15 октября, суббота, время 10:05
Лос-Анжелес, Sony Music Entertainment
— В этом месте, — воспроизвожу фрагмент, — сделайте голос ниже, дальше снова вверх…
Лу Бега. Лу Бега, так Лу Бега, лучше всё равно нет.
Выбрали его вчера утром, а вечером он встал передо мной, как лист перед травой. В числе прочих, кстати. И когда после прослушивания всех кандидатов по очереди, — всего их было пять, — его позвали обратно, то он уже сиял в предвкушении.
Да, мы выбрали его после короткого совещания с Икутой.
— На четвёрку, — вынесла такую резолюцию.
— Зная вас, ЮнМи-ян, заключаю, что кандидатура практически идеальна, — улыбается всеми морщинами японец.
— Только я могу быть идеальной, — бурчу в ответ, — и то не всегда.
И вот контракт заключён, сферы ответственности определены, работа в разгаре. «Мамбо № 5» стартанёт в Америке, словно ракета и выведет нашего Лу на вершину. На какое-то время. Ведь нет ничего вечного в мире. А топовое место — продукт скоропортящийся.
— Всё! Хватит! — снимаю наушники. — Больше ничего не выжмешь.
Лу Бега слегка дёргается и смотрит виновато. Икута-сан ободряюще улыбается.
— Не волнуйтесь, Лу. Госпожа Агдан — суперперфекционистка.
— Надо подобрать подтанцовку, — озадачиваю обоих мужчин. — Согласно его внешности. Лу, ты с Ямайки?
Оказалось, его корни в Африке, но по оливковому цвету кожи и облику где-нибудь в Папуа Новой Гвинее его за своего примут. Кожа темнее, чем у белых и много светлее, чем у негров.
— Будешь с Ямайки, — моё решение не предполагает возражений. — Не пугайся. Мы даже говорить ничего не будем. Только твоя подтанцовка будет оттуда. Частично.
— Обязательно с Ямайки?
— Ямайки или с Океании, а там по фактуре выберем.
Смотрю на Икуту с ожиданием, пока он не включается.
— Придётся кастинг проводить.
— И что такого? Даже лететь никуда не надо, в Америке кого только нет.
Наступает время обеда, но выходить никуда не надо и хорошо. Здесь, в высотном здании представительства Sony есть всё.
— У меня для вас сюрприз, ЮнМи-ян, — между делом, обучая меня расправляться с лобстером, сообщает Икута.
— Приятный? — проявляю вялый интерес, всё-таки я изрядно вымоталась. Это ещё Робинс хлопот не доставляет, не зря я ему столько плачу. Сильва у него в павильоне трётся, ждёт своего эпизода. Довольная, как затраханная кошка, да простят мне это мыслепреступление небесные апельсины.
Работа с Икутой знакома и привычна не во всём. С дебютантами никогда не работала. Но это они для меня новички, а так-то они давно в шоу-бизнесе трутся. Только на вторых ролях. Дефицит репертуара вещь жестокая. Великое множество талантливых исполнителей в тени.
Сегодня решаю согрешить и попить кофе, надо снять усталость, которая почему-то здесь в Калифорнии копится быстрее, чем дома. Надо вечером сходить искупаться в океане.
— Пойдём глядеть мой сюрприз, ЮнМи-ян? — Икуте, видимо, не терпится меня обрадовать. Зато я могу потерпеть.
Отвечаю ему улыбкой, но уходить из ресторана не спешу. Встаю перед стеклянной стеной, заложив руки за спину, любуюсь городским пейзажем. Заговариваю только через длинную паузу.
— Вы, японцы, ещё больше нас склонны к трудоголизму. Нам надо учиться отдыхать, отвлекаться от работы. Сколько нам положено времени на обед? Час? Этот час мы работать не будем, Икута-сан. Смотрите, какая красота!
17 октября, понедельник, время 08:05
Сеул, офис торговой компании.
— Что с тобой, ХиГун? Чего ты такой встрёпанный? И почему так поздно пришёл? — тревожится начальник отдела ЮСин. Как всякий от природы жизнерадостный человек ЮСин не выносит грустных и печальных событий. И кислых выражений лиц.
— Кунчанним… — стонет ХиГун и принимается за печальное повествование.
Сначала в метро на него обратила внимание симпатичная девушка средних лет. Миленько смущаясь, попросила автограф. ХиГун очень удивился и расписался предложенной авторучкой на каком-то календарике.
— И что же в этом плохого? — с энтузиазмом вскрикивает ЮСин. Коллеги смотрят с завистью.
— Плохого досталось намного больше… — вздыхает ХиГун.
Там, в метро, он не обратил внимания на группу молодых людей. И не придал значения тому, что девушка, взявшая автограф, что-то им сказала.
Молодые люди нагнали его на улице.
— Простите, аджосси, вы тот самый ХиГун, который срезал с Агдан сто миллионов? — на ХиГуна смотрели восторженные глаза.
Вокруг начала собираться толпа, уйти ХиГун никак не мог.
— Пропустите, я на работу опаздываю, — но толпа не унималась. Его хлопали по плечу, в толкотне кто-то сорвал с него бейсболку, из-за которой тут же возникла лёгкая потасовка. Всем хотелось приобщиться к знаменитости. Ему совали в лицо календарики, визитки и прочую бумажную мелочь, требуя подписи.
— Так это тот самый шипсэги, который обидел нашу Агдан! — вдруг раздаётся крик где-то с краю толкучки.
Подошла другая группа, которая, не тратя времени на разгон, начинает поливать последними словами ХиГуна, всех его предков и родственников, коллег, друзей и соседей. А также всех присутствующих.
Разгорелась массовая склока, крики усиливались. Кучка народа за счёт любопытных, которые неимоверно быстро включались в скандал, увеличивалась до изрядных размеров толпы.
ХиГун с ужасом понял, что выбраться не может. Положение спас полицейский патруль.
— Хорошо, что не задержали и протокол не стали оформлять. Сказали, чтобы я больше так не делал, — заканчивает грустный ХиГун.
— Что не делал? — не понимают коллеги. ХиГун пожимает плечами, откуда ему знать?
«Ты ещё узнаешь, что такое бремя славы», — где-то на другом конце города злорадствует ЮнСок.
15 октября, суббота, время 13:10
Лос-Анжелес, Sony Music Entertainment
— Холь! Это кто?! — вскрикиваю, непроизвольно переходя на корейский. Передо мной стоит ОНА. Не понимаю, как такое может быть? Тот, который во мне сидел, был бы потрясён ещё больше. Теперь это моя привилегия, база данных удивляться не может.
Икута довольно посмеивается, девушка заметно смущается, слегка розовеет.
— Сандра Лайер, — представляет девушку Икута. — Сценический псевдоним. Настоящее имя…
— Клара Лееман, мы уже знакомы. — на Грэмми её представляли.
Без тебя вижу, что Сандра. Только сейчас дошло: как её угораздило родиться на тридцать лет позже? Или сорок? В семидесятых ведь она взошла на небосклон шоу-бизнеса в мире Юркина.
Немного старше меня, Икута-сан что-то трещит про её карьеру, слушаю вполуха. Чего это она продолжает краснеть? А, это я веду себя с крайней бесцеремонностью, оглядываю её, как лошадь при покупке. И что такого? Принципиальных отличий не вижу.
— Не хотите послушать, ЮнМи-ян, — предлагает японец.
— С удовольствием, — соглашаюсь мгновенно. — Прошу, Сандра.
Загоняю её в комнату прослушивания, сажусь в предвкушении.
— ЮнМи-ян, запись можно послушать, — укоряет японец. Отмахиваюсь. Вживую всегда лучше.
Голосок не разочаровывает. Девочка в полной силе и моего благотворного влияния не требуется. Если только чуть-чуть. Незаметно расширить диапазон, немного усилить голос. Опять обхожу её вокруг.
— Фигурка замечательная, никаких вопросов, — внимательно смотрю на смущённое личико, пальцем за подбородок не даю опустить очи долу.
— К пластическому хирургу не желаешь сходить? В счёт будущих заработков? Носик тебе слегка подправить, и станешь нереальной красоткой?
Засыпаю её вопросами, ответов на которые от ошеломлённой девушки даже не жду. Краем глаза замечаю, как веселится персонал студии. Наконец отлипаю от неё и сажусь рядом с Икутой, который опять мобилизует все свои морщины в кучу.
— Я её забираю. Через несколько дней улетаю в Сеул, она со мной.
— ЮнМи-ян, хе-хе-хе… — смеётся японец, — вы ничего не забыли? Вдруг она не согласится?
— Как она может не согласиться? — с искренним недоумением округляю глаза. — Она же пришла сюда? Ну, как хотите… Сандра, ты согласна заключить контракт с моим агентством?
— Минутку, минутку, ЮнМи-ян, — беспокоится Икута, — это же моя певица!
— Ой, да перестаньте, Икута-сан. Я её заберу, сделаю из неё конфетку, снабжу репертуаром, лет через пять получу от неё полное удовлетворение и отдам вам.
Немного ругаемся с Икутой по поводу условий и сроков. Соглашается на два с половиной года, а далее Сандра переходит под совместное управление.
Окончательно сбитая с толку моими рабовладельческими пассажами, но довольная, Сандра уходит. А мы начинаем заниматься текучкой, подбором местных исполнителей и воздвижением наполеоновских планов.
— Разбрасываетесь, ЮнМи-ян, вроде и много песен, а альбомов нет, — бурчит Икута.
— Икута-сан, а что мешает выпустить диск с общим названием «Команда Агдан» или что-то в этом роде? У нас же нет исполнителей первого ряда с большим гонором.
Икута-сан задумывается, и я примерно представляю о чём. О будущей рекламной кампании, названии диска и всё такое. Подливаю керосинчику в костёре его размышлений.
— Прогоним отдельные песни, а на диске укажете, что там пять, — или сколько там получится? — песен из Billboard-100. Чем не реклама?
17 октября, понедельник, время 09:10
Прибалтика, небольшой городок в Латвии.
Гостиница на мой вкус, испорченный роскошью «Хилтона», задрипанная, но чувствуется удивительно симпатичная уютность. Выпендриваться не стала, взяла двухместный номер на нас с Сандрой.
На улице холод невозможный, по мнению Сандры. Плюс четырнадцать, облачно, лафа на мой взгляд. Собираюсь на волю.
— Сандра, не хочешь прогуляться?
— А можно я не пойду, Агдан-сии?
Это я её приучила. Не нравится мне «миссис» или, спаси меня небо, «мэм». Не хочешь, как хочешь, одеваюсь в своё любимое: джинсы, кроссовки, ветровка, бейсболка. Образ рафинированной красотки-аристократки надоел до чёртиков.
Скатываюсь по лестнице и на крыльцо. Солнышко будто ожидало меня, выглядывает из-за облачка, ласково приветствует. Далеко уйти не удалось. Огромный соблазн погулять одной, без охраны, вдруг теряет свою привлекательность.
— Смотри, какая девушка! — сбоку приближается пара парней.
— Пикантненькая! — соглашается второй.
Только уличного пикапа мне не хватает! Ладно, морду тяпкой и вперёд.
— Уот ду ю вонт? — дальше добавляю, видя как морщины на лбах отображают усиленную работу мозгов. — Ду ю спик инглиш?
Парни симпатичные, высокие, блондинистые, наверное, местные. Красавцы, но с английским беда, хотя один что-то пытается мямлить. Отвечаю в смысле «моя твоя не понимай». Но так дело не пойдёт, возвращаюсь в гостиницу.
Девушка на ресепшне, что интересно, русская, так что никаких проблем. Ни у неё, ни у меня. Хотя при заселении, зная о громадном пиетете балтийцев к европейцам и американцам, начала говорить на английском. Стройная сероглазая шатёнка легко приняла мою английскую подачу, но я услышала её обращение к носильщику и поняла, что она русская или хорошо знает русский язык.
— Рашен? — и получив утвердительный кивок, предложила. — Могу говорить по-русски, если вам удобно.
Девица согласилась к обоюдному облегчению. Мне всё равно, на каком языке трещать, но республика русифицированная, много русских, так что на русском удобнее. Местным легче объяснять тонкие моменты.
— Жанна, как бы мне с полицией связаться?
От моего запроса девушка чуточку пугается, но выслушав, оказывает помощь.
— У меня есть знакомый полицейский…
Жанна начинает названивать и через час к отелю подходит пара серьёзного вида мужчин. Договориться удаётся быстро, они сразу соглашаются. Бедненько тут люди живут, каждый евро берегут.
— Вы мне нужны на два дня. Оплата — сто евро в день. Страховая сумма, если что-то с вами случится на службе, десять тысяч евро. Понятное дело, это максимальная сумма. Возможна пролонгация договора на тех же условиях, если мне придётся задержаться.
Согласились они сразу, но затребовали письменное обязательство. Каждому.
Странно получается. Мечтала в одиночку или в компании друзей прогуляться без надоедливой охраны, но нет. Это удовольствие мне теперь недоступно. И не потому, что боюсь. Вернее, боюсь за свои планы, своих людей, свою компанию.
За всеми этими хлопотами время подходит к обеду, и я всё-таки вытаскиваю Сандру в ресторан. Борщ, драники, голубцы, холодец… мои разгоревшиеся глаза носятся по списку меню, как сумасшедшие. Прибалтийская кухня относится к славянским, чтобы они там про свою самость не пели.
Отпускаю Сандру и топаю пешком в мэрию. Городок маленький, а мне хочется размять ноги.
Из двухэтажного здания чудесной архитектуры выхожу через три часа окончательно очумевшая. Не одна выхожу, поэтому стараюсь не показывать вида. Много чего ожидала, вплоть до посылания в далёкие места прямо с порога. Как всегда, готовилась к худшему, надеялась на лучшее. Но меня как будто водоворотом всосало в омут, как только я заикнулась, что планирую инвестировать в город пару миллионов долларов. Для начала, — так я выразилась. Секретарша средних лет, деловитая и породистая дама, только что руки мне не начала целовать. Утрирую, конечно.
Мэр Янис Лачплесис, дядечка, возрастом приближающийся к пожилому в этом смысле тоже стал похож на секретаршу. Чуть позже. Мне он понравился, облик слегка крестьянский, усы его усиливают, очки придают интеллигентности простоватому лицу забавно прямоугольной формы.
Сломался он после ответа на его очень осторожный вопрос о масштабах инвестиций. Завела свои прекрасные очи к потолку, прикинула в уме и решила для начала прояснить местные масштабы.
— А какой у вашего города годовой бюджет?
— Сто миллионов евро плюс-минус, — мэр стал похож на охотничью собаку, почуявшую дичь.
— А подоходный налог с физических лиц куда уходит? В республиканский бюджет или городской? — не хватило мне одного вопроса.
— Подоходный распределяется в соотношении 75:25 в нашу пользу. Имущественный налог, земельный налог в городской бюджет отчисляется полностью…
— Если всё будет складываться, если мне не будут чинить препятствий и, вообще, хорошо относиться, то… — завожу глаза вверх, опять считаю, — речь идёт о сотнях миллионов долларов в течение нескольких лет.
— Но предупреждаю сразу, — смотрю на не верящего своему счастью мэра, — пик активности будет года два-три, что будет дальше, зависит от многих факторов, включая политику вашего правительства. Например, меня жутко угнетают обязательные платежи с зарплаты в ваши внебюджетные фонды.
Мои объяснения сути медицинского бизнеса его особо не заинтересовали. Хозяйственник, он уже прикидывал: будет строительство, значит, тендер и народ подзаработает. Город своё получит за подключение коммуникаций, налоги, само собой. Но и службы его могут получить свою долю при строительстве. Ожидается приток народа, отели получат загрузку, предприятия общепита получат дополнительную клиентуру. От моих опасений мэр отмахивается, при сдаче крови, лимфы и генетических биоматериалов доноров можно оформить, как нерезидентов.
— В этом случае заплатите двадцать процентов подоходного и всё… — такой коленкор меня устраивает.
Городок у меня в кармане, планирую тратить тут бешеные бабки, подробности аккуратно довожу до мэра, но слава ГуаньИнь, они его особо не интересуют. Есть там скользкие моменты. Если с подоходного налога городок получает три четверти, то за год могут набежать десятки миллионов долларов в бюджет. Тут весь городок мне ноги целовать будет.
Можно уезжать. Оставила ему адрес электронной почты и озадачила поиском места, с предоставлением карты и фотографий. Янис порывается покатать меня по городу, чтобы я сама посмотрела. Кое-как отбиваюсь, спешить надо не торопясь.
— Есть одна просьба, — мужчина слегка смущается, но продолжает, — могу ли я утверждать, что это я вас нашёл и уговорил вложиться в наш город?
Хм-м… взятка борзыми щенками? Почему бы и нет, в такой невинной форме?
— А разве именно сейчас происходит не это? — смотрю на него совершенно невинными глазами. Их цвет в таких случаях очень помогает.
— Можете сказать, что приглашали меня посетить ваш город…
На лице Яниса появляется лёгкое сомнение, загадочное для меня. Смотрю на него, чего он мнётся?
— Очуметь! — хорошо, что говорим по-русски, этот язык богат на экспрессивные выражения. — Янис, вы что, меня не знаете?!
Удивлена до глубины души! Где-то даже обидно. Добиваю мэра окончательно.
— А ещё Европой себя считаете! Я же Агдан, певица, звезда мирового уровня, меня все знают!
— Да? Простите, не очень слежу за культурными событиями… — что-то мелькает всё-таки в глазах, смутное узнавание на периферии памяти. Там, где хранится всё постороннее.
— В интернете посмотрите, — советую перед прощанием, — с детьми поговорите.
Мы уже вышли на улицу, возбуждённый Янис вызывает служебную машину, мои слабые протесты не слушает. Так что отпускаю охрану и еду обратно с комфортом. На прощание Янис даже руку поцеловал.
В этом городе есть один недостаток. Отсутствие аэропорта и магистральных железнодорожных линий. Без пересадок нельзя даже до Москвы добраться. Но тут как посмотреть, иногда труднодоступность оборачивается плюсом. И примириться с этим можно, в крупном логистическом узле, например в Риге, меня на руках носить не будут. По крайней мере, сразу.
Сидим в номере, смотрим с Сандрой, как выбраться отсюда. Решаю, что лучше через Витебск. Машину можно у Яниса затребовать, а можно дать нашим охранникам заработать. На автобусе чересчур утомительно.
17 октября, понедельник, время 09:15.
Сеул, окружной суд Намьянджу
— Объясните, пожалуйста, суду, господин адвокат, на каком основании вы предъявляете иск такого колоссального размера? — строго спрашивает седоватый судья с пронзительными глазами.
Молодой адвокат, не медля, встаёт. Вид у него бодрый, в отличие от Ю ХиГуна, подавленность которого заметна всем.
— Мы исходим, главным образом, из двух обстоятельств, господин судья, — адвокат начинает речь с некоторой развязностью, но под прищуром судьи мгновенно перестраивается на деловой тон.
— Первое обстоятельство. На охрану первого лица «корпорации Агдан» и членов её семьи тратиться три миллиарда вон в год. Именно такую сумму и заявляет в качестве иска моя доверительница. Документы могу предоставить, господин судья…
Судья делает знак рукой, мужчина в форме забирает несколько скреплённых листов со стола адвоката. Полминуты судья просматривает документы, затем даёт команду адвокату продолжать.
— Как вы понимаете, господин судья, даже очень богатый человек был бы рад избавиться от таких расходов. Но почему моя доверительница и другие известные люди тратят такие огромные деньги на охрану? Можно ссылаться на низкий культурный уровень обычных людей, но с этим, к сожалению, мы ничего не можем поделать. Зато можем конкретизировать и персонализировать обвинение. Моя доверительница считает, что именно ответчик виновен в том, что ей приходится нести такие затраты на охрану себя и членов своей семьи. И ответчик доказал делом, что именно от него опасность нанесения вреда моей доверительнице реальна. Отсюда и сумма иска, пусть виновный оплатит хотя бы годовое содержание охраны.
— Протестую! — вскакивает господин Чанг, адвокат ХиГуна, юридический клон адвоката Агдан. Костюм такого же кроя, выражение лица, только ростом чуть ниже.
— Нет доказательств реальности угрозы истице со стороны ответчика! — громко заявляет адвокат Чанг.
— Есть! — уверенно заявляет оппонент, адвокат Нам. — Суд, рассматривавший иск ответчика моей доверительнице, снизил исковую сумму на основании… цитирую: «действия гражданина Ю ХиГуна охрана Агдан, в силу специфики своей работы, вправе была расценить, как возможную угрозу неприкосновенности охраняемого лица».
— Итак, — продолжает довольный хмурым видом своего оппонента адвокат Нам, — ответчика вполне законно отнести именно к той категории граждан, из-за которых моя доверительница вынуждена держать охрану.
— Допустим, — не спешит окончательно соглашаться судья. — Но почему ответчик должен платить за всех не умеющих себя вести граждан?
— Спасибо, господин судья, — расплывается адвокат Нам, — вы очень ловко подвели меня к изложению второго обстоятельства.
— Второе важное обстоятельство, — берёт быка за рога адвокат, — ответчик своим иском моей доверительнице поставил её в очень опасное положение. И не только её, а всех известных и популярных людей.
— Поясните, — требует судья, параллельно жестом останавливая адвоката Чанга.
— В сети нетизены уже обсуждают подобные способы заработка. Достаточно спровоцировать охрану любого айдола на резкие действия, как можно подавать в суд и получать огромные отступные. Ответчик Ю ХиГун создал опаснейший прецедент. Если суд не удовлетворит наш иск, страна, её судебные инстанции окажутся под валом претензий к известным людям, требующих гигантских компенсаций за моральный ущерб. Им всем, не только моей доверительнице, придётся резко увеличивать расходы на охрану, они будут страшиться выходить из своих квартир и домов. Есть опасность возникновения новой социальной эпидемии, на подобие той, с которой уже борется моя доверительница… я говорю о манкинге.
Адвокат Нам с огромным удовольствием бросает взгляд на оппонента. Излагаемые аргументы, совершенно меняющие картину дела, приводят того в состояние, близкое к шоку. Нам ГиЮн возносит хвалу небу, а пуще инструкциям Агдан, которые ставят суд в безвыходное положение. Судья не дурак, прекрасно понимает, что грозит лично ему, если он не закроет ящик Пандоры на крепкий замок.
— Вы преувеличиваете опасность для популярных людей! — выкрикивает адвокат Чанг. Так как он не продолжает, судья ограничивается строгим взглядом.
— То есть, вы признаёте, что такая опасность реально существует? — едко срезает его ГиЮн.
ГиЮн не мог заранее знать, что только за эту фразу Агдан впоследствии премирует его. Три тысячи долларов мало кому покажутся мелочью. Если только самой Агдан. ГиЮн не мог этого знать, но в данный момент хвалил себя изо всех сил.
Всё дальнейшее — дело техники и бюрократического оформления. Конечно, Чанг пытается выкрутиться, но отказ от своих же слов безнадёжно обрушивает его авторитет в глазах судьи.
Окончание подглавы.