- Нет, загадала...
Пошел следом, держась за несколько шагов, чтоб не потерять из виду... Внезапно сильный луч прожектора осветил дорогу. Какой-то военный корабль подошел незаметно со стороны набережной и уже отходил - на какие-нибудь учения, расстреливать на голых островах корабельные щиты. Но матрос, случайно поймав светом девушку, не отвернул прожектор. Вначале оттого, что увидел ее, а потом словно почувствовал что-то и повел перед ней лучом, разгоняя муть. Вся команда у них была выстроена по тревоге, и все смотрели, как она идет своей неуклюжей походкой, а потом бежит, задыхаясь, хватаясь за перила, и зонтик мешает ей. Вот сейчас, еще немного, не зацепись, не упади на дорогу, еще два метра, метр...
12
Барометры на столовой показывали ненастье.
Недавно полупустая хибара, в которой Просеков просидел не один час, была переполнена. Один швейцар, с обезьяньим лицом, караулил вход в танцевальный зал. Второй еле угадывался за одеждой на барьере. Представление начиналось с раздевалки, где было много людей, в основном девушек. Обожженные солнцем разных морей, они застыли у стен как бронзовые идолы. Но тотчас оживали, если кто-либо из парней подходил к ним, чтоб провести в зал.
Гардеробщик уже стоял с протянутой рукой.
Что Просеков мог с себя снять? Пожалуй, свою охотничью шляпу. А чем мог ее оплатить? Тоже шляпой...
- Презент...
Старик, кивнув, взял шляпу и положил ее отдельно.
Шляпы хватило и на то, чтоб оплатить плащ юной спутницы Просекова, озарявшей зеленью штанов большое привезенное зеркало. Просеков окинул взглядом ее фигуру, гибкую, как лоза, с виноградинами грудей, округлявших джемпер с голубой полосой. Ее рука, тоже округлая, покрытая нежным пушком, светящаяся, как персик, с такой свободой легла на руку его, что Просеков слегка ошалел, как бы не веря, что это происходит.
Капитан странно задумался, не замечая нервности Дика, стремившегося к следующей двери. Очнувшись, Просеков собрался проследовать в зал, но цербер у входа его остановил.
- Нельзя с одной девушкой, кэп, - хрипло проговорил он, безошибочным глазом ресторанного пирата прилепив к охотничьему костюму капитанские нашивки. - Сегодня "Лотерея".
- Логично.
Ничего Просекову не было логично. Но если по условию игры надо брать с собой не одну девушку, а несколько, то он не будет спорить. Вот только кого? Все девушки были прекрасны, но казались на одно лицо. Выпутаться из положения помог Вовян, моторист, оказавшийся в раздевалке. Выслушав капитана, он оглянулся на девушек, стоявших у стены. Вовян смотрел не на фигуру, а на джинсы.
- Берите фирму "Рог", - посоветовал он. - Старая испанская фирма.
- Звучит не очень.
- Рог быка...
- Все равно.
С таким же упрямством Просеков отклонил джинсы "Мустанг", "Монтана"... Чего он хотел? Он хотел такого окружения для своей спутницы, чтоб оно оттенило ее достоинства. А Вовян подыскивал кого-то для него, опошляя все представлением о банальной интрижке.
Капитан решил открыться:
- Посмотри на ту девушку в зеленых джинсах...
- Фирма "Суперфилд"!
- "Сверхвинтовка", - перевел Просеков, невольно поправив ружье. Хорошая фирма?
- Высший класс! Я даже удивляюсь, что эти джинсы стоят здесь.
Просеков был потрясен: мнение Вовяна по джинсам сходилось!.. Моторист предупредил, что для такой девушки в "Лотерее" нужна хорошая защита. В "Лотерее", сказал он, надо больше полагаться не на свою спутницу, а на ее подругу. Что ж, и подруга была тут: та, что кричала Просекову с набережной,
- Фирма "Ли ридерс", - одобрил Вовян.
"Защита всадника"!..
Охотничья шляпа выдержала два плаща. Девушки с Диком пронырнули под руками цербера в зал. Озабоченный тем, чтоб их не потерять, капитан Просеков, не колеблясь, протянул ружье:
- Застрелись...
Цербер, разглядев, что дают, так отшагнул в сторону, что едва не повалился. Дорога расчищена.
Столовой нельзя было узнать. Все привозное: столики, свет, сервировка, ассортимент блюд. В затемнении остро посверкивала в графинах водка, блистали украшения на платьях дам. Они проходили с кавалерами на помост, расчерченный в градусах морской картушки, с тремя дорожками вращения. Эти самодвижущиеся дорожки отводились для крепких, ритмично настроенных парней, которые и раскручивали карусель. Обычно из круга выходили не те пары, которые входили в круг. Сама игра производила отбор, и о достоинстве пар можно было судить по тому, в каком они танцевали круге. Лучшие танцевали в третьем круге. А мелюзга скапливалась в "пене" - так называли место на кромке помоста.
Вчетвером они направились в дальний угол с наспех приколоченными к бревнам панелями в романтических росписях. Музыка через усилители прокатывалась волнами через зал. Девушки тут же заспорили о разных музыкальных группах и пластинках, сменявшихся на диске.
- "Айрон Баттерфлай"! - восклицала девушка в зеленых джинсах. "Железные бабочки"!
- "Пинк Флойд", - возражала ее подруга.
- "Испепеляющая красота"!
- "Обратная сторона Луны", - отклоняла другая.
Официант привел в порядок скатерть с орнаментом из каравелл, похожих на пузатые столовые чайники. Потом спросил, послюнив карандаш:
- Заказ как обычно?
- Разумеется.
- Не узнаете, Ефимович?
Просеков никогда не запоминал официантов, хотя часто пользовался их услугами. Все они были на одно лицо.
- Это Рома с "Аллы", - подсказали девушки.
Официант расплылся в улыбке:
- Теперь узнаете?
- Разумеется.
- А вы что, согласились на подмену? - спросил он, зная Просекова как капитана "Агата".
У Просекова не хватило мужества сказать правду. Да и не было необходимости. Но он и не солгал.
- Получил отпуск за десять лет.
- Уедете в свадебное путешествие? - предположил официант, зная, что такие деньги неминуемо связаны с женитьбой и странствием вокруг света.