— Все это в твоей сумке.
— Да? — Эгор впервые заглянул в сумку-почтальонку, которая висела у него на плече. —
Надо же, как раз две пары. А это что? — Он достал из сумки черный круглый прибор, похожий на
компас.
— Чуть не забыл. Это эмофон. Если будет время, постарайтесь выйти из разлома с
положительным фоном. Из роддома или из кукольного театра, например. А мы найдем вас там по
бипперам.
— О, да тут еще и плеер есть. Какой-то он страшный. Эй, Мания, как ты обращаешься с этим
куском… не знаю чего, тут даже кнопок нет.
— Это не кусок, это сгусток музыки. Просто вставь наушники в уши, и он заработает,
подстроится под твое настроение, выберет любимую музыку в твоей памяти и будет играть.
— А если я хочу новую?
— За новой — в Реал или в мир снов, кому как больше нравится.
— Клоун, пойдем-ка в Реал. Я все узнал и ко всему готов. Кот и Мания, на всякий случай —
до свидания!
Эгор и клоун оперативно экипировались в смешные рэйверские розовые очки, Тик-Так
заткнул уши берушами, а Эмобой надел плеер, и они важно, как космонавты, подошли к
обшарпанной розовой двери. Эгор отпер щеколду и вошел первым, за ним — клоун. Как только они
открыли дверь, их чуть не сбил с ног вихреобразный поток, который проскочил мимо них и
устремился в Эмомир. Дверь захлопнулась, и, щурясь от яркого света, который слепил, несмотря на
очки, Эгор подумал: «Как же мы выйдем обратно, если они закрыли щеколду?» Но мысль сразу же
потерялась. Оглядевшись, Эгор понял, что находится в больничном коридоре и прямо сквозь него
проезжает каталка с больным, которую толкает симпатичная санитарка в коротком белом халате. «Я
дома, — подумал Эгор, когда девушка уверенно прошла сквозь него и тупо улыбающегося
клоуна. — Я в больнице, я на верном пути. Наверное, я все-таки в коме, лежу в реанимации, и врачи
борются за мою жизнь. А может, я после операции, отхожу от наркоза и постепенно прощаюсь со
своими галлюцинациями. Сначала с Эмомиром, Котом и Манией, а теперь надо попрощаться и с
клоуном, открыть глаза и проснуться». Увлеченный этой замечательной идеей, Эгор не заметил, как
заплакал, и ощутил это лишь тогда, когда перестал что-либо видеть в мокрых запотевших очках. Он
помахал клоуну, прощаясь, и снял очки. Тик-Так в ужасе всплеснул руками и посмотрел на него как
на идиота. Эгор не проснулся, зато глаз мгновенно резануло больничным тихим ужасом, чужой
физической болью и немощью, несбывшимися надеждами и ожиданием смерти. В ушах голосил
«Finch». Эгор стоял в коридоре отделения нейрохирургии рядом с операционной, он даже не
заметил, как надел очки обратно. Но поздно, ему стало плохо. Он понял, что теряет сознание.
Фантомное сердце ухнуло и провалилось куда-то в желудок, голова опустела, колени подкосились,
и свет исчез.
ГЛАВА 9
Реально плохие новости
Эгор открыл глаз и увидел красный блин. «Солнце», — подумал он. Солнце отплыло и опять
оказалось довольной мордой его санчопансы. Ююун что-то говорил, но Эгор ничего не слышал,
потому что в ушах играло: «I am not О. К.» Эгор снял наушники.
— Что случилось? Как долго я провалялся в отрубе?
— Все в порядке, шеф. Минуту, не больше. Советую все же заткнуть уши берушами, тогда
меня ты будешь слышать, а остальной мир — нет. Я буду стараться орать тебе прямо в уши.
Что ж, Эгор так и сделал и огляделся. В чувстве юмора его спутнику отказать было нельзя, он
перенес его из больницы в гораздо более веселое место. Эгор сидел на кладбище, привалившись
спиной к чьему-то надгробию. Вокруг Эмобоя высилась трава, видимо, эту могилу давно никто не
навещал. Клоун сидел на лавочке рядом и как-то слишком нежно смотрел на него своими
маленькими глазками.