— Вольно, солдат! На сегодня все. А вот завтра уже побежим нормально. Как мужики, а не старшеклассницы.
В ответ я лишь жалобно застонал и повернул голову в сторону дома. Там на крыльце стояла моя мать и пыталась что-то сказать:
— Ему всего тринадцать — он еще ребенок, а не твой солдат…
— С сегодняшнего дня он мужчина и сам решает кто он — ребенок или солдат. Тема закрыта!
После этих слов меня распирала гордость. За такую похвалу стоило умереть…
На следующее утро все повторилось. Бежали мы хоть и медленнее, но было значительно тяжелее. Ведь после вчерашнего забега ноги болели и едва меня слушались, но отступать было некуда. После двух кругов вокруг фермы мне пришлось отжиматься, подтягиваться и приседать. Для неподготовленного организма испытание было адским, но я молча пытался делать то что от меня хотели, а в конце, лежа на земле, старался стонать уже менее жалобно чем хотелось.
Мой организм, как оказалось, был достаточно крепкий и быстро привыкал к нагрузкам и уже через пару месяцев я мог спокойно делать то что хотел от меня мой командир. Каждый день, кроме выходных все было одинаково. Ранний подъем, бег, пресс, отжимания, подтягивания, приседания, колкости про то что я самый беспомощный боец, которого он только знал и много другого армейского юмора который я уже мог понимать, а иногда даже смеяться. Я прекрасно понимал, что все это не со зла, а для задора — чтоб не расслаблялся и продолжал стараться.
Так прошло еще где-то полгода. Мое бесформенное тело начало принимать приятные очертания. Я по-прежнему не выглядел устрашающим, но зато был быстрым, выносливым и достаточно смелым, чтоб на оскорбления сверстников отвечать отборными ругательствами, не боясь за это получить в морду. Уверенность в собственных силах росла очень быстро, но это была совсем не моя заслуга.
В один из выходных дней ко мне подошел мой дед и предложил пробежаться. Сказав, что путь, конечно не близкий и сложный, но то место того стоит чтоб увидеть его. Он указал пальцем на небольшую возвышенность за лесом. Прикинув расстояние и то, что путь будет в гору я предложил поехать на машине. Услышав гору шуток про то что я девчонка и боюсь сложностей у меня ни оставалось вариантов как обуть кроссовки и побежать следом.
Сказать, что дорога была сложная — это ничего не сказать. Высокая трава, в которой не было видно ни ям, ни кочек, потом поваленные деревья, рыхлая, влажная лесная почва, которая то и дело уходила из-под ног и все это при беге на возвышенность… На холм мы взобрались с большим трудом. Мой дед свалился лицом вниз и сделал вид что обнимает его и серьезно сказал:
— Двадцать лет назад он был гораздо ближе. Марк… А, знаешь ты был прав, — я лишь непонимающе улыбнулся, глядя на него. — Надо было на машине все-таки ехать…
— Дед, ты мужик или как? Жалуешься, как девчонка!
— Что?! Упор лежа принять, солдат!
— Ага. Сейчас… Хотя нет. Чет не хочется. У меня выходной сегодня.
— Ну и хрен с тобой. Так слабаком и останешься…
Мы переглянулись и засмеялись. После минутной истерики я все же смог успокоиться и спросил:
— Так что ты мне показать хотел?
— А ты вокруг посмотри.
Когда я оглянулся то увидел огромное озеро. Ума не приложу как я его сразу не заметил. Передо мной было словно жидкое зеркало невероятного размера. Оно было на столько огромное что смыкалось с небом на линии горизонта. И настолько чистое, и гладкое, что было непонятно где оно заканчивается и начинается небесная синева. В нем безмятежно плыли облака, и только лишь редкая, мелкая рябь говорила о том, что предо мной ни небо, а озеро.
— Это невероятное место. — сказал я.
— Твоя бабка тоже так говорила. Это она мне его показала. Если, вдруг, когда-нибудь надумаешь жениться. То веди ее сюда и делай предложение. Она вряд ли сможет здесь отказать. Эх … — сказал дед грустно вздохнув. — Даже я не смог… Хе-хе.
Сдержать смех было явно выше моих сил и лишь немного успокоившись я смог говорить:
— Ты серьёзно? Я думал бабушка шутила по этому поводу…
— Да куда там… Притащила меня сюда, напоила и такая типа случайно: «А может поженимся?» Ну а я с дуру согласился. А на утро, когда вспомнил что произошло то слов забирать уже не стал. Так мы и живем с тех пор вместе.
— Надеюсь моя женщина будет менее хитрая, а то не хочется так же глупо в ее сети попасть…
— Не будет. Они все хитрые. Лишь притворяются слабыми и беспомощными. Ходишь за ними, ухаживаешь, защищаешь, а потом и сам не замечаешь, как ты уже женат, а во дворе дети бегают…
Честно говоря, большую часть его слов я не слышал. У меня были проблемы посерьёзнее чем женитьба. В моем возрасте об этом не задумываются. Меня куда больше интересовало мое место в настоящей жизни. Просто учитывая мою растущую популярность мне не хотелось снова превращаться в неудачника, а для этого одной только силы может не хватить. Нужно что-то еще. Нужно уметь за себя постоять и причем так чтоб это и оспорить никто не мог… И тут и раздумий меня вывел голос:
— Марк, ты меня вообще слушаешь!?
— Прости, я задумался.
— И о чем же таком ты задумался, что перестал меня слушать?
— Ну… Я тут подумал в общем… Ты же своих солдат не только бегать учил? Драться, наверное, тоже. Научи меня.
— Эх… Я ему о жизни, душу можно сказать изливаю, а он… Ну весь в отца. Тот тоже вечно лез туда куда не надо… Вот зачем тебе это?
— Мужчина должен уметь драться. Разве не так? А то мало ли что…
— А ты себя прям уже мужчиной считаешь?
— Ты же сам меня так назвал. Приходится соответствовать…
— Ну что же… Вставай, мужчина. Давай, давай шевелись, а то я передумаю. Нападай.
— Что? Это как?
— Как можешь, так и нападай, а я посмотрю, что из этого выйдет.
Вначале я попробовал ударить рукой. Неумелый удар бы отражен, а в ответ прилетела увесистая пощечина. Щека загорелась. Следующий удар я попробовал сделать быстрее — эффект тот же. После второго удара щека буквально онемела. Я ощутил приятный задор. Кровь начала закипать и каждый мой выпад становился все агрессивнее. Помогало это слабо и сколько бы не старался мои атаки отражались и в ответ я получал неслабые тычки и пощечины. Бить сильно меня явно не хотели. Решив, что удар ногой будет неожиданным я вложил в него все силы и… Снова неудача. Только в этот раз все было намного жёстче. Схватив мою ногу дед подсек вторую и легким движением руки толкнул меня от себя. Я свалился как мешок с картошкой, ударившись спиной о землю. Встать мне не позволили, прижав ступней тело к травяному ковру.
— Да, Марк… Боец из тебя вообще никакой. Ну ничего… Даже из такой каракатицы можно сделать боевого осьминога. Работать тебе придется много, а учитывая, что твоя мать вряд ли позволит избивать тебя дома, то тренировки будут здесь. Может через годик ты даже ударить меня сможешь.
— А нельзя место поближе найти?
— Можно, но мне здесь нравится. Чистый воздух, людей нет и искупаться можно сразу. Будем на машине добираться. Ну по крайней мере я. Хе-хе.
— А я?
— Посмотрим.
— Что?!
С тех пор в моей жизни началась новая полоса, в которой не было места ни спокойствию, ни времени, ни отдыху. Практически все свободное время я тратил на попытки моего деда сделать из меня суперсолдата. Постоянные синяки, ссадины, растяжения, рассечения мешали спокойно спать и ходить. На моем теле уже не оставалось мест, которые бы не болели или не напоминали о себе в течении дня. Но тяжелее всего было не мне, а моей матери. Она не могла спокойно смотреть на то как ее единственный сын превращается в один сплошной синяк. Она много раз пыталась говорить со мной, с Джонатаном, но ее аргументы про цивилизованные методы решения проблем никого не убедили. И ответ всегда был один и тот же. Ведь никто никого ничего не заставлял делать. Это было мое решение и повлиять на него никак не получалось. И я по-прежнему истязал себя до потери сознания. Так было необходимо…
С тех пор как мать махнула рукой на мои самоистязания прошел не один месяц. Я больше не слышал в свой адрес речей про то что я себя угроблю так ничего и не добившись. Кажется, она поняла, что мальчик вырос и больше не нуждается в ее опеке или советах. У меня была цель, и я как мог шел к ней, иногда полз. Ну а когда совсем не было сил то смотрел в ее сторону.
Время шло очень быстро. Дни в воспоминаниях казались минутами. Да и вспомнить то нечего было. Каждый из них был похож на предыдущий. Тренировки, походы в школу, но только теперь кое-что изменилось. Вместе с растущими возможностями росли и амбиции. Я начал проявлять социальную активность. В основном в спортивной сфере. Теперь если в школе проходили какие-то соревнования, то я старался участвовать в каждом. Очень скоро выяснилось, что моих возможностей хватает для того чтоб обыграть практически любого в возрастной группе до 16 лет. Этим я и занимался регулярно — втаптывал в грязь самолюбие не окрепших подростков. Противников у меня не было, но с наступлением 16 лет и переходом в так сказать старшую школу появился он…
Его звали Адам. Сын директора школы. Спортсмен с чувством собственной неотразимости. Первый во всех дисциплинах включая избиение тех, кто слабее морально или физически. Он не понравился мне сразу. И это, не смотря на то что в моральном плане я отличался от него не сильно. Такой же амбициозный и дерзкий. Разве что в высокомерии. Я свое показывал только на спортплощадке, а он везде. И все бы так и осталось если бы я не стал претендовать на лавры в соревнованиях. Я почти не уступал ему ни в скорости, ни в выносливости, ни в силе. Обычно я всё-таки был вторым, но однажды выиграл. И не просто выиграл, а трижды за день. В забеге на 100, 400 и 1500 метров. Но забег был не на стадионе как обычно, а по пересечённой местности в лесу за городом. И если для меня такое было обычным дело, то для него это стало серьезным испытанием.
Первый забег на 100 метров я выиграл чудом, обогнав его всего на полшага. 400 метров дались мне легче чем ему и отрыв уже был шагов в пять. Ну а полтора километра были для него полным провалом. Среди двадцати участников он с трудом оказался на третьем месте, а я же по-прежнему был первым.
Судя по его отборным ругательствам, избиению деревьев и пинанию провинившихся камней мой оппонент был не в себе. Да что там говорить… Его просто раздирало от негодования. Трое дружков пытались успокоить взбесившегося товарища. Что-то говорили и с усмешкой махали в мою сторону руками. Адам же был зол и не переставал пялиться на меня. Было очень смешно за этим наблюдать и потому я даже не пытался скрыть своей улыбки.
После того как все успокоились состоялось вручение наград. Все как положено. Пьедестал, торжественная речь подвыпившего преподавателя по физподготовке и наконец на меня повесили типа золотую медаль. Адам получил серебряную, а его дружок Алекс — бронзовую. Он, кстати, единственный кто участвовал в забеге не от спортивного интереса, а просто так, от скуки. Лишь бы не сидеть на месте.
После забегов всем дали возможность погулять по окрестному лесу, а я решил сходить на речку, что текла неподалеку. Все что от нас требовалось это отдыхать и не потеряться за ближайшие 2 часа и вовремя вернуться к месту сбора. Учитывая количество людей, я был уверен, что среди них обязательно найдется тот, кого все будут ждать, а может даже искать до самого заката.
Чемпионские лавры сразу дали о себе знать. Столько внимания как сейчас у меня еще не было никогда. Непривычно как-то… И это все при моей любви посидеть, поразмышлять в одиночестве, подальше от всех. Мне это, конечно, нравилось немного, но я быстро устал от бесконечного общения и решил найти место более спокойное. Как оказалось, занятие не из легких. Ведь куда бы я не пошел везде кто-то лазил, кричал, смеялся, фотографировался и через одного хотели со мной познакомиться, поговорить или похвалить. Мне понадобилось не меньше получаса чтоб найти уединенное место. И для этого мне пришлось перебраться на другую сторону реки. Хорошо хоть она была неглубокая. Но намокнуть по пояс в прохладной воде все же пришлось.
Перебравшись на другую сторону, я снял с себя одежду и повесил на ближайший куст, а сам разлегся на солнышке рядом с берегом. Наслаждаясь журчанием воды и шелестом листвы, я смотрел в небо. Чистое, синее, с небольшими белыми облаками. Они же как люди. Никогда не найдешь двух одинаковых. Да, бывают похожие, но в чем-то они все равно отличаются. Пусть несущественно, но все же. Некоторые собираются в рядом, другие же плывут в гордом одиночестве, ведь не каждый любит толпы других. Не похожих на него облаков…
Солнце медленно катилось в сторону горизонта. До заката оставалась еще пару часов, и небо становилось немного темнее, а легкий ветер иногда награждал не слишком приятной прохладой. Я подумал, что пора бы одеться как вдруг в том месте где висели шорты и майка послышался шорох и хруст веточек. Я присмотрелся и увидел в просветах зелени чью-то белую шевелюру и сказал:
— Если собираешься стать разведчиком, то вначале хорошо подумай. Бесшумность — это явно не твоё.
— Разведчицей…
— Что?
— Разведчицей говорю. Я же девочка…
— Ааааа… А, у девочки есть имя?
— Мелисса меня зовут.
— Мелисса значит… Мелисса, а ты так и будешь в кустах прятаться или может покажешься? А то у меня ощущение, что ты не девочка, а говорящий куст.
Ветки затрещали и вместе какими-то непонятными слова появилась светловолосая симпатичная девушка. На вид ей было лет 16. Стройная, с длинными волосами, приятным личиком и серыми глазками. На ней была белая обтягивающая футболка и короткие, облегающие, черные шортики. Обуви на ней не было, а вся одежда была мокрая и смотрелась на ней еще более привлекательно. Ведь от воды она была полупрозрачная… Молодой организм видя такое реагировал абсолютно логично.
Заметив, как я разглядываю ее Мелисса нахмурилась. Ну да, наверное, мой взгляд был слишком наглый. Обычно я веду себя скромнее. Надо было немного разрядить обстановку…
— Мелисса, а скажи мне пожалуйста, что такая невероятно привлекательная девушка как ты делает здесь, да еще и одна?
Вышло не слишком хорошо, но на ее лице вспыхнула задорная улыбка.
— Марк, прежде чем подкатывать хорошо подумай — это явно не твоё…
После сказанных слов мы дружно засмеялись. Успокоившись, Мелисса окинула меня взглядом и как-то странно прищурилась.
— А ты чего тут в одних трусах валяешься?
— А что? Не нравится? Может я позагорать решил. Куда интереснее что здесь ты делаешь?
— Ну… Я…
— Подглядывала?
Лицо девушки приняло красноватый оттенок.
— Нее… Знаешь, воды много выпила… Ну и… Ну ты понимаешь…
— Ага… Приспичило типа…
— Угу…
— И так приспичило, что ты решила переплыть на другой берег и справить нужду здесь. Верно?