–Но завтра суббота!
–Тогда – до понедельника.
Поля хотела напомнить о конверте – Софья Павловна никогда не забывала о нем, даже выгоняя Полю вон и бросая вслед подушку – но не осмелилась: «Скорая помощь» – это серьезно.
Где-то рядом негромко запикало. Мария Ивановна встрепенулась и заторопилась наверх. Видимо, ее вызывала к себе хозяйка.
Поля проводила домработницу грустным вздохом. Повернула к выходу и испуганно вздрогнула, когда кто-то звонко закричал ей в спину:
–Эй, стой!
Поля обернулась: перепрыгивая через ступеньки, к ней летела Лена Кирсанова. Раскрасневшаяся, хорошенькая, в белоснежных стильных шортиках, коротком топике, в легких замшевых теннисках на босу ногу. Белокурые волосы свободно падали на плечи, стройную шейку нежно обхватывало тонкое жемчужное ожерелье, точно такой же браслет свободно болтался на левой руке, в правой Лена сжимала какую-то открытку.
–Фу, чуть не опоздала! – Лена обмахнулась открыткой как веером. – Думала, ты до вечера у бабушки будешь, а тут, видишь, «Скорая», я чуть не забыла передать тебе приглашение.
–Что ты чуть не забыла мне передать? – удивленно переспросила Поля.
–Да приглашение же, на вечеринку!
Поля моргнула, не понимая о чем речь. Лена потянула ее за руку к двери:
–Выйдем во двор, в беседку, меня эти белые халаты в дрожь вгоняют!
–Х-халаты?
–Ну да, врачи!
–Понятно. А что с бабушкой?
–Если б я знала! – с досадой воскликнула Лена. – У меня ж не бабка, настоящий Штирлиц! С нее ни в жизнь правды не выжмешь, одни смешки в ответ.
–Ты не знаешь, чем она больна? – не поверила Поля.
–Нет. Не уверена, что хотя бы папа знает, а он, между прочим, ее единственный сын.
–Но почему?
Лена подтолкнула ее к беседке. Упала на мягкий диванчик, обтянутый светло-коричневой кожей, и с досадой сказала:
–Вреднее моей бабушки никого в белом свете нет, вот почему!
–Но…
–К тому же она – богатенький Буратино. У нее, знаешь, сколько денежек в швейцарском банке?
Поля пожала плечами: откуда ей знать? Софья Павловна об этом, понятно, не рассказывала.
–Папина фирма на ее денежки сколочена, да и сейчас бабуля на вливания не скупится, поняла?
–При чем тут ее болезни? – осторожно спросила Поля.
–Да у бабушки свои врачи, – сердито и чуть обиженно пояснила Лена. – Она сама им платит, и за молчание тоже. Сказала – не желает, чтоб ее жалели. Мол, жива, значит, здорова. А как помрет, так опять-таки о болезнях говорить незачем.
–Выходит, и твой папа ничего не знает? – изумленно прошептала Поля.
–Может, что и знает, – хмыкнула Лена. – Только он никогда правды не скажет. Такой же упрямый, как и бабушка. Он и похож на нее. Внешне.
–А ты?
–Мы с Лешкой в маму. Оба. Кстати, бабушке это совсем не нравится.
–С чего ты взяла?
Лена вдруг пугливо оглянулась, будто боялась, что ее подслушают. Поля тоже осмотрела совершенно пустой двор и в который раз удивилась его искусственной – на ее взгляд: чрезмерно искусственной! – красоте.
Яркие клумбы, карликовые деревья в вазонах, фонтаны, крошечные бассейны и маленькие водопады, две беседки – подобия дворянских белокаменных ротонд – оплетенные розами, фонари под старину…
Задний двор – на него выходили окна Софьи Павловны – нравился Поле гораздо больше. Ухоженный газон, разлапистая сосна и кусты облепихи у самой решетки – настоящий маленький кусочек природы. А это…
Слов Поля так и не подобрала. Лена взволнованно призналась:
–Я вчера вечером нечаянно услышала, как бабушка с Марией Ивановной разговаривала.
–И что?
–Бабушка сказала: вот уйдет она, за ней папа, и никого из рода Кирсановых на этой земле не останется.
–Как «никого»? А вы с Лешей?
–Мария Ивановна тоже о нас напомнила, – нехорошо улыбнулась Лена. – А бабушка в ответ: да они в мать до последней молекулы!
–Ну и что? Гены-то отцовские вы унаследовали! Может, ваши дети пойдут в бабушку? И внешне, и…
–Ох, не дай Бог, – прервала Лена. – Задушу собственноручно.
–Глупо как!
–Точно. Еще, знаешь, что она сказала?
Поля молчала, но смотрела заинтересованно.
–Что ее заклятая подруженька – кстати, «заклятая» это как? – второй раз землю топчет, представляешь? Мол, по этой девчонке сразу видишь: кровь не водица.
–По какой девчонке?
–А я знаю?