкзаку. А оттуда раздалось: тгам-тагагам!.. - Рассмеявшись журчащим смешком, гость протянул кулак: - Прочтете, когда мы уйдем. О кей? - И, переложив что-то измятое из кулака в руку Нехаева, вышел из комнаты. - Тгам-тагагам!..
Когда старший лаборант раскрыл свой кулак, то увидел на ладони пятидесятидолларовую бумажку. Зачем это они? Или у них так принято? Но он же ничего толком и не рассказал... Да и что он может знать про новые идеи своего руководителя?
Но Нехаев заблуждался: он много чего поведал умному и тертому заграничному гостю.
11
Они медленно пошли по вечернему городу - сутулая маленькая старушка и младшее ее дитя. Алексей нес над головами зонт.
Крапал крест-накрест дождь, проблескивая при свете фонарей и витрин.
- Это где мы сейчас? - спросила мать, делая вид, что озирается.
- На улице Воскресенской, - ответил сын. - Ну, бывшей Марата.
- А-а! - Старушка остановилась. - Марат, кстати, был неплохой человек.
- Постой, трамвай идет.
- Это который?
- Третий.
- Поехали на нем.