27 июля, время 10:25.
Агентство «Music Modern», кабинет Агдан.
— …скоро семья Агдан станет одним из чеболей. И чем это нам грозит? Национальной катастрофой? Благоволением богов? Я не знаю, и предсказывать не берусь.
— Чего уставились? — не ласково отбиваю пристальные взгляды ЁнЭ и ДжиХён. — Благоволением, конечно. Какие тут могут быть сомнения?
ЁнЭ приволокла мне запись фильма, которым разразилась SBS. На огонёк совместного просмотра и ДжиХён заглянула. Ей можно отвлекаться, её старослужащая секретарка страхует. Подменить ей, выйдя из своего уголка, ничего не стоит. Это её старое рабочее место. Но такая лафа для ДжиХён продлится недолго. Секретарша СуМин быстро прониклась новыми свежими ветрами и уже подходила с вопросами по поводу отпуска по беременности. Ей давно пора, тридцать пять лет для первого ребёнка — почти наглое игнорирование законов природы.
На мой прямой вопрос СуМин что-то смущённо начала мямлить, пришлось включить «зрение» и выяснить самой. Хм-м, не стала девушка тормозить. Как только я занялась агентством плотно, так она моментально и залетела. Ну, мне же лучше. Только надо ДжиХён предупредить. Так-то вот. Ещё и не начала проблемой деторождения заниматься, а она только за счёт моего присутствия уже решается.
ЁнЭ в моих словах ни на грамм не сомневается, ДжиХён хитренько улыбается.
— Джи, пока я не забыла. Не вздумай беременеть в ближайшее время!
— ЮнМи-сии, ты ж сама…
— Сама, сама! Только сначала СуМин уйдёт в детский отпуск (понятия «декрета» в Корее нет), и только потом — ты! Она старше, она замужем, ей давно пора. А ты пока погуляй годика полтора, — смотрю на неё требовательно и ожидающе.
— Да я и сама так быстро не планировала… — пожимает плечами Джи.
— Вот и офицерику своему так скажи! — добавляю строгости. И ощущения всеведущего и всезнающего неумолимого начальства.
На самом деле, ничего страшного не произойдёт, если вообще вся фертильная женская часть агентства одновременно и дружным строем отправится в роддом. У меня огромный кадровый резерв из фанатов. Никто не откажется поработать на Агдан, пусть и временно.
— Что скажете по фильму, девочки? — Щёлк! Сыграла рычагом и откидываюсь на кресле, превратив его в подобие шезлонга.
— Не понятно, — морщит лобик ДжиХён, — вроде хвалят, а вроде и нет.
— В целом, наверное, положительный фильм, — осторожничает ЁнЭ.
— SBS пытается выстроить к нам мостик. Помяните моё слово, девочки. Скоро они начнут плотно нас обхаживать. Джи, ЁнЭ, ставьте этот канал в число самых доброжелательных к нам.
Вот так лениво и между делом определяю стратегическую политику агентства. Для холдинга в целом немного сложнее. У нас тоже есть телеканал, и по определению мы — конкуренты.
Но управлять большой организацией сложно. С меня быстро слетело шапкозакидательское настроение после прихода в агентство. ЁнЭ, как главный администратор, явно не тянет, но с ней отдельная история. Каюсь, я, как и прочие обыватели, раньше считала, что руководители чем-то груши околачивают за нехилые зарплаты. Хренушки! Любое дело требует навыков и умений. И где-то таланта. Если с грозным и требовательным взглядом у меня всё в порядке, то с механикой этого дела пришлось преодолевать сложности.
Начать с того, что нам с ЁнЭ пришлось провести чуть ли не бой по всем правилам военной науки по ничтожному поводу. Мы, владелица и главный менеджер агентства, не могли сразу добиться того, чтобы зарезервировать за собой места на автостоянке! Это как? А вот так. Добро пожаловать в Корею, где главный аргумент в споре — возраст. А мы с ЁнЭ — самые молодые в агентстве.
А как написать резолюцию? Какие существуют формы для письменных приказов? Как отражаются и где должны фиксироваться устные распоряжения? Формальные правила и стандартные бюрократические обороты резолюций и приказов целую неделю изучала по архивам старого руководства. Наложить резолюцию на заявление на отпуск, по любому поводу, не так просто. Можно с конкретной даты отпустить, можно указать только месяц. Можно «голые» отпускные начислить, а можно усилить бонусом или матпомощью.
Корейская специфика часто мешает до жути, но она же сильно спасает в определённые моменты. Можно легко, просто и без последствий для фонда зарплаты, притормозить на работе весь персонал агентства хоть до ночи. И никто не пикнет и не заикнётся о компенсации. Надо, значит надо. И чувствую огромный соблазн законсервировать такой порядок. К своему небольшому стыду. За то, что стыд небольшой, тоже немного стыдно, хи-хи.
Такая самоотверженность работников — палочка-выручалочка корейских руководителей. Огромнейший ресурс, которым очень легко злоупотребить. Постараюсь этого не делать. Но вот эта иерархия возраста, чтоб ей пусто было!
Сейчас прикидываю, как организовать обед в агентстве. И где. Выделять отдельное помещение, заморачиваться с санэпидстанцией и прочим подобным? Нафиг, нафиг!
Народ, в основном, бенто с собой носит. Но кое-кто в кафе бегает.
— ЁнЭ… — ставлю задачу проводить обед в агентстве организованно. Обед и в агентстве можно проводить, отвести общее место для поедания бенто. Снабдить всех какими-то приправами и минеральными водами дело копеечное, а удобство — несомненное.
— Чего мнёшься? — видок у моего главного администратора очень неуверенный. ДжиХён глядит насмешливо.
— Джи, а ты чего тут околачиваешься? А ну, марш на рабочее место! — и с удовольствием наблюдаю, как красотка изящно встаёт, не упуская ни одного момента показать все свои изгибы. Даже ЁнЭ на неё залипает.
— Слушаюсь, моя госпожа, — ДжиХён враскачку фланирует до дверей, вальяжно танцевальным движением открывает их. Последней из виду исчезает попка.
Позиция у меня не огневая, а то бы не удержалась, хлопнула по задочку. Кажется, некоторые ухватки навязывает начальственное кресло. Такую секретаршу не пропустит никакой начальник, будь трезвенник, язвенник и примерный семьянин. И даже принадлежность к женскому полу не спасает. Удерживаюсь от хиханек из-за несчастного вида ЁнЭ. Что у неё там?
Устало вздыхает. Приходится догадываться.
— Что, опять?
ЁнЭ грустно кивает.
Это проблема. И как её решить, я, хоть мордой об тейбл, не знаю.
— Давай уволим нафиг всех старпёров, наберём молодёжь? — моё предложение разбивается о такой же грустный взгляд. М-да. И что делать?
Высшая мудрость не только руководителя, а любого человека, гласит: если не знаешь, что делать, найди того, кто знает, и спроси у него.
— ЁнЭ, а подать мне смартфон! — подскочившая (приятно, чёрт возьми!) с кресла ЁнЭ через секунду вкладывает мне в руку смартфон. Набираю номер пацака. Он должен знать, бывал он в таком положении. Не совсем в таком, он всё же мужчина. Хотя бы с женской частью коллектива проблем не имел.
— Хорошо, Чжу. Спасибо, — опускаю руку с телефоном. Так себе способ. Распоряжения старшим товарищам надо передавать через ещё более старших по возрасту. Или ровесников.
ЁнЭ вздыхает, моё озабоченное лицо её не вдохновляет. Вызываю ДжиХён.
— Джи, как можно быстрее мне список самых старых работников. Кроме возраста пусть кадровики укажут стаж работы в этом агентстве.
— Сколько вам нужно человек, госпожа?
— Это могут быть три человека, а может быть десяток, если они по возрасту близки. Разрыв между ними и остальными должен быть не менее года. Хм-м, и, пожалуй, давай ограничимся десятком.
Кажется, у меня наклёвывается вариант решения этих затруднений. Но не будем торопиться. Кстати, ещё одна высшая мудрость: если можно не спешить, то спешить нельзя. И намного глобальнее есть у меня задачи. Этот фильм пробудил у меня кое-какие порочные желания. Загнать весь большой бизнес Кореи ко мне в стойло. Своё-то агентство я в чувство приведу. А вот как сделать так, чтобы все корейские чеболи беспрекословно выполняли команду «К ноге!»?
Чат «Цунами», сборище антифанов Агдан. Портал OhmyNews, ночь с 28 на 29 июля.
[**S] — Щибаль! Задавака не может обойтись без фокусов!
[***] — Ты про танки?
[***] — Сразу видно, девушка. Это не танки, это БМП!
[***] — Сразу видно, продвинутая девушка, кх-кх-кх! Это не БМП, это БТР! Колёса от гусениц отличить не можешь?
[***] — Холь! Чего ты от них хочешь? Хорошо, что вертолётом не назвали.
[***] — Всё у неё не как у людей. Что она сказать этим хотела?
[**S] — То, что правила ей не писаны! Что хочет, то и делает!
[**3] — Чушь! С ней был генерал и офицеры морской пехоты. Всё согласно традициям. Генерал Им ЧхеМу выступил в роли отца невесты, а морская пехота — семья. БТРы — семейный транспорт, кх-кх-кх…
[***] — Интересно, что эта нищебродия подарила бабушке и брату жениха?
[***] — Ничего себе нищебродия! Тридцать миллиардов жениху отвалила!
[***] — И всё-таки интересно, что она подарила?
[***] — Судя по лицам госпожи МуРан и ХанЫль что-то очень ценное.
[***] — А танцы и музыка классные…
[***] — Неплохо. Но чего-то не хватает.
[***] — Танец с женихом наверняка постановка с дублёршей. Так никто из айдолов не может. Даже гимнастки так закручиваться не умеют.
[**3] — И кто эта дублёрша? Назови имя, сестра.
[***] — Откуда я знаю? Откуда я вообще могу знать.
[**3] — А должна бы. Неужто ты думаешь, что девушка-танцовщица с такой уникальной гибкостью могла быть никому не известной в Корее?
[***] — Да ещё с такими глазами, кх-кх-кх…
[***] — Глаза не пруф. Можно линзы нацепить.
[***] — Попробовал заказать места в том ресторане, сводить свою девушку. Сказали, что на месяц вперёд мест нет.
[***] — Холь! Я тоже хотел… хнык-хнык…
[***] — Свадебный фильм выложили всего три часа назад, а уже двести тысяч просмотров…
[**S] — Даже на секунду открывать не буду!
[**3] — Зачем тебе открывать ещё раз?
[**S] — Я не смотрела!
[**3] — А откуда знаешь про фокусы и что Агдан — задавака? Кхе-кхе.
[**S] — Рассказывали!
30 июля, суббота, время 20:05.
Особняк Агдан.
Дневная обязательная программа исполнена. Рабочий день завершён танцами с СунОк. Гимнастическую тренировку мы так проводим. Работа, а тренировка — самая настоящая работа, должна доставлять удовольствие, тогда не будет соблазна увильнуть от неё. И сама так делаю, и сестрицу дрессирую на тех же принципах.
Располагаюсь с максимальным комфортом и минимальным дискомфортом. В числе удобств: подушка на диванной боковушке под головой и ЧжуВон, на колени к которому я возложила свои длинные, прекрасные, точёные ножки. В числе относительных неудобств — Мульчара, мурчащая у меня на груди.
— Без разговоров! — приказываю всем. — Смотрим и слушаем меня!
Телеканал C3TV-Goodtv.
— Что это такое было, ЮнМи-сии? — первый вопрос после демонстрации свадебного фильма. Телеканал поступил мудро, моё интервью ИнЧжон, моё приданое ей, руководство вставило сразу после. Кстати, фильм им предоставила со скидкой.
ИнЧжон в чёрном в обтяжку платье, с длинными рукавами и небольшим пикантным ромбиком-вырезом на груди. Ей идёт. Я мудрить с нарядами не стала. Цветастая блузка и синяя юбка до колен. Серьги и кольцо имени Кима ЧжуВона тоже на мне.
— Ты про бронетанковую технику? — сначала уточнить, затем объяснить. — Обычное дело. Согласно традициям жених должен добраться до невесты. Подкупом, хитростью, могли заставить что-то сделать. Станцевать или спеть. ЧжуВон-оппа решил пойти напролом, как настоящий морпех…
— Согласно традициям? Тебя и нас всех просто похитили, — со странной мечтательностью во взоре возражает ИнЧжон.
— Насколько я знаю, морская пехота в полнейшем восторге.
— Особенно те ребята, которые нас уволокли? — хихикает ИнЧжон.
— Это тебе лучше знать, — ехидничаю я, — я могу только про ЧжуВона-оппу сказать.
— И что ЧжуВон-оппа?
— А что ЧжуВон? Он получил юную, богатую и красивую невесту. Скажи, кто из богатых невест может похвастаться тем, что выходит замуж, не достигнув формального совершеннолетия? Всем же надо закончить университет, сделать хоть какую-то карьеру и только потом, годам к тридцати…
— ЮнМи-сии, я что-то слышала о твоей причастности к государственной программе, нацеленной на повышение рождаемости, — ИнЧжон меня перебивает, нащупав интересную тему, — лично ты, не собираешься подавать пример?
— ИнЧжон, мне всего девятнадцать. Ты… — хотела сказать «намного», вовремя спохватываюсь, — заметно старше. Кто кому должен подавать пример?
ИнЧжон уходит в лёгкое замешательство. Режиссёр — настоящий профи, тут же врезает рекламную паузу.
— А действительно, — поворачивается ко мне СунОк, — когда ты планируешь рожать?
Ещё одна.
— Смотри программу, там всё узнаешь, — торопыга. Тут же решаю ей отомстить. Откидываю томно руку и командую:
— Сестра! Чаю!
— Ты — тонсён, а я должна тебе чай подносить? — поражается моей наглости онни.
— Конечно, должна. Во-первых, я — твой сэнсей по гимнастике и танцам. Во-вторых, я намного больше работаю. По сравнению со мной, ты — возмутительная бездельница…
— Да я весь день на ногах! — взвизгивает онни. — Это ты в кресле весь день посиживаешь!
— Оппа, сколько мы за этот день заработали? — обращаюсь за помощью к мужу. А к кому ещё?
— За день не скажу, а за фильм уже больше двух миллионов накапало.
— Вот! — тычу пальцем в СунОк. — Миллион долларов мы заработали. А ты сколько? Я в сто раз больше тебя работаю. А тренировки? Тренируемся вместе, но я ведь ещё и тренер. Двойная нагрузка! А ты, бесстыжая, ленишься сэнсею чаю принести.
ЧжуВон беззвучно смеётся, мама улыбается и предлагает:
— Не шуми, Юночка. Я сейчас принесу.
— Вот видишь, какая ты плохая дочь! — бросаю обвинение в глупое лицо СунОк. — Старенькая мама за тебя должна бегать…
Что-то бурча под нос, СунОк удаляется на кухню. Когда выносит поднос с чашками, рекламная пауза кончается.
— Я совсем другое дело, ЮнМи-сии, — ИнЧжон подготовилась за время рекламы, — на меня так не смотрят, как на тебя. Я могу родить пятерых или ни одного, это никакого влияния на статистику рождаемости не окажет…
— Как не окажет? — удивляюсь я, — Статистика покажет плюс пять детей, рождённых тобой. Ты внесёшь посильный вклад в решение жгучей проблемы.
ИнЧжон смеётся и продолжает настаивать.
— Согласись, ЮнМи-сии. Если ты начнёшь призывать рожать всех женщин, то сама просто не можешь остаться в стороне.
— И не останусь, — соглашаюсь без всякого сопротивления. — А в чём вопрос?
— Когда?
— Так бы и спрашивала, — делаю маленький выговор, — кратко и по делу. Мой ответ прост. Когда я буду готова к деторождению, тогда и рожу. Тут надо кое-что объяснить про индивидуальные особенности моего организма.
— С удовольствием послушаем, — и красиво скрещивает ноги, вот зараза! Если ещё оператор бросит туда фокус, то это изрядный отвлекающий манёвр. Ну-ну…
— Дело в том, что мой биологический возраст не больше пятнадцати лет. А рожать девочкам в таком возрасте врачи не рекомендуют. В принципе, ничего страшного не происходит. Как правило, пятнадцатилетние девочки благополучно рожают. Но есть издержки…
— Подожди, подожди… — останавливает меня ИнЧжон, — почему ты решила, что твой биологический возраст именно такой?
— ИнЧжон, ты-то должна знать, что я прибавляла в росте, будучи айдолом «Короны»? — ИнЧжон кивает, — У меня даже льготы от руководства были по этому поводу. Мне разрешали иметь вес выше нормы. Именно потому, что я росла. Только последние полгода мой рост остановился, и гормональный фон утратил детские особенности. Обычно это происходит в четырнадцать-пятнадцать лет. Край, в шестнадцать.
— Значит, твой биологический возраст сейчас пятнадцать-шестнадцать лет, — видимо, для зрителей разжёвывает ИнЧжон.
— Да. При этом идеальным возрастом для родов врачи считают диапазон в девятнадцать — двадцать пять лет. Именно в это время надо рожать первого ребёнка. Ну, учитывая, что у кореянок период юности и молодости дольше, можно прибавить пару лет.
— Ты ведёшь к тому, что для тебя идеальный возраст для родов наступит года в двадцать четыре? — ИнЧжон решает закруглить эту тему. Мне она тоже поднадоедает.
— Именно так. Типичная кореянка окончательно взрослеет в двадцать лет, я — в двадцать пять. Вот тогда и спросишь меня, когда я планирую рожать.
— Хорошо. Спрошу, — улыбается ИнЧжон.
Рекламная пауза.
— Так ты ещё моложе! — вскрикивает СунОк под смех ЧжуВона. — Ты вообще должна вокруг меня бегать!
— Это биологически, — объясняю я, — а социально мой уровень такой.
Показываю рукой на потолок. А затем — на пол.
— А твой, по сравнению с моим — вот такой.
Бестолковые, но такие весёлые разборки продолжаются до конца рекламы.
ИнЧжон опять поворачивает ножки. Не пытаюсь в ответ перетягивать одеяло на себя. Не буду рушить игру подружке, ей надо рейтинг нарабатывать, а у меня и так заоблачный.
— ЮнМи-сии, в сети до сих пор ходит то неприятное обвинение по поводу двух девочек, якобы покончивших с собой из-за твоего невыполненного обещания, — ИнЧжон поднимает руки, предупреждая мою резкую реакцию. — Извини, ЮнМи-сии, но ты сама разрешила задавать любые вопросы.
— Вопрос-то в чём?
— Как ты к этому относишься?
— Как к тесту на кретинизм. Те, кто так думает, успешно его сдают. И могут себя поздравить: они — кретины, — ИнЧжон немного ошибается, резкость моя проявляется по-другому.
— Склонна согласиться, но не пояснишь ли для зрителей? — ИнЧжон делает хороший финт. Отдаёт пас мне и присоединяться к кретинам не хочет.
— Охотно. Давно пора прекращать эти глупости. Во-первых, мы негласно проверили эти слухи. Ничего подобного не было. У девочек были личные проблемы. Какие — не скажу. Это частная жизнь, в которую мы не имеем права залезать. Лично я — не буду. Я же не в «СпортСтип» работаю.
ИнЧжон хмыкает. И как я вижу уже сидя у себя, режиссёр не вырезал эти слова.
— Во-вторых, это шоу-бизнес, часто непредсказуемый. Кто угодно может быть уверен, что какая-то песня выскочит в «Billboard». Автор, композитор, любой самый авторитетный и опытный эксперт, все могут заявить, что песня выйдет в топ. Все могут. Но, тем не менее, это будет всего лишь прогноз. Поэтому я и говорю, что если человек не понимает такой простой вещи, то он — идиот. И ничего не понимает в жизни и бизнесе.
Делаю паузу, ИнЧжон отмалчивается, просто ждёт.
— Чтобы песня вышла в топ, всё должно быть на высшем уровне. Текст, музыка, аранжировка, исполнители, сопряжённый клип. Я тогда и сейчас считаю, что обе песни способны были прорваться в «Billboard». Ты должна помнить, как мы тогда торопились.
— Помню.
— Очень важно было уложиться в срок. И я не успела доделать аранжировку. Кто-то её допиливал без меня. Клипов вообще не было.
— Думаешь, из-за этого?
— Да. Это уменьшило шансы. Надо ведь ещё понимать, что одна и та же песня в одно время может прорваться в топ, а в другое — нет.
— Это как? — играет бровями и лицом ИнЧжон.
— Велик фактор случайности. В какой-то месяц может быть сделано множество композиций высочайшего уровня. И тогда пробиться трудно. В другое время средний уровень топовых песен снижается, и тогда пройти в «Billboard» легче.
— Так что вполне возможно, что выпусти мы эти песни на месяц позже или раньше, то они даже в том сыром виде вошли бы в чарт.
— Ты думаешь?
— Я не думаю, я — знаю. И ты знаешь, не один год в шоу-бизнесе работала.
— Может и знаю, — загадочно, и на мой взгляд немного глупо, улыбается ИнЧжон.
— Время выходит, — с сожалением говорит ИнЧжон, — только ещё один вопрос успеваю задать. Скажи, что же всё-таки было в тех конвертах семье ЧжуВона-оппы?
— Этого я не скажу. Семейная тайна.
— Позволь, я угадаю.
— Попробуй, — мне аж интересно стало, куда её фантазия заведёт.
— Про госпожу Ким ХанЫль не скажу, а госпоже МуРан ты пообещала правнуков с синими глазами, — ИнЧжон победно смотрит на меня. На секунду в замешательство прихожу. Не ожидала такой прозорливости от ИнЧжон. Небось, подсказали.
— Ни подтверждать, ни опровергать не буду. Но ты удивила меня своей креативностью.
Немного похихикали, поулыбались и закруглили передачу несколькими движениями из нашего танца.
— Ой, правда, забыла спросить! — вскрикивает СунОк. — А что в конвертах-то было?!
— Видишь, мама, какая она несдержанная, — разве упущу такой момент ткнуть онни остреньким в мягкое? — Чего ты разоралась? Аж Мульча вздрогнула.
— СунОк, не кричи… — говорит мама.
— А где подзатыльник? — разочарованно кривлюсь. — Да, меня, так сразу…
СунОк так разбирает любопытство, что она сама подставляет голову под ласковую мамину ладошку. Не отстанет. И говорить ей нельзя.
— Да угадала ИнЧжон, угадала, — отбрыкиваюсь я. — Только ведь теперь вся Корея об этом узнает, да, онни?
— И ничего не узнают, — бурчит СунОк.
— Спать пора, — чуть ли не впервые подаёт голос Чжу.
— Так чего ты сидишь? — выпучиваю на него глаза. Он аккуратно сносит мои ноги на пол. Но я позы не меняю.
— Пойдём, — пацак тянет за руку. Освобождаюсь круговым движением кисти.
— Зачем это я пойду? — веселюсь, глядя на пацака, но виду не подаю.
Не, не понимает. Хмурится. Почти грозно.
— Зачем я буду куда-то идти, когда у меня есть универсальное транспортное средство?
— Какое? — до пацака никак не доходит.
— Какое-какое… Шагопед! Под названием «ЧжуВон-оппа», модель первая, экспериментальная. Управляется голосом. Давай уноси нас с Мульчей…
Мульча, впрочем, спрыгивает. А я, не меняя позы, перемещаюсь на второй этаж, в спальню.
Конец главы 4.