дня сольемся мы с тобою. Пока же ты играй в игру свою! Вот только все вокруг крушить не надо,
не мной и не тобой небес порядок заведен. Здесь Эмомир, не станет он ни раем и ни адом, оставим
все как есть. Согласен, Эмобой?
— Согласен, — сказал Эгор, снова глядя в рот Королеве.
— Так небо потуши. К чему пожар? Остыла вечеринка.
— Так в этом весь прикол? Фигня делов. — Эгор хлопнул в ладоши, и небо стало привычно
розовым.
— К чему нам этот штиль, и пафосный, и скучный. Нам в рифму говорить с Эгором —
западло. — Клоун поскакал немного на одной ноге. — Кстати, приходить на мальчишник — дурная
примета.
— Дурной приметой звали меня в детстве, шут, — зло огрызнулась Маргит. — С тобой потом,
сейчас дела не ждут. Я здесь по делу, очень срочному притом. В нем не помогут даже бабочки с
Котом. К одной знакомой нашей общей смерть пришла, не без ее, надо сказать, стараний. И я сама б
ее, конечно же, спасла, но, к сожаленью, это в области мечтаний. Ведь усыплять — моя стезя, а
разбудить — совсем другую силу надо. Мужскую, добрую. Нам нужен тут герой. Пришла пора
спасти еще одну подругу, ты помнишь Маргариту, Эмобой?
— Ритку? Риту Белоглазову?
— Да. Она накушалась колес. Снотворного в себя премного закатила.
— Вот дура! Господи! Зачем?
— Она во всем винит себя. Она же познакомила вас с Кити. Тебя она любила очень. И Кити,
свою лучшую подругу. Друг к другу ревновала вас. Могла б давно разрушить ваш союз. Но
потерять обоих вас боялась. Теперь обоих потеряла навсегда. Одна ушла в себя, другой — в сырую
землю. Не выдержала слабая душа своих же обвинений. В Эмомире проще с этим, здесь можешь ты
убить сомнения и боль и с чувствами всегда своими разобраться.
— Она еще жива? — спросил Эгор.
— Жива и будет жить, если проснется не позже чем через час. Не хочешь попытаться
разбудить ее?
— Хочу.
— А что за трогательная забота о какой-то психованной бабе? — встрял в беседу клоун. —
Откуда вдруг такой гуманизм у высшего существа и откуда, о Королева, вы вообще знаете об этой
Рите, ее мыслях и делах?
— И правда, Королева, откуда знаете вы Риту?
— Эгор, случилось так, что в этой, прошлой, будущей ли жизни я знаю все, что хоть касается
тебя. Частично это здесь, — Маргит потрясла комиксом, с которым не расставалась никогда, — но
большей частью здесь. — Она показала лапкой на свои фасетчатые глаза. — А с Ритой у меня
давнишняя кармическая связь, астрально связаны мы от ее рожденья. Она тебя и отобрала для меня.
Такая вот история любви, — окончательно запутала Эгора королева, — она одна из
многочисленных моих проекций, что раскиданы в Реале, как ты — одна из черт Егора Трушина, ты
часть его души, его геройство, что с лихвою воплотилось в этом мире. А Рита — часть моей души
вселенской, ее один забытый закоулок, но очень трогательный и родной. Так что, оставим умирать
ее во сне?
— Нет. Я пойду и разбужу ее! Делов-то.
— Тогда вперед, карета подана!
— Эгор, подумай! Что-то очень гладко стелет Королева! — шепнул на ухо верный клоун.
Но думать не пришлось — быстрые фрейлины подхватили Эгора в уже знакомое ему летучее
кресло из собственных тел и унесли с площади, где остались ошарашенные Тик-Так, Кот и Мания, а
также вполне довольная собой Королева. Эгора перенесли в Спальный район. Было забавно
спускаться сверху на площадь, утыканную спичками фонарей и кукольными кроватями. Эмобоя
мягко уложили на розовое покрывало, головой на подушку, и для ускорения процесса погружения в