нагуляешься еще в своем любимом грязном мире. Пойми, теперь он для тебя чужой, ты нужен
здесь.
— Ага, кому? Тем тварям, в которых превращаются мои чувства?
Клоун недовольно поправил:
— Материализуются эмоции.
— Ты же говорил, что здесь нет ничего материального, толстый плут!
— Поймал. Но вот в чем парадокс: материального здесь нет, но все состоит из некой материи,
только свойства ее необычны. Она соткана из иллюзий и сомнений, настроений и фантазий, в
общем, очень тонких энергий человеческого мозга.
— Значит, создатель этого мира — человек?
— Этот вопрос не в моей компетенции.
— А почему ты все время жрешь мои эмоции, а я, наоборот, — не голоден.
— Потому что ты совершенен. Ты герой этого мира, посланный сюда Создателем, тебя все
ждут, тебе все верят. И имя твое — Эмобой.
— Круто, только кто меня ждет, здесь же никого нет, кроме нас.
— Ну, да. Просто ты сидишь на задворках эмо-королевства. Сидишь, тупишь и, вместо того
чтобы спасать этот мир, населяешь его всякими бесполезными тварями, грибами и травой.
Эгор не нашелся что ответить и задумался. Клоун тоже молчал, хитро поглядывая на юношу.
— Слушай, клоун, а имя-то у тебя есть?
— Имя? — Клоун озадаченно запустил пятерню в рыжую гриву и почесал затылок. А потом
выдал: — Если тебе Эмобой — имя, имидж крепи делами своими ж. Зови меня Тик-Так, мой
супердруг, мой супервраг, мой супердраг.
— Я буду звать тебя Тик, нервный тик. Или буду звать тебя — Так. Как? Так. Или, может
быть, Тактик, ведь ты же тактик, а не стратег, это твой тег.
Сказав эту белиберду, Эгор с ужасом понял, что помимо своей воли копирует манеру
разговора клоуна. Тик-Так остался доволен учеником:
— С кем поведешься, с тем и наберешься. Я вижу, ты окончательно пришел в нового себя.
Кстати, я готов тебе подкинуть один замечательный довод в пользу Эмомира.
— Какой же?
— Это единственный известный мне мир, лишенный дерьма. Его обитатели питаются
чистыми энергиями, их не надо переваривать, а выделяют они в мир другие энергии — эмоции. Так
что добро пожаловать в мир без дерьма. К сожалению, этим миром не правят целесообразность и
оптимизм. Им правит королева Маргит. Но зато им не правят клоуны, место которым в цирке по
выходным и которых ты так не любишь.
— Так, это точно сон! Я сплю. Ты повторяешь мои слова из спора с Кити, но мы с ней тогда
точно были одни.
— В вашем мире, да, почти одни. Прости, но я случайно наблюдал за вами из-за
полупрозрачной шторки. О! Сколько страсти я увидел! — Грязный извращенец, я откручу твою
рыжую башку!
Эгор вскочил. Тощее тело слушалось его все лучше и лучше. Он заулюлюкал и помчался по
дороге следом за смешно ойкающим Тик-Таком, улепетывающим что есть сил на своих
коротеньких ножках. Вскоре Эгор понял, что гонится за ним из проформы, зла на клоуна почти не
осталось, а то, что рыжий знал в какой-то степени Кити и был посвящен в их отношения, даже как-
то сближало их.
«Если это сон, — думал Эгор, — то я досмотрю его до конца. А если не сон, тогда мне все
равно не остается ничего другого».
Они бежали вприпрыжку по грязной улице в направлении видневшейся вдали широкой
площади, и мертвый розово-черный мир вокруг уже не казался таким ужасным. Когда тебе
восемнадцать, трудно долго грустить, даже если ты мертвый эмо-бой.