Под ногами мягко шелестела прелая листва, лес никак не кончался. Эстер казалось, она ходит кругами. Чёрные сплющенные с боков стволы, казалось, бесконечно высоких деревьев стояли кругом сплошной стеной, а колючие бесцветно-пепельные кустарники не пускали с тропы. Где-то высоко над головой то и дело шелестели крылья, слышались хриплые голоса птиц, временами девушка могла различить блеск хищных глаз среди листвы. Останавливаться не хотелось, но и идти дальше было боязно: а куда она вообще идёт? Эстер не знала, но продолжала двигаться вперёд, следуя за едва видимой во влажном полумраке тропинкой.
Вдали слышался смутно знакомый голос. Слов было не разобрать, но Эстер отчего-то была уверена, что едва слышная, всё время повторяющаяся строчка или фраза предназначена ей. Направление, откуда звали или предупреждали, она разобрать не могла и лишь надеялась, что виляющая из стороны в сторону тропа ведёт именно туда, а не куда-то ещё. В любом случае, голос со временем не удалялся. Но и не приближался. Чёрные птицы всё чаще давали о себе знать. В какой-то момент она снова подняла взгляд, среагировав на особенно громкий голос пернатого обитателя местных ветвей. От увиденного пришлось на миг похолодеть, что-то подсказывало, что ничего хорошего это не предвещает. Нет, это не крылья шелестели среди листьев. Это редкие листья колыхались там, где не было оперения и злобных блестящих глазок. Отчасти казалось, что стая пернатых и есть листва. Оперённое стаей хищников дерево; вот и птичьи яйца лежат в раскрытых цветках на концах ветвей, созревают. А там, чуть дальше, среди тонких настоящих листьев, тоже напоминающих оперение, наверняка дозревают птенцы. Так значит, и под ногами не листва? Эстер отступила назад, пытаясь разглядеть сквозь туман мягкую землю. Скорлупа, полуразложившиеся перья, хорошо сохранившиеся черепа с острыми клювами, изогнутыми, как крысиные зубы, и устрашающе глядящими на неё пустыми глазницами. Птицам на деревьях явно не понравился этот шаг назад. Они манили её дальше, вперёд, где слышался ещё более чёткий шорох множества крыльев, чаще перекликались сорванные когда-то прекрасные голоса. Эстер была уверена: когда-то птицы были певчими. Так отчего сейчас они только хрипят и так недовольно щёлкают зубами-клювами, косясь на неё слепыми блестящими глазами? А стая потихоньку начала шевелиться, отдельные птицы то и дело перелетали с ветки на ветку, другие просто хлопали крыльями, крепко держась за насест единственной когтистой лапой.
— Нет, господа, дальше я не пойду, — всё-таки задумчиво проговорила Эстер, ещё раз взглянув на них.
Стая зашумела сильнее, земля зашевелилась, пошла волнами. Сотни крыльев тянули лес вверх, в неведомое небо, свет которого не доходил в эти дебри. Но корни деревьев ещё крепко держались за землю и лишь колыхались дёрн и мёртвая подстилка. Но Эстер не устояла, потеряв равновесие. Птицы продолжали шуметь, кружить над ней, время от времени опускаясь и угрожающе щёлкая клювами прямо над головой, грязные когти проносились мимо, едва не касаясь лица.
— Ладно, прекратите, иду я, иду! — Отмахиваясь от назойливых пернатых, девушка в панике поднялась с земли, спешно двинувшись дальше по тропинке.
Стая ожидаемо вернулась на ветки. Эстер сбавила шаг, внимательней оглядываясь по сторонам. Лес становился реже, через стволы уже было даже видно что-то кроме серых кустов и их длинных ломких колючек. В основе пустые ещё не заросшие оперёнными деревьями места. Стволы, окружающие её, тоже менялись, обретая странные формы.
Тихий зов донёсся откуда-то сбоку, совсем рядом, даже встрепенувшиеся птицы не смогли заглушить чей-то уже чуть сиплый от крика голос. Он звал её по имени. Мимо лица метнулся белый мотылёк, Эстер по инерции проследила за ним взглядом, пока хищная стая снова поднималась в воздух. Невесомая, словно бумажная бабочка едва успела долететь до ближайшего ствола дерева, где была схвачена в когти пролетающей мимо птицы. Но Эстер поняла предупреждение, ещё раз внимательно приглядевшись к дереву, в формах которого ещё угадывались поднятые вверх руки и стройная подростковая фигурка.
Птица пролетела совсем близко, на этот раз задержавшись у плеча и заставив остановиться. В другое плечо тут же вонзились когти, с отвратительным звуком сминая мягкие мышцы и прорастая в плоть. Эстер с криком сбила пернатого паразита, под шум и птичий хрип кинулась прочь с тропы, пытаясь уворачиваться от новых нападений. Под лесной подстилкой снова почувствовалось движение, но девушка уже не придавала этому значения. Где-то в стороне снова мелькнуло что-то маленькое и белое. Не обращая внимания на густой кустарник и кружащихся птиц, Эстер ринулась прямо туда, на зов и это слабо мерцающее пятнышко. Снова мотылёк, снова раздавлен в пепел и сверкающую пыль когтями пернатого хищника. Снова смутно знакомый голос, уже совсем близко.
— Ныряй под ветки!
Кто-то крепко схватил её за запястье и дёрнул за собой, вниз, в самое переплетение колючих зарослей. Эстер попыталась вырваться, но юркий незнакомец оказался сильнее и напористее. Что хуже, когти и клювы или эти длинные шипы, ещё следовало подумать; платье быстро оказалось порванным в нескольких местах, Эстер едва успевала защищать лицо свободной рукой, что тут же оказалась расцарапана в кровь. Птицы в кустарник не залетали, но били крыльями по листве и кричали, бежать в полусогнутом состоянии оказалось тяжелее, чем она думала, так ещё и ноги словно вязли в тумане, отказывались слушаться. От птичьих голосов и шума впору было оглохнуть, а невидимый пока проводник всё тянут и тянул дальше, крича время от времени что-то ободряющее и не отпуская её руки.
Кустарник кончился внезапно, как и оглушающий шум. И снова она пропустила момент, когда остановилась, и когда пропал куда-то тот странный паренёк. Эстер в недоумении оглянулась. За спиной в трёх шагах остался самый обычный лес. Тоненькие молодые деревца совсем рядом, более старшие их собратья дальше, в тени. А по корням малина. Белые цветы, спелые ягоды — всё на одном кусте, а вокруг уже знакомые словно бумажные мотыльки. Девушка взглянула на раненую руку, неуверенно присмотрелась к красным разводам. Липкие, на вкус сладкие… Малиновый сок?
К лесу Эстер решила не приближаться, как бы дружелюбно не выглядел он теперь, и как бы заманчиво не щебетали где-то в чаще его певчие пернатые обитатели. Разворачиваться к нему спиной тоже было боязно, но девушка не могла не полюбопытствовать, что там дальше, кроме леса.
От простора закружилась голова. Долина, раскинувшаяся перед ней у подножия крутого холма, на вершине которого и стоял лес, чем-то напоминала приятно-зелёную чашу с бортами-холмами, а за ними, словно остановленные преградой крутых склонов — мягкие горы лиловых кучевых облаков. Лениво изгибающаяся река уходила вдаль навстречу поднимающему в зенит солнцу, мягко плескала едва заметной волной. А где-то уже далеко переправлялся на другой берег на плоту знакомый Эстер паренёк, которого она так толком и не рассмотрела и лишь по голосу примерно прикинула возраст: похоже, они одногодки. Высокие травы скрыли его, стоило ему только сойти с плота, и лишь по отличному от движения ветра колыханию верхушек колосков девушка могла следить, куда он пошёл.
Но странный спаситель не занимал уже много внимания, стоило только проследить направление его движения. Далеко, за облаками, но выше облаков, размеренным спокойным шагом шёл вдоль зависшей над долиной длинной ленты белых бабочек, огромный… олень? Нет, это что-то другое. «Я видела его на полке у Вельды», — прикусив губу, вспомнила Эстер. Нежно-голубая шерсть, тонкая и лёгкая развевающаяся грива, тонкие высокие рога, длинные тонкие ноги без копыт, но с пальцами, хлыстовидный хвост с кистью лиловых облаков на самом конце. Над прямой его спиной завис, переливаясь неведомыми Эстер знаками, бесплотный солнечный вихрь, словно ещё одна стайка этих странных мотыльков, лентами охватывающих небо, что сверкало крупными звёздами, несмотря на почти поднявшееся на вершину небесного купола солнце. Подобные ленты голубых и бирюзовых оттенков тянулись за неведомым громадным зверем, обвивали воздушной пеленой его ноги и шею, рвались в движении и тут же струились подобием шёлка вновь. И там, среди белых лент и сине-фиолетовых облаков под музыку и тихий шелест за Аслилом шла вереница разношёрстных людей и духов. Прозрачные птицы несли сквозь туман мимо множество лёгких разноцветных нитей, то и дело задевая звенящими крыльями. Невыносимо тянуло к ним.
Эстер сделала шаг навстречу, туда, вниз, к этой странной процессии. Вокруг почти ощутимо разорвалась тонкая калька воздуха, разлилась воздушная музыка, словно ветер пролетел через занавес из лёгких серебряных колокольчиков под эхо одинокой флейты где-то за горизонтом…
— Тебе нельзя.
Голос принадлежал Тильду. «Что он делает в моей комнате?» — удивилась Эстер, поднимая голову и тут же осознавая, что со своим местонахождением она неплохо так ошиблась, причём на все четыре имеющихся этажа. Но Тильд не мог говорить. Звероящер спал у прогоревшей лампы, тут же на столешнице, на краю которой неосторожно прикорнула, задумавшись, и она тоже.
В голове ещё стояла последняя запомнившаяся картинка из завораживающего и странного на фоне обычных кошмаров сна. Девушка отчего-то чувствовала себя словно одурманенной, в голове ещё стоял лёгкий звон невидимых бубенцов. Отходить от этого дурмана не хотелось, но продолжить спать вот так сидя за столом в чужой комнате показалось как минимум неприличным. Эстер зевнула, присмотрелась к кровати, но обнаружила её заправленной. «Я тут всю ночь и утро проспала?» — разыскивая взглядом в полутьме часы на другом столе, ужаснулась девушка. Но часы показывали половину первого, а за открытым окном стояла беззвёздная ночь.
Эстер тихо поднялась со стула, так же тихо задвинула его, чтобы не мешался в полумраке. По слабому освещению каркаса балок наверху в дальнем конце второго этажа она поняла, что за занавесом горит свет. «Сколько ж я уже тут дрыхну? И не разбудил ведь, чтобы выставить…» — приблизившись к завешенному тканью проходу, девушка уловила слабый шум, потом едва слышные, как всегда, шаги. Странно, обычно в это время Арлен уже спал и добудиться можно было разве что до Тильда, и то не всегда. Отвлекать от каких-либо дел смысла не было. К тому же, если уж изменил режиму, то, значит, что-то важное. Так что Эстер просто ещё раз зевнула и тихо вышла, чтобы просто дойти до своей кровати и по возможности досмотреть сон там. По крайней мере пока это было единственное осуществимое желание.
***
— Сольмен будет против.
— А разве мы будем её спрашивать?
— Без неё я практически бессильна. И она это знает.
— А можно ли её обхитрить?
Женщина рассмеялась. Её собеседник молчал, хотя и разозлился.
— Обхитрить демиурга? Ну ты и авантюрист, мой маленький друг!
— Но вас всех же как-то заперли в Бездне? — достаточно дерзко возразил ей он.
— Ну, во-первых, не всех, бедняжка Аслил остался. А во-вторых, то были архимаги, что совсем не ровня нынешним. Один такой умелец мог бы поспорить поодиночке со всеми Великими, и их была дюжина. А ты один.
— Но ты со мной!
— Не надо делать таких громких заявлений: ты просто один из тех редких, кто дерзнул обратиться. И сделать что-то вне Бездны я пока не могу, даже если ты меня сам позовёшь. — Тут она хитро рассмеялась, затем лениво зевнула и снова заговорила: — К тому же свою часть нашего договора ты всё равно до сих пор не выполнил. Я могу вообще тебя отсюда выкинуть за шкирку и ничего больше не говорить, продолжив ждать. Но, как оказалось, без моей помощи ты ничтожество…
Он снова смолчал, а она словно намеренно его злила, сама оставаясь по-весёлому равнодушной.
— Конечно, Сольмен и так на меня зла. И будет зла, когда узнает о твоей удаче в ходе выполнения уговора. Но я слишком устала эту удачу ждать, — почти жаловалась женщина. — Пока что златопёрая сестра моя терпит, ведь она убеждена, что ничего не получится. И знаешь, глядя на тебя, я начинаю задумываться, что она права.
— Я не давал поводов сомневаться! — не удержался он.
— Не давал? Хм, а мне кажется, ты каждый день себе ставишь целью меня разочаровать…
— Каждый день я стараюсь хоть на волосок подойти к общей цели!
— Ты уже третий год не можешь найти одного единственного человека, хотя ты знаешь всё, что нужно и даже больше, и он не раз был у тебя практически в руках! — вдруг едва ли не зарычала она.
— Но ты могла бы хотя бы точнее указать, где он…
— Нет, не могла! Сквозь крыло Сольмен, знаешь ли, даже теней не видно! Впрочем, если бы было видно, я бы давно помогла Таусу подослать Воина или Карающего, и мы сейчас не говорили! Так что будь добр постараться. Скорее Стена сама прогниёт, чем ты что-то сделаешь…
— Не уходи!
Она остановилась, довольно хмыкнув. Редкое зрелище: её собеседник был на грани отчаяния.
— Понимаешь, Райхан, ты мне не нужен. Я могу найти ещё какого-нибудь ярого фанатика и совершить прорыв с уже его помощью. Но я-то тебе нужна, не так ли? — Она оглянулась, хитро сверкнув глазами через щели в шлеме. — Так что это в твоих интересах выполнить всё быстро и без глупостей, понимаешь?
Она лукавила: он был ей необходим. А он снова недовольно скривился, услышав обращение. Земное имя ему нравилось больше, чем истинное, но богиня отказывалась называть его так, как он хотел.
— Понимаю.
— Так какие ещё могут быть ко мне вопросы? Я и так стараюсь, как могу. А вот ты явно выкладываешься не полностью… Такими темпами я действительно сделаю жертвой тебя. — Она усмехнулась. — Как ни крути, ты тоже подходишь…
— Но ты не можешь причинить мне вред за пределами Бездны. А Собор для меня не проблема, сама знаешь. Да и жертвой я не стану, будь я убит райгасом, — возразил он.
— Поверь, я найду способ.
Он хотел задать ещё вопрос, но больше не ощущал её присутствия в кромешной темноте. Ушла. Досадно. За спиной призывно фыркнули, раздался шорох длинного меха и скрежет расступающегося под давлением когтей песка: ждал у выхода в Лабиринт едва поднявшийся на многочисленные ноги Ашлат.
***
— Спишь там, что ли?
Эстер в недоумении заглянула за пианино. Из-за свесившегося вниз чехла мало что было видно, а заглянуть как-то иначе, чем сверху, не позволяла отставленная в сторону задняя стенка инструмента. Трогать её как-то не захотелось: выглядела деревяшка очень тяжёлой, плюс на ней висели мотки какой-то проволоки, похоже, струны, причём в определённом порядке, нарушать который тоже было не слишком много желания. Эстер требовательно постучала по стенке, прислушалась. Внутри было только гудение потревоженных струн, а затем едва слышное шевеление.
Эстер отошла на несколько шагов, размышляя. Затем вернулась к инструменту и подняла крышку клавиатуры, тихонько провела пальцами по новеньким клавишам. Старые несильно выделялись на фоне новодела, но при определённой внимательности можно было понять, какая часть клавиш была здесь всегда, а какую приделали на место вчера вечером. Эстер прикусила губу, с сомнением глядя перед собой, словно пытаясь разглядеть что-нибудь через стенку пианино. Дерево прозрачнее не становилось. Девушка тихо хмыкнула и наугад пару раз в разных местах ударила по клавиатуре. Судя по рваному звуку, далеко не все клавиши имели возможность выдать верную ноту. Некоторые вообще похоже струн за собой не имели. А судя ещё и по нескольким несистематичным ударам изнутри инструмента и сдавленным ругательствам, меж ним и стенкой кто-то был.
— Проснулся? — как можно безобиднее спросила Эстер, когда этот кто-то соизволил малость неуклюже вылезти в пространство между стеной и пианино.
— Издеваешься, да? — выпутывая из волос порванную струну, сонно поинтересовался Арлен.
— А чего ты там застрял?
— Заработался слегка… Бывает.
— И часто бывает?
Отвечать он не стал, наконец закинул назад в инструмент струну, осторожно отодвинул мешающую пройти крышку.
— Как ты там вообще поместился? — не стала настаивать Эстер. — Забаррикадировался ещё зачем-то… И зачем залез?
— Там верхние стенки гвоздями приколочены, иначе до внутренностей не добраться. — Похоже, сон мага так и не отпускал.
— А гвозди не вытащить?
— В принципе можно… Но внешний вид…
— Как знаешь.
За разговором уже вышли в жилую часть. Эстер, напевая простенький мотив прилипшей ещё на премьеры пьесы песенки, привычно рухнула на диван. Мотив уже надоел, да и ассоциации к тому дню не давали покоя, но избавиться от назойливой мелодии она не могла. Отвлечься снова? Эстер задумчиво закинула ноги на перекладину между ножек стоявшего напротив дивана стула.
— Хм… Подожди, а как же та же магия? — вдруг спросила она.
— Ты к чему?
— Ну, там… — Эстер попыталась переработать крутившуюся в голове картинку в адекватное описание. — Не знаю, телекинез же вроде называется? Или ты не можешь?
— А, ты всё ещё про это… Всё я могу, но просто рисковать не люблю. Можно было бы, но там столько работы, что мне банально не хватит концентрации.
— А это обязательно?
Честно заметить, в делах магических она всё ещё мало что понимала.
— Если ты думаешь, что всё так просто — подумал, и предмет уже сам на нужное место прыгнул — то вынужден тебя разочаровать: дело это непростое и требует больших затрат сил, — не самым понятным образом отозвался он. — Объяснять тебе бессмысленно, так что давай этот вопрос закроем.
— А другой задать можно?
— Зачем?
— Убить время.
— Погоди, а что у нас со временем? — вдруг обеспокоенно спросил Арлен.
— В каком смысле?
— На часах что?
— Ну, дело к полдню идёт, — наугад пожала плечами Эстер. — Эй, ты куда? — удивлённо спросила она, когда он снова ринулся сначала за занавес, а потом и прочь из комнаты, едва успев захватить сумку.
— Завтра вечером всё объясню! — уже откуда-то с лестницы ответил он.
«Что происходит?!» — Эстер подбежала сначлак двери, а затем и к окну, распахнув ставни, высунулась наружу, хотя бы узнать в какую сторону ломанулся он. Мимо по карнизу мелькнул Тильд, звероящер с разбегу без каких-либо сомнений сиганул вниз. Однако проследить, куда унёсся его хозяин уже было невозможно.
— Уже который день носится, как ужаленный… — послышался за спиной голос Марты.
Эстер со вздохом оглянулась, прикрыла окно. Снова повисла неловкая напряжённость, вызванная траурным видом хозяйки. У Эстер ни траура, ни трагедии не получалось, но осуждает её Марта или нет, она не знала. Хозяйка на вид оставалась сдержанно спокойной.
— Делиться планами он не желает… — кисло пробормотала девушка. — А Вы сюда зачем? Я где-то нужна?
— Нет, просто он меня чуть не сбил на лестнице, решила зайти, понять, что происходит, — пожала плечами Марта.
«Но тут уже ничего не узнать…» — задумалась Эстер, отходя к рабочему столу, чтобы узнать время точнее: вдруг всё не так плохо? Но на циферблате действительно был почти полдень. «А это ещё что такое?» — рядом с часами нашёлся бумажный прямоугольник светло-зелёного цвета.
— Отправление с Первого аэровокзала в двенадцать ноль пять… — прочитала первую попавшую на глаза строчку Эстер.
— Билет что ли? — оглянувшись, уже в дверях спросила Марта.
— Ага. На сегодня…
— Это он на вокзал, получается, подорвался? Без билета… Ещё и поздно, — усмехнулась хозяйка. — Да, беда… Ладно, будем ждать назад. — Она ещё немного постояла в дверях и вдруг снова обратилась к Эстер: — Кстати, да, у меня действительно будет к тебе поручение. Едва не забыла. Я подожду тебя внизу, но сильно не задерживайся.
На этом она наконец ушла. Эстер кивнула и вернула билет на место. Обидно, наверное, будет. Только куда собрался? «Пункт назначения: округ Конрал, Вертикальный Город… Что-то я подобное уже слышала», — задумалась девушка. Ну да, званый вечер, на который сманивал мага Грег, вроде говорили, что ночь проведут в Вертикальном Городе… «Да и организатор вечеринки вроде оттуда. Надо хоть узнать, что это за штука такая», — поставила себе новую цель Эстер. Ещё до прибытия сюда она слышала что-то про какую-то Вертикаль и про этот город. Что-то подсказывало, что под обоими названиями подразумевается одно и то же, но девушка не спешила с выводами. Вместо этого она поспешила на лестницу за Мартой.
***
А Арлен и верно катастрофически опаздывал. Нелюбовь к скоплениям людей только возросла: поток горожан в центре значительно затруднял продвижение к цели, так ещё и времени почти не оставалось. Лавирование в толпе не было привычным ему занятием, но ничего другого пока не оставалось, разве что попытаться телепортироваться, чего Арлен сделать не мог. А если бы и мог, то не всё равно бы не сделал, помня красочные описания результатов неумелого использования этого умения всяческими самоуверенными неудачниками. К самоуверенным неудачникам маг, конечно, себя не относил, но отчего-то был уверен, что с его знаниями в этой области при попытке что-то подобное вытворить до места назначения доберётся не он сам, а не самый на вид приятный искалеченный фарш. Причём не только не весь, так ещё и вообще не туда.
До аэровокзала оставалось ещё полпути, когда Арлен сообразил, что разумнее было бы просто поймать извозчика. По крайней мере это было бы быстрее. Остановиться попытаться сделать это сейчас? Нет времени, да и свободных никого даже чисто на первый взгляд не нашлось. Да, впрочем, и денег с собой, как всегда, не было. А впереди уже виднелись между и над домами мачты вокзала, зависли в нерешительности, опускаться или подниматься, несколько длинных баллонов дирижаблей, выдавая себя не только блеском гладкой обшивки, но и хвостами тёмного дыма от двигателей. На вокзале народу оказалось меньше. За билетом в сумку на бегу лезть было бы неудобно, да и зачем, если то, что было указано в билете, он и так помнил? Разве что, чтобы предъявить вон тем людям, что уже закрыли проход к нужному и пока только готовящемуся к подъёму воздушному судну. Разбираться с документами не было никакого времени. Так что личность порядочного гражданина на время пришлось загнать в глубины сознания, чтобы не сбила столь редкую решительность, что была необходима для того, чтобы уйти от стоящих у заграждения «стражей», больше напоминающих сувенирную продукцию, чем реально способных задержать нарушителя людей. Впрочем, даже само препятствие гармоничнее выглядело бы на краю газона, чем на границе закрытой зоны, а закрывающая проход дверца ничем не отличалась от садовой калитки. Всё говорило о том, что запредельное доверие к гражданам позволило охране дать слабину, а Арлену — возможность, не сбавляя скорости просто перемахнуть через «калитку», даже не пытаясь её открыть, прежде, чем отвлёкшиеся от разговора об обеденном меню стражи порядка опомнятся и поймут, а что, собственно, только что произошло. А пока они не поняли, есть время добежать до почти убранного трапа. Почти — потому что и ответственные за трап работники застыли, с любопытством наблюдая, чем закончится подобный акт наглости. Наконец в спину сипло раздался звук свистка. Приказ прекратить цирк Арлен также проигнорировал, успешно спихнув с дороги неуверенно попытавшегося преградить путь человека у трапа.
Дирижабль уже от самой нижней точки швартовки у мачты отошёл, зависнув чуть в стороне и выше. Впереди — несколько метров пустоты, отделяющей от решётчатых бортов открытой палубы, а сзади уже нагоняет вошедшая в роль охрана. Останавливаться явно уже поздно, даже медлить нельзя. Но люди на середине трапа остановились, похоже, просто не веря, что хватит сил и наглости попытаться преодолеть эту пропасть. А зря.
В какой-то момент могло показаться, что трагедия всё же произойдёт — борт дирижабля успел сдвинуться дальше под напором ветра —, но Арлен успел ухватиться за перила. Сил осталось только на то, чтобы подтянуться и наконец-то едва не рухнуть на полы открытой палубы, перевалившись через борт. С закрытых помещений неповоротливого воздушного корабля видимо тоже внимательно наблюдали за разворачивающейся сценой, но не выходя наружу из соображений техники безопасности. Что касается оставшейся с носом на «берегу» охраны, сложно было сказать, что именно ощущали они в этот момент — досаду или облегчение.
— Тильд, запомни: ещё раз мне что-то подобное в голову придёт — можешь даже ухо откусить ко всем чертям, только не допусти… — ещё сидя на полу и осторожно растирая повреждённое ударом о перила запястье, тихо обратился к фамильяру маг, наконец отдышавшись.
— Да ладно, хорошая такая встрясочка!
— Не вижу ничего хорошего.
— Зануда ты, — фыркнул Тильд, ныряя в сумку, и уже оттуда глухо буркнул: — А сейчас ещё и как чучело. На вид так точно.
— Ещё один аргумент против подобных приключений.
— Да брось… — Несмотря на напускную небрежность, в голосе звероящера мелькнула тень обеспокоенности неизвестного пока рода.
Дирижабль же продолжил медленно подниматься до тех пор, пока позволяла высота мачты, от которой его не спешили отцеплять. Наконец придя в себя, Арлен поднялся, попытался восстановить мало-мальски приличный вид, а тем временем кто-то из экипажа уже шёл навстречу, то и дело с сомнением поглядывая вниз.
— Я надеюсь, это небольшое представление возвращением на пристань не закончится? — с той же неуверенностью спросил подошедший, подав кому-то жестом внизу знак.
— Если только я не ошибся дирижаблем, — отчего-то заметил Арлен.
— Или мы не взяли не ту сумку. — Тильд нервно вскинул ушки, показавшись на плече.
— В каком смысле?
— В прямом. Это не та сумка, а даже если бы была та, ты ведь всё равно вчера вечером, вспомни, половину выложил, утром собирались нормальный тубус найти… И в итоге, в общем… — Фамильяр спрыгнул на перила.
— В общем, билет остался на столе, ясно… — Услышать его мог сейчас наверно только звероящер, как самое близкое в плане расстояния существо.
— Так есть у вас основания находиться на борту или нам придётся вернуться? — снова дал о себе знать местный служащий.
«Полнейший провал…» — отчего-то ответа на его вопрос во внезапно опустевшем сознании не нашлось. В пору было прыгать обратно за борт, но это уже как-то слишком. Эмоциональное состояние в условиях столь давящего внимания со стороны собеседника грозило перейти порог нервной истерики.
— То есть, оснований нет… — после непродолжительного молчания, подытожил служащий.
За его спиной хлопнула дверь.
— Отчего же нет? Очень даже есть и я вам докажу! — Не узнать бодрый голос Рагдара было невозможно; возникший словно из ниоткуда герцог уже своим сияющим видом внушал некоторую надежду на успех предприятия. — Хотя, чего доказывать? Я его знаю, в списках он значится, просто заглянуть, проверить… Делов-то! А вы сразу нападаете… Ну опоздал на пару минут, с кем не бывает? — На этом моменте Рагдар ухитрился словно по инерции обойти служащего и также незаметно и легко вывести за собой оказавшегося во всех смыслах зажатым в угол Арлена, который, похоже, тоже не до конца понял, что происходит. — Со всеми бывает. Вот Вы, молодой человек, верно, тоже не раз на работу опаздывали, было дело? Молчите, знаю, что было. А это работа, договорной труд, от которого зависит дальнейшее существование! А на него тоже опаздывают. А тут у нас что? Увеселительное мероприятие. Просто званый вечер, обитель всяческой ерунды, несерьёзное и достаточно… О чём я вообще говорил? Ах да, опоздания. Короче, наше мероприятие явно не стоит того, чтобы особо беспокоиться о времени. А ведь вспомните… Вы были у капитана? Да, помню, были… Так вот вспомните! Я ведь просил задержаться, так нет же — график! Да к чёрту ваш график, десять минут погоды не сделают… А так бы вообще могли бы человека потерять! Какая безответственность! Безответственность и недальновидность!.. Нельзя так безалаберно относится ни к чему… Хотя я сейчас сам себе противоречу, не правда ли? Ха, забавно. Ладно, мы пойдём, нас ждут, и в принципе до выхода на курс сюда выходить запрещено, так? Техника безопасности тоже не просто так пишется, нам пора внутрь, — торопливо закончил Рагдар, беря курс назад на основную палубу.
— Что за пургу Вы несёте? — как-то автоматически двинувшись за ним, не удержался от едва слышного вопроса маг; Тильд поспешил догнать их по перилам.
— Не суть, я сам не знаю, просто молча и быстро уходим… — также тихо ответил герцог, украдкой оглядываясь на ещё осмысливающего поток информации служащего.
— Подождите! — вдруг очнулся тот. — Так что делать? Билета-то нет…
— Есть билет, просто в данном случае его наличие не столь важно, — оглянувшись, ответил Рагдар. — Поверьте на слово, и не надо так удивлённо на меня смотреть!
— Хотелось бы…
— Беру это дело под свою ответственность — проверьте списки, мне нет смысла врать.
— Если там не окажется…
— Если там не окажется Хана Арлена, я вам лично этот чёртов билет оплачу хоть в десятикратном размере, — отмахнулся уверенный в своей правоте герцог. — Всё, оставьте нас. А ты не отключайся, у нас ещё дело одно небольшое есть… — Он снова двинулся прочь с открытой палубы, щелчком пальцев привлекая к себе внимание Арлена.
Служащий снова дал кому-то внизу знак, потом пошёл следом, но прошёл мимо той двери, куда направился Рагдар. От этого стало немного спокойней, но только до того момента, как навстречу ни ринулась волна разнообразных сдерживаемых и открытых чужих эмоций. Тильд нырнул в сумку, забившись куда-то под забытые вещи, на самое дно. Не слишком действенный метод противостояния этому головокружительному в дурном смысле коктейлю, но, если бы мог, Арлен наверно последовал бы за фамильяром, снова откинув прочь всякие приличия. Пассивная способность к эмпатии контролю не поддавалась никак, а нужно было ещё слушать, что слегка монотонно, но достаточно живо вещает сбоку Рагдар.
По прошествии некоторого не столь большого времени помутнённое мешаниной чужих чувств сознание пришло в относительную норму, привыкнув к обстановке, как со временем привыкают к резким запахам, в итоге вовсе переставая их ощущать. Совсем не чувствовать волнение собравшихся здесь не удастся: в отличие от тех же запахов, эмоции имеют свойство меняться. Но звуки уже доходили без глухого шума, да и рассмотреть помещение и людей наконец удалось, как только пропала от взгляда мутная дымка, сквозь которую видно было прежде ровно столько же, сколько через стекло запотевших очков. В обстановке смогли избежать лишней помпезности. Помещение оказалось не сильно большим, но из-за низкого потолка казалось довольно длинным. Стены были обиты тёмно-бордовой тканью, а вот прибитый позолоченными гвоздями к полу ковёр на удивление оказался светло-бежевым. Ещё удивительней было то, что он похоже вообще не пачкался. В середине стоял длинный стол, накрытый, правда, похоже только для украшения. Впрочем, никто особо едой не интересовался. Кое-кого из присутствующих Арлен успел узнать, но на него, благо, внимания пока никто не обращал, кроме умолкнувшего на миг и чего-то ищущего Рагдара. Гости, рассыпавшись на несколько достаточно крупных групп, разместились в разных углах помещения. Кто-то занял несколько ещё поставленных по углам небольших столов — по три в каждом углу — кто-то стоял, редкие пары-тройки медленно прогуливались от стены к стене и от компании к компании. Гул далёкого двигателя смешивался с гулом тихих разговоров, и случайно услышанных слов было не разобрать, как ни старайся. Пол слегка шатался: дирижабль, судя по виду из низкого окна во всю длину борта, уже поднялся на достаточную высоту и медленно разворачивался на нужный курс, едва заметно качаясь на ветру. В полёте это небольшое неудобство должно было сойти на нет либо стать менее заметным. В те же окна было видно уже снующих по внешней палубе по своим делам членов экипажа.
— Ладно, допустим, с билетом беда… Остальное-то не забыл? — вдруг вернулся вниманием к Арлену герцог.
— Беда со всем: я вообще всё, что можно, похоже забыл…
— Странности какие… Слушайте, мужчина, я Вас не знаю, куда Вы дели Хана? Он себе такого не позволял!
— В канцелярии знатно перепутали даты и графики, — устало решил объяснить Арлен, — а когда выяснилось, пришлось всем «жертвам» этого инцидента перекраивать планы. Я в их числе, пытаюсь как-то исправить положение, но всё равно всё идёт наперекосяк, даже если никак не связано со сроками сдачи…
— Короче, мы немного задолбались уже бегать с просьбами о пересмотре сроков, потому что действительно хрен что успеешь, — проворчал высунувшийся из сумки Тильд. — А это тоже отнимает время, из-за чего действительно хрен что успеваем.
— Можно было и без хрена… Но если честно, меня могло бы тут и не быть, если бы не одна любопытная особа. Проспал более чем нелепо.
— Дальнейшие события, смею заметить, соответствовали. Ладно, уже не так важно, хоть мне и кажется, что всё-таки ты снова что-то важное явно недоговариваешь, — всё-таки оставил эту тему герцог, снова уже раздражённо оглядываясь. — Да где Адреас? Ещё до взлёта видел же его… Н-да. А, да, спросить ещё хотел: как там Лита?
— Под присмотром Рейги вроде уже лучше. — Вообще Арлен надеялся, что эту тему они обойдут стороной. — Больше ничего не знаю, не всегда есть время на них.
— Ладно, допустим подобный вариант. — Ответом Рагдар видимо не удовлетворился, но отчего-то дальше настаивать не стал, снова всматриваясь в лица людей. — Да не мог же он потеряться тут… А! Всё, вижу. Нашёлся, пёс, совсем гостей не уважает. Искать ещё его… Идём, а то снова потеряем — он сегодня нарасхват, нужно всё успеть.
— А смысл? Ведь нет…
— Не суть, найдём способ! Сам не теряйся… Адреас! — уже подойдя к группе занятых разговором, позвал раздражённый Рагдар. — Ну как так, я его ищу, а он чёрт знает где от меня прячется… В конце концов, это даже невежливо, убегать-то. Иди сюда уже! Вы же позволите его у вас украсть? — обратился к компании герцог. — Позволите, конечно… Всего сущего ради, как давно я хотел вас познакомить!
Арлен невольно отступил. Хозяин вечеринки оказался примерно на голову ниже, но при этом всё равно как-то умудрялся бесцеремонно разглядывать гостя сверху вниз. Однако он выглядел намного живее и приятнее, чем на гравюрах в газетах, хотя и казался каким-то кирпичным и неповоротливым, но при этом удивительно пропорционально сложенным, хотя и напоминал комплекцией большой оживший прямоугольник. Даже лицо по форме представляло собой твёрдый смуглый квадрат, и только непослушные коротко остриженные тугие кудри выбивались из общего впечатления. Всегда натянутый, как тетива, Рагдар рядом с сэром Пеллице даже как-то перестал казаться неестественно прямым и угловатым. А сэр так и не отводил внимательного взгляда своих прищуренных слегка раскосых глаз, что почти не прятались под выступающими надбровными дугами. От него слегка веяло прокисшим разочарованием.
— Я так полагаю, во взаимном представлении мы не нуждаемся, так? — Жёсткие на вид губы только изобразили улыбку, но в его речи никакой напряжённости не было, только почти неуловимый незнакомый чуть жёсткий акцент; сэр держался с достоинством и даже с уважением.
— Да к чему лишние разговоры? — вмешался Рагдар. — Не мадамы, разберёмся без нежностей. Только у нас есть одна небольшая проблема…
— Небольшие проблемы решаемы, — с каплей какого-то холодного азарта кивнул Пеллице.
— Знаешь, это даже не проблема… — вдруг нашёлся герцог, хитро прищёлкнув пальцами. — Понимаешь, я тут подумал: вот принесём мы тебе эти чертежи и что? Ты найдёшься, что они или поддельные, или я их как-то скопировал, подослав агента в Вертикаль.
— Вы не принесли их, так? — с добродушной усмешкой спросил сэр.
— А зачем что-то куда-то нести, если можно привести? — фыркнул Рагдар, хлопнув мага по плечу так, что тот едва не пошатнулся в его сторону; не то чтобы Арлен был хрупким или неустойчивым, просто герцог частенько не рассчитывал собственные силы. — Свои разработки надо презентовать процессом, как если бы ты сам доходил до этих мыслей прямо тут! Перед зрителем! Вместе со зрителем!
— Прошу, не надо меня трясти…
— А? Извини, забылся. — Герцог убрал руку с его плеча, снова возвращаясь всем вниманием к Пеллице. — Быть может, мы даже сможем тебя удивить или откроем для тебя что-то новое или то, что ты даже ещё не публиковал, нет, даже не записывал!
— Кальвер, я знаю, что ты мастер заговаривать зубы, но всё-таки хочу убедиться, что за твоим пылом стоит реальность, а не эфемерное нечто без доказательной базы… — лениво перебил его сэр.
Герцог снова повернулся к Арлену:
— Блокнот, тетрадь, альбом, что-нибудь пишущее есть? Нет? Досада, — на растерянное отрицание наличия чего-либо перечисленного пробормотал Рагдар, а затем снова обратился к Пеллице: — Ты-то не обделишь гостей? Наверняка что-то есть.
— Будет, — кивнул тот, оглядываясь по сторонам. — Пройдёмте к столу, там явно будет удобнее, не так ли?
Рагдар тут же характерно резко свернул к столу, поманив за собой успевшего малость растеряться Арлена. А как тут не растеряться: нет, про разговор с хозяином вечеринки он заранее знал, только потому и пришлось прийти — Рагдар уговорил уже после всех уловок Грега, которого, как и ожидалось, среди приглашённых всё-таки не наблюдалось; но более-менее готовился-то ко всему он без учёта, что придётся ещё что-то презентовать, представлять и прочее. Память пока не подводила в плане воспроизведения записей, оставленных дома, а если в процессе волнение перейдёт допустимый порог или произойдёт что-то из ряда вон выходящее? Но и подводить герцога не хотелось. Вслед за подобными размышлениями рука уже было сама потянулась к нагрудному карману отсутствующей куртки. Но бесполезно. «Не впадать в крайности, не упоминать лишнего, отчитался и свободен… — монотонные мысли уже походили на мантру. — В Вертикали сойду и вернусь на поезде. Да. Так и сделаю…» И плевать, что денег на билет нет. Впрочем, а когда ему это мешало?
— Сделай уже что-нибудь! — поторопил вдруг настойчивым шипением Тильд.
— А что я могу сделать? Он тянет время, причём намеренно, как, по-твоему, я это остановлю? — незаметно и тихо ответил маг.
— Не знаю, придумай что-нибудь, ты ж типа умный. А то мы до Конрала раньше пешком бы дошли, чем он соберётся!
«В этом ты прав…» — снимая с плеча, кажется, не пустую сумку, согласился Арлен. Движение привлекло внимание герцога, уже нервно царапающего ногтями скатерть, с его стороны через острое раздражение едва заметно донеслось эхо тёплой надежды.
— Что у тебя там? — сразу спросил Рагдар.
— Точно не знаю, но подозреваю, что может найтись что-нибудь… — неуверенно ответил Арлен, тут же оглушённый волной негодования со стороны хозяина вечеринки; пришлось взять пару секунд на восстановления связи с внешним миром. — Может быть даже тетрадь. А вот насчёт чего-то пишущего не так уверен…
Очаг досады сбоку малость поутих до тех пор, пока герцог после короткого приступа озарения вдруг не полез что-то разыскивать по внутренним карманам пиджака. Между Рагдаром и Пеллице похоже был какой-то спор или сговор, иначе объяснить эту гудящую атмосферу азарта с обоих сторон было нельзя. Снова закружилась голова.
— Ага, я знал, что эта привычка мне ещё сослужит добрую службу! — Наконец герцог нашёл нужный карман, почти с торжеством достал оттуда огрызок карандаша. — Действуй!
— С радостью, если вы оба немного успокоитесь… — с помощью Тильда найдя за протёртой подкладкой тонкую тетрадку, вдруг тихо в ответ пробормотал Арлен.
— Что? — Сэр явно слегка оскорбился.
— Я это вслух? Извините, не имел в виду ничего дурного.
— Впредь, пожалуйста, сдерживайтесь…
«Могу пожелать того же», — только подумал маг, находя в тетради пустые страницы. К мелькнувшим записям Пеллице проявил неявный снаружи, но хорошо ощутимый внутренне живой интерес. Как бы он был разочарован, обнаружив там всего лишь расписание остановок поезда и график смен… «Не отвлекаться», — одёрнул разбредающиеся под давлением хаоса эмоций мысли Арлен. Реальность грозила скоро ускользнуть, потоки чужого сознания то и дело намеривались смыть её прочь. Чужие слова, появляющиеся и разрывающиеся эмоциональные связи, нити пересекающихся взглядов… В замкнутом помещении находилось слишком много людей, не приспособившихся ещё к непривычной им обстановке. Каждое слово, каждый взгляд в сторону кого-то хоть немного знакомого — как зов о помощи. А когда они наконец собьются в стайки, сигналы могут стать и агрессивными. А он уже оглушён, что ж тогда будет? Нехорошо, очень нехорошо. Он попытался сконцентрироваться на задаче.
— Ладно, допустим. Скажу сразу, я не готовил никакой презентации, так что даже понятия не имею, с чего стоит начать. — Вообще он был бы рад просто сплавить Рагдару все необходимые бумажки и провести этот день если не поближе к земле, то хотя бы вне борта этого конкретного воздушного судна. — В принципе никогда и ничего не представлял… Так, неважно. Если я Вам просто в общих чертах восстановлю чертёж и объясню, также в общих чертах, как оно в сути должно работать, этого будет достаточно?
— Посмотрим, посмотрим… — Пеллице снисходительно кивнул, но никакого интереса к словам не последовало; внутри него тихо тлело ещё неуверенное торжество, не столь отвлекающее, как то и дело тянущая на себя колкая, словно крючковатая, и хрупкая надежда со стороны герцога. — Но хотелось бы сначала узнать, что стало началом для Ваших исследований.
Резкий переход на «Вы» несколько смутил.
— Честно сказать, замечено было совершенно случайно, ещё лет пять, наверное, назад, когда ещё пришлось работать на поезде…
— Речь про движущиеся детали? — перебил его Пеллице.
— Примерно. Не буду вдаваться в подробности. Только скажу, что на мысли подобные навело баловство соседа с компасом. Скучно ему на отдыхе было… А потом из интереса пошли дальше. Так что, сначала нас было двое, потом уже в какие-то свободные минуты пытался один чисто теоретически дойти до того, что имеем на данный момент…
Он старался не смотреть на собеседника. Он вообще мало что видел: иных источников информации от внешнего мира и без зрения было предостаточно, так что даже быстрое движение карандаша по бумаге он больше осознавал на каком-то внутреннем уровне ощущая саму бумагу, а не глядя на получающийся результат. Благо Пеллице больше смотрел в тетрадь и не искал зрительного контакта.
— А потом, со скуки и от интереса опять-таки, этот агрегат был собран и оказался рабочим? — Сэр либо пытался завязать непринуждённый разговор, либо наоборот искал уязвимые места, не понимая ещё, что собеседник не имеет преимуществ и сейчас сам по себе весь одно сплошное уязвимое место.
— Отчасти да, оказался рабочим…
— Почему отчасти?
— Осталась проблема источника тока. Решена она была только на бумаге… На практике мы смогли привести генератор в движение от другого двигателя, но измерить, сколько полезной мощности получилось, у нас не было возможности.
— Хорошо, — кивнул Пеллице, приглядываясь к наброску на листе. — Но вот какой ещё вопрос: был упомянут компас. Я так понимаю, дело в намагничивании, так? Магниты, движущиеся детали… Но тогда без специального оборудования и самоцели замера возникающих сил обнаружить их там практически невозможно. Как Вы мне это объясните? — Похоже, вопрос был сродни залпу картечи по пехоте противника.
Маг на миг замялся. Не только чтобы не попасть под влияние внезапно сильнее занервничавшего Рагдара, но и чтобы найти что-то, благодаря чему он смог бы доходчиво объяснить и обосновать ответ на вопрос.
— Вам знакомо такое явление, как райгасы? — после паузы спросил Арлен.
— Какое это имеет отношение к делу? — не понял сэр.
— Имеет, поверьте. Так знакомо?
— Читал о них. Но после закрытия Бездны ни одного не видели, зачем вспоминать о них? При чём они вообще здесь?
— Весь Собор райгасов делится на несколько Стай с различными функциями. Одна из Стай — Белая или «карающие». Их функция, грубо говоря, сводится к тихому устранению всех опасных элементов, включая порой и других райгасов тоже. Чаще всего методом являлось убийство. Испепеление. Так вот убивали они в основе с помощью одной из самых трудно контролируемых сил: электричество, молнии — называйте, как хотите. Так что сила эта не новая, давно существующая в рамках другой известной силы…
— Иначе говоря, снова магия, — подытожил вдруг Пеллице.
— Почему снова?
— Мне не впервые преподносят магию, как физическое явление… Наверное, ещё скажете, что её можно зафиксировать или измерить?
— Не скажу. Для этого ещё нужно понять её природу и механизм её действия, а для уже этого понадобится хотя бы причина или источник.
— Разве источник неизвестен?
— Всё, что у нас есть, это легенды о Бездне и шести Великих Духах, разве физика допускает такой подход к предмету изучения?
Арлен не мог уже понять, зачем собеседник так упорно уходит от темы. Разве что он опять зачем-то тянул время, пытаясь вывести его из строя, а Рагдара из себя. Как бы не случилось разрушительного резонанса с окружением.
— Физика не допускает, это да. Но из этих слов возникает немного шокирующий меня вывод: Вы разве не верите в существование Великих? — не подал вида, что задет, Пеллице.
— Увы, не могу не верить.
— Но отрицаете их связь с магией.
— Не отрицаю, допускаю сомнение, — осторожно поправил его маг.
— Сомнение? Отчего же? — продолжал наседать сэр.
— Оттого, что, как Вы уже упомянули, Бездна закрыта. С момента становления Стены прошёл не один век, но магия, как завещала Юта, никуда не исчезла, а с недавнего времени даже снова начала развиваться и распространяться. Если Стена, как уверяют, всё ещё цела и не имеет брешей, то выводов, основных, по крайне мере, два: или Бездна не источник, или путь проникновения другой. Это всё?
— Кстати, насчёт Юты… — начал Пеллице.
— Вопрос о Башне Фамильяров потерял актуальность ещё задолго до моего рождения, — позволил себе перебить его Арлен.
Сэр кивнул, снисходительно улыбнувшись, но короткая вспышка злобы уже распространилась горячим ядовитым облаком. Осознание проигрыша и неожиданная дерзость всё больше распаляли инициатора встречи, отчего ещё сильнее захотелось отсюда сбежать.
— Хо-ро-шо… Я всё понял, большего мне не требуется. — Пеллице вернулся вниманием к теперь уже торжествующему Рагдару. — Ладно, отчасти ты меня удивил…
— Ты почти не задавал вопросов по теме, — всё равно усомнился герцог.
— А зачем? Разве я услышу что-то новое? — Он снова повернулся к Арлену, но тот ответил только отрицающим жестом. — Вот. Не услышу.
— И ничего не скажешь?
— Почему же? Скажу. Различия в конструкции наблюдаются, но в целом я представляю, как это должно работать. Конечно, тут тоже ещё надо работать до идеала… Но и удачные решения есть. Одно так точно. — Он снова взглянул на тетрадь и одним мизинцем указал на одну из выносок около наброска. — Наверное, даже позволю себе его отсюда украсть. Или Вы против? Я могу заплатить. — Сэр снова вернулся вниманием к магу.
— Забирайте, что хотите. Мне оно ни к чему, — устало ответил Арлен, лишь бы наконец отстали.
— Отчего же? — удивился Пеллице. — Судя по всему, я пришёл к этому изобретению совсем немного позже. На Вашем месте я бы попытался присоединиться к разработке как минимум или, что ещё лучше, перехватить патент.
— Ты сейчас завербовать его к себе пытаешься? — возмутился Рагдар.
— А почему нет? — К сэру вдруг вернулось хорошее расположение духа. — Особенно, если сами стены здания не пугают, как многих.
— Я уже сказал: мне это ни к чему, — поспешно повторился Арлен. — Вы сможете и без меня найти ещё не один десяток не менее, а то и более полезных людей себе в команду. А для перехвата патента у меня не хватит ни доказательств, ни связей.
— Это сейчас такой жест благородства, как бы, живите-работайте дальше, я позволяю? — скептически поинтересовался Пеллице, снова обдав ядовитой неприязнью.
— Просто не хочу продолжать над этим работать. К тому же… К тому же я уже упомянул команду…
— Да, в команде он больше напоминает балласт, чем работника, — подхватил вдруг Рагдар. — Если не занимается своим делом удалённо. А в этом случае есть вероятность, что остальным участникам, скажем так, «производства» придётся его ещё и догонять… К тому же частенько то или иное решение приходится буквально выпытывать, — фыркнул под конец герцог, явно ещё обижаясь на какой-то эпизод сотрудничества.
— Что-то защищаться мы не думаем..? — после нескольких секунд раздумья снова обратился к магу Пеллице.
— От чего?
— Ну, мне тут сейчас в таких красках всё расписали…
— Так-то всё правда. — Арлен даже виновато пожал плечами.
— Даже так? Что ж… Хорошо. — Это самое «хорошо» от сэра уже потихоньку добивало. — Но вот ещё возник вопрос… Если Вы у нас вот такой индивидуалист, почему, как только поняли, что сотворили что-то действительно новое и перспективное… Почему не придали это огласке, не зафиксировали момент открытия? В конце концов, патент мог принести если не известность, то хотя бы немалые деньги.
Тут интересом вспыхнул и Рагдар. Действительно, не знать, какие преимущества может принести патент, Арлен даже в момент, когда ещё мотался по стране на случайных поездах, не мог. Весомых причин на такой добровольный отказ никто из собеседников не видел, кроме глупости и промедления. Но причины были, вот только уходить в их объяснения было чревато последствиями.
— Понимаете… Дело во времени. Ещё рано, — попытался объяснить Арлен.
— Рано? Для прогресса никогда не рано, на то он и прогресс, — усмехнулся Пеллице.
— Вы меня не поняли. Для развития, конечно, не рано, но вот для людей…
— А причём тут люди? — снова перебил сэр и нахмурился.
— Ну как же, причём… Они же основа. И ресурс, и производители, и потребители… — Отвлекаться не хотелось, но раз уж затронули тему, надо бы её хотя бы пояснить и закрыть. — Как бы вам нагляднее… Да хотя бы на живом примере: вы часто бываете у нас в Симларе…
— Бываю, да, есть интерес.
— Загляните как-нибудь в депо, но не к начальству, а в само депо, поговорите там с механиками. Напрямую. Спросите об авариях, их причинах, поинтересуйтесь способами устранения неполадок, спросите о темпах и технике производства. А ещё спросите об образовании у каждого. У нас только год назад было открыто училище. Обучение идёт четыре года. Логично предположить, что вышедших оттуда «профессионалов» среди них нет. Один-два человека, и то получившие квалификацию после экзамена там благодаря самообучению. В восьмом секторе из двенадцати механиков только четверо совмещают работу и обучение. А трое даже не умеют читать. Действительно знают своё дело пятеро, двое из них входят в упомянутую мной четвёрку, другие самоучки, часто на совмещении. Остальная команда действует буквально наугад или под их руководством, это буквально набранные по объявлению с улицы люди.
— Это же ужасно! Почему никто не за этим не следит? Железнодорожное сообщение с таким обслуживанием ведь просто придёт в упадок! — возмутился сэр.
— И это только один сектор предприятия. Одного предприятия в одном городе. А вспомните, сколько лет уже существует паровой двигатель и всё на нём основанное. И ещё долго будет существовать.
Вообще хотелось задеть все нюансы максимально осторожно, но, судя по реакции собеседника, получалось плохо. От этого нарастало собственное волнение, мешающее придерживаться этой самой осторожности и дальше. Вообще тут, наверное, следовало бы вообще замолчать, но это оказалось не так просто, маг продолжил, словно по инерции, ведь понимания в собеседнике совершенно не прибавилось, только возмущения:
— Для Вашего двигателя ведь всё ещё нужен подходящий источник энергии. Альтернативу найти можно, некий накопитель или иные способы получения электричества, помимо известных, но пока всё это будут искать, попробуйте объяснить людям, зачем им нужен двигатель, для действия которого нужен другой двигатель, если две трети даже не знают, что существует понятие «коэффициент полезного действия», не говоря уже о его значении. У нас нет образовательной базы, единицы специалистов. Для внедрения чего-либо нужна почва, те самые специалисты, а это люди. А они не видят перспективы, порой даже из-за первобытного страха перед молнией. К тому же… — А эту проблему он вообще не хотел затрагивать, но раз уж появилась возможность, а замытое туманом сознание не могло уже остановиться, дав волю давнему волнению… — Предложенная Вами тотальная модернизация приведёт к массовой безработице. Просто представьте, сколько людей придётся оставить без заработка просто потому что они не знают, что делать с новым оборудованием…
— Это уже их проблемы, — отмахнулся сэр.
— Нет, не их, — возразил Арлен. — Ваш план, он… Вы даже не предоставляете возможности людям переучиться, перестроиться на новые условия. Разве не лучше делать постепенно, подготовить базу для внедрения, объяснить, зачем это им нужно? А иначе своими революционными открытиями можно устроить революцию другого рода…
— Это угроза? — Пеллице снова начал вскипать.
— Ни в коем случае! — спохватился он; явно ляпнул лишнего, пускай и по делу.
— А по-моему, Вы мне открыто угрожаете!
— Я просто не хочу новых потрясений. Ситуация всё ещё напряжённая, не стоит давать лишних поводов. Агитация идёт полным ходом и пока её слушаются только сторонники теорий заговора и совсем уж консервативные. Но представьте, что начнётся, если агитаторы окажутся правы?
— С чего бы им оказаться правыми?!
— Я уже объяснял…
— Как-то неубедительно! По мне так, меня сейчас убеждают прекратить дальнейшую работу над проектом! — открыто огрызнулся уже оппонент.
— Ни в коем случае. Я только прошу Вас не спешить, — попытался как-то успокоить его Арлен. — У всего есть последствия, и если их предугадать, их можно смягчить или предотвратить…
— Кальвер, он мне угрожает!
— Я пытаюсь только разъяснить чем могут обернуться необдуманные и поспешные действия! — Разговор зашёл в тупик, на волне уже собственного негодования Арлен вдруг отбросил манеру говорить вполголоса. — На одном энтузиазме новый мир не построишь! Вы так приведёте всё к краху!
До крика не дошло, внешне царило спокойствие, но внутреннее состояние оказалось сходно с лихорадкой. Он уже сотню раз пожалел, что вообще задел эту тему. Но не задеть оказалось нельзя. И что теперь? Теперь придётся либо стоять на своём, либо быстро ретироваться со своих позиций. Но ни то, ни другое не представлялось возможным, а растерявшийся Рагдар глядел на него не менее беспомощно.
— Ах, значит, к краху, говорите?! — Пеллице вдруг вдарил кулаком по столешнице, Тильд быстро шмыгнул со стола обратно в сумку. — Такой прорыв — и к краху?!
— Подождите…
— Какие скорые выводы! — Сэр разбушевался не на шутку. — А известно ли Вам, что эти разработки ведутся только у нас?! Другие государства даже не знают, до каких высот в этом деле мы дошли! Думаете, всё в газетах печатают? Да хрена с два! Все разработки засекречены! Скоро все попрут скупать их, когда модернизация достигнет пика! Нас ждёт подъём, превосходство, а он — вы только гляньте — пророчит крах! Знаешь, кого ждёт крах?! А вот догадайтесь, господин Хан, если вдруг стали экспертом в экономике!
— Господин Хан хотя бы не орёт на весь мир и не привлекает к себе внимания. — За шумом в голове Арлен не сразу узнал голос Сегена. — И приводит хотя бы аргументы, а не пустые обещания.
А на потасовку у стола уже оглянулись все присутствующие. Несколько десятков внимательных взглядов, как прожектора на темной сцене. Разговоры стихли, в наступившей тишине стали слышны шум в служебных помещениях и бьющий в борт ветер.
— Адреас, пойдём, надо поговорить. — Рагдар нервно дёрнул сэра за рукав, пока он набирал в грудь воздух, обратив внимание уже на Марка.
— Что, защищаешь?!
— Нет, но обсудить кое-что нужно. Ты слегка перевозбуждён, давай наедине тихо обговорим, и ты успокоишься, хорошо? — Всем видом герцог заодно украдкой сигнализировал и Арлену, мол, скройся, целее будешь.
Ворча что-то несвязное, Пеллице всё же пошёл за Рагдаром, то и дело извиняющимся перед всеми, мимо кого пришлось его вести. Обстановка слегка лишь разрядилась, большая половина гостей перевела своё внимание на них, инстинктивно следуя за движущимся объектом, как за потенциально более интересным. Арлен поспешил скрыться куда-нибудь от поредевших, но ещё сильно ощущаемых уколов любопытных взглядов. Не такая уж плотная толпа казалась уже одним существом, шумевшим так сильно, что не было слышно даже себя. Отключить бы этот приёмник, тишины бы… Скорее тишины. Единственным доступным и достаточно удалённым местом оказалась внешняя палуба.
Дирижабль поднялся уже достаточно высоко, разреженный воздух обжёг отрезвляющим холодом.
— Будь ты архимагом, я бы ему уже отвёрткой печень пробил… — проворчал Тильд, прыгая на перила.
— И это одна из причин, почему я никогда не стану архимагом… — вздохнул Арлен. — Уйди обратно, ветром же снесёт.
— Не снесёт. — Ящер презрительно дёрнул хвостом.
На этом оба замолчали. С дальней стороны внешней палубы в их сторону медленно продвигался местный служащий, по пути закрывая верхнюю открытую часть решётчатыми, как перила, ставнями. Воздушное судно окончательно напоминало теперь тюрьму.
Трубы заводов Симлара коптили небо уже достаточно далеко. Летели в Конрал не по прямой. Иначе бы внизу уже был соседний, не так сильно оккупированный предприятиями город. А там, далеко на земле, проползали мимо пересечённые как попало дорогами поля, тёмные кляксы диких лесов и ровные пятна садов в чьих-то владениях. Мелкие поселения лепились к железнодорожным станциям, кое-где чернели прогнившие крыши покинутых домов в заброшенных теперь деревнях. По пути дирижабля внизу полз длинный товарный поезд. Мимо заросших когда-то плодородных полей, через безлюдные деревни… Арлен невольно следил за ним взглядом, пока он не скрылся за полоской тумана. Взглядом не своим — он вряд ли мог различить только с помощью зрения что-либо дальше вытянутой руки, но Тильд ещё всё видел и почему-то продолжал соглашаться быть его глазами. И Тильд видел землю далеко внизу.
Сейчас бы туда. Поселиться вон в тот не к месту торчащий среди заросшего поля домишко с развалившимся рядом сараем, чтобы ни души на километры вокруг, и лишь изредка гремящие мимо равнодушные поезда. Но в пустыне можно окончательно потерять рассудок в тишине без людей. А среди людей — сойти с ума от шума и банальной усталости. И вроде не такой уж громкий скандал. А, впрочем, этот спор и скандалом назвать сложно. Но выел буквально до дна, что даже едва доходящие глухие волны от оставшейся внутри толпы били словно в полную силу. Хорошо хоть другие чувства пока не подводят…
За спиной хлопнула дверь.
— Марк, давай мы завтра поругаемся, у меня сейчас нет на тебя сил, — попытался сразу отвадить от себя опасного собеседника маг.
— А с чего ты взял, что я буду ругаться? — лениво усмехнулся Сеген, несмотря на протест уже также подойдя к перилам. — О боги, какая унылая картинка… Ты в порядке вообще? Может..? — Он многозначительно приподнял принесённый с собой бокал.
— Не пью, извини.
— Такой принципиальный?
— Осторожный. Чего ты вообще вышел? — Арлен не мог никак понять, в чём тут подвох, продолжая сверлить невидящим взглядом случайную точку на горизонте.
— Думал, может поддержать надо.
— Спасибо, но пока не надо. И с чего вообще?! Ты нашёл себе новую жертву?
— Это здесь причём? — в свою очередь опешил Марк. — Ты мне не нравишься, как человек. А как представителя моего класса я тебя оставить в таком положении не могу. Я этой падле аж завидую, до чего хорош…
— Ах вот в чём дело…
— А ты вдруг размечтался, что я влюбился? — криво усмехнулся собеседник.
— Заткнись, — вперёд Тильда огрызнулся Арлен. — Я просто понял наконец, в чём твоя проблема.
— Ну вот, умеешь же кусаться, чего там не оскалился? — снова ухмыльнулся Марк.
— Я пытаюсь решать всё мирно…
— Мирно? Со скандалистами, убеждёнными в своей мнимой правоте и делающими даже благие дела исключительно ради возвышения себя же?
— Так говоришь, словно сам не такой, — всё равно огрызнулся Тильд, но на другую сторону от хозяина от взгляда Марка всё равно перебежал.
— Я тебя сейчас за борт выкину, — вдруг мрачно ответил тот.
— Желаю удачи, тут есть свидетель. — Арлен апатично указал на почти дошедшего до них служащего.
— Ладно… Согласен. Да, я не подарок…
— А я тебя не трогаю, ты сам ко мне цепляешься, какой можно сделать вывод? — Ещё держась за маской сдержанного раздражения, маг лихорадочно размышлял, куда можно скрыться уже от Сегена.
— Теперь ты на меня будешь стрелки переводить?!
— Оставь меня, пожалуйста! — открыто уже взмолился Арлен, повернувшись наконец к собеседнику, понимая, что дальше напряжения просто не выдержит. — Просто… Просто уйди, оставь меня тут одного, не капай мне на мозг, хватит, мне нужно просто вернуться в норму, а это очень сложно, когда вокруг столько людей! Один ты уже свои присутствием просто выбиваешь прочь из колеи! Оставь меня здесь одного!
Марк на миг опешил, даже на шаг отступил, явно не ожидая с его стороны такого неуместного отчаянного сопротивления. Тильд недвижно сидел рядом, вжимаясь в дерево поручня и вздыбив шерсть.
— Не думал, что ты у нас настолько нежный…
— Я потратил огромное количество сил впустую. Мне нужно время на восстановление. Ещё раз прошу, оставь меня в покое. Спасибо за беспокойство, чем бы оно ни было вызвано. Единственное, чем ты можешь мне сейчас помочь — это не мешать… — уже спокойней, и тише зачем-то пояснил Арлен, снова уведя пустой взгляд куда-то за горизонт.
Реальность дала опасный крен, едва не опрокинулась туда, в пропасть за стеной из плывущих вдоль края земли кучевых облаков и грязно-серых полос дыма из заводских труб. Гудела голова, гудели все доски пола, стен, каркас перил и толстая оболочка баллона высоко над головой. Горючий газ под ней, холодный воздух вокруг, плоть и кровь людей так близко и так далеко. Стоило огромных усилий не дать тонким вибрациям внутри материи подчиниться разрушительному всплеску нематериального изнутри. Ведь для него не существовало разницы: материя есть материя, чем бы она ни являлась.
— Как знаешь, — вдруг окончательно растерялся Сеген; потухло в нём даже тихое злорадство.
Марк неуверенно вернулся в зал. Реакция не заставила себя долго ждать: сверлящий шум в голове начинал стихать, мысли прояснялись. Колебания и потоки перед другим, внутренним взглядом снова начали обретать форму материального мира.
От перил пришлось отойти на время, чтобы дать закончить свою работу служащему. Но ближе к ним было как-то спокойнее. Так он был дальше от всего, что могло навредить, и чему мог навредить он. А близость свободного пространства за решётчатой стенкой давала хоть какое-то напоминание о том, что полёт должен закончиться. Ведь там внизу земля. Мысли то и дело возвращались к неприятному разговору. Ещё эта толпа, всплески среди которой то и дело мешали реальность с иным её содержанием. За время, проведённое снаружи, несколько человек выходили подышать свежим воздухом, но, благо, на него внимания не обращали. Мимолётные взгляды не цепляли, защитный панцирь внушаемой скуки постепенно, но отваживал даже действительно заинтересованных личностей. Отвлечься удалось.
Через пелену вдруг прорвался смутно знакомый голос. Всё вокруг снова быстро вернулось на свои места. Понадобилось время, чтобы узнать наконец подошедшего человека.
— Что, ещё раз?..
— Говорю, снижаемся через двадцать минут, — спокойно, с виноватой улыбкой повторил Рагдар, кладя руки на перила. — К тебе подходить боятся, просили внутрь загнать. Идём… Замёрз ведь!
— Всё хорошо, не замёрз, — механически возразил маг, но тут же понял, что это не так; от холода он едва чувствовал руки, суставы отказывались нормально сгибаться.
— Не спорь. Идём. Извини за Адреаса, он в принципе человек темпераментный, а тут такая тема…
— Я не в обиде.
— Да? Замечательно. — Он с облегчением улыбнулся.
— Я ещё здесь нужен? — решил не тянуть с вопросом Арлен.
— Ну… Мне уже нет.
— Я могу сойти совсем в Конрале?
— А домой как?
— Найду способ. Так могу?
— Если так хочется… — Рагдар неопределённо пожал плечами.
— Очень хочется, — подтвердил Арлен.
— Тогда делай, что хочешь, — отмахнулся со вздохом герцог, снова растворившись среди гостей.
«Двадцать минут. Всего лишь двадцать минут…» — а тошнотворный вихрь предсказанных агрессивных эмоций-подделок только поднимался. И когда ещё время текло так невыносимо долго?