Снаружи оглушительно стрекотали цикады, сквозь непрекращающийся шум слышался плеск воды и далёкий смех: кто-то купался в реке. Лейтон спал, отвернувшись к стене. Торна сидела тут же на изголовье кровати, спрятав голову под крыло.
Он так и не лёг, продолжая смотреть в маленькое окно под самым потолком. Мысли путались, сон не шёл, а сомнение всё также крепко цеплялось изнутри за рёбра, мешая свободно дышать. А так ли оно ему надо? Он снова перевёл глаза на спящего соседа. Он-то был спокоен. Спокоен и даже, похоже, счастлив. «В конце концов, не ему же завтра всё делать…» — откинувшись на стену и покрепче завернувшись в одеяло, подумал маг. Бессонница выматывала. И дальше просто сидеть и ждать утра было уже невыносимо.
Пол был холодным, но он как-то поздно это заметил. Ночной воздух, переполненный пением насекомых, прохладный и чуть влажный, прогнал все оставшиеся намёки на сонливость. Маг остановился только на начале спуска по крутому берегу.
Ветер едва шевелил высокие белые под лучами луны травы. Огромное небо висело так низко, что, казалось, можно просто протянуть руку и коснуться этих больших и едва мерцающих звёзд. А со всех сторон только пологие холмы незаметно переходили в обволакивающие горизонт густые кучевые облака. Река неспешно несла на восток холодные воды, что казались вторым пронзительно мерцающим небом. А на том берегу бесконечные поля, крылья мельниц и совсем редкие огоньки посёлка.
На миг показалось, что в мире не осталось ни одного человека кроме него.
***
Единственное, что поняла Эстер, очнувшись на следующий день, это то, что завтрак она уже бессовестно пропустила. Чёрт с ней, с едой, а вот с готовкой Марте помочь бы следовало, хотя бы ради сложившейся традиции. Может, ещё что-нибудь с раннего утра ей нашлось сделать, ту же посуду помыть. «Почему она меня не разбудила? Ведь торопила же раньше даже иногда… — хотя девушке отчего-то совсем не хотелось видеться сейчас с хозяйкой. — Может, просто не хочет меня видеть?.. Выгонит, теперь точно выгонит…» В принципе, отведённый на поиски другого места месяц и так подходил к концу. Но не хотелось уходить, оставив такие вот яркие впечатления. Да и нужных рекомендаций Эстер теперь явно не видать. Девушка ещё раз невесело оценила свои шансы на вылет из дома Марты, но вдруг решила, что загадывать наперёд не лучшая идея, и наконец решилась выглянуть из комнаты в холл, а затем и попытаться найти хозяйку, чтобы хоть немного яснее стала её дальнейшая судьба.
Комната Марты по обыкновению оказалась закрыта. Эстер немного помялась у двери, но потом собралась с мыслями и двинулась в сторону кухни. На входе в столовую она услышала шум воды и характерный грохот тарелок в выдвижной сушилке над раковиной. В груди снова потяжелело, но девушка всё равно пошла на кухню. Марта уже успела её заметить.
— Чего таишься? На плите омлет остался, ещё тёплый, недавно грела. Поешь хоть, а то на ужин не явилась, а будить тебя к завтраку лично мне показалось чистейшим садизмом, — не отвлекаясь от чистки ковшика, первой заговорила она. — Правда, мне казалось, что ты проснёшься гораздо позже… Чайник остыл, если нужен, ставь сама. А, ещё: всё не проглатывай, рыжий тоже пока без завтрака, а это не дело совсем.
— Разве он ещё не проснулся? — растерявшись, только и смогла среагировать Эстер.
— Да где там, он ещё до завтрака сорвался, я едва заметить успела. Там у Церкви Единственного праздник сегодня какой-то, я не в курсе… Кстати, когда поешь, сбегай до неё, поймай его там, скажи, чтоб на обратном пути у своих захватил пару досок на паркет — я посмотрела, там остатков с прошлого ремонта не хватит.
— А что он вообще забыл в церкви? — не могла не спросить удивлённая девушка.
— А мне есть разница? — Марта даже насмешливо фыркнула. — Мне вот это абсолютно побоку… Всё, не маячь тут.
Эстер послушно шмыгнула из кухни, не забыв про омлет. Поведение хозяйки никак не вписывалось в те каноны, которые уже настроила у себя в голове девушка, но их разрушение стало приятным занятием, разбавившим непривычный уже завтрак в одиночку. Не могла она не порадоваться и тому, что задерживать её с мытьём посуды Марта тоже не стала. Дом начинал казаться дико душным. Впрочем, снаружи было не лучше.
По дороге Эстер время от времени поглядывала на небо, пытаясь угадать, ждать грозу сегодня или непогода ещё денёк обождёт. В отличие от вчерашнего дня, кое-какие облака лениво ползли поперёк высокого купола неба, но это не было похоже на начало грозы. Зато, благодаря задранной вверх голове, она не пропустила золочёный шпиль здания церкви. Фасадом храм не сильно отличался от окружающих зданий, разве что стоял чуть в стороне, утопленный в пространство между домами. Сквозь узкие окна в толстых стенах слышно было, как гулко вещал что-то настоятель и в один голос отвечала ему толпа. На узком пятачке перед церковью у стены одного из зажимающих пространство домов, делили добычу трое местных нищих. Заметив Эстер, они было отвлеклись, но затем махнули рукой и вернулись к своему занятию.
— На службу ты опоздала — никого не пускают, — всё равно через плечо крикнул ей один из тройки.
— Да я внутрь и не собиралась, — заверила его Эстер, присмотревшись к их неторопливой деятельности. — И сколько в день собираете?
— А не твоё собачье дело! — вдруг хрипло огрызнулся на неё другой. — Это наше место, иди отсед!
— Да я не претендую, больно надо. — Девушка неожиданно для себя даже скривилась. — Простой личный интерес. Так сложно удовлетворить моё скромное любопытство?
— Ты своим скромным любопытством нас вчера на две зарплаты кинула! — откуда-то из-за спины громко проворчал знакомый ядовитый голос.
— Тильд, хватит.
Бродяги мигом куда-то испарились, Эстер стушевалась, растеряв опять весёлое расположение духа, но постаралась этого особо не показывать, когда развернулась.
— Хватит? Я, видимо, один здесь беспокоюсь о нашем финансовом благополучии? — продолжал ворчать по обыкновению умостившийся на плече хозяина звероящер, но уже скорее для порядка, чем из реальных соображений злобы.
— С нашими финансами всё благополучно, можешь не утруждаться… — отвлечённо ответил ему Арлен и наконец обратил всё своё внимание на Эстер. — Доброго утра, а ты чего тут гуляешь?
— Марта прислала сказать, чтобы ты на обратном пути пару досок на паркет захватил, — подавив новый приступ удушающего стыда, тихо ответила девушка. — Ты как вообще тут сам очутился, в смысле, двери не открывались, откуда?
— Ты действительно думаешь, что здесь только один вход? — он, кажется, успел удивиться, прежде чем сообразил, в какую сторону стоит двинуться дальше. — Кстати, Марта не сильно ругалась?
— Она вообще не ругалась. Ну, нет, ругалась, но только по поводу пропущенного завтрака и совсем чуть-чуть.
— Отлично.
Свернул он из этого пространства между домами сразу в сторону центра, давая понять, что идёт совсем не домой, по крайней мере сейчас. Девушка решила пойти следом. Тем более, Арлен похоже не сильно тому возражал, по крайней мере вслух. Вообще она его даже не сразу узнала несмотря на то, что обознаться было бы очень сложно. Просто Эстер привыкла, что маг не особо-то живо реагирует на всё вокруг, быстро отвлекается или вовсе находится в состоянии, близком к трансу или глубокой задумчивости, а тут как-то сам на себя не похож, даже взгляд поменялся, как и манера речи.
— Не знала, что ты из верующих, — догоняя, заметила Эстер.
— В этом есть что-то плохое?
— Ну, по мне так для мага весьма странная религия.
— Ты сначала верно подметила: верующий. Но не религиозный, — поправил её Арлен.
— А есть разница? — с улыбкой спросила девушка.
— Конечно есть. Одно дело верить, а другое — поклоняться. К тому же, если в существовании как минимум одного Великого Духа я сомневаться не могу, то вот в отношении Единственного я не так уверен…
— Однако в праздник ты в его храме. — Девушка усмехнулась, продолжая идти рядом. — Ладно. А много людей пришло? — продолжила задавать вопросы Эстер.
— Толпа едва вместилась.
— Ты же вроде не любишь толпу?
— А кто сказал, что я был среди прихожан? Меня туда даже не пустят.
— А с чего вдруг? — не поняла логики Эстер.
— С того, что магия по учению адептов Единственного — плод деяний нечистых и злых сил, которые противостоят их божеству, и осквернять храмы этими силами нельзя. Такие вот дела…
Эстер заметно удивилась. О том, что Церковь Единственного не признавала магию, она уже знала. Знала уже и то, что как государственную религию это учение когда-то утвердила та же императрица Юта в помощь своим реформам. Но то, что и по сей день существуют вот такие небольшие «гонения» на неугодных давно свергнутому режиму, вот это стало новостью. Хотя если подумать… Напрашивался логичный встречный вопрос: а что маги могли забыть в этих храмах?
— А чего ты туда тогда ходишь? — озвучила этот вопрос Эстер.
— Время от времени помогаю местным священникам держать в порядке оргáн, — наконец пояснил он. — Сойдёт за причину?
— Опять по работе? — девушка разочарованно вздохнула, разглядывая брусчатку под ногами.
— Ну почему сразу по работе? — даже с долей обиды почти возмутился Арлен. — Просто у них по праздникам бывают неплохие концерты. Хор, орган, атмосфера, акустика… А когда вокруг этой толпы ещё и нет, так вообще замечательно.
— Ты же сказал, что тебя туда не пускают, — с подозрением вспомнила Эстер.
— К прихожанам не пускают, а если не палить Тильда, то с настоятелем можно и мимо особо ярых последователей проникнуть если не в служебные, то хотя бы в закрытые на реставрацию части храма, даже под видом того же рабочего: они всё равно ничего не делают во время службы.
— То есть, грубо говоря, ходил не по работе, а развлечься? — отчего-то тише обычного уточнила она.
— Скорее отвлечься. И про халтуру эту контора ничего не знает, простая договорённость напрямую с местными: я вожусь с их инструментами за более низкую, чем в конторе, плату, а взамен настоятель закрывает иногда глаза на свои каноны и правила, — явно по секрету поделился положением дел маг. — Да и вообще у меня так-то сегодня выходной.
— В который из-за меня всё равно придётся работать… — снова скисла Эстер, нервно отводя взгляд.
— Ничего страшного. Зато скучно не будет. Я бы всё равно нашёл что-нибудь.
— Ты… Ты серьёзно на меня не злишься? — снова едва решилась поднять глаза девушка.
— А смысл? — он похоже и сам не мог понять, как до неё ещё не дошла простая истина: — Это никак не поможет делу, только лишняя трата нервов.
— Чем больше ты меня в этом заверяешь, тем меньше мне верится, что ты не разрабатываешь втихаря изощрённый план мести… — всё равно с сомнением тихо пробормотала Эстер.
Арлен на это тихо рассмеялся. А Эстер поймала себя на мысли, что наблюдает подобное в первый раз за всё это время. Или было, просто за остальным позабылось?
— Тильд, ты злишься? — вдруг обратился он к фамильяру.
— Вот если бы ты был архимагом…
— Ясно всё с тобой, — не стал дослушивать его маг. — Вот, Тильд злится, тебе легче? Возможно даже попытается мстить. Не знаю пока, что из этого выйдет… — тут к нему вернулась относительная серьёзность. — Но, как я уже говорил тебе ранее, лично я никому и никогда не мщу.
— То есть, ты мне сейчас со всей серьёзностью утверждаешь, что никому и никогда не делал чего-либо дурного только из злости и личной неприязни? — решила ещё раз уточнить Эстер.
— Никогда и никому.
— И не угрожал?
— Ну, почему, было дело, но до выполнения никогда не доходило.
— И даже не желал?
— Даже не желал. По крайней мере, искренне.
Откровенно не верилось. Так получалось, что на этой полупустынной улице среди редких обычных прохожих, зачастую хмурых и безрадостных, вдруг затесался совершенно невозможный человек, утверждающий, что не держит ни на кого зла и возвращать его во имя справедливости не желает. Девушка была уверена, что даже пробежавший мимо с явно каким-то поручением мальчишка, на ходу извинившийся за то, что ненароком чуть не задел её, втайне мечтает натворить каких-нибудь пакостей кому-то из своих хозяев, что посылают его с этими поручениями. Что торговка цветами, приветливо встретившая в своём маленьком магазинчике очередного покупателя на самом деле держит эту улыбку на лице только чтобы наконец что-нибудь купили и оставили её в покое, потому что от запаха такого количества цветов у неё уже болит и кружится голова, а от обилия разноцветных пятен рябит в глазах. И мясник за углом дома, мимо которого они только что прошли, разрубая туши представляет на их месте своего начальника, задерживающего зарплату, или санитарного инспектора, которому по каким-то причинам не нравится его лавка. И всех их Эстер понимала, всем в какой-то мере сочувствовала, потому что на их месте вела бы себя точно также. А этот…
— Не верю, — прямо призналась Эстер. — Вот так прям даже никогда и никому, не бывает такого!
— Опять-таки не вижу в этом никакого смысла, — попытался пояснить Арлен.
— Даже когда совсем-совсем плохо относились?
— Даже тогда.
— Но ведь всем не угодишь!
— Если я не могу исправить ситуацию, предпочитаю поскорее от таких отдаляться, чтобы про меня просто забыли.
— Ах вот зачем тебе эта ненастоящая скука… — наконец собрала все кусочки мозаики девушка, окончательно собрав образ и поняв частично логику его существования.
— Ты о чём? — насторожился собеседник.
— О том, что ты притворяешься скучным. А сейчас не притворяешься.
— А я говорил, что она догадалась, — вдруг вставил Тильд.
— Ну, что ж, проверить стоило, — Арлен только пожал плечами и вернулся вниманием к немного ошеломлённой Эстер. — Догадалась — молодец. Значит, над образом ещё надо работать.
— Не надо, ты мне живым нравишься больше, — не совсем понимая, притворяются они снова или и вправду её раньше раскусили, пробормотала девушка.
— Ну тебе я хоть каким-то нравлюсь, в отличие от некоторых других личностей.
— И вот реально никогда не хотелось этим самым личностям хорошо так хотя бы в глаз заехать или дела подпортить? — вернулась к предыдущей теме Эстер.
— Я же уже пояснил.
— И в прошлом не хотелось? — продолжала выпытывать она, по пути вспомнив пару известных её теперь деталей: — Даже когда этот второй ученик выпендривался?
— Лейтон не выпендривался, — возразил Арлен.
— Ещё как выпендривался, он только этим и занимался! — снова очнулся Тильд.
— И ритуал этот… Никогда не хотелось вернуться и отомстить? — с поддержкой фамильяра Эстер и вопросы задавала уверенней.
— Отомстить за что? Ритуал вообще не трогай. Лейтон в том не виноват.
— Не виноват? Да он избавиться от тебя пытался! — резко повысил голос Тильд, поднимая шёрстку дыбом.
— А я почти позволил, согласившись. Сам дурак.
— Вот именно, что дурак!
— Так что Лейтону мстить не за что, — игнорируя фамильяра, продолжил он.
— Ну хорошо, а архимагу этому? — продолжала также задавать вопросы Эстер.
— Деврексу? За что? За то, что спас мне жизнь? Да не будь его, мы бы сейчас с тобой тут не разговаривали… — неохотно как-то ответил Арлен.
— Если бы не Лейтон, её бы и спасать не пришлось! — снова вмешался Тильд.
— И, если мне не изменяет память, о моей жизни ты беспокоился в последнюю очередь, — вдруг ощутимо огрызнулся на звероящера хозяин.
— До ритуала угрозы не было!
— Вот только тебя не было и после.
Эстер в этот момент почему-то содрогнулась, сама не понимая, чего именно испугалась. Что-то холодное и липкое словно волной прошлось по коже, в ушах тихо зазвенело. Тильд резко сорвался с его плеча прочь, к ней. Девушка думала, что он, как всегда, останется у неё, но звероящер прыгнул дальше, больно оцарапав руку, зацепился за карниз ближайшего дома и побежал прочь вдоль стены, пока не скрылся в переулке за углом.
— Ладно, наверно, не стоило трогать эту тему… — виновато вернулась она вниманием к Арлену.
Но он, похоже, не слышал, всё ещё глядя вслед убежавшему спутнику.
***
— Ты ведь всё-таки откажешься?
Он опустился на берег, снова переведя взгляд на горизонт. Вокруг всё казалось таким гармоничным, спокойным. А он опять лишний комок нервов. Беспокойство за несколько лет стало слишком привычным, и это только порождало новые страхи. Навязчивые мысли заглушали даже стрёкот цикад, а голос фамильяра звучал сплошной молитвой. К колючей нервозности добавился затягивающий пустой комок горечи. Он поудобней накинул одеяло на плечи. Звероящер подобрался ближе, робко и неуверенно прижимаясь к земле.
— Так что же? Откажись. Пожалуйста… — Он никогда ещё не выглядел так жалко. — Ты же знаешь, чего он на самом деле хочет…
— Знаю.
— И ты идёшь у него на поводу?
— Иду.
— И тебе совсем не жаль?
Зверёк подобрался вплотную, попытался заглянуть в глаза хозяина, свернулся клубком на краешке одеяла. Это было похоже на их первую встречу на том, далёком теперь берегу реки. Но тогда они встретились, чтобы потом навсегда застрять на берегу этом. История как будто повторялась, но в другую сторону.
— Откажись. Прошу.
Смотреть на фамильяра не было сил.
Когда он наконец поднял взгляд, звероящера уже не было. Стрекотали цикады, качал травы влажный прохладный ветер, едва светлел уже горизонт на пути у реки. Он когда-то думал, что не переживёт. К подобному одиночеству уже не приходилось привыкать.
***
— Эй, ты меня слышишь? — забеспокоилась Эстер.
— Он бы всё равно нашёл повод, — вдруг возвращаясь в столь уже ненавидимое ею состояние, как-то невпопад ответил Арлен. — Он всегда находит.
На том он, не глядя на Эстер, двинулся прежней дорогой. Девушка не сразу бросилась догонять, то и дело оглядываясь назад, на карниз.
— Повод чему? — не могла не задать она вопрос.
— Повод в очередной раз показать, что ему всё ещё есть за что меня ненавидеть. И он в чём-то прав.
Эстер почему-то захотелось его ударить. Ни за что, просто так, просто чтобы выбить из этой вязкой апатии, которая ей откровенно надоела. Но она только тяжело и раздражённо вздохнула, подсознательно понимая, что это не поможет. Оставалось только ждать.
Местность вокруг наконец стала более или менее знакомой. Эстер уже смутно вспоминала дорогу. Сейчас они свернут направо по оживлённой улице, где легко и просто попасть под колёса очередного полуслепого извозчика, там пройдут мимо двух магазинчиков — один с тканями, другой с часами — а там через перекрёсток и налево как раз будет нужное здание. На затоптанной клумбе посреди перекрёстка ходил из стороны в сторону и что-то воодушевлённо вещал небольшой — десятка два, или чуть меньше человек — толпе вокруг него некий субъект в потрёпанном буром плаще и уже знакомом Эстер сером берете. Он ходил из стороны в сторону, то и дело поглядывая на стоящего на углу здания сонного полицейского и время от времени суя в толпу одну из листовок, стопку которых держал в руках. Иногда их брали, но чаще ему приходилось снова поднимать руку и в процессе воодушевлённой, но невнятной из-за шума вокруг речи размахивать листовкой над головой.
— Что это у них тут за шум? — поинтересовалась, пока они шли мимо, Эстер.
— Агитация, скоро выборы, — ответил слегка оживший вновь Арлен.
— На которые ты, конечно же, не пойдёшь, — усмехнулась девушка, пытаясь расшевелить его ещё немного.
— Интересно, как же ты догадалась? — не без иронии ответил вопросом на вопрос он, а затем уже спокойнее добавил: — В конце концов это пока что право, а не обязанность. А правами можно и не пользоваться.
— Но это совсем не значит, что за них не надо бороться! — вмешался в разговор человек в берете.
Перевоплощение произошло так быстро, что Эстер пропустила хоть какую-то его промежуточную форму. Всего миг назад рядом шёл вполне себе живой и охотно идущий на контакт, но явно расстроенный человек, и вот — мгновение — и это снова скучная кукла с тупым растерянным взглядом и ничего не выражающим лицом, которая из массы людей выделяется разве что только странным внешним видом. Эстер даже показалось, что он стал ниже ростом. Но воодушевлённого агитатора внезапно туповатый вид недвусмысленно ускорившей шаг жертвы ничуть не смутил. Он быстро догнал их и преградил путь. Арлен показательно его проигнорировал, попытавшись обойти, но всё оказалось не так-то просто, потому как отставать серый берет даже и не думал. Группа слушателей, что до этого роилась вокруг него, добивая робкие сорняки на клумбе, двинулась следом, но не приближалась. Полицейский как-то напрягся, ожил, зашевелился, взяв направление на эту назревающую потасовку, приближаясь к ним размашистым и медленным зигзагом.
— Так что же, вы со мной не согласны? — продолжил вещать человек в берете. — Ну же, не молчите, или внезапно напала немота?
— Нам надо идти, — отвлечённо глядя куда-то сквозь него, тихо ответил Арлен, снова делая попытку его обойти, но нежданный собеседник оказался проворнее.
— Я мельком услышал ваш разговор…
— Подслушивать неприлично, — кисло перебил его маг.
— А куда вы спешите?
— На работу.
— В такой час? — ухмыльнулся оратор.
Арлен снова свернул в сторону, чтобы обойти агитатора, но снова не вышло.
— Ну не будьте занудой! Вот вижу, что простой работяга…
— Которому вы мешаете дойти до места работы.
— Нет, я лишь пытаюсь открыть вам всем глаза, замыленные прессой и громкими обещаниями, стабильностью и той вязкой механизации, того, во что превратилась наша жизнь. Мы так и остались винтиками и шестерёнками в системе. Взгляните на жизнь трезво: разве мы получили равноправие? Аристократы как вытирали о людей ноги, так и продолжают. Меценатство, благотворительность, фонды… Блеф! Враньё! Сколько можно это терпеть?
— Что? — В этот момент даже Эстер не смогла понять, действительно ли он в очередной раз «не вовремя» отключился от мира, или просто притворялся; но серый берет такое невнимание к себе ничуть не смутило, он вроде даже и не заметил, что говорит скорее с воздухом, чем с ушедшим в себя окончательно Арленом, который даже смотрел куда-то в неопределённую сторону, и продолжил давить массой слов:
— Пока мы не поднимем массы, пока среди нас, как среди магов в своё время, не появится свой Редрейвик Талаад, нас даже не будут слушать! Но нам такой способ не годится, мы же не какие-то там отпетые дикари, мы пытаемся продвинуть народ к власти законно…
— Вы бы полегче со сравнениями, — вдруг вмешалась Эстер, — а то так поставили в один ряд сразу и магов, и дикарей! Хоть бы думали, а вдруг с одним их них говорите?
— А что, говорю?
— Вообще-то, да! — решила продолжить отвечать девушка.
— И где же тогда фамильяр? — ухмыльнулся оратор.
— А вы с ним говорите, — прежде, чем успела что-то сказать Эстер, вернулся Арлен.
Девушка сначала не поняла, о чём он, но на всякий случай приняла как можно более оскорблённый вид. Серый берет слегка замешкался, чем Арлен и решил воспользоваться.
— Неловко вышло, да? — вдруг сменил тактику маг, выйдя из глухой обороны; от какой-то неуловимой, скользнувшей, как змея, интонации у Эстер даже холодок по спине пробежался. — Что ж вы пропускаете столько важных деталей? Не пропустите, смотрите, миг своего триумфа над загнившей аристократией, а то ваши золотые часы, которые вы держите во внутреннем кармане, спешат из-за дефекта на пару минут. Боюсь, скоро вам придётся искать мастера, что сможет вправить столь уникальный механизм. Я знаю парочку таких, они мои коллеги, только скорее всего, если вы сейчас не вернётесь к промыванию мозгов простых зевак и не перестанете приставать к занятым людям, за ремонтом вам придётся ехать туда, где вы их купили… А, нет, прошу прощения — заказали. Ну или можно обратиться к нам, но тогда не удивляйтесь, когда при следующей очень скорой поломке внутри золотых деталей вы не найдёте, потому что они уже будут переплавлены на чьё-нибудь обручальное кольцо. Я могу идти?
Эстер заметила, как потихоньку рассасывается толпа позади них. Полицейский снова обрёл сувенирный вид и вернулся к углу здания. Серый берет растерянно кивнул, напоследок обжёг ненавистным шагом и вернулся на клумбу, хотя слушать его осталось от силы человек пять. Арлен убедился, что нездорового интереса к нему больше никто проявить не желает, и спокойно двинулся прежней дорогой, растеряв едва закрепившийся ореол неуловимой угрозы. Эстер тихо хмыкнула и пошла следом.
— Слушай, тебе в актёры надо, — заметила она с усмешкой.
— Слишком грубо… — снова невпопад, словно случайно задумавшись вслух, пробормотал маг.
— Что?
— Ничего, — быстро отмахнулся Арлен, уже сворачивая в переулок к служебному входу.
— И ты действительно всё это сделаешь? — не могла не задать вопрос девушка.
— Что сделаю?
— Что ему намёками наговорил.
— Конечно же нет, — с каким-то испугом ответил он. — Во-первых, это не в моих правилах, а во-вторых, при всём том уважении, которым я порой бессовестно пользуюсь, по моей просьбе никто на это не пойдёт, потому как это: а) потеря клиента, и — б) пятно на репутации, а нам ни того, ни другого не надо.
— Не думала, что он прям так сразу свернётся, — оглядываясь, заметила она.
— Их просто учат не связываться с архимагами, — пояснил он.
— А причём тут архимаги?
— Только у них фамильяр способен превращаться в подобие человека. Кстати, спасибо, что подыграла.
— Да пожалуйста… Стой, это я, то есть, подобие человека?
— Не цепляйся к словам.
Девушка пренебрежительно фыркнула.
— А кто такой Ред… Редер… короче, тот, который типа должен у них свой появиться? — не унималась Эстер.
— Редрейвик Талаад? Архимаг и предводитель одной из крупнейших революционных шаек, что в итоге свергли ютианский режим. Прославился тем, что хитростью разрушил Башню Фамильяров, — уже на входе в незнакомую дверь, ответил ей Арлен. — Всех подробностей не знаю, я не историк.
— А чего у них у всех имена такие, что хрен запомнишь?
— У них? — явно не понял он.
— У архимагов.
— А, ты об этом… Так исторически сложилось, а я, напомню, не историк… — Отмахнувшись снова от Эстер, он прошёлся до конца коридора и остановился у развилки, не решаясь пойти ни в одно из направлений. — Эберет, не таись, я знаю, что ты здесь!
Где-то справа открылась дверь, некоторое время Эстер не видела, кто идёт по коридору, но потом из-за угла наконец вышел незнакомый темнокожий мужчина. Заметив девушку, он как-то смутился и слегка растерял жизнерадостный вид за этим делом. В общем, было отчего: пожелтевшая майка вместо того, чтобы закрывать его бронзовый с прилипшими мелкими опилками торс, была намотана на голову из соображений защиты от стекающего с волос пота. Смотрелось это не особо культурно, но Эстер смутило не очень сильно. Она только старалась сама не засмотреться на него, чтобы не вгонять его в смущение ещё сильнее. А посмотреть было на что: сложен мужчина был суховато, но знатно, а блестящий на коже пот только подчёркивал рельефные мышцы.
— Ты б хоть предупреждал, что не один! — возмутился он, открывая одну из дверей в коридоре и заходя в небольшую комнатку.
— Это что-то изменило бы? — с сомнением заметил Арлен.
— Я бы оделся хотя бы!
— А, то есть, меня ты не стесняешься совсем…
— А чего тебя стесняться? — Эберет вышел с зажатой в зубах самокруткой уже без намотанной майки поверх мокрых кудрей и в зелёной клетчатой рубашке с коротким рукавом, по пути пытаясь зажечь спичку о коробок. — Чего ты там не видел, как говорится… И ты ж вроде…
— Да, должен быть в Конрале, — устало продолжил за него маг. — Но, как видишь, я здесь. И мог бы не наряжаться, мы ненадолго. И я просил при мне не курить, ты пораньше не мог?
— Нет, не мог, — ответил он, попытался зажечь уже вторую спичку, но она тоже погасла едва разгоревшись, после чего, Эберет убрал коробок обратно в глубокий карман своих чёрных брюк и вернул самокрутку за ухо. — Вредный ты, знаешь об этом?
— Знаю. Скажи лучше, у тебя не завалялось парочка лишних досок на паркет? — решил не тянуть с вопросом Арлен.
— О, ты как раз вовремя! — воодушевлённо потёр ладони Эберет и жестом их куда-то позвал, сам двинувшись в том же направлении: куда-то в левый коридор; Арлен пошёл за ним, Эстер не смогла остаться без компании. — У меня как раз после последнего заказа остался ящик уже готовых типовых брусков… Или тебе не к Марте?
— Как раз к Марте…
— Что на этот раз? — ухмыльнулся плотник.
— Керосиновая лампа, — коротко ответил маг, явно не желая вдаваться в подробности.
Эберет рассмеялся, зачем-то дружески хлопнул его по спине и свернул в следующую дверь, где явно не хватало света от пыльных и высоко расположенных окон. Здесь вообще везде было пыльно и жарко, пахло свежим деревом и калёным железом. Вообще Эстер несказанно заинтересовала эта его фраза: на этот раз. Но расспрашивать желания не появилось. Эберет тем временем достал из-под плохо отёсанного стола глухой и гладкий ящик, снял с него крышку.
— Столько хватит? — кивнул он на внутренности ящика, но Арлен даже не стал смотреть, однако ответил:
— Хватит, ещё и останется. У нас ещё с прошлого ремонта что-то лежит. Только откуда целый ящик-то?
— Да на приёмке опять в расчётах ошиблись, я лишний и настрогал. Хотел скандал поднять, денег за лишнюю работу запросить, так у них же там наверху главный аргумент, типа, про запас, а вдруг не хватит, это норма… Ну и так далее.
— Ясно, в общем, не продолжай.
— А помощь не нужна?
— Надеешься на доплату? — не стал долго гадать маг.
— А как же! В конце концов у меня сейчас с деньгами малость туго… — неохотно признался Эберет.
— Значит, материалы в долг тоже не дашь?
— Не дам.
— Наличности у меня нет, так что… Бумага есть? — Арлен осмотрелся по сторонам, подходя ближе к столу, плотник почему-то отступил на шаг. — И ручку достань, у тебя там в верхнем ящике, тут тесно, я отсюда не достану.
— Ты что задумал? Расписку? — ухмыльнулся Эберет.
— Нет, просто дам тебе номер счёта с парой нужных добрых слов, а ты на досуге сам заглянешь в банк и спишешь, сколько тебе там надо, — пояснил маг.
— Ты ведь даже суммы не знаешь, а дашь вот так просто её забрать? — настороженно уточнил собеседник.
— Да, а что такого?
— Вот так просто мне доверяешь, да? — ещё раз уточнил Эберет.
— Доверяю, а что? — Устав ждать, Арлен сам обошёл его кое-как и заглянул в ящик за письменными принадлежностями, там же нашёл и тетрадный лист, наполовину залитый чернилами. — Если тебе от этого будет легче, я скажу, что в банке с тебя потребуют всю личную информацию, так что не забудь документы, и, если пропадёт больше нужного, я легко узнаю, кто и когда это сделал. Да и бумажку у тебя заберут. Ну что, меня заставишь бегать или сам сходишь?
Плотник на миг задумался, хотя Эстер не понимала, с чего бы. На его месте она скорее заставила бы Арлена пройтись до банка за наличностью, просто из-за лени.
— Да хрен с тобой, пиши, — наконец ответил он, зачем-то сплюнув в угол.
Арлен на это только пожал плечами и оторвал от листа заляпанную чернилами часть перед тем, как отдать его плотнику. Эстер поняла, что пропустила момент собственно написания уже знакомого номера из одиннадцати цифр и пары строк, которых с такого расстояния она разобрать не смогла. Эберет даже смотреть не стал, просто убрал пол-листа в карман, вслед за спичками.
— Ну теперь-то я могу спокойно покурить? — снова доставая сигарету из-за уха, спросил он.
— Делай, что хочешь. Тачку не уступишь какую-нибудь?
— На прокат могу дать.
— И после этого ты мне смеешь говорить, что я вредный… — беззлобно заметил маг, пододвигая к себе ящик и снова закрывая его крышкой, прежде чем закинуть на плечо. — Ладно, бывай.
Эберет с ухмылкой полез в карман за коробком. Эстер пришлось посторониться, чтобы пропустить к выходу своего спутника, потому как коридор был достаточно узким. Напоследок она ещё раз оглянулась: Эберет уже успел закурить и теперь внимательно изучал данную ему бумажку. Надолго задержаться не удалось, пришлось поспешить, чтобы не заблудиться в местных полутёмных коридорах.
— Не сильно-то он тебе доверяет, хочу заметить… — пробормотала Эстер, ещё раз оглядываясь на выходе в проулок.
— Он вообще мало кому доверяет, и у него есть на то причины, — спокойно пояснил Арлен, сворачивая на уже знакомую улицу; девушка поняла, что теперь-то они идут домой.
— Давно его знаешь? — зачем-то спросила она.
— Вместе ехали сюда, — туманно ответил маг.
— Ящик не сильно тяжёлый? — после достаточно длинной паузы, решила поинтересоваться Эстер.
— Вообще сильно, но ты вряд ли мне поможешь.
— А кто сказал, что я хочу помочь?
— А кто сказал, что мне нужна помощь?
— Ну, а вдруг? Ты же сам сказал, что он тяжёлый.
— И что? В такие моменты я даже отчасти радуюсь, что тот дурацкий ритуал не состоялся.
— Жульничаешь, значит? — притворно не то обиделась, не то оскорбилась она.
— Ну вот причём здесь жульничество? Всего лишь пользуюсь данным от природы преимуществом… — явно подыгрывая, ответил он, но вдруг замолк словно на середине фразы и лишь резко добавил, ускорив шаг: — Эстер, не оглядывайся.
Девушка немного растерялась. Такой резкий переход с ленивого наполовину игривого настроения к почти приказному холодному тону не мог не ввести в замешательство. Отчего-то данный приказ захотелось нарушить, но в тот же момент Арлен вдруг крепко взял её на плечо, и желание резко пропало. Эстер показалось, будто на миг по венам пустили кипяток. Только боли это ощущение не приносило, наоборот, и хотелось… ещё. Однако шея словно закостенела, а мир перед взглядом подёрнулся бледной дымкой.
— Эстер, делай, что хочешь: дерись, говори, пой, задавай глупые вопросы, только умоляю — не оглядывайся, пока не уйдём с этой улицы, хорошо? — всё тем же почти незнакомым голосом повторил маг, не пуская её руки; сквозь рукав платья она чувствовала холодную, почти ледяную ладонь. — Просто иди вперёд и не привлекай его внимание.
— Чьё внимание? — едва решилась задать вопрос Эстер.
— Я потом объясню. Может быть. А сейчас просто не оглядывайся назад. — Казалось, голос звучит не со стороны, а откуда-то изнутри неё самой.
Что-то скользкое и влажное коснулось спины. Что это? Страх? Стоило это осознать, как вслед за непривычным острым ощущением её словно обожгли мимолётным внимательным взглядом. Она была уверена, что там, за спиной, в паре десятков метров от них на мостовой лежит змея. Почему именно змея? Она не знала, но взгляд принадлежал ей. Хотелось сосредоточиться на этом ощущении, но мимо, словно облака чьих-то навязчивых духов, неслось что-то иное, мешающее и отвлекающее. Оно, то тяжёлое, то лёгкое, временами даже имеющее вкус, но неуловимое на языке, то мешало дышать, то наоборот обдавало энергией такой силы, что слепило глаза. Оно ощущалось кожей, сотни касаний одновременно, скользящих, колющих, обжигающих, цепких и безразличных. Сосредоточиться не давало и нечто внутри неё самой. Что-то, что будто намерено и постоянно сбивало её с цели, как ветер сбивает летящую в мишень стрелу. И это что-то имело свою цель. Оно постоянно уходило от взгляда холоднокровного существа там, за спиной, ускользало прочь, как от света прожектора, таясь по теням от зданий и скользя по стыкам кирпича и брусчатки под ногами, забиваясь в каждую едва заметную щель в камне, дереве, в каждую складку ткани, тень от локона, слепящий луч солнца, отражённый стеклом окна или витрины. В ушах стояли звуки, каких она никогда не слышала. Перед глазами мелькали линии, формы и цвета, каких она не могла видеть. Всё вокруг в один миг стало её частью, но не подчинялось её воле, меняясь и перетекая каждое мгновение в новое и неизведанное.
Прозрачные птицы несли сквозь туман мимо множество лёгких разноцветных нитей, то и дело задевая звенящими крыльями.
Эстер очень скоро запуталась в этом вихре образов, почти не видя перед собой дорогу, потерялась в том, что вдруг стало ей принадлежать. Стены домов меняли цвет и шли волнами и рябью, в ушах стоял оглушительный звон всех тональностей одновременно, и если бы Арлен не уводил её за руку прочь, она бы так и осталась там, стоять посреди улицы в полном недоумении, или же рванула куда-нибудь на волне цепко державшего за рёбра страха — единственного, что она чётко ощущала во внезапно свалившейся на неё лавине незнакомых ощущений.
Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Эстер не сразу поняла, что мир вернулся на место, и что она сама, снова из плоти и крови, а не эфемерное облако в потоке внезапно смешавшегося мира, идёт вперёд по улице, где на перекрёстке стоял дом Марты. Перед входом стояла крытая коляска с запряжёнными в неё двумя лошадьми. Эстер наконец оглянулась, ощутив такую возможность, но позади была только полупустая улица. В полной растерянности она осмотрелась по сторонам, чисто по инерции следуя за всё ещё идущим рядом Арленом. За ним она зашла в дом, за ним зачем-то поднялась на четвёртый этаж и только там вдруг очнулась окончательно, испугавшись захлопнувшейся от сквозняка двери.
— Что это сейчас было? — на грани истерики наконец спросила она, ища взглядом мага.
— Забудь, — кратко ответил он; повернувшись на голос, Эстер нашла его на лестнице на второй этаж.
— Забыть? Ты серьёзно?! Ты обещал объяснить! — Не желая всё оставлять таким образом, девушка кинулась его догонять, пока он совсем не скрылся наверху.
Зачем — неясно. Оттуда ведь не было выхода, только если через перила вниз. Но отчего-то упускать его не хотелось. Когда она вбежала по железным ступеням вверх, Арлен что-то разыскивал в ящиках стола. У Эстер на миг в который раз пробежались мурашки по коже: девушка пыталась вспомнить, всё ли вчера уложила на места, но потом вспомнила, что в верхнем ящике ничего не трогала, и потому успокоилась.
— Ты будешь отвечать на вопрос? — уже спокойней, но не менее требовательно, снова спросила она.
— Я тебе ничего не обещал. Я сказал, что может быть объясню. Но я не хочу. Поэтому просто забудь, — ответил наконец Арлен, убирая какую-то папку со стола в верхний ящик и отходя к перилам.
— Кто это был? — продолжала настаивать девушка.
— Никто.
— Ты сам сказал не привлекать внимания!
— Я мог просто обознаться! — вдруг сорвался он, но быстро пришёл в себя и уже привычным полутоном добавил: — Я надеюсь, что обознался.
Он словно пытался внушить эту идею и ей, и самому себе. Но Эстер внушению поддаваться не собиралась.
— Кто это мог быть? — продолжила она.
— Эстер, послушай, последняя неделя была очень напряжённой, а для меня так вовсе сущий ад, — отчего-то принялся объяснять Арлен, не глядя на девушку, и почему-то принялся нервно ходить из стороны в сторону вдоль перил. — Всё подряд слишком резко навалилось, я всё время на нервах. Мне могло померещиться всё, что угодно, где угодно и когда угодно, а в таких условиях излишняя осторожность не помешает, хотя бы для личного успокоения, потому как без неё последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
— Ты же знаешь, что не померещилось, — возразила Эстер. — Ты знаешь, что кто-то там был. И он кого-то искал, так?
— Да мало ли людей ищет других людей в толпе? — маг продолжал отбиваться. — Может у него там встреча назначена, в конце концов это довольно… довольно оживлённый перекрёсток и известное в городе место…
— Это был Эман? — решила прямо спросить девушка.
Он резко остановился. По мнению Эстер, даже слишком резко.
— Какой ещё Эман? — вопрос прозвучал отчасти раздражённо.
— Которого ты ищешь, — решила уточнить всё-таки она. — Про которого спрашивал у Рагдара и… — она чуть не ляпнула: «и описание которого есть в твоей тетрадке», но в тот момент Арлен решил её весьма холодно и настойчиво перебить:
— Слушай, давай сменим тему? Пожалуйста.
— Хорошо, — согласилась Эстер, — тогда скажи мне, что ты со мной-то в тот момент сделал?
— Так, всё, я тебя не слушаю. — Едва дослушав новый вопрос, он поспешил от него отмахнуться и чуть ли не в прямом смысле сбежать от ответа, направившись от перил к лестнице, обратно на первый этаж. — И вообще: у меня дел полно. Вот. Всё.
Эстер проводила его разочарованным взглядом, дошла до перил, посмотрела вниз. Там был уже расчищенный от обуглившегося паркета пол: дыра в покрытии получилась внушительная. Арлен мелькнул где-то на краю поля зрения, а когда она машинально дёрнулась за этим движением, уже хлопнула дверь, и оставалось только слушать, как он спускается вниз по лестнице. «Похоже, ящик тот внизу оставил… Почему?» — Эстер прошла в угол, за стрелу подъёмника, опустилась на пол спиной к перилам. Почему она спросила про Эмана? Она сама не знала. Но в тот момент она была уверена, что это он. И реакция Арлена на этот вопрос сильно настораживала. Кто этот Эман? Зачем он его ищет? И почему, когда он появился так близко — если это был он — в панике сбежал прочь? Эстер вспомнила первый их разговор, когда она первый раз услышала про Ашаке. Но не сама богиня наводила на какие-то догадки, а тот кусок диалога, когда он в который раз начал уходить от её вопросов. Та фраза: «Ощущение, что ты под меня направленно копаешь». И подтверждение, что есть, кому копать. И что это вообще было? Эстер с усталым вздохом откинулась на прутья перил. Холодный металл слегка охладил горячий затылок, думать стало легче. «Ради всего сущего, Эстер, это не твоё дело, — пыталась как-то расставить всё по своим местам девушка. — В конце концов, что тебе дадут ответы на эти вопросы? Это чужие секреты… Ты и так знаешь слишком много». Но было чувство, что эта история уже коснулась её и втянула в себя. Ещё немного, и Эстер не сможет из неё выпутаться, так что верно говорит Арлен: забудь. Забудь, а то никто не знает, чем это может кончиться.
Она прислушалась. Кто-то поднимался по лестнице. Скоро открылась и закрылась дверь, судя по звуку, на пол поставили что-то тяжёлое. Девушка оглянулась через плечо, посмотреть, кто пришёл, хотя что гадать, и так всё было понятно.
— Слушай…
— Если ты снова про… — начал было снова отбиваться Арлен, но Эстер вовремя перебила:
— Нет. Нет, всё нормально. — На самом же деле не ьыло ничего нормального, но она решила пока не давить. — Я просто поговорить. — Она снова уселась в своём углу поудобней. — Я просто вспомнила… И всё понять не могу: почему ты живёшь у Марты?
— В каком смысле? — не понял он.
— Ну, помнишь, мы тогда к Грегу заходили? Ты сказал, что городок этот построен для тех, у кого своего жилья в городе нет. И что тебе там тоже квартира выделена, а живёшь ты здесь, да ещё и от оплаты аренды конторой отказался…
— А, это… — Он заметно успокоился. — А тебе, собственно, какая разница?
— Просто интересно. — Эстер пожала плечами, попутно разглядывая трещины на лакированной поверхности стенки ящика под столом на втором этаже. — Аренда у Марты стоит недёшево, однако ты здесь, хотя есть бесплатное жильё с места работы… Это как-то… нелогично. Не думал?
В наступившей тишине она некоторое время слышала только шорох брусков, но не настаивала, продолжая разглядывать растрескавшийся от времени лак. Некоторые кусочки отслоились, приподнявшись над рельефным рисунком древесных волокон.
— Если очень по-простому, то я живу здесь, потому что здесь кормят, — наконец как-то натянуто решил ответить Арлен.
— То есть? — До Эстер явно не дошло, она даже прекратила отколупывать кусочки лака от стола.
— Значит, придётся объяснять… Ладно. — Он взял короткую паузу, прежде чем снова заговорить. — В общем, есть у меня некоторые проблемы с памятью. Не буду вдаваться в подробности, но ты даже представить себе не сможешь, сколько я сжёг кастрюль и чайников за полгода проживания там, в жилом корпусе. В итоге расходы на посуду и еду в ресторанах стали занимать большую часть зарплаты, а соседи начали потихоньку догадываться насчёт угрозы пожара, и я решил, что легче будет найти съёмную комнату или квартиру в доходном доме гостиничного типа, благо их тут достаточное количество…
— А почему от оплаты аренды отказался? — невольно улыбаясь, решила спросить девушка.
— Потому что к тому времени я уже договорился с хозяйкой на более выгодные условия, которые не принимала контора. Вот и вся история. Довольна?
Эстер снова только пожала плечами, не зная, что сказать. Она продолжала тихонько отковыривать крупные кусочки отслоившегося лака, пока Арлен внизу за её спиной, судя по звукам, возился с паркетом. Неожиданное неловкое молчание затягивалось, закручиваясь в воздухе, как тряпка в руках поломойки.
— А вот если бы этот ритуал всё-таки прошёл, как задумывалось, — вдруг спросила девушка, — ты бы что делал? Ты ведь, наверняка не был бы здесь, не работал на эту контору и…
— Ты опять? Эстер, давай без глупых вопросов, — на удивление спокойно вдруг ответил он, не дав ей даже договорить. — Я даже отвечать не стану.
— Но почему?
— Потому что в этом нет смысла. Это уже произошло, и изменить ничего нельзя.
— Нет, ну если просто так представить! — она даже развернулась на своём месте от странного возмущения, чтобы видеть собеседника.
— Вот не хотел же… А зачем? Что мне это даст? Этого никогда не будет. Я никогда не смогу переписать историю, даже если бы мне захотелось. Зачем ворошить прошлое и переживать по поводу «никогда», если оно не произойдёт? — продолжал задавать встречные вопросы Арлен, отвлёкшись от работы.
Эстер показалось, что вопросов было как-то многовато, словно они были уже заранее заготовлены. Да и звучали они снова малость раздражённо.
— Нет, ну просто представь, что ты можешь вернуться в то время и всё сделать правильно…
— А кто сказал, что я тогда что-то сделал неправильно? — снова перебил её неуверенный пример он.
— Но ритуал ведь не удался! Ты сам сказал, что вы допустили ошибку! — в недоумении попыталась объяснить Эстер.
— И что с того? Если он не удался, значит, так было надо. — Как бы смиренно это ни было сказано, Эстер снова уловила некоторую нотку раздражения и недоверия собственным словам. — А если и не надо… — словно подтверждая пойманное настроение, вслух задумался Арлен, и вдруг сам пошёл с вопросами в наступление: — Вот что, по-твоему, определяет верность выбора?
— Его последствия? — неуверенно и слишком быстро предположила девушка.
— Допустим, — согласился он, поднимаясь с пола и подходя к закреплённому на нескольких тросах рабочему столу, опустился на стул. — По этой логике последствия неверного выбора будут не самые лучшие для того, кто делал выбор…
— Ну да!
— Допустим… И вот: перед тобой последствия моего выбора. Просто вот, по частям, что я получил от неудавшегося ритуала?
— Ненависть фамильяра и физические увечья тебе не кажутся чем-то не очень хорошим? — с сомнением снова предположила Эстер.
— Мелко берёшь. Очень мелко, — явно не согласился Арлен. — Я совсем не о том. Я о том, что благодаря тому, что ритуал не удался, я решился уйти из деревни, и в конечном итоге попал сюда. А здесь у меня есть крыша над головой, постоянный источник дохода в виде любимой работы, люди, которым я могу довериться, и весьма неплохой климат. Не знаю, как тебе, а мне для счастья достаточно. Всё остальное можно или пережить, или с этим смириться.
— Но ведь этого можно было бы добиться и без провала ритуала, — попыталась возразить Эстер, но аргумент получился не самый убедительный.
— Можно было, — подтвердил он. — Можно было и не добиться даже с провалом. Но в итоге это есть. Здесь и сейчас. Прямо перед тобой. А всяких «можно было» и «если бы» никогда не будет. Никогда, знаешь такое слово?
Разговор всё больше походил на чтение надоевшей и нудной лекции, которая настолько истаскалась и была столь очевидна, что не нравилась уже даже самому лектору.
— Это на часах можно стрелки назад на сколько угодно перевести или настроить их так, что они будут идти в другую сторону, а со временем так не сделаешь, — продолжил он. — Оно идёт только вперёд. И заботиться, как я считаю, нужно только о времени настоящем и будущем, потому как с прошедшим уже ничего и никогда не сделаешь.
— Не, ну вот с этим уже трудно поспорить… — наконец согласилась Эстер. — Но вот чисто для себя пофантазировать, прикинуть ведь можно вполне.
— Какой в этом смысл? Пустая трата сил и нервов.
— В одном ты был прав: в том, что я ошибалась, когда говорила, что ты не так прост, как кажешься. — Девушка явно была слегка обижена таким раскладом. — Ты прост, как пробка, даже фантазии никакой.
— Фантазия у меня есть. Просто я не занимаю её тем, что в итоге со временем не принесёт практической пользы, — зачем-то пояснил маг.
— И не скучно тебе? — кисло спросила Эстер.
— А почему мне должно быть скучно?
— А как же? Каждый день едва ли не одно и то же. Наперёд знаешь, что будет, куда пойдёшь и что сделаешь. Мне кажется, в будние дни, когда ты утром уходишь на работу, тебя все местные продавцы на твоём пути следования уже знают и время по тебе сверяют! Даже когда ужинать в бар приходил, и то всегда в одном и том же месте в одно и то же время…
— То есть, что я в одно и то же время каждый день появляюсь на одних и тех же местах, тебя смущает, а что те же продавцы там в то же время каждый на своём месте — нет?
В вопросе явно чувствовался какой-то подвох. Эстер на миг задумалась. Почему-то вспомнились слова агитатора… Что он там говорил про стабильность и шестерёнки в системе? У девушки отчего-то в который раз за день пробежался холодок по коже. А Арлен, не дождавшись ответа, продолжил:
— Раз уж ты так любишь фантазировать о невозможных вещах, представь на миг, если будет всё не так. Просто исчезнет эта система, предсказуемость, графики и прочее, что удерживает стабильность на месте. Не знаю, сходи к Вельде, почитай про революции. Про смены режимов. Анархию. В конце концов, ты же сама ищешь стабильности. Зачем же ты её ищешь, если она тебе кажется скучной?
— Ну… мне нужны деньги для существования, — тихо ответила девушка.
— Вот давай, раз уж тебе так хочется, ещё пофантазируем: представь, что у тебя есть любые средства для существования. Кем бы ты тогда была? Чем бы занималась?
— Ну, это смотря, сколько было бы денег… — неуверенно начала Эстер.
— Любая сумма, какая тебе нравится и какой достаточно для того дела, которым ты хотела бы заниматься, — отвлекаясь на что-то на столе, пояснил Арлен.
— Не знаю… Наверно, отправилась бы в путешествие. Стала бы мотаться по свету в удобном седле, купе поезда или дирижабля, — немного смелее предположила она.
— С какой целью?
— Это обязательно?
— Обязательно. Искала бы ты приключения, места для вдохновения для какой-то иной работы?
— Скорее всего для исследований, — определилась Эстер и, подумав, добавила: — Изучала бы иные культуры, быт людей в других странах, а может быть даже на других материках… Люди — они все разные, интересные. Но ведь этого никогда не будет, зачем ты об этом говоришь? — с явным ехидством, спросила она после.
— Нет, Эстер, это вполне может быть, — возразил он. — Это не прошлое. Это как минимум твоё гипотетическое будущее.
— Это недостижимые бредни, с таким же успехом я могу мечтать о посте премьер-министра! — Девушка даже скривилась, недовольно взмахнув руками. — И для первого и для второго надо иметь как минимум образование и пару яиц в штанах!
— Ну, для поста премьер-министра далековато, это да, а вот в исследователи при определённой доле удачи ты бы вполне могла податься, — усмехнулся Арлен. — Если бы начала что-то для этого делать.
— Только не говори мне, что все эти восемь лет ты шёл к цели стать тем, кем стал! — фыркнула она.
— Не поверишь, но так оно и есть, — не обращая внимания на её презрительное фырканье, ответил он. — Я хотел стать полезным для общества человеком, и я им стал. Поспоришь?
— Маловато тебе что-то надо для счастья, — недоверчиво отозвалась девушка.
— Ну, знаешь, когда за восемь лет успеваешь раз пять попрощаться с жизнью, требования к ней с каждым разом становятся всё меньше…
— Ты сейчас пытаешься жалость выбить?
— Я пытаюсь объяснить свою позицию.
Эстер замолкла, снова глянулась на него. Дыры в паркете уже не было, девушка пригляделась к пространству рабочего стола. Пока они говорили, маг там что-то, скучая, собирал одной рукой, подперев второй склонённую к плечу голову. Вроде что-то вроде мозаики, но в какой-то момент это что-то шевельнулось, привлекая внимание девушки.
— То есть, чтобы тебя понять, мне надо восемь лет скитаться по свету и не меньше пяти раз попасть в невероятно хреновые передряги? — с некоторой издёвкой всё же задала она вопрос.
— Нет. Я вообще никому не пожелаю подобной судьбы, за исключением последних трёх лет. Но, пожалуй, без прошлой зимы. Просто объясняю, как я пришёл к пониманию ценности жизни, как жизни — и не более. Может, мне просто повезло найти путь, на котором не приходиться существовать вопреки всему, в том числе и себе. Вот такая глупая и наивная радость от одного только существования, если тебе угодно. Но меня устраивает. Ты можешь думать иначе.
— Спасибо, что разрешил!
Он не ответил, только тихонько щёлкнул пальцами по той странной штуке, которую всё это время собирал на столе. Эстер услышала тихий металлический лязг, словно кто протащил цепочку из скрепок по кромке стола. Бесформенная кучка разнообразных деталей, названия некоторых из которых Эстер даже предположить не могла, зашевелилась, обретая как будто знакомую форму. Только спустя полминуты до девушки дошло, что это просто поднялась со столешницы небольшая механическая фигурка. У существа был каркас, в который оказался вплетён небольшой заводной механизм. В месте, где, по сути, должна была быть грудь, как сердце билась маленькая часовая пружина. В переплетении тонких проволочек виднелись разных цветов шестерёнки. Механизм не блистал изяществом, но казался на удивление сложным и хрупким. Присмотревшись получше, Эстер поняла, что представляет он собой подобие уже знакомой звероящерицы.
— Решил собрать себе Тильдозаменитель? — не могла не заметить девушка.
— Нет, просто заняться нечем… Ну, кроме пустой болтовни с тобой, — зачем-то пояснил Арлен, наблюдая за почти случайным творением.
А то, похоже, имело в себе некие зачатки разума и жизни. Эстер немало удивило, когда, поднявшись, механический звероящер осмотрелся по сторонам, а затем спрыгнул со стола и, пробежавшись по полу, залез по стене на подоконник. Там, со стороны карниза, вдруг объявился Тильд. Встретившись морда к морде со своей металлической копией, звероящер на миг замер, вскинув ушки, но затем снова прижал их к шее.
— Очень смешно, хвалю, — едко процедил он и скрылся где-то за шкафом.
Арлен равнодушно проследил за ним взглядом, пока тикающее создание на подоконнике в недоумении стояло на задних лапках, опустив острые уши-стрелки, словно поняв, что ему совсем не рады. Эстер перевела ошарашенный взгляд на мага. Тот мигом поймал его, вопросительно вскинул бровь.
— Ты серьёзно вдохнул в эту штуку жизнь? — наконец спросила Эстер.
— Всё равно он рассыплется через пару часов, когда кончится завод. — Он снова отвлёкся на механического зверька, когда тот перепрыгнул на стул посреди комнаты, звонко ударив железными лапками о дерево и потеряв какую-то деталь. — Они долго не живут.
— И часто ты таких собираешь? — всё ещё в некотором недоумении спросила девушка.
— Только когда совсем нечем руки занять. Бесполезная способность, на самом деле. Но иногда развлекает.
Неясно, слышал ли их тикающий зверёк — Эстер вообще не понимала, могут ли у него быть хоть какие-то органы чувств — но на этих словах он снова застыл на месте, подтянув к себе хвост, сплетённый из нескольких цепочек и пары-тройки напёрстков без дна у основания. Откуда всё это барахло у Арлена, девушка не знала, но догадывалась. В любом случае это существо её чем-то завораживало и она никак не могла отвести от него взгляд. Отвлеклась она только когда кто-то постучал в дверь, и железный звероящер шмыгнул куда-то под диван. Дверь приоткрылась, в комнату заглянула Марта:
— Там Лита уезжает, не хотите проводить?
— Как уезжает? — удивилась снова Эстер, поднимаясь с пола.
— Ну это ты у неё спроси, она вчера на ужине сказала, нечего пропускать было, — отмахнулась хозяйка. — Так мне вас ждать или сказать ей, что вы не можете спуститься?
— Сейчас будем, да? — Девушка уже побежала к лестнице вниз.
— Будем, — подтвердил Арлен. — Я только задержусь на пару минут.
— Это почему? — уже у двери спросила Эстер.
— Надо так. Иди.
Она только в который раз пожала плечами и кинулась по лестнице вниз. Другие постояльцы уже стояли в холле, правда, кроме Кёрна: он помогал кучеру перенести вещи в коляску снаружи. Лита о чём-то тихо говорила с Астрой. Обе мягко улыбались, а старушка держала её за расслабленную тонкую руку. Её муж стоял немного в стороне, словно боясь помешать их мирному общению. Рейга сидела в кресле, привычно перебирая плетёные браслеты на руках. Эстер пришлось сглотнуть горький комок, подступивший к горлу. Она не узнавала в этой бледной тонкой девушке в ситцевом платье и соломенной шляпке Литу. Ту Литу с повадками портового мальчишки, в рабочем комбинезоне и мужской рубашке, с весело торчащими вихрами и вечно улыбающимися глазами. Ту Литу, которая прямо говорила, что думает, не стесняясь порой выражений, но так по-девичьи обижалась на всяческие пустяки и смешно надувала немного полные щёки, когда злилась и не хотела ни с кем говорить. Ту Литу, которая, едва увидев её скучающей в доме, предложила зайти к ним на чай, хотя едва знала и вообще шла уставшая с репетиции. Нет, это был другой человек. Кроткий, бледный, с потухшим взглядом и провалившимися щеками. Отросшие слегка волосы чьи-то неумелые руки пытались уложить под шляпку, но всё равно несколько тонких прядей выбились и торчали у висков и на затылке. На бледном лице в тщетной попытке скрыть перманентную грусть лежала тонким слоем косметика совсем не подходящих тонов. Даже яркое ситцевое в цветах платье, которое она купила, когда они с Саюлой заходили заказать платье для Эстер, не могло разбавить её странного и непривычного образа.
Кёрн с кучером унесли последний чемодан. Лита взяла с журнального столика маленькую сумочку, аккуратно забрала свою руку у Астры и двинулась к дверям. Рейга поднялась из кресла и вместе со всеми пошла за ней. Эстер по инерции спустилась с лестницы, словно боясь опоздать. Вместе с Мартой сразу ней вышел на улицу и Арлен. Лита заметила их лишь когда уже собиралась сесть в коляску, но лишь закинула на сиденье сумочку и вернулась.
— Я боялась, ты так и останешься там у себя на чердаке сычом сидеть, — смогла всё же ухмыльнуться она, подходя ближе.
— Я бы и остался, — как-то неуверенно ответил он, — не люблю прощаний, но мне показалось, что будет нечестно тебе это не отдать. Если что, извини…
Эстер не сразу и заметила, что он вообще-то что-то нёс в руках. Лита заметно удивилась, но дрожащими пальцами всё-таки взяла шкатулку, тут же невольно прижав её к груди. Ту самую шкатулку, которую нашла в груде мусора Эстер, только с вправленной ножкой, верным узором и целым витражом на крышке. От пожара остался только тёмный след под глянцевым лаком на боку, но под филигранью его можно было заметить, лишь зная, что он там есть. Рейга, недовольно глядя на это, хмурила брови. А Лита вдруг подняла взгляд и крепко его обняла. Эстер не могла видеть лица Арлена, но отчего-то ей казалось, что ему в тот момент стало неловко. Обнимать её в ответ он не стал, лишь замерев на месте, пока она стояла, уткнувшись лицом в его плечо. Девушка не скоро расцепила руки и отстранилась, украдкой смахнула выступившую слезу и перевела взгляд на Эстер. Поняв, что она к объятиям не готова, Лита с тихой улыбкой только протянула ей руку. Эстер неуверенно её пожала.
— Удачи тебе, девочка. Загляни на днях к Рейге, у неё явно не хватает помощницы в аптеке. — Лита улыбнулась шире, подмигнула и потрепала её по голове, прежде чем вернуться к коляске. Эстер неуверенно развернулась к аптекарше, которая лишь смотрела на Литу, как на нашкодившего кота, которого и наказать-то рука не поднимется. А та тихо рассмеялась, помахала всем рукой и закрыла дверцу коляски. Кучер тронул лошадей. Некоторое время постояльцы дома Марты стояли у входа, глядя вслед поднявшемуся от колёс пыльному облаку. Эстер на миг показалось, что это не просто горстка людей, собранных под одной крышей лишь волею обстоятельств. Даже вредный Кёрн казался теперь не таким противным, пока стоял и вместе со всеми молча смотрел на удаляющуюся коляску. Первой в дом ушла Марта. За ней потихоньку вернулись и остальные жильцы.
— Ты задержался из-за шкатулки? — остановила вопросом у лестницы Арлена Эстер.
— Забыл, куда вчера её положил.
— Но она была разбита и… зачем ты её отдал? В конце концов это был подарок Саюле, а её больше нет, и это… должно быть для неё больно, — предположила девушка.
— Я не знаю. Мне показалось, что я должен был так сделать. В конце концов она такой же заказчик, как и все, а я привык до конца выполнять свою работу, — как-то рассеянно ответил он, глядя в пустоту над лестницей.
— Понятно. — На самом деле, ей ничего не было понятно. — Слушай, это вообще нормально, что мне её… мне её так жалко? — решилась наконец спросить Эстер. — Не Саюлу, а именно её и…
— Я понял. Всё хорошо. Это нормально, — не стал мучить её попытками объяснить Арлен, прежде чем двинуться наверх. — Мёртвым ничем не поможешь. Жалеть нужно живых.
— Спасибо.
Он в ответ только кивнул, продолжив путь наверх.