— Конечно, — мама подняла голову. — Слово твоего отца — его связь, но это плохо для тебя в этом случае. Все знают, что ты — сокровище Ёна, но теперь они знают, что между вами брешь. Его союзники видят в этом слабость, а его враги видят шанс использовать тебя как рычаг давления. Каждый из них может схватить тебя для своих целей. Из-за твоей глупой игры, твой отец почти не может ничего сделать, чтобы остановить это.
— Я не боюсь, — упрямо сказала я.
— А стоит.
Я хмурилась от угрозы, и мама вздохнула.
— Я знаю, что ты злишься на него, милая, — с мольбой сказала она, прижав ладонь к моей щеке. — Но твой отец старается сделать, как правильно для тебя. Даже рискуя собой. Я хотела бы, чтобы ты это видела.
Я вздохнула от ее прикосновения. Эта сторона мамы ранила больше всего: та, что полностью доверяла ее дракону и не понимала, почему я отказывалась так делать. Было приятно, хоть и больно и печально знать, что мама хоть не пыталась навредить мне. Она делала то, что считала лучшим. Жаль, что ее взгляды были искажены монстром-эгоистом, видящем в ней экспонат своей коллекции.
— Просто иди, — сказала я. — Прошу.
Мама погладила мое лицо еще раз, а потом повернулась на удивительно высоких каблуках и ушла, ее идеальные сияющие черные волосы покачивались с каждым шагом, пока она стучала по бетонному коридору.
— Я хочу знать, что это было? — спросил Ник, когда она ушла.
— Только если хочешь послушать о глупой семейной драме.
Это прозвучало более горько, чем я ожидала. Ник сдвинул темные брови.
— Нужна помощь?
Я удивленно посмотрела на него. Вопрос был простой, но никто еще не предлагал помочь с семьей. Никто не знал, какой была моя семья. Но, хоть было приятно поговорить с тем, кто был на моей стороне, я устала обсуждать папу.
— Ты уже сильно помогаешь, — сказала я ему с теплой улыбкой. — Но, хоть это раздражает, этот визит — хороший знак. Если папа послал маму вмешиваться прямо в мою жизнь, значит, мы справляемся.
— Или ты на самом деле в опасности, — отметила Сибил.
Я отмахнулась от ее тревог, а глаза Ника расширились, и я поняла, что Сибил сказал это не в наушнике, а в колонке телефона.
— Ты в опасности?
Я пожала плечами.
— Я всегда в какой-то опасности. Я живу в СЗД.
— Я не об этом.
Я была слишком грязной, чтобы плюхнуться на новый белый диван, так что просто опустила плечи, вздыхая.
— Это сложно. По многим меркам мой папа — идеальный дракон. Он убил своего отца и захватил его территорию, он беспощадно подавляет тех, кто выступает против него, у него есть детальные планы, как убить его врагов, и прочее, что делают тираны. Но он, как все знают, привязан к своим людям, а драконы в привязанности видят шанс.
Ник кивнул, словно полностью понимал это.
— Его враги придут за тобой.
— Попытаются, — сказала я. — Но, хоть я не хочу говорить хорошее об отце, он крутой дракон. Он не самый сильный, но он большой, старый, богатый, и у него большая поддержка людей. К нему не стоит лезть, и для меня это хорошие новости. Все, кто читали сказки, знают, что быстрее всего разозлить дракона можно, задев его вещи. И, хоть мне не нравится, я считаюсь его вещью. Меня зовут Опал Ён Э, что означает Опал Дракона на корейском.
— Но риск есть, — сказал Ник. — Иначе твоя мама не предупреждала бы тебя.
Возможно. Риск был всегда в делах с драконами, но мама точно преувеличила опасность, чтобы я в страхе побежала к папуле. Но я не стала давить на Ника и этой частью семейной драмы, так что я продолжила:
— Все будет хорошо, — сказала я. — Ён правил Корейским полуостровом полторы тысячи лет. За это время, конечно, появилось много врагов, но они лаяли на него задолго до моего рождения и вряд ли закончат после моей смерти. Он справится. Меня больше переживает то, сколько времени заняла мама. У меня встреча с Питером через полчаса, а я еще не была в душе.
Ник напрягся от упоминания имени Питера.
— Я тогда пойду.
— Я тебя не прогоняю, — быстро сказала я. — Можешь оставаться, сколько хочешь. Мне просто нужно…
— Ничего, — сказал он, открывая дверь. — У меня все равно есть дела.
— Дела в ночь субботы? — я знала, что он был трудоголиком, но даже Ник не работал больше десяти часов в день.
В ответ он недовольно пожал плечами и вышел из моей квартиры. Я инстинктивно пошла за ним. Не знала, зачем, но мне не нравилось, как это ощущалось. Ссора с мамой разозлила меня. Я не могла терпеть и напряжение с Ником, особенно, когда я не понимала, чем его разозлила. Я не сделала и двух шагов, Ник вдруг развернулся.
— Чуть не забыл, — он вытащил конверт из кармана и протянул мне. — Вот.
Я взяла его, хмурясь.
— Что это?
— Твоя доля от вчерашней квартиры.
Я нахмурилась сильнее. Я думала, квартира вчера с трудом вернула деньги за нее. Это делало ее лучше, чем сегодняшняя, но я не ожидала денег. Особенно, столько.
— Ого, — я открыла конверт, полный наличных. — Что это?
Ник пожал плечами.
— Продажи с аукциона. Ставки шли хорошо, и все продалось дороже, чем ты оценивала.
В этом не было смысла. Я не ходила с Ником на ночные аукционы, потому что мое присутствие ломало продажи из-за моего проклятия, но я хорошо оценивала стоимость. Если я ошибалась в цене, то не больше, чем на десять процентов в обе стороны. Но, чтобы заработать столько с пятьюдесятью процентами, мне нужно было ошибиться сильнее, чем на десять процентов, что было просто невозможно.
— Уверен?
— Мне показать тебе чек? — грозно спросил он.
Я отпрянула. Ник явно еще злился… из-за чего-то. Я начиналась злиться на него за его раздражение, но мне хватило ума держать это в себе. Дареному коню в зубы не смотрят, особенно, когда только это спасает от когтей отца.
— Спасибо, — сказала я, прижимая деньги к груди.
— Не за что, — Ник снова отвернулся. — Должно хватить, чтобы сводить жреца смерти в хорошее место.
Этого хватит, чтобы покормить Питера и покрыть половину платы за квартиры за месяц. Если он сможет так хорошо продавать каждый раз, я смогу легко собрать деньги для папы.