11 октября, вторник, время 09:10
Лос-Анджелес, павильон «Коламбия пикчерс»
— Может, имеет смысл взять нового директора картины? — лениво цежу слова и кофе. Слова наружу, кофе вовнутрь.
Пресловутый директор, одна из ключевых фигур любого фильма, хотя, по сути — завхоз, стоит и мнётся в паре метров от нас. Мы со Стивом за столиком, где он угостил меня кофе. Особая благодарность директору, что заставил меня испытать стресс, который я им заливаю.
Фил Мартинс, так зовут этого высокого, слегка расхристанного, — у американцев это часто встречается, — и, надо признать, раскованного и привлекающего внимание мужчины. Видимо, склонен к полноте и пытается с этим бороться с переменным успехом. Живот заметен, но при определённом усилии его ещё можно втянуть. Галстук слегка расслаблен, верхняя пуговица расстёгнута. Это понятно, погода тёплая, но не настолько, чтобы включать кондиционер.
Трудно мне его простить не потому, что он, первым встретившим меня в павильоне, сразу положил руку мне на талию. И не потому, что пока я от неожиданности хлопала глазами, непринуждённо сдвинул шаловливую руку на задницу. Больше всего не могу простить ему свою же реакцию. Ладно, что отпрянула, но…
— Да брось, Юна, — отговаривает меня Стив, — Фил — толковый парень.
— Америка большая, найдётся и другой толковый. Но, понимаешь, Стив… — перехожу на доверительный тон, — как мне это ему простить? Я даже в юности так вульгарно не материлась.
«Факинг щщит» никак не тянет на первое приветствие. Стив не хочет со мной соглашаться. Вот тупизна! Еле заметно ему подмигиваю. Если сейчас не врубится, то… даже не знаю, что делать.
— Всё-таки как-то слишком резко увольнять ключевую фигуру в фильме по настолько мелкому поводу, не находишь? — задумчиво смотрит на меня Стив. Понял что ли? Незаметно для Фила улыбаюсь режиссёру одним уголком губ.
Проштрафившийся директор стоит, мнётся и потеет. Бесцеремонно хватать руками продюсера, едва его увидев? Охранники мои, пара пугающего вида мордоворотов, поотстали в лабиринтах, потому я и вошла первая. Они, вернее один из них, через секунду взял директоришку, — именно так он и выглядел рядом с моим громилой, — своими лапищами за грудки и в районе загривка, приподнял и отставил в сторону. Больше ничего объяснять не потребовалось. Парни прекрасно знают, что здесь я — главная. Охранная компания, что взялась меня опекать на территории США, предварительно ознакомила с правилами. По ним за мной обязанность держать свою охрану в курсе, куда, зачем и почему мы движемся.
Надеюсь, Стив понимает, чего я добиваюсь. Как бы мне неприятны ни были грубые мужские приставания, — щибаль, даже ЮСон так не делал, — это мелочи. Привести мужичка в чувство, дать по голове (морально) и можно работать дальше. Но не воспользоваться ситуацией?
— Зачем вам это надо было? — Стив то ли не догадывается, то ли хочет провериться. Директор исчезает, условно прощённый, как можно быстрее, чтобы мы не передумали. Стив всё-таки уловил мой посыл и выгородил директора.
— Теперь он тебе обязан и знает, что если захочешь от него избавиться, продюсер возражать не будет, — объясняю очевидную для меня вещь. — Пусть бегает по одному щелчку твоего пальца. Понимаешь свою выгоду?
Понимает, судя по ухмылке. Это один из фокусов управления людьми. Чжу научил. Манипуляция людьми? А не надо незнакомых девушек за корму хватать! Должна я за это хоть что-то получить? Да просто обязана. Промах Фила конвертирую в зависимость от режиссёра. Он знает, что у меня в опале, а режиссёр его защищает. Так что старайся и чисть ему ботинки.
— Он что, всегда такой? — пора переходить к делу, но надо разобраться. — Актрисы на него не жалуются?
— Никто не жалуется, — отмахивается Стив. — Как-то благосклонно девушки к нему относятся. Он их своими приставаниями только забавляет и веселит.
— Давай Винкельхока посмотрим, — предлагаю и тут же останавливаю Стива, что потянулся к телефону. — Подожди, надо приготовиться.
Самое трудное в подготовке объяснить задачу одному из своих на английском. Иногда страдаю излишним перфекционизмом, можно и на корейском, но хочу скорейшего включения своих людей в процесс.
— Стив, заранее прошу. Я буду у вас исключительно наездами, так что с моими ребятами будешь сам разбираться. Просьба вот в чём: больше терпения, и если захочешь назвать их тупыми узкоглазыми обезьянами, то делай это не вслух.
Стив ржёт, в этом деле его не поддерживаю.
— Английский они знают весьма условно. Поэтому простыми фразами с ними разговаривай. Примерно так: возьми ту штуку, — и пальцем покажи, — и поставь туда, и опять пальцем. Сложные лексические конструкции употребляй, чтобы они знали, куда стремиться, но понимания не жди.
— Усложняете мне работу, мэм, — изображает фальшивую озабоченность Стив.
— Перестань! Ты — руководитель и обязан уметь обращать любую ситуацию на пользу дела.
Пока мы беседуем, мои парни и ребята Стива выстраивают диспозицию. Можно звать Арнольда.
Когда он входит в помещение, сбоку сзади от него резко бахает. Сначала я предлагала уронить что-нибудь тяжёлое, но Стив велел своим просто протащить туда звуковую колонку, через которую включили резкий звук в виде громкого хлопка. Надо отметить, что это не звук выстрела или чего-то такого. Особо это подчёркивала…
Арнольд не испугался. Он резко и ловко, как на шарнирах, оборачивается влево всем телом. Там группа парней возится с оборудованием и не обращает ни на кого внимания. Вполне адекватная у актёра реакция. Вот только неправильная, потому как человеческая.
Стив приглашает его за столик и после знакомства, начинаю втирать ему высшую политику.
— Арнольд, ты неправильно среагировал…
Ловлю себя на том, что я буквально наслаждаюсь аурой свободного общения в американском стиле, свободном от очень многих условностей. В английском отсутствует даже разделение «вы» и «ты». Сравнивать с азиатской многоступенчатой градацией общения, которое зависит и от пола, и от разницы возраста и других факторов статуса, просто невозможно. Тут и лексика, и глубина поклонов и сложные стереотипы поведения.
Актёр внимательно меня слушает. Отсутствие множества условностей не мешает ему воспринимать мои слова, как глас свыше. Плачу деньги, значит, заказываю музыку и танцую всех.
— Сейчас я покажу тебе, как ты обязан был среагировать, — прохожу к выходу, даю отмашку.
Громко хлопает, моё лицо остаётся неподвижным и непроницаемым. Не меняя положения тела, неторопливо поворачиваю голову, оцениваю обстановку, иду дальше однообразным механическим шагом.
За столиком поясняю:
— Слышите резкий звук. Анализируете буквально в короткую долю секунды. Во-первых, не похоже на выстрел любого оружия, характеристики которого есть в вашей базе данных. Во-вторых, не получено ни одного повреждения. В-третьих, событие, возможно, несущее угрозу, уже произошло. Первоначальный вывод: угрозы нет. Всё это надо прогнать в одно мгновенье, не меняя выражения лица. Зритель это почувствует неосознанно.
— Зачем тогда мне поворачивать голову? — уточняет Арнольд.
— Исключительно для оценки обстановки. Всё, что вас окружает должно быть оценено со всех сторон. Прежде всего, в смысле возможной угрозы. В нашем случае приходите к выводу, что оборудование и персонал потенциально могут маскировать настоящую опасность. В программе зашито, что потенциальные угрозы должны учитываться, но не в боевой обстановке активная реакция на них не рациональна. Бездушная рациональность — главная доминанта вашей управляющей программы.
Арнольд медленно склоняет голову. Лицо его неподвижно, Стив смотрит с одобрением.
Когда он уходит, кладу перед Стивом несколько листов.
— Изменения сюжета. Введём новую линию. Погоня будет двойной, за терминатором затеет погоню крутой полицейский…
Стива это не радует, досадливо морщится.
— Юна, мы так не договаривались…
— Стив, за те деньги, что я тебе плачу, ты каждое моё слово должен на лету ловить, — подумав, добавляю, — и за бутербродами для меня бегать.
Короче, бунт на корабле подавляю. Стандартный гонорар американского режиссёра за фильм — миллион вечнозелёных. За десять миллионов, — на самом деле, там сложнее, но если не углубляться в детали, то именно так, — Стив должен мне тапочки в зубах носить.
Мне нужно внести в расходы по первому фильму огромные издержки за второй. Близким к идеальному был бы результат сам-на-сам. Сколько вложил, столько получил. Или с небольшим приварком. Не хочу я своему гениальному, но жадному режиссёру платить проценты с выручки. Но придётся. Потому и ввела эту линию со второй погоней, чтобы облегчить выпуск второго фильма, но уже без Стива.
Сливки сниму со второго фильма. Жуткие расходы на спецэффекты «Терминатора-2» спишу на первый фильм. Все не удастся. Жидкометаллические эффекты не втиснешь. Но многие сцены в стиле экшн вполне. Держись, Америка! Свой миллиард я с тебя срежу!
8 октября, суббота, время 14:05
Сеул, ресторан среднего уровня.
— Ёксоль! — вскрикивает один из четырёх мужчин за уставленным явствами и бутылками столом. — Проклятые журналюги, сожри их кумихо!
Настроение коллег ХиГуна и его самого было близко к похоронному. Он всегда стоял на стороне таблоидов, когда они выдавали нечто скандальное про известных людей. Это справедливо. Ведь если ты смог заработать большие деньги и добиться славы, это не значит, что ты можешь позволить себе всё. И вот он заработал так, как никогда в жизни и неожиданно прославился.
Поймали их прямо у выхода из здания. Небольшая толпа энергичных и бесцеремонных людей. Все мужчины, что понятно. Манеры у всех такие, что любую, даже очень зубастую даму, быстро затопчут. А поди ещё найди энергичную и стервозную девушку в Корее. Они там отсутствуют, как вид.
— Скажите, вам уже пришли деньги, на которые суд оштрафовал Агдан в вашу пользу?
Перед ХиГуном уже маячит микрофон, а говорит среднего роста, полноватый, но шустрый мужичок очень быстро. Так быстро, что ХиГун скорее по интонации и нескольким словам понимает, о чём речь.
— Да, пришли…
Позже, сидя в ресторане, ХиГун размышлял, может, надо было соврать и сказать, что не пришли или не знает. И пришёл к выводу, что эти гиены от него всё равно не отстали бы…
— Скажите, а как вам удалось добиться решения суда в свою пользу?
— Я здесь ни при чём, — выставляет руки в защитном жесте ХиГун, — у меня был хороший адвокат и суд решил в мою пользу.
— Как вы додумались подать в суд на Агдан? Вы — простой человек, а она — известная и влиятельная личность?
— Друзья посоветовали… — вот за эти слова ХиГун позже клял себя всеми словами.
— Какие друзья? Которые рядом с вами? — группа мгновенно распределяет внимание по всем остальным, перед каждым возникает микрофон.
Коллеги ХиГуна испуганно пятятся и стараются укрыться за спиной ХиГуна.
— Это не друзья, это коллеги… — смятение охватывает ХиГуна, он начинает сбиваться, — то есть, друзья, конечно, но посоветовали другие друзья.
С видимой неохотой журналисты отстают от коллег ХиГуна.
— А кто вам помогал? Вы же не хотите сказать, что самостоятельно добились через суд выплаты вам ста тысяч долларов за один синяк? — задаёт новый неприятный вопрос полноватый и шустрый. Вроде он из «Sportstep»…
— Поделитесь секретом, — вроде серьёзно обращается ещё один, — мне тоже хочется заработать столько денег за несколько секунд.
— Именно так и было. И не за синяк, — ХиГун приходит в себя и начинает защищаться, — а за грубость. Мне нравились её песни, любил смотреть её концерты… я всего лишь хотел взять автограф. Но она обошлась со мной очень грубо и недостойно. Я разочаровался в ней…
— Разочарование стоит ста тысяч долларов, да-да, — журналист говорит вроде про себя и вдруг огорошивает ХиГуна неожиданной новостью.
— А вы знаете, что юристы Агдан подали на вас встречный иск в сумме три миллиона долларов?
— Н-нет… — растерянно мямлит ХиГун.
— Вы в курсе, что президент нашей республики госпожа ГынХе очень благоволит к Агдан? — задаёт вопрос ещё один.
ХиГун в полном раздрае мотает головой. Только сейчас он догадывается, что вправе прервать летучую и неожиданную конференцию.
Кое-как они сумели отделаться от настырных журналистов. Но до сих пор ХиГун не может растворить никаким соджу ледянок комок страха внутри себя. Как он расплатиться, если новый суд приговорит его выплатить хотя бы половину этой огромной суммы?
8 октября, суббота, время 15:35
Агентство «Music Modern», неприметный кабинетик.
ЮнСок сидит за непритязательным столом, обладающим, тем не менее, всеми потребными атрибутами начальника средней руки. Компьютер, бокс для документов, селектор офисной связи с встроенными часами и другая офисная атрибутика.
Сторонний наблюдатель мог бы решить, что ЮнСок занят обычными текущими делами, если бы не вырвавшийся из него явственный вздох облегчения, когда он берётся за издающий птичьи трели телефон.
— Завтра? Где и во сколько?
— Перестань! Мне запись не нужна…
— Ладно, кумихо с тобой.
— Придётся самим выслеживать, — говорит ЮнСок уже сам себе, а не телефону. — Твои неприятности только начинаются, парень…
Перед тем, как уйти, записывает в блокнот ряд цифр, похожих на номер телефона.
12 октября, среда, время 09:35
Лос-Анджелес, «Коламбия пикчерс»
— Смотри, Стив, — о, небеса! Как же мне нравится эта простая форма общения. Только в Америке понимаю, как меня достают поклоны и лексические реверансы на каждом шагу. Хотя немного лукавлю, поклоны в мою сторону, которых намного больше, «терплю» с лёгкостью необыкновенной, хи-хи…
Показываю Робинсу тот клип с Амурой, где я играю роль её отображения в зеркале и подхватываю её песню.
— Сама песня в Америке не выстрелит, но наша цель другая. Мы с Намиэ только покажемся в кадре на экране перед корейской или японской молодёжью.
— Хочешь вставить в фильм зацепку для зрителей вашего региона? — проницательно догадывается Стив. Показываю ему большой палец.
— Подошедший голый терминатор просканирует удивлённых парнишек, сделает заключение, что детская одежда ему не подходит и уйдёт, — ухмыляется режиссёр.
— Хи-хи-хи, может выскочить примерно такое сообщение на внутренний экран: «Что за мелочь тут собралась, подростки какие-то?», — добавляю перчику в сцену. Стив начинает смеяться.
— А ещё добавлю кадр, где парни закрывают глаза девушкам и заставляют их отворачиваться, чтобы не пялились на то, что у него ниже пояса, гы-гы-гы… — Стив откровенно гогочет.
— Точно! — поднимаю руку, Стив свою и я хлопаю ладошкой о его ладонь. — Кстати, это соответствует нашему менталитету.
— Корейцев или японцев?
— В данном случае и тех и других.
Режиссёр пребывает в прекрасном настроении, самое время воспользоваться моментом и выполнить обещанное кое-кому.
— У меня просьба, Стив. Есть одна француженка, которой обещала роль в фильме. Не пугайся, — вижу, как тучка наползает на его лицо, — роль нужна второстепенная, хватит одного эпизода. К примеру, бармен, изготавливающий коктейль. Она вроде барменом когда-то работала. Ей даже платить не надо…
— Ну, это не проблема, — режиссёрское лицо проясняется.
Перед уходом напоследок вдыхаю особую ауру киномастерской. Разогретая аппаратура, сладковатый запах грима и пыли, сожженной мощными софитами, сигаретный дым.
13 октября, четверг, время 10:15
Агентство «Music Modern», репетиционный зал.
Девочки, старательно выполняющие все батманы, задаваемые командирским голосом высокой, красивой европейки, не обращают внимания на слегка приоткрывшиеся двери.
ЧжуВон осторожненько входит, скромненько встаёт у стеночки и ждёт. Ждать ему не в тягость. Настоящий мужчина даже при смерти не откажется поразглядывать красивых, легко одетых девушек, что старательно тянут стройные ножки вверх и красиво изгибаются. А уж молодого за уши не оттащишь.
Долго наслаждаться зрелищем ему не дают.
— Вы что-то хотели, мистер Ким? — на ЧжуВона смотрят ясные серые глаза. «Красивая девушка, красивые глаза, но Юна ярче», — думает ЧжуВон, прежде чем ответить.
— Вы мне нужны на полчаса. Срочно.
Мужу Агдан, второму лицу в корпорации и первому в её отсутствие, отказать невозможно.
— У меня в последний момент не сложилось с переводчиком, — медленно по-английски говорит мужчина, — а выйти на связь договорился именно на это время.
— А с кем говорить? Я только английский и немецкий знаю…
— Как? — ЧжуВон не может сдержать разочарования. — А Юна… госпожа Агдан говорила мне, что вы — русская.
На громкий смех Стесснер оглядываются все девушки. Ей приходится отвлечься, чтобы загрузить их снова, дать задание на полчаса свободных занятий.
— Простите, господин Ким, — Елена аккуратно промокает платочком глаза, смеялась до слёз, — машинально сказала. Обычно человек не считает знание родного языка своим преимуществом. Да, конечно, я из России и русским языком владею свободно.
— Прошу учесть, госпожа ЛеНа. О содержании переговоров никто не должен знать. Дело не касается государственных тайн, ничего подобного, — ЧжуВон слегка придерживает девушку за локоток, когда они спускаются по лестнице, и убирает руку после последней ступеньки. — Корпоративные секреты. Никто не должен знать, чьи акции мы покупаем или куда вкладываем деньги. Иначе начинается паразитная конкуренция. Или другие сложности. Вы меня понимаете?
Они выходят на улицу и направляются к джипу ЧжуВона.
— Наши контрагенты — русские и у них тоже сложности с переводчиками. Они есть, но та же проблема, что и у меня. Секретность. Вас это тоже касается, ну, я вас уже предупредил…
ЧжуВон открывает перед девушкой дверь машины, уже не осознавая, что поступает не по-корейски. Охрану выставляет на улицу.
Устроившись внутри, хозяин машины набирает номер и после нескольких гудков так же замедленно и короткими предложениями обменивается несколькими фразами с абонентом. Ничего особенного. Представляет свою переводчицу. Потом закрывает телефон рукой и шепчет Стесснер:
— Имя своё не говорите, — и передаёт телефон.
Лене действительно хватает четверти часа, чтобы обговорить все требуемые детали. И она, выслушав горячие благодарности, уходит. Унося с собой сто тысяч вон. Отказываться не стала, любой труд должен быть оплачен.
«Вроде всё в порядке», — размышляет ЧжуВон, трогая джип с места, — «золотые слитки высшей пробы на сумму два миллиона долларов будут готовы через месяц. 13 ноября прибываю на яхте в Хабаровск и там оформляю сделку. По курсу Лондонской биржы на день покупки. Юне пока говорить не буду. Но взять её в Хабаровск надо. С ней без переводчиков можно обойтись. Кх-кх-кх, оказывается, как удобно иметь жену-полиглотку…».
Чат «Цунами», антифаны Агдан на портале OhmyNews, ночь и утро 14 октября.
Пользователь [**S] открывает новую ветку «Выскочка в Америке, муж не теряет времени»
[**S] — Холь! Противная выскочка усвистала в Америку! Думает, ей везде мёдом намазано.
[***] — Мёд в Америке у неё уже был. Она там Грэмми получила.
[**S] — Подумаешь, какое достижение! Каждый год десятки человек Грэмми получают. На этот раз она там флопнется.
[***] — Почему ты так думаешь? Не, хорошо бы, конечно…
[**S] — Не может никому везти постоянно и во всём. Ей выпало десять раз подряд двенадцать очков на костях, и теперь она думает, что так будет всегда.
[***] — Справедливости ради… у АйЮ тоже всё получается. Ей тоже подряд две шестёрки всё время выпадают.
[**S] — Успех АйЮ заслуженный. Она много лет упорно трудилась и вела себя идеально.
[***] — И получает больше, чем эта выскочка. Младшая сестра нации, фронтгёрл национальной полиции, награды правительства…
[**2] — Только вот Грэмми нет, кх-кх-кх…
[***] — Пошёл вон отсюда! Как хорошо без вас было! Воняй где-нибудь в другом месте.
[**2] — Как скажете. Но помните, помните твёрдо! Агдан неповторима и блистательна. А главное — помните, что Небесное Божественное Око следит за вами! Не только мы.
[***] — Проваливай!
[**S] — АйЮ — лапочка. Душа взлетает, когда её вижу. А как узнала, что Агдан в Америку убралась, сразу дышать стало легче.
[***] — Это правда. Я тоже будто тяжёлый мешок с плеч скинула.
[***] — А что там с её мужем? Гляжу название ветки и никак не найду новостей про него.
[**S] — А что муж? Как только жена из дома, он сразу на сторону вильнул. Вот, глядите… (ссылка на ролик папарацци, где ЧжуВон и Стесснер уединяются в машине)
[***] — Щибаль! Где он такую красотку урвал?
[***] — Из Европы выписал? Тоже такую хочу! Почему кому-то всё, а мне — ничего?
[***] — Почему ничего? Тебе какую-нибудь кривоногую коротышку, кх-кх-кх…
[***] — Себе такую бери!
[***] — И что интересно, охрану ЧжуВон из машины выставил. И сели на заднее сиденье, где стёкла затонированы.
[***] — А знаете, кто у него секретарша? ХёМин из «Короны», самая красивая из всей группы.
[***] — Самая красивая — ДжиХён!
[***] — ДжиХён да, тоже супер, но её Агдан к себе забрала.
[***] — Говорят, что Ким ЧжуВон всегда ХёМин выделял из всей группы.
[***] — И получил её. Только не пойму, как Агдан ему разрешила?
[***] — Кстати, кто эта европейка? Или она американка?
[***] — Скорее всего, американка. Только они ходят, так высоко задирая нос.
[***] — С такой американкой ему и ХёМин не нужна.
[***] — Холь! Почему не нужна? Я бы ни от кого не отказался!
[***] — А больше всего от Агдан, кх-кх-кх…
Окончание главы 14.