— Ту, за которую берутся в отчаянии, — мрачно сказал Ник. — Он научил меня, что некоторая работа не стоит денег.
Пальцы его механической ладони сжались в кулак, когда он закончил. Идиотка во мне хотела спросить, был ли Геймскипер тем, на кого Ник не хотел никогда больше работать, как он сказал Коффману, когда тот предлагал деньги за василисков, но не сейчас. Ник был на моей стороне, и дней оставалось мало, чтобы осуществить план, значит, пора было работать.
— Итак, — я улыбнулась. — Готов заработать?
— Я надеялся поспать, — Ник отклонился на диван. — Но ты босс в этом месяце, так что ты задумала?
Мое тело болело от слова «сон», но я яростно игнорировала это. Я смогу поспать, когда все это закончится. Сейчас время было деньгами, и все было против нас.
— Следующий аукцион Уборки завтра утром, — я провела ладонью над экраном телефона. — Но в воскресенье — время торговли. У меня все еще полная квартира дорогой мебели, которую я не хочу.
Ник недоверчиво посмотрел на меня.
— Опустошить квартиру можно лишь раз.
— Знаю, — сказала я. — Но приходится работать с тем, что ест.
— Справедливо, — он встал. — Тогда лучше шевелиться. Я поведу, ты вызови грузовик.
— Уже, — я приказала Сибил отправить последний грузовик на этот месяц к дому и узнать, где взять еще грузовиков задешево, потому что нам нужно было много.
Глава 7
Мы забрали все из моей квартиры. Все. Мебель, подушки, технику. Мы забрали косметику, туалетные принадлежности, щетки для волос. Мы забрали шторы и картины, забрали бра. Ник показал мне, как убирать поверхности на кухне, и мы сорвали гранит, забрали тарелки, серебряную утварь и причудливый лазерный кран, которые мама запихала на мою кухню.
В новой квартире остались только паркет (потому что было бы больше работы, чем стоимости), матрац (мне нужно было где-то спать) и еда быстрого приготовления в буфете (запасы). Все остальное мы забрали на продажу, но в этот раз не на блошиный рынок. Обычно лучше было продавать конкретным торговцам, но я узнала прошлой ночью, что многие прилавки были без золота при себе, а я не хотела проводить каждый предмет из грузовика через паутину торга, пока не найду то, что нужно. Если я собиралась использовать уловку, чтобы оплатить весь свой долг, мне нужно было надежное решение. Место, где было много золота и неуемный аппетит к подержанным вещам. Так мы с Ником оказались перед невысоким кирпичным зданием с решетками на окнах и ослепительно ярким знаком «Ломбард Мартина».
— Ломбард? — сказал Ник, глядя на сияющую неоновую вывеску с отвращением. — Серьезно? Хочешь лишиться всех денег?
— Нет, я хочу, чтобы мне заплатили золотом, — я вылезла из его машины. — В ломбардах всегда есть золото. И да, они пытаются обмануть, но если подумать, что я получу всего пятьдесят процентов в местах, где платят наличкой, потерять десять или двадцать вдруг кажется хорошим вариантом. И они всюду. В Подземелье СЗД больше ломбардов, чем банков и кредитных союзов, так что если мы купим все золото в одном месте, можно продолжить. Это идеально!
— Это позорно, — рявкнул Ник. — Мы — Уборщики. Профессионалы. Ломбарды — для отчаявшихся и идиотов, которые не знают лучшего.
— Или для тех, кто хочет однажды вернуть свои вещи, — возразила я, указала Сибил направить наш грузовик в переулок. — Ты идешь или нет?
Ник закатил глаза и вышел из машины, сунул ладони в перчатках в карманы, следуя за мной в дверь с колокольчиком. Магазин был полон типичных вещей для Подземелья СЗД. На стене были пистолеты и украшения в длинных стеклянных витринах. Двуслойный ряд в центре показывал разную одежду, и в дальнем углу был шкаф с кальянами и трубками всех форм и цветов. Тут были и практичные вещи, как инструменты и пальто, но ничего не выделялось. Смотреть тут можно было только на вещи на полке за кассовым аппаратом.
А они были хорошими. Первым было чучело броненосца, на котором была почти вся чешуя. Дальше была икона на складной деревянной панели с изображением мученика, святого Себастьяна. Это не удивляло, Себастьян был популярным святым, но эта картина выделялась, потому что тут он умирал, а не просто сидел с парой стрел, красиво торчащих из его накачанного живота. Дальше была пара оперных очков, украшенных сценами из «Лебединого озера». Их использовали в Большом театре перед Первой русской революцией. Это была хорошая вещь. Редко находились целые. Я приподнялась на носочки, чтобы лучше рассмотреть, и мужчина средних лет с лысой головой, выпирающим животом и торчащей бородой вышел из комнатки за занавеской.
— Офелия! — закричал он, вытянув руки при виде меня. — Давно не виделись! Ты пришла заплатить и забрать свои вещи?
— Опал, и привет, Мартин, — сказала я, игнорируя потрясенный взгляд Ника. — Я сегодня продаю. Ты еще покупаешь мебель?
— Я покупаю все, — Мартин подмигнул мне. — У меня нет места для крупных вещей, но у нас с братом есть склад под автострадой, где продают мебель. Что у тебя?
Я ухмыльнулась и поманила пальцем.
— Качество.
Он послушно пошел за мной, обходя Ника, пока мы выходили осмотреть грузовик. Как ожидалось, глаза Мартина загорелись при виде дорогих вещей, которые нравились моей маме. Блошиных рынков и больших домов аукционов было много, и ломбарды обычно получали остатки. Товар, как мой, редко попадался ему, и я это знала.
— Я хочу три тысячи за все.
— Это безумие, — сказал он. — Я не смогу продать это так дорого.
Он мог легко получить пять тысяч, но нельзя было начинать торг с того, что хотелось.
— Две восемьсот, — я подняла голову. — Но я снижу до двух пятьсот, если заплатишь золотом.
Мартин опешил.
— Чем заплачу?
— Золотом, — сказала я. — Часы, украшения, монеты. Мне важен только вес.
— Зачем тебе золото? — он удивленно посмотрел на меня. — Это все твое ведьмовство?
Ник обернулся.
— В каком вы году? Она — маг.
Мартин фыркнул.
— Ты не видел, что она мне продавала.
Я продавала ему крутые вещи за последние несколько месяцев. И я хотела вернуть их, как только мое состояние бедности подойдет к концу.
— Я сейчас в хорошем настроении, — сказала я, невинно улыбаясь ему. — Две пятьсот. Обменяем на вес.
— Две тысячи, и я отдам тебе твое чучело ящера.
— Это броненосец, и нет, — я сжала кулаки, чтобы не потянуться к своему чуду в броне. — Две пятьсот честно, и ты это знаешь. Ты хочешь мебель или нет? Потому что мы можем поехать куда-нибудь еще.
Мартин голодно смотрел на кровать с белым одеялом.
— Две двести?
Я вытащила телефон и стала печатать Сибил приказ закрыть грузовик.
— Ладно, две пятьсот! — недовольно сказал Мартин. — Но сами выгрузите.
Я взглянула на Ника, он пожал плечами.
— Ладно, — сказала я. — Куда отправить?
— В гараж, — он указал на дверь в дальней стене магазина. — Я посмотрю, наберу ли две пятьсот золотом.