Долго ждать Грегу не пришлось. Успокаиваться никто и не думал: едва отдышавшись, Арлен скоро рванулся на кухню, где первым же делом задёрнул шторы. Грег, присмотревшись к другу, немного нервно кинулся за ним.
— Так, а ну, стой! Сядь! — резко, но обеспокоенно обратился он к магу, преграждая ему дорогу в комнату. — Сядь, я сказал!
Несмотря на ещё живую панику, сил ему сопротивляться у Арлена, похоже, не осталось, так что он подчинился и опустился на стул. Грег полез в шкафчики рядом с плитой.
— Снимай куртку. И рубашку тоже снимай, — доставая с полки закрытую крышкой плетёную корзинку, приказал он.
— Зачем?
Грег отобрал у него почти снятую ещё трясущимися руками куртку, расправил её и встряхнул, показывая рваную дыру в районе левого плеча и растёкшееся тёмно-влажное пятно на полспины со стороны подкладки. Эстер ещё отдыхала в прихожей у стены и на миг перевела взгляд на стену напротив. Там на светлых обоях осталось смазанное красное пятно. И как она не заметила? Но ладно она, он-то как не заметил?
— Можно, я там посижу? — кивнув на вход в комнату, спросила у хозяина Эстер.
Грег кинул на неё быстрый взгляд и кивнул. Эстер отлипла от стены и прошла в тёмную комнату. В полутьме от света с коридора и кухни она нашла кресло у стены, куда и рухнула наконец. Отсюда она могла видеть и кухню в том числе, но тут хотя бы свет не так сильно бил по глазам. В голове ещё гудела кровь, больно била по вискам и словно выдавливала глаза. В груди горело. Она осторожно ощупала и себя на предмет травм или повреждений, но ей, похоже, повезло больше: из хоть немного серьёзного были только сбитые при падении локоть и колени. Решив, что она это переживёт, девушка снова с беспокойством взглянула в сторону кухни. Пропитанную почти наполовину кровью рубашку Грег у мага тоже отобрал и теперь осторожно промывал скверного вида всё ещё обильно кровоточащую рану над его левой лопаткой. Арлен молчал, пускай его и продолжала короткими эпизодами бить мелкая дрожь, отвернулся к столу и снова спрятал лицо в поставленные локтями на стол руки. Эстер, разглядывая покрытые сеткой самых разнообразных шрамов плечи и спину, поймала себя на мысли, что нисколько не удивлена увиденному. Она уже сомневалась, что на нём в принципе можно найти хоть немного живого места, кроме той части лица, что он не скрывал от окружающих. Вот теперь ещё одна история будет… Девушка снова прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла, попыталась вспомнить, в какой момент и чем могло его задеть. Пришла к выводу, что в любой момент и буквально чем угодно.
Когда Грег закончил с повязкой и зашёл в комнату, чтобы заглянуть в шкаф, Эстер уже почти полностью пришла в себя. Достав из шкафа рубашку и заметив, что она открыла глаза, Грег взял с комода до этого поставленную туда рюмку и протянул девушке.
— Пей. Не бойся, не спирт.
Эстер взяла рюмку, но всё равно недоверчиво поднесла её для начала к лицу. В нос ударил резкий запах трав, в основном пустырника и валерианы. Под ожидающим взглядом хозяина она всё-таки опрокинула в себя горькое на вкус содержимое и с благодарностью отдала назад. Грег забрал рюмку и ушёл на кухню. Эстер, немного подумав, поднялась и пошла за ним.
— Так что у вас произошло? — снова спросил Грег, снимая с огня закипевший чайник. — Я вообще думал, что ты уже в Конрале, а ты вон где. Тебя с поезда что ли сбросили или что?
— Долго объяснять… — едва слышно ответил Арлен, всё ещё глядя сквозь пальцы в столешницу.
Он даже не особо обратил внимание на то, что Грег заботливо накинул ему на плечи собственную синюю рубашку. Лишь когда в поле зрения появилась Эстер, он вдруг словно очнулся. Девушка прошла мимо стола и села напротив, глядя преимущественно на Грега.
— Как ты меня нашла? — едва она опустилась на стул, спросил маг, поднимая голову.
— Я не искала, — тихо призналась Эстер, смотря по большей части в пол. — Я шла к Вельде, чтобы просто задать ей несколько вопросов… Я не знала, что ты там!
— Это ты его привела? Он шёл за тобой?
Эстер повернулась к нему. Всё ещё взъерошенный, весь в страшных шрамах и кирпичной пыли, со странно застывшим от ужаса лицом с одним широко распахнутым глазом с суженным в точку зрачком и то и дело подрагивающими руками он выглядел даже жутко. Она впервые по-настоящему его испугалась.
— Он пришёл в дом к Марте, — дрогнувшим голосом ответила Эстер. — Пытался узнать у меня про тебя…
— Марта в порядке? — беспокойно перебил Арлен.
— Да. Она выгнала его, он ушёл и, кажется, сразу пошёл к Вельде.
Он, как сначала показалось, немного расслабился, но тут же снова затрясся и упал лицом ладони. Грег с сомнением посмотрел на друга.
— Может, тебе выпить? — предположил он.
— Нет, ни в коем случае…
Эстер снова потупила глаза в пол, некоторое время думала, потом всё-таки решила спросить:
— Это же был тот Эман, да?
Арлен не ответил. Кажется, вопрос не нуждался в ответе. Девушка нервно потёрла своё плечо через рукав платья. В кармане что-то зашевелилось. Эстер вдруг вспомнила, что успела захватить с собой механического зверька. Она запустила руку в карман и нащупала маленький механизм. Шестерёнками ей чуть не закусило палец, но она успела отдёрнуть руку и в следующий раз схватилась за зверька уже аккуратнее.
— Эман шёл за ним, — выкладывая снова замерший механизм на стол, пояснила Эстер. — Он украл его из комнаты. Я шла к Вельде спросить, может ли этот Эман с его помощью тебя выследить, а дальше сам знаешь.
Механизм недолго лежал на столе без движения и скоро поднялся, поджал барахлящую лапку и на трёх, хромая по столу, осторожно подошёл к своему создателю, всем своим видом как будто бы извиняясь за то, что не превратился в груду мусора ещё позавчера, как от него и ожидалось. Грег от удивления вскинул брови, а Арлен со смешанными чувствами просто смотрел на тикающее существо на столе. Эстер не знала, что теперь предпринять. Спрашивать, в порядке ли он, было более чем глупо: и так было понятно, что он вообще не в порядке. Поэтому девушка решила просто ждать. Арлен наконец положил руки на стол, некоторое время ещё думал, после чего со вздохом осторожно поднял потрёпанного механического зверька, что-то подкрутил в районе барахлящей лапки и снова выпустил железное существо на стол. Вновь обретший все четыре лапки механизм не стал задерживаться на месте и очень быстро спрыгнул со стола, по кухонной мебели забрался под потолок, где и исчез в вентиляции.
— Если это сработает, это его ненадолго, но задержит… — на возмущённо-испуганный взгляд Грега ответил Арлен, даже не взглянув на него.
— И всё-таки я хочу, чтобы вы объяснились, — настоял Грег. — Что за Эман, почему ты здесь, и что вообще происходит. Мне плевать, насколько это сложно, мне завтра не на смену, могу слушать хоть до утра. Рассказывайте.
Эстер же ещё смотрела на решётку вентиляции.
— Разве он не сможет снова прийти, отправив это механизм к тебе? — обеспокоенно спросила Эстер, игнорируя хозяина квартиры.
— Он не вернётся сюда.
— Но он один раз уже это сделал. Он как-то подчинил его себе и…
— Я что, неясно выразился?!
Эстер вжалась в стул, но несмотря на внезапную злость со стороны мага, всё равно возразила:
— Просто это и так очевидное место, а ещё и этот зверёк… — но Арлен снова злобно её перебил, хлопнув руками по столу:
— Послушай, если бы я не был уверен в том, что делаю, я бы уничтожил его прямо здесь, это несложно! Я не собираюсь подвергать опасности ещё больше людей, этот псих убил Вельду, понимаешь?! Просто взял и убил. Просто потому что она стояла на его пути!
Грег насторожился сильнее, а Эстер почувствовала, как холодный страх снова растекается под кожей.
— Но ведь мы могли ей помочь, а ты…
— Я видел, как погас Асша, мы не могли ей помочь! А пусти я тебя к ней, ты бы осталась лежать там рядом, понятно?!
Он впервые при ней повысил голос. Правда, только на это у него и хватило оставшихся сил, и снова пережив очередную пробившую его судорогу, он опять, зажмурившись и стиснув зубы, напряжённо уставился в стол, зарывшись сведёнными от напряжения пальцами в волосы и снова мелко дрожа. Немного придя в себя, он, однако, опять лишь зарылся лицом в ладони, прерывисто шепча слова прощения неизвестно кому. Эстер бросила беспомощный взгляд на Грега. Тот подвинул к столу третий стул и сел рядом, осторожно положил руку ему на плечо. Арлен отдёрнулся от прикосновения, как от ожога.
— Слушай… — неуверенно начал Грег, убирая руку, — если всё так серьёзно, давай обратимся в полицию.
Маг поднял на него затравленный взгляд.
— Он ходит за мной по пятам уже, наверное, пятый год, ты думаешь, я не пытался?.. — едва слышным шёпотом начал он. — Он находил меня в других странах, под чужими именами, даже выслеживал корабли и поезда, каждый раз своим появлением разрушая мне жизнь. Я сюда из столицы уехал, чтобы, если он вдруг появится на горизонте, меня смогли предупредить. Но в этот раз он, похоже приехал на том же поезде, что и письмо. Я ничего не успел. И вот он здесь. Совсем рядом. Ходит сейчас там, на улицах, — маг отрывистым жестом указал на закрытое плотными шторами окно. — И неизвестно, не решит ли он вернуться к Марте. Или прийти сюда, если у него есть какая-то информация кроме той, что была пущена для отвода глаз. Или найдёт ещё кого-то, кто имел неудачу со мной близко познакомиться.
— Что ему вообще от тебя надо? — решил прервать его нервную речь Грег.
— Да я понятия не имею! Я подозреваю, но на самом деле не имею ни малейшего понятия, насколько эти подозрения верны. Но ведь явно же ничего хорошего!
— Если ты говоришь, что он… Боже мой, Вельда… — он будто бы только сейчас осознал, но продолжил: — Если так, то…
— Если бы он хотел убить меня, он бы уже это сделал. У него была масса возможностей, даже сегодня, ему ничто не мешало.
Грег напряжённо вздохнул.
— Если он весь такой для полиции невидимый и всем на него пофигу, может его это… ну, знаешь, — он провёл ребром ладони по своей шее.
— И кто это сделает? Ты? Я? Он архимаг.
— То есть, против самой идеи ты ничего против не имеешь, так? — уточнил Грег.
— Мне не до шуток, Грег.
— А я и не шучу.
Арлен не стал отвечать, только устало откинулся на спинку стула, подняв взгляд в потолок. Пару секунд он так о чём-то размышлял, нервно стуча пальцами по краю стола, после чего вернулся в прежнее положение, но перед этим наконец-то нормально надел накинутую на него Грегом рубашку. В нагрудный карман сразу же переполз до этого свернувшийся на его коленях Тильд: фамильяр выглядел вялым и потрёпанным не хуже своего хозяина.
— Мне нужно срочно уезжать из Симлара, — наконец подытожил Арлен.
— Ты прямо сейчас куда-то собрался? Ночь на дворе, — спокойно возразил Грег.
— Даже пешком уйти неплохо будет. Лишь бы скрыться в любую сторону, может, ещё на три года смогу от него потеряться…
Голос сорвался и Арлен снова замолк, опустив взгляд. Эстер, глядя на него, поняла, что он едва сдерживается, чтобы не разрыдаться. Но от чего? От страха? От смерти Вельды? От снова перевёрнутой кверху дном жизни и неизвестности впереди? Или от всего сразу? Но он держался, только уже совсем тихо что-то иногда виновато причитая себе под нос. Грег снова со вздохом положил руку ему на плечо. На этот раз он не шелохнулся.
— Знаешь, я что сейчас подумал, у нас тут в старом депо стоит один состав, его на утиль будут перегонять в сторону Конверона завтра. Так, нерабочий локомотив и три или четыре вагона, в них дует немного, но, думаю, потерпеть пару-тройку дней можно, тем более лето. А там уже море тёплое недалеко, можно даже на другой материк смотаться, если всё настолько плохо. Я чего говорю: ещё не поздно напроситься туда на халтуру у начпоезда, по старой дружбе может и взять. Но это только завтра днём, где-то около двух. Доживёшь?
Он молчал. Грег ободряюще ухмыльнулся.
— Давай уже, включай снова оптимиста, переживём мы твоего Эмана. Вот ещё, психа какого-то не переживём, да будь он хоть трижды архимаг!
— Ты не знаешь, о чём говоришь.
— Ну, слушай, тем более!
В дверь постучали. Эстер испуганно вскинулась с места, Арлен резко побледнел ещё сильнее, чем был. Грег встал со стула, напряжённо посмотрел на обоих, медленно двинулся в прихожую. Арлен вдруг поймал его за руку, останавливая, но он отмахнулся и бесшумно прокрался к входной двери, прикрыв за собой дверь на кухню. Какое-то время было слышно только тишину, потом в дверь снова постучали. Щёлкнул замок, другой, потом цепочка. Грег с кем-то говорил на лестничной клетке, но из-за эха разобрать слова не получалось, а позже он и вовсе прикрыл за собой дверь. Через минуту снова щёлкнули замки, хозяин вернулся в кухню.
— Соседи снизу наконец-то договорились, кто пойдёт узнавать, что был за шум, — пояснил, входя, Грег, чем напряжения совсем не убавил.
— И что ты им сказал? — спросил Арлен.
— Что в твою хату ломился какой-то наркоман, а я его прогнал. Сойдёт?
— Ладно.
Он не то что бы успокоился. Он вообще будто не был сейчас способен хоть немного успокоиться. Стоило лишь слегка прийти в норму, и новая волна паники окатывала снова и снова, сводя короткой, но мощной судорогой все мышцы и перекрывая дыхание.
— Ну так… — снова отвлекая его, решил уточнить Грег, — мы завтра идём в старое депо или нет?
— Мы? — уточнил Арлен.
— А ты думаешь, я после подобного рассказа тут останусь и тебя вот так просто оставлю? Нет уж, давно я в рейсы не ездил вместо отпуска, — добродушно усмехнулся Грег. — Состав, кстати, вроде как через Гринфолл и Саммерхэл пойдёт, будет где пересесть, если что, раз так надо замести следы.
На некоторое время на кухне повисло молчание.
— Зачем ты со мной возишься?
Грег снова удивлённо нахмурил брови.
— Зачем? Эй, ты мне друг или кто?
— Это смертельно опасно.
— И что?
— И это не шутки. Ты можешь попасть в неприятности.
— Ну и?
— Я же…
Арлен не договорил, не нашёл, что ему возразить. Но вдруг снова взглянул на Эстер. Ему не потребовалось ничего спрашивать или говорить: девушка и так поняла, что она теперь тоже в опасности. Но у неё никакого плана не было. Она могла только вернуться к Наёши, но не была уверна, как и Арлен, что Эман не вернётся в дом Марты или не начнёт охоту и за ней, как за потенциальным источником информации. Внезапно её кольнуло жалостью от того, что… Она не была уверена, но он, наверное, теперь чувствует себя перед ней виноватым? Она столько искала, куда ей податься, наконец нашла что-то, о чём прежде могла только мечтать, но внезапно явившееся даже не её страшное прошлое сломало и её едва налаженную жизнь. Она не была эмпатом и не могла точно знать, что происходит сейчас в его голове. Но она очень боялась, что она догадывается.
— А у вас в вашем этом старом депо на халтуры только мужчин берут? — решила всё-таки спросить Эстер.
Грег задумчиво смерил её взглядом.
— Вообще, да, — наконец ответил он. — Но если мы докажем, что ты будешь полезна, то можем и уговорить. Там начальником вроде Хэммиша хотели поставить, он добрый малый и без дурацких предрассудков. Хотя бы в уборщицы можешь напроситься. Не знаю, зачем она на составе, едущем в утиль, но вдруг?
Эстер оставалось только обречённо пожать плечами. Грег ещё постоял у стола, глядя то на одного, то на другую, затем зевнул и наконец подытожил:
— Так. Уже глубокая ночь, а мы вроде как завтра внезапно собрались работать. Ладно я, у меня второй день отпуск, я успел отдохнуть. Но вот вам неплохо бы лечь поспать.
Эстер без сомнения кивнула. Он был чертовски прав. Арлен никак на это не отреагировал, продолжая сверлить взглядом стол. Грег ещё раз окинул взглядом обоих.
— Значит, так: тебя я кладу на свой диван и даже не смей мне тут пререкаться, — повернувшись к магу, высказал он. — Он уже заправлен, так что можешь идти хоть сейчас, себе я чуть позже матрас достану, пол тёплый. Ты, — Грег повернулся к Эстер, — ляжешь на раскладушку, я сейчас пойду её достану. Скажешь только, куда тебе её поставить, чтобы ты не стеснялась.
— Мне всё равно, — призналась Эстер, понимая, что устала и наволновалась настолько, что подобный вопрос её не волновал вообще никаким боком.
— И всё-таки, — не согласился Грег, — давай лучше над этим подумаем. Идём. Тебя тоже касается, — осторожно тряхнув мага за здоровое плечо, напомнил он.
— Я понял. Я позже подойду, хорошо.
Грег некоторое время молча ждал, но снова взглянул на Эстер, и, тяжело вздохнув, пошёл из кухни в комнату, жестом позвав за собой. Девушка поднялась с места, пошла следом. На входе в комнату она снова оглянулась на кухню. Оставшись наедине с собой, он снова уронил голову ниже то и дело подрагивающих плеч.
***
Воздух горел. Горела и земля.
Сквозь прозрачно-фиолетовую дымку тлела угловатая фигура демоницы, что неумолимо приближалась, взрывая страшными когтями рассохшуюся от жара землю. Звала Сольмен. Подняться бы и кинуться туда, в сторону, в объятия золотых крыльев. Вот она, совсем близко, только податься вперёд, и можно коснуться искрящегося оперения.
Голос Деврекса — как из-под воды. Слов не слышно, Ашаке клубом дыма отпрянет в сторону, как всегда выгнувшись длинным звериным телом. Вокруг снова невыносимо бело, и тихий зов заставляет оглянуться. Но к Сольмен не подойти, хоть и тянет она вперёд тонкие руки-крылья, ведь пылающая земля — шёлк на ветру, а вокруг невыносимо громкий шелест миллионов маленьких крылышек. И когда заканчивается это облако, белоснежная лента лёгких мотыльков взмывает далеко ввысь, рассыпаясь звонкими звёздами над облаками.
А впереди ещё твёрдая земля. Но сетка из трав и скользких щупалец рвётся, не выдержав удара, падение продолжается. Здесь нет неба. Только облака пепла и огненные всполохи от чьих-то измятых крыльев совсем рядом.
Горела земля. Горел и воздух.
— Ты меня слышишь?
Нет ответа.
Тереза зябко поёжилась, пугливо оглядываясь на закрытую дверь. Казалась, за ней кто-то стоит. Девушка быстрым шагом подошла к ней, резко раскрыла. Лейтон успел вжаться в стену в тени. Тереза быстро оглядела коридор, не выходя из комнаты, закрыла дверь, снова окинула взглядом стены. Ни одного окна. Как жаль. Тереза снова глубоко вздохнула, но холодный сухой воздух не давал достаточное количество кислорода, кружилась голова. В который раз она уже прошлась из угла в угол по тесной комнате. Она даже не понимала, в сознании ли он и слышит ли её. Даже в глаза не могла заглянуть, ведь лежал он лицом к стене, плотно почти с головой завернувшись в тонкое одеяло. Тереза осторожно снова приблизилась к кровати. Даже через одеяло ощущалась непривычная и острая худоба плеча. Девушка отдёрнула руку, не решившись его тревожить. Но хотелось услышать хоть что-нибудь, понять, что связь с внешним миром ещё не утеряна.
Сомнительная идея посетила чуть мутное уже сознание. Тереза снова прошлась по комнате, заглядывая в немногочисленные укромные уголки, посмотрела и под кроватью, даже быстро обшарила пустые ящики тумбочки в углу. Нужного не нашла, снова заволновалась. «Вспоминай… как же его там…» — девушка пару раз щёлкнула пальцами, снова оглядываясь по сторонам.
— Тильд? Тильд, ты где? — наконец вспомнила имя фамильяра она.
Ответа также не последовало. Тереза ещё некоторое время ожидала.
— Ответь хоть ты, Тильд… — немного громче с сомнением снова позвала она.
— Его здесь нет.
Сухой жар не давал достаточное количество кислорода, кружилась голова. Не горящий воздух входил в грудь. С каждым вдохом рваные лёгкие наполнялись лишь угольной пылью, стеклянной крошкой и песком, а каждый выдох превращался в поток раскалённого металла, прожигающий размозжённую трахею и рвущий в клочья едва слышный, с таким трудом добытый из собственной сломанной груди голос.
Девушка содрогнулась, оглянулась. Показалось? Уж больно тихий был шёпот.
— А… почему его здесь нет? — с надеждой спросила Тереза.
— Он ушёл, — снова едва слышно ответил он, даже не шелохнувшись.
— Как ушёл? — не поняла девушка.
— Просто.
— Умер?
— Нет. Ушёл. Его здесь больше нет.
А мир осыпался. Рушились стеклянные коридоры под ливнем из мёртвых тел белых мотыльков. Касание крыла. Скорее, прильнуть к обжигающим перьям, мёртвой хваткой обнять хрупкое тело. Сгореть, остаться пеплом на тонких руках под тихую песню, но не отпустить. Здесь, посреди белого мира и вихрей чёрного пепла, в объятиях тлеющих крыльев падать вместе с Сольмен в огненную пасть огромной железной птицы.
Она наконец нашла в себе силы подойти ближе и притронуться дрожащей рукой к растрёпанным волосам. Мокрые, словно только что из-под дождя. И лоб горячий, тоже мокрый, и исхудавшая, багрово-синяя от кровопотёков шея, жар чувствуется даже на расстоянии. Повязка на голове сбилась, но всё ещё плотно закрывала глаза, пропитавшись насквозь застывшей кровью.
— Ты знаешь, где он? — снова тихо заговорила Тереза.
— Кто?
— Тильд.
— Нет, — после долгой паузы ответил он.
— А почему он ушёл?
Снова длинная пауза, но без ответа. Тереза тихонько вздохнула, повторила вопрос:
— Ты знаешь, почему он ушёл?
— Знаю, — наконец последовал ответ.
— И почему?
— Я ему больше не нужен, — на этот его ответ Тереза похолодела. — Я даже здесь лишний. Я был прав…
— Я просила ведь не говорить таких страшных вещей. Я же пришла, а значит…
— Ты пришла из-за Лейтона, — прервал её брат. — Я знаю.
— Что он тебе опять наговорил? — давя поднимающуюся злобу, спросила Тереза.
— Ничего.
— Мари сказала? — продолжила выведывать девушка.
— Я просто знаю.
Тереза замолкла. Она не хотела поднимать эту старую и страшную для неё тему. С чего он вообще делает такие выводы? Откуда знает? Что ещё он вот так просто знает? Девушка вдруг даже неожиданно для себя всхлипнула, торопливо утёрла выступившую слезинку, быстро успокоилась.
— Ты бредишь. Болен и бредишь, — скорее убеждая себя, чем брата прошептала она.
— Отец уже сказал тебе «нет».
— Откуда ты знаешь? — вскинулась Тереза, с некоторым даже суеверным ужасом глядя на него.
— Я просто это знаю.
— И ты судишь обо всей семье по мнению одного человека?
— Я был частью этой семьи и знаю, какую силу имеет слово Терранта…
— Ты не был, ты всё ещё часть этой семьи! Нашей семьи! — в сердцах Тереза схватила его за плечо, поднимая и поворачивая к себе. — Ты нужен мне, нужен Дэйву, в конце концов! По тебе Лили скучает, чёрт подери!
Но в пепел обратилась Сольмен.
Вспыхнули перед взглядом синие огни её больших глаз, и железный клюв со скрежетом металла и костей сомкнулся вокруг звуконепроницаемым коконом. Чужие голоса тысячами белых нитей оплетали пространство, рвались и впивались в кожу, тянули в темноту пылающей глотки. Там, в конце коридора с полом из бритв и раскалённых зубов, в кругу камней стояла обнажённая женщина с синей кожей и тянула к нему руки, улыбаясь и смеясь. А за её спиной — трепет чёрных перьев и красно-фиолетовые отблески. Кто-то с силой толкает, ломает спину, и скользкий от крови раскалённый пол не даёт устоять на месте. И за хрустом от разрывающих плоть когтей теряется чей-то крик:
— Очнись!
Она заплакала. Кто угодно, но только не она.
Поток бурлящей воды скрыл от взгляда и женщину, и коридор, а раскалённый металл рассыпался песком и липким пеплом. Прозрачные птицы несли сквозь удушающий горький туман мимо множество лёгких разноцветных нитей, то и дело задевая звенящими крыльями. Из воды в туче стеклянных брызг и рваной бумаги ввысь поднялся воздушный змей в виде синего полумесяца. Вода потянулась за ним, захватив искрящийся золотой песок, разлилась океаном по небу, оставив вокруг только чёрный мокрый горячий пепел и пустоту до самого горизонта. А там, среди белых лент и сине-фиолетовых облаков под музыку и тихий шелест шла за Аслилом вереница разношёрстных духов.
Тепло её рук обожгло шею и плечи. Ответный порыв лишь растворился в боли и обжигающем бессилии.
Ей действительно не всё равно. Она держала крепко, словно он сейчас действительно растворится и пропадёт в наступающей мгле и толпе поющих гимны вечности духов за спиной у Аслила.
— Постарайся просто дождаться меня и не умереть…
Невыносимо тянуло к ним.
Шаг, и стена огненных перьев перекрывает дорогу. Идти дальше нельзя.
— Хорошо.
Осыпались прахом сверкающие крылья, серо-лиловый пепел рванулся вихрем по ветру, вниз, в темноту чёрного вихря.
Горел воздух. Горела и земля.
Сквозь прозрачно-фиолетовую дымку тлела угловатая фигура демоницы…
***
Почти ощутимо разорвалась тонкая калька воздуха, и воздушная музыка разлилась вокруг, словно ветер пролетел через занавес из лёгких серебряных колокольчиков под эхо одинокой флейты где-то за горизонтом. Эстер медленно шла вниз по склону, а травы извивались под её ногами, уступая дорогу, словно пугливые змеи. Они не путались, не хватали за ноги, выстилая перед ней удобную, будто много раз до этого момента протоптанную тропу. Лес остался позади, и за спиной прокатился гром. Она оглянулась. Над вершиной холма висела, закручиваясь в вихрь, тёмная туча зеленоватого оттенка.
Над рекой же сверкали звёзды. Она почти слышала их свет. Отражённый от глади спокойной воды, он натягивался, как струны, и тихонько подрагивал, когда сквозь него пролетали маленькие белые мотыльки. Пастух Аслил шёл по дороге, неся над спиной солнечный вихрь, и вереница духов шла за ним, рассекая сине-лиловые холмы кучевых облаков.
Она спустилась к реке. Медленно извиваясь, та лениво несла свои воды, не колыхаясь ни в едином месте, и создавая волны только на столь узкой полоске на краю поля зрения, что их невозможно было заметить специально. Плот покачивался у другого берега. Там, на другом берегу, кто-то малознакомый уходил прочь к горизонту через высокие белые от света неба травы. Эстер подошла к воде ближе, но она отпрянула от её ног, словно не желая показывать ей её же отражение. Девушка закрыла глаза и опустила к ней руки. Прохлада обволокла их, но тут же отступила, стоило ей направить туда взгляд. Она попыталась было перейти или переплыть эту реку, но сколько бы ни расступалась перед ней вода, другой берег не приближался. Она почти разочаровалась.
А за спиной заскрипел песок и рядом легла чья-то тень, пахнулр сухим жаром. Эстер оглянулась и замерла на месте. Подошедший к воде огромный зверь, казалось, не обратил на неё никакого внимания.
Он был высокий — его острая холка поднималась над головой девушки — но при этом был очень худ, на вид совсем немощен, и горбил когда-то прямую спину, подбирая под себя худые лапы со стёртыми до боли когтями. Его длинное когда-то гибкое и мощное тело на вид словно одеревенело, превратившись в кусочек жёсткого тлеющего угля. Длинный хвост волочился по земле, оставляя за собой только редкие искры и тонкий шлейф дыма, грива давно прогорела, лишь иногда напоминая о себе редкими всполохами пламени на торчащем над рёбрами хребте, а шерсть тихонько тлела, лишь при движении иногда обнажая ещё горячие красные трещины на его истончённой и натянутой до ощущения пергамента кожи. О былом величии напоминала слегка его всё ещё мощная, но искривлённая теперь шея, на которой он низко носил небольшую, но плотную голову в почерневшей от гари длинной белой маске с тупым решётчатым концом. Поперёк маски шла трещина, пересекая правую глазницу, в которой теперь не было видно даже горящего где-то в глубине уголька, и из неё к земле тёк жидкий тяжёлый чёрный дым. Длинные уши он давно уронил, и теперь они лишь безжизненно лежали на сухих изгибах его шеи. Отвлёкшись от реки, он повернулся к Эстер.
— Что тебе нужно? — шёпотом спросила она.
Земля под ногами — шёлк на ветру.
Белые нити чужих голосов.
Лучи взглядов.
Прозрачные птицы и невесомые мотыльки.
И в целом мире ни одного человека, кроме неё.
Он не ответил. Он не мог ответить. Зверь подошёл к воде и опустил в неё длинную, закрытую маской морду почти на половину всей длины головы. В реке отразилось совсем иное существо. В отражении зверь не тлел. Он горел. Яркие языки пламени плясали над его головой и вдоль всего тела, а под густым переливающимся золотом и огнём мехом перекатывались плотные мышцы. И маска была цела, и ремни её не потёрты, и мощные лапы ступали в воду без острой боли в сточенных до мяса когтях. Река врала ему в пустые глаза, рисуя в воде глаза полные света и жизни.
Когда он поднял голову, чтобы снова взглянуть на вышедшую на берег Эстер, капли воды сорвались с его маски и растворились тёмной кровью в течении лживой, но безумно красивой реки. Эстер не знала, верит ли он ей. Зверь ещё раз взглянул в воду, дохнул из-под маски чёрным дымом с редкими искрами и снова повернулся к Эстер. Девушка вдруг поняла: смотря в её сторону, он смотрит совсем не на неё — зверь смотрел на своё жалкое отражение в её зелёных, как холмы, глазах. Он лишь угадывал своё угасание, но только в её расширенных зрачках мог увидеть, жив ли он ещё.
Она сделала шаг к нему. Он устало опустил голову, одним тусклым огоньком где-то далеко-далеко в темноте за маской продолжая смотреться в неё. Эстер почему-то знала: даже такой — он способен на многое. В нём, даже истощённом и почти погасшем плескалась огромная сила, что ещё раскаляла почти добела торчащие сквозь шкуру кости, рвалась наружу, сдерживаемая только его почти распавшейся, но ещё прочной оболочкой. И, используя эту мощь для укрощения её же самой, он пока ещё мирно стоял на берегу перед Эстер, не шевелясь и лишь смиренно ожидая, что она захочет сделать.
Она протянула руку к его маске.
— Не смей.
Голос был ей уже знаком. Эстер обернулась. Мальчишка, что вывел её тогда из птичьего леса, стоял тут же на берегу, недовольно прижав к голове с торчащими чёрными вихрами подвижные длинные ушки с чёрными кисточками. Его тонкий хвост, тоже с кистью, нервно подрагивал, пока он хмуро смотрел на неё, скрестив руки на груди и прищурив ярко-оранжевые глаза.
— Почему? — вместо того, чтобы опустить руку, спросила Эстер.
— Обожжёшься.
— Он едва тлеет.
— И всё-таки не надо.
Она снова перевела взгляд на зверя, временно убрав руку к своей груди. Он не тронулся с места. От белой маски и правда шёл жар, как от едва вынутой из печи глины. Но Эстер снова протянула к нему руку.
— Я сказал, не смей!
Его цепкие пальцы сомкнулись на её запястье за долю секунды до того, как она уже приложила ладонь ко лбу зверя. Эстер испуганно оглянулась, но парнишка и верно как будто за мгновение переместился к ней. Зверь снова выдохнул сквозь решётку облако дыма и сделал шаг назад, чтобы снова развернуться к воде и продолжить пить. Эстер заметила, что течение несёт от маски прочь масляные разводы.
— Отпусти! — потребовала она.
Мальчик разжал пальцы.
— Кто это? — решила спросить Эстер.
— Тебе необязательно знать, — резко ответил он, приподняв подвижные ушки.
— А ты кто?
— А этого тебе знать не надо.
— Просто ты такой, — Эстер даже нашла в себе силы возмутиться.
— Тебе сюда нельзя, — строго кинул он ей, поджав губы. — Знаешь об этом?
— Ты не рад меня видеть? — не собиралась сдаваться Эстер.
— А почему должен?
— Должен что?
— Быть рад.
— Ты не должен.
— Потому и не рад!
Вокруг шумели травы, шелестели в воздухе крылья бесчисленных мотыльков. На фоне звёзд отсюда Эстер видела узловатый купол неба в зеленоватых всполохах тут и там. Мальчик смотрел на неё со злобой и почему-то жалостью.
— Уходи, — куда менее злобно, но требовательно сказал он.
— Что? — не поняла его снова Эстер.
— Тебе нужно уйти. Это неправильно. Я говорил, что тебе сюда нельзя, так что уходи.
— Но куда?
— Откуда пришла. И не пытайся вернуться. Здесь опасно.
В его голосе мелькнуло неподдельное беспокойство. Над лесом, словно подтверждая его слова, снова прокатился гром. Он осмотрелся по сторонам и упрямо продолжил:
— Я не могу бесконечно тебя спасать! Тебя здесь быть не должно!
— Не должно? Но я же тут!
— Но быть тебя здесь не должно. Это ошибка.
Эстер даже оскорбилась.
— Но почему?!
Он внимательно взглянул на неё, будто раздумывая, что сказать.
— Потому что… — и его голос растворился в раскатах грома за её спиной.
Мальчик поднял взгляд, вскинул ушки, а затем кинулся к зверю, свистнул, одним прыжком оседлал его и, схватившись за рассыпающиеся ремни на маске, пришпорил зверя пятками в худые бока. Зверь вскинул голову из воды, поднялся в свечку, но только чтобы развернуться и кинуться прочь мимо Эстер вдоль берега, оставляя за собой след из сыпучего пепла, искр и дыма. На миг его шкура вспыхнула прежним пламенем, но быстро угасла, когда зверь нырнул по грудь в длинные травы.
— Уходи! Немедленно! — успел кинуть ей через плечо мальчик, прежде чем ещё раз вдарить пятками по рёбрам зверя.
Но Эстер осталась на месте, оглянулась туда, куда он с таким ужасом смотрел. Над холмом и лесом быстро раскручивалась спираль густых грозовых облаков, красно-фиолетовые молнии прошивали их, как вату, оставляя после себя слабое зелёное свечение.
Трепет чёрных крыльев и красно-фиолетовые отблески.
Они всегда готовы к броску.
В лицо ударил ветер, несущий полотна из пепла и чёрного песка. Под натиском грозы рассыпались и рушились пересекающие небо ленты мотыльков. И когда она достигла реки, через плотный ливень из шуршащих белых тел к ногам Эстер молнией воткнулась алебарда с острым навершием, по металлу которой гуляли в беспорядке зелёно-фиолетовые искры…
Девушка открыла глаза. Солнце светило сквозь задвинутые шторы, освещая небольшую комнату Грега. Эстер проморгалась, чуть привстала на локтях, чтобы осмотреться по сторонам. Дверь была закрыта, но она слышала смутные шумы с кухни. Матрас, на котором первым уснул вчера хозяин, уже лежал свёрнутым в углу за диваном. Диван оказался оставлен, как был, ещё с вечера. Или Арлен не заправил его, или не ложился вовсе. Вспомнив, что, выйдя ночью за водой, она застала его ещё на кухне, Эстер со вздохом подумала, что второе гораздо вероятнее. Сев на раскладушке, она осторожно, но одним быстрым движением, по старой привычке, встала. Нет, эта раскладушка не имела обыкновения при попытке подняться с неё превращаться в подобие капкана, но старые привычки есть старые привычки. Спала Эстер не раздеваясь, в платье, так что теперь только расправила смятую юбку, понадеявшись, что до ближайшей суммы денег, похожей на цену на одежду, она не заносит это платье насмерть. С такими мыслями она открыла дверь и вышла в коридор.
За шумом воды в раковине Грег не сразу услышал, что она вышла. Кроме воды, правда, был ещё звон мытой посуды и ритмичный звук, с которым ударялась о стенки чашки чайная ложечка: так и оставшийся на своём месте ещё со вчера Арлен, подперев голову одной рукой, второй задумчиво что-то размешивал в чашке с чаем, утонув взглядом в бесконечном хороводе чаинок на дне. Он если и поднимался до этого с места, то только чтобы наконец хоть немного привести себя в порядок — как минимум стряхнуть или смыть осевшую на нём кирпичную пыль и хотя бы слегка расчесаться. К тому же, скорее всего по инициативе Грега, он сменил рубашку: вчерашняя синяя сушилась над плитой после быстрой стирки, но и на новой, коричневой в крупную клетку, уже в знакомом месте над лопаткой проступило пока ещё совсем маленькое тёмное пятно. Его же рубашка одним рукавом выглядывала из мусорки — похоже, отстирать её никто даже не стал пытаться.
— О, Эстер, доброе утро, — заметив наконец девушку, улыбнулся ей Грег.
— Ещё утро? — удивлённо спросила она, проходя к месту у окна.
— Ещё утро. Ты даже успела к завтраку. Чай, кофе? Изысканного завтрака не предложу, но есть из чего сделать бутерброды. Будешь?
Он кивнул головой в сторону, так как руки у него оказались заняты посудой. На столе у плиты на разделочной доске девушка увидела уже нарезанные хлеб, сыр, немного зелени и пару кусочков копчёной колбасы. Позитив хозяина казался слегка натянутым, но он хотя бы пытался, и Эстер не могла его не поддержать в этом порыве.
— Давай кофе. Хоть, может, пойму, как вы эту гадость пьёте, — в ответ тоже попыталась отшутиться она.
Ложка скребла по керамике кружки. Грег выключил воду, и, выхватив с сушилки чашку, плеснул в неё из стоящей на плите турки.
— Как раз остыл. Сливки надо?
— Давай.
— Кстати, как спалось? — наливая кофе и себе и переставляя доску на стол, Грег сел на оставшееся свободное место.
Без шума воды тихий ритмичный скрежет металла о кружку вдруг перестал казаться таким уж тихим.
— Относительно хорошо, — ответила Эстер, собирая себе к кофе небольшой бутерброд только из куска хлеба и сыра. — Я хотя бы поспала.
Арлен на очевидный её укол не отреагировал. Он будто вообще ушёл в транс, продолжая уже очевидно бессмысленно размешивать в кружке чай. Девушка решила его пока не трогать, пускай и очень волновалась. Грег, похоже, волновался не меньше, если не больше. Он обеспокоенно косился на друга, но ничего предпринимать также будто не решался, решив пока заняться едой. В какой-то момент маг словно осознал, что слишком задумался, и стук ложки о дно и стенки начал медленно сбавлять ритм, пока вовсе не остановился. Грег было слегка успокоился, но ненадолго: из глубокой задумчивости Арлен выходить как будто и не спешил, так и замерев над чашкой с пустым взглядом. Грег осторожно провёл пару раз ладонью над чашкой, надеясь привлечь внимание. Ноль реакции. Тогда он протянул руку и уже менее осторожно тряхнул мага за плечо.
Эстер не успела сообразить, что произошло. Воздух вокруг неё на краткий миг словно стал твёрдым и перестал пропускать звук. Грег успел вскочить с места, чтобы увернуться от особенно крупного осколка чашки, что тут же улетел в раковину, где с шипением растрескался на много маленьких кусков. Арлен успел подхватить со скатерти раскалённую ложку, выпавшую из его руки, пока она не прожгла скатерть, с которой быстро испарялось пузырями пятно чая, кипя и издавая запах горелых листьев с карамелью.
— П… Прости, я не специально, — почти только губами пробормотал Арлен, наконец дождавшись, когда ложка остынет настолько, чтобы её можно было без страха положить на скатерть и убрать от неё подальше руки. — Ты в порядке? — взглянув на Эстер, быстро спросил он.
Эстер кивнула: её ничем не задело, хотя один из осколков и чиркнул по обоям совсем близко к её голове, оставив глубокий след. Грег, уже убирая осколки со стола, было схватился и за ложку, но вдруг чертыхнулся и бросил её в раковину. Она зашипела, плюхнувшись в ещё не ушедшую воду. Маг снова едва слышно извинился, уведя взгляд в сторону и в пол и убрав руки под стол. Грег включил воду, пару раз сунул пальцы под струю, но, взглянув на них ещё раз, вроде успокоился, что ожог получил несильный, и снова закрыл кран. Эстер ещё сидела в ступоре, невольно прижав к груди поднятую за мгновение до «взрыва» кружку. Поняв, что вроде как всё закончилось, она отняла кружку от себя, но от неё вдруг отпало дно, а стенки рассыпались на куски, едва не врезавшись в её руки. Кофе разлился по едва убранной скатерти, а Арлен быстро поднялся со своего места и исчез в комнате, закрыв за собой дверь.
Грег посмотрел на скатерть, немного подумал, потом убрал с неё вроде как целую ещё сахарницу и, свернув скатерть так, чтобы не высыпать осколки, отправил её целиком в мусорное ведро в компанию к залитой кровью рубашке.
— Интересно, что соседи подумают… — Посмотрев на заполненное таким образом ведро, Грег решил с его выносом пока повременить, и, немного подумав, пошёл в комнату, также не забыв закрыть дверь, как зашёл.
Эстер осталась снова одна. Покосившись ещё раз на след на стене, она поднялась со стула и вытерла просочившийся сквозь ткань скатерти кофе найденной на раковине тряпкой, предварительно хорошо стряхнув её над ведром, чтобы убедиться, что там не осталось осколков. Мелкие осколки из раковины она смыла в трубу, остальное собрала и также выбросила. Под раковиной нашла веник, смела то, что нашла на полу в тут же найденный совок. Вонзившийся в подоконник крупный осколок девушка без труда вытащила с помощью пробитой им же шторы. Убравшись, она на всякий случай осмотрела сахарницу. Крышка открылась с трудом: сахар внутри спёкся во вспененную карамель.
Эстер кинула взгляд на закрытую дверь в комнату. Потом закрыла сахарницу и поставила её на место, откуда взяла, села снова на стул у окна. Было очень тихо. Она слышала, как снаружи на ветру шелестят листьями не так давно высаженные вдоль дорожки деревья. Кто-то громко взвизгнул и рассмеялся этажом ниже, а в подъезде хлопнула входная дверь. Она какое-то время напряжённо слушала, но скоро дверь хлопнула и на улице, и девушка немного расслабилась. В коридоре мерно тикали напольные часы.
Дверь в комнату снова открылась, Грег вышел на кухню, налил воды в стакан и захватил оставленную у раковины аптечку. Прежде чем уйти снова, он взглянул на Эстер, но ничего не сказал, однако не стал снова закрывать за собой дверь. Девушка осталась на кухне. Дверь осторожно закрылась.
Когда он вышел снова, то сказал Эстер, что пора собираться. Она в ответ только пожала плечами и поднялась с места: ей нечего было собирать. Девушка только обулась, и первая вышла на лестницу. Ждать долго не пришлось: Грег только захватил с собой сумку, переоделся из домашней заношенной рубашки в свежую тёмно-серую и наконец причесался. Пока он искал на крупной связке ключей нужный, из квартиры вышел и Арлен. Эстер сначала его не узнала. Как минимум, потому что маг успел отстричь до этого длинные волосы. Было дико непривычно видеть его без уже привычной чёлки и длинного хвоста, лишь иногда собранного в косу. Не слишком ровно откромсанные пряди теперь лишь чуть прикрывали уши и хаотично падали на лоб. Эстер вдруг заметила, что у него не хватает верхней части ушной раковины справа. Искалеченную часть лица закрывала теперь наспех собранная из куска серой однотонной ткани повязка, помимо рубашки Грег отдал ему ещё и свою тёмную кожаную куртку с высоким воротником. Повязка справлялась плохо, ведь закрывала только пустую глазницу, оставив снаружи глубокие борозды на щеке и челюсти, но так он действительно скорее всего не привлёк бы лишнего внимания тех, кто, как и Эстер, привык к его прежнему образу. И без того не очень крупный в плечах, он будто ещё и похудел, и, даже если раньше девушка не могла ему на вид дать больше двадцати пяти лет, то теперь он и вовсе напоминал едва переступившего второй десяток подростка. Удивлённого взгляда Эстер он не заметил, приняв совершенно потерянный и безучастный вид, ссутулившись сильнее прежнего у перил и не поднимая взгляда от пола. Грег, закрыв дверь, ещё раз смерил его взглядом, порылся в своей сумке и, вздохнув, нахлобучил ему на голову уже знакомую по прежним встречам плоскую кепку с коротким козырьком. Арлен было шарахнулся от него, но возражать ничего не стал, только спрятал руки в карманы куртки и снова вернулся в глубокую апатию с оттенком ещё не унятой тревоги.
— Всё идём, — разворачиваясь к лестнице, позвал Грег.
Упомянутое прежде старое депо оказалось сразу за вокзалом, но всё равно немного в стороне. Им не пришлось выходить за пределы маленького городка, но Эстер казалось, что молча шагающий рядом Арлен всё время сдерживается от того, чтобы не оглянуться. Она сама себя убеждала, что это охраняемая территория, но то, с какой лёгкостью они сами сюда попали вчера, никак не давало ей покоя. Однако короткое путешествие до незнакомой проходной закончилось без происшествий. На выходе они даже не встретили охраны, отчего спокойнее не стало.
Уже на территории депо Грег на некоторое время оставил их у входа в слегка потрёпанный на вид ангар. Через дыры в прогнившей обшивке крыши струился сквозь пыль солнечный свет. На рельсах рыскали по щебню воробьи, внутри ангара копошились люди и было слышно пыхтение двигателя. Здесь было ощутимо прохладно. Эстер поймала себя на том, что несмотря на это всё равно невольно жмётся в тень. Заметив, что она стоит, обхватив себя руками, и украдкой растирает плечи, Арлен вдруг отдал ей куртку. Эстер тихо поблагодарила и завернулась в ещё тёплую кожанку.
Наконец Грег вернулся, приведя с собой ещё одного мужчину, представил его: это оказался тот самый Хэммиш, о котором он говорил ранее. Начальник поезда, крепко сложенный сильно загорелый брюнет, похоже, прекрасно понимая, что для состава, идущего в утиль, парадный вид ни к чему, был одет в обычный рабочий комбинезон и красную клетчатую рубашку. Из кармана комбинезона выглядывала жёлтая игуана. По пути к ним он отбросил и притоптал докуренную сигарету. Арлена он, похоже, взаимно узнал. На Эстер же только с любопытством взглянул, не слишком уверенно протянул для знакомства руку. Девушка улыбнулась и так же не очень уверенно её пожала. На том знакомство пока и закончили. Грег, кажется, уже частично объяснил ему ситуацию: не добившись от Арлена более развёрнутого ответа на "как дела?", чем "нормально", Хэммиш просто развернулся и позвал их всех за собой.
Разглядывать состав не было времени: локомотив уже дал несколько свистков и теперь стоял на своём месте, дыша паром, чёрным дымом и искрами, громко стучал разгоняющимися деталями внутри двигателя, шипел и пыхтел, готовый уже сорваться с места. Эстер только поднявшись в вагон вдруг поняла, что впервые в жизни поедет куда-то на поезде. В иное время она бы, наверное, задыхалась от восторга, но в тот момент лишь поймала себя на том, что напряжённо подрагивающие в такт не столь далёкому двигателю стенки под её пальцами вызывают благоговейную дрожь и у неё тоже. Внутри вагона их ожидала неожиданная, пускай и сильно поношенная временем роскошь: вагон оказался купейным. Конечно, ковровую дорожку с пола уже убрали, вместо обитых кожей и бархатом подушек на полки поверх вещевых ящиков временно положили доски с обычными войлочными матрасами, дорогие занавески уже заменили на перекинутые через натянутые бечёвки наволочки, со всех дверей изнутри сняли зеркала, а дорогой лак повсюду потрескался и вздулся пузырями. Эстер пришлось заселиться в отдельное купе — на поезде было неожиданно много человек, но все они поместились в другой вагон, так что этот был весь в их распоряжении, а все купе оказались двухместными. Правда, она решила уйти туда только когда придёт время ложиться спать, оставшись в купе, куда определили её спутников. Всё равно никто не возражал, тем более что Грег собрался сразу же отправиться за Хэммишем на локомотив.
Размещались они недолго: нечего было размещать. Грег только закинул под свою полку сумку и ушёл, Арлен просто сел на своё место поближе к окну, где уже прислонился левым плечом на стенку вагона, снова пустым взглядом уставившись в стол. Эстер села напротив. Состав тронулся, и девушка со вздохом положила на стол руки, подбородком положив на них голову. За окном вслед за исчезнувшими одинаковыми коробками ангаров депо проплыл вокзал, другие поезда, затем дома и окраины Симлара. Поезд постепенно разгонялся, мягко покачиваясь на рессорах, мерный перестук колёс слегка убаюкивал. Эстер положила голову набок и некоторое время смотрела в окно. Очень скоро город растворился в полях. Мимо, громким гудением разрывая воздух, пронёсся встречный состав. Затем снова остались только тихий скрежет напряжённого металла и ритмичный стук, иногда меняющий тональность и ритм, когда колёса проходили через очередную стрелку. Пару раз свистнул впереди локомотив.
Эстер снова взглянула на своего соседа. Он тоже смотрел в окно, но куда-то в только ему одному известном направлении.
— Ты, правда, видел, как погас Асша? — тихо спросила Эстер; ей всё ещё не верилось.
Арлен перевёл на неё взгляд.
— Давай не будем об этом сейчас, пожалуйста.
— Ладно, — согласилась на просьбу девушка, виновато потупив взгляд.
Он же снова перевёл взгляд за окно, зевнул в рукав, поправил лезущие в глаз короткие пряди, снял с головы уже позабытую будто кепку. Коротко зачем-то её осмотрев, он положил её рядом с собой на матрас и снова оперся плечом о стенку, лишь слегка болезненно поморщившись и тоже положив на стол руки. Эстер заметила перевязанную свежей марлей левую ладонь.
— Когда успел? — решив хоть немного разбавить тишину, спросила она.
Маг сначала не понял, потом поймал её взгляд на своей раненой кисти, неловко прикрыл её кистью правой.
— У Грега очень острые ножницы, а я не слишком аккуратен, — тихо пояснил Арлен.
Эстер невольно улыбнулась, хотя внутри себя отметила, что смешного в этом мало.
— Не знаю, я вот в жизни не встречала человека более аккуратного, — решила заметить она.
— Ты, как всегда, ошибаешься.
— Как всегда?
— Ладно, прости…
Она вздохнула.
— Прекращай всё время извиняться, — устало проговорила Эстер.
Он промолчал. Девушка некоторое время следила за ним взглядом, и, снова вздохнув и отводя глаза на окно снова заговорила:
— Знаешь, я… Я всё наблюдала за всеми, и, знаешь, тут… там осталось так много таких хороших людей. Даже те, кто сначала казались не такими, они в итоге оказались… тоже хорошими. — она помолчала ещё немного, размышляя, как лучше донести то, что хотела сказать. — Просто… за всё время я не встречала ещё их так много в одном месте. — девушка неловко улыбнулась — Ещё никогда обо мне не заботились едва знакомые мне люди, которые даже ещё не знают, какую выгоду можно из меня получить… Я даже, наверное, немного почувствовала себя человеком, а не… наверное, товаром или инструментом. — Эстер подняла на него взгляд, вдруг испугавшись, что снова заденет за чувства вины, но он никак не реагировал, хотя, очевидно, слушал. — Даже… Даже этот Хэммиш. Он ведь даже не спросил у меня, чем я буду полезна. Просто пустил на поезд. Я даже не знаю, чем буду тут заниматься и буду ли, но… мне действительно очень не хочется просто сидеть, сложа руки… Наверное, я зря тебя этим сейчас загружаю, да?
— Всё хорошо, говори, если надо.
Однако она на время в сомнении помолчала.
— Просто… Мне не то что бы жаль уезжать или там… бросать всё это, я, знаешь, всю жизнь в движении, всё время встречаюсь с новыми людьми и иду всё дальше, и дальше, и дальше, и то, что происходит сейчас, это своего рода норма, но просто…
— Что?
— Но… — Она подбирала слова. — А тебе не жаль?
— Жаль.
— Быть может, был другой способ, можно было найти кого-то, кто может защитить, или как-то отловить и… — Эстер снова поймала его взгляд и поняла, что что-то говорить на этот счёт дальше бесполезно. — Ладно, я тебя поняла.
— Я просто не хочу им зла. Ты права. Там остались очень хорошие люди. И я очень надеюсь, что они больше не пострадают. Мне бы очень хотелось, чтобы никто больше не пострадал.
Его голос снова дрогнул, затихая, но не более: он не мог простить себе Вельду, даже осознавая, что она сама бросилась навстречу архимагу. Эстер не знала, понимала ли шаманка, на что идёт, и оттого понять, что именно произошло, было трудно.
— Может, тебе всё-таки показалось?
— Эстер, не нужно. Хватит.
Она послушалась. Решила сменить тему.
— А что это были за более выгодные условия аренды, на которые согласилась Марта? — вспомнила она.
— Тебе правда интересно?
— Мне всё интересно, — попыталась улыбнуться в ответ Эстер.
Он не стал отпираться.
— Она просто дала мне в пользование банковский счёт, который использовала для дел с домом. Туда приходила вся моя официальная зарплата, и она использовала её, как ей нужно.
— А ты?
— А я жил по большей части на чаевые и халтуру, иногда только снимая необходимые суммы по доверенности, — тихо пояснил наконец Арлен.
Усталость, кажется, начинала брать своё.
— И чем это было выгоднее?
— Так сложнее отследить по действиям в банке: нет никакой активности на личном счёте. Я вообще не уверен, что его уже не закрыли из-за этого…
Эстер начинала понимать.
— И не отказался от квартиры, выписанной от конторы, чтобы, тоже, если что, пришли на тот адрес?
— Официально я всё ещё живу в Конрале. Симлар — затянувшаяся командировка.
— Это мне уже рассказали.
— Понятно.
— И… сейчас ты живёшь под настоящим именем? — решила всё-таки уточнить Эстер.
Он замолчал. Эстер ждала. Наконец он нехотя сказал:
— Нет.
— А как тебя зовут? — без особой надежды спросила девушка.
— Теарон. Фамилия та же. Не то что бы она была очень редкой, чтобы и её менять…
Что ж, значит, Теарон… Для неё это ничего не меняло.
— И тебя можно так называть?
— Как хочешь. Только других запутаешь…
— И он это имя знает?
— Наверное. Я не знаю. Он находил меня всегда. Это бесполезно.
— Зачем ты его искал сам?
— Хотел знать, кто он. Хотя бы чтобы понять, что ему может быть нужно.
— И что-то узнал?
— Не знаю.
— А тогда, ну, получается, уже позавчера на площади… — попыталсь как-то объяснить Эстер, но он, кажется, понял просто из её неуверенного начала:
— Там был не он. Это был его фамильяр, я потом уже понял.
— Ты тогда… что ты всё-таки сделал?
— Как минимум не дал тебе оглянуться. За это стоит вообще извиниться, это очень опасно и могло кончиться не очень хорошо, да и вообще так делать нельзя… — маг как будто задумался на мгновение, но быстро продолжил: — А если ты про остальное, то, знаешь, этот Эман, кажется, что-то смыслит в поиске и ориентируется на дар. Мне нужно было размыть его внимание или как-то сбить его со следа, ты просто подвернулась как… — он снова замолк, разыскивая слово.
— Как сосуд? — предположила Эстер.
— Почти. Но суть примерно та же. Так тоже лучше не делать. Но всё прошло благополучно. Вроде бы. Ты как минимум здорова и жива.
Она вспомнила то странное ощущение и все вскружившие ей голову образы.
— И ты… действительно так видишь мир?
— Мир я почти не вижу. Больше чувствую.
Эстер сделала паузу.
— Но… Ты же то и дело следишь глазами… глазом… взглядом, — наконец нашлась она под его едва слышный смешок, — за предметами, людьми, да даже за Тильдом и вообще?
— Я же сказал: почти. Что-то я же всё-таки вижу. Мало, но ещё есть. Но это скорее привычка. Большую часть жизни я всё-таки смотрел на мир как нормальный человек.
— А сколько тебе всё-таки лет? — решила спросить она.
— А это к чему?
— Ни к чему. Это просто единственный вопрос, на который ты мне так и не ответил.
— Двадцать шесть.
— Правда?
— А не похоже? — он нашёл силы ещё раз слегка усмехнуться.
— Похоже, но… не важно.
Она снова на пару секунд умолкла.
— Просто ты так много всего можешь… — с оттенком зависти протянула Эстер.
— Не так и много.
— Например, что не можешь?
— Например? — Теарон задумался, и со вздохом ответил: — Например, из меня очень неважный повар и ещё более скверный преподаватель.
— В чём-то мы с тобой похожи.
— Если тебя это радует, то как хочешь.
Эстер позволила себе снова улыбнуться. Он оставался в напряжённом спокойствии, словно просто устал нервничать, но всё ещё не мог позволить себе просто расслабиться, откровенно уже клевал носом, но упрямо вскидывался обратно, глядя всё так же в окно напряжённым взглядом, хотя будто бы ничего не видел, совсем не следя взглядом за мелькающими мимо предметами и элементами пейзажа. Эстер немного серьёзнее, подавив новую волну жалости, снова заговорила:
— Послушай. Я понимаю, ситуация не из приятных, но ведь… здесь мы уже в безопасности, так? Его здесь больше нет. И он вряд ли станет кидаться на несущийся поезд, да? Подумай о чём-то другом. Отвлекись. Всё хорошо. Если даже не хочешь сделать это ради себя, то хотя бы ради меня или Грега, на тебя же просто больно смотреть. Пожалуйста. Отдохни.
Она ждала с его стороны любой реакции, но только не грустной и немного сонной улыбки.
— Тебе легко говорить.
— Послушай, мне тоже страшно, но… — однако Теарон её мягко прервал:
— Я не об этом.
Эстер устало фыркнула носом.
— Хотелось бы знать, что творится в твоей голове… — пробормотала девушка.
Он перевёл на неё слегка растерянный взгляд, немного помолчал.
— Послушай. Ты говорила, что всю жизнь в движении. Я тоже. С тех пор, как покинул наконец дом, я сменил десятки мест. И я знал, что придётся однажды покинуть и Симлар. Это не могло длиться вечно. Я только рад, что мне пришлось там оказаться столь надолго, и что стольким людям я смог принести хоть какую-то пользу. Я не знаю, где ты была до этого. И я не знаю, как много дурных людей ты встречала на своём пути и что пережила, но одно я знаю точно: ты не боишься людей. Ты можешь их не любить, они могут тебе быть противны, ты можешь просто вычёркивать их из своего внимания, можешь менять своё мнение, отбрасывая старые подозрения и антипатию, ты идёшь к ним с готовностью узнавать и бороться, но ты их не боишься. И ты даже представить себе не можешь, насколько я боюсь тебя в этот самый момент.
Эстер от удивления даже вскинула голову. А он всё так же рассеянно и тихо продолжил:
— И не только тебя: Марта, Грег, тот же Хэммиш, даже, мир её душе, Вельда — я знаю и знал их не один год, но всё равно не могу перестать их бояться. Я ничего не могу с этим сделать, как бы ни пытался. Я слишком привык ждать от всех только худшего. На моём пути не раз встречались и замечательные люди. Они вытаскивали меня с того света, давали кров, помогали порой за просто так, от чистого сердца и не требуя ничего взамен, но это ничего не изменило. Куда бы я ни шёл, я всё равно рано или поздно, стоило расслабиться натыкался на, как мне казалось, беспричинную жестокость, иногда даже от тех же людей, что до этого могли спасти мне жизнь или даже просто сильно помочь. Я понимаю разумом, что не могут же все без исключения желать зла или оправдывать любые свои поступки своими желаниями и целями. Я смотрю на тебя и думаю о том, что я сильнее физически, что я имею силы, против которых ты даже при большом желании ничего не сможешь противопоставить, я понимаю, что скорее всего ты не хочешь мне вреда, но всё равно не могу перестать бояться даже тебя. Я не могу перестать искать тревожные знаки, не могу просто убедить себя в том, что я в безопасности рядом с тобой. И в этом нет твоей вины. Ты не сделала ничего, или почти ничего, чтобы я мог опасаться тебя. Я могу только продолжать пытаться делать вид, что всё хорошо. Я могу только раз за разом убеждать себя в этом, но внутри буду снова и снова ждать подвоха в каждом слове и прикосновении, со страхом ждать, а не появится ли что-то в руках, которых я не вижу, вслушиваться в твои шаги, чтобы знать, где ты сейчас находишься. Я был бы рад избавиться от этого, но ничего не помогает. Я очень хочу тебе верить, Эстер. Я очень хочу тебе доверять.
— Если хочешь, я уйду.
Она говорила искренне, без обиды, с беспокойством. Он покачал головой.
— Не нужно.
— Если от этого станет легче…
— Ты не поняла. Я вовсе не гоню тебя. Я просто хочу, чтобы ты хоть немного представила, что происходит. Эмана здесь действительно нет. Но я знаю, что вчера ещё он был всего в паре шагов от меня. Но я не имею ни малейшего понятия, где он теперь. Он может быть где угодно. И представь, каково это осознавать, когда я знаю, на что он способен, при этом так сильно опасаясь обычных людей. Тебя, Эстер, девочку едва ли семнадцати лет, вряд ли способную что-то мне сделать даже физически, и очень вряд ли желающую что-то сделать. Я не могу просто так выкинуть его из головы. Мне бы очень хотелось, но я не могу. К тому же, Вельда…
— Не нужно, — перебила она. — Ты не виноват. К тому же, она его задержала.
— Это того не стоит.
— Стоит!
— Нет. Ни одна жизнь того не стоит. И уж тем более её.
Эстер не стала спорить, не желая просто продолжать. В своём мозгу она искала хоть какую-нибудь тему, которая не привела бы их обратно к Эману. Но все мысли ходили кругами, все мысли возвращались к архимагу и их отчасти незавидному теперь положению. Поезд нёсся дальше, сквозь небольшую рощицу, сбивая мокрые от липового сока листья, тут же липнущие к крыше и окну.
— Эстер Ассил… — вдруг тихо проговорил Теарон. — Эстер… Знаешь, когда ты подсела тогда, в первый вечер, за столик, я не просто так тобой заинтересовался. Представься ты другим именем, и я бы просто о тебе забыл в тот же момент и даже не стал бы тебе отвечать.
Эстер снова подняла на него непонимающий взгляд. Сложно было не заметить, что усталость словно опьяняла его, но теперь ей казалось, что маг уже бредит.
— Как только в моей жизни что-то снова начинало идти к чертям, на моём пути появлялась очередная Эстер, — почти шёпотом продолжил он. — Служанка по имени Эстер помогла сбежать с мельницы. Так же звали жену кузнеца, у которого я ещё долго жил и восстанавливался после. Проводница Эстер пустила меня в поезд, чтобы скрыться от погони несмотря на то, что начпоезда был против. Эстер Гормская всё ещё держит ювелирные лавки в Фирании, и именно она познакомила меня с известным там мастером, что искал ученика. А Эстер Ассил встретилась мне в библиотеке в Конрале и пригласила работать в Симлар, придумав способ как можно хоть немного запутать следы. И это я ещё не всех вспомнил. Поэтому, когда появилась ты, я серьёзно насторожился. Честно, не верю я ни в судьбу, ни в непростые совпадения, но, когда ты вдруг появилась вчера в книжной лавке… — он вздохнул и умолк, будто не зная, что продолжить, либо же давая ей додумать самой.
Он говорил всё медленнее, а в середине своих слов и вовсе прикрыл веки. Эстер, конечно, насторожилась, слушая его, но не стала встревать или отвечать, не желая его ещё больше тревожить. Когда поезд тряхнуло на очередной стрелке, маг едва не потерял опору в виде стены, не упал только схватившись за край стола, после чего с новым тихим вздохом наконец положил голову на сложенные на столе руки.
— Кстати, знаешь, твоё имя значит «звезда», — зачем-то рассеянно добавил он, снова глядя в окно.
— Буду знать, — с долей непонимания ответила Эстер.
Он не ответил. Поезд ехал дальше. Время медленно шло, а девушка всё смотрела в окно на однообразный пейзаж из бесконечных полей и леса у самого горизонта. Тут и там у дороги мелькали редкие деревья, невысокие кустарники. Состав несколько раз прокатил мимо маленьких станций. Где-то это была просто платформа и небольшой ангар посреди поля, где-то около дороги собирались маленькие домики с небольшими участками вокруг. Через поля тянулись грунтовые дороги, на зелёных холмах пасся скот, поднимая головы от травы, чтобы посмотреть на пробегающий мимо дребезжащий всеми расхлябанными деталями состав. Когда солнце спустилось заметно ниже, чем когда они только отправились, поезд въехал в более крупный город. Прошёл мимо домов, пересёк несколько трактов, проехал вокзал, лишь слегка притормозив, и понёсся дальше. В дверь купе постучали. Эстер повернулась, быстро взглянула на Теарона. Маг крепко спал, так и оставшись полулежать на столе.
После второго стука дверь отодвинулась в сторону, внутрь заглянул Хэммиш. Вслед за ним в коридоре оказался и Грег. Он на ходу вытирал полотенцем ещё мокрую от воды голову, но на одежде у него было видно плотно осевшую чёрную пыль. Заглянув в купе, Грег сначала долго смотрел на спящего друга, а потом перевёл взгляд на Эстер.
— Давно он вырубился? — спросил он наконец.
— Пару часов, наверное, как, я не знаю, — призналась девушка.
— Вот ведь зараза упрямая, я думал, как сядет, так сразу… Ладно, не трогай его, он сутки точно не ложился. Вчера был скверный денёк, так я его ещё и на выходе весьма мощной штукой от нервов в конской дозе угостил, пойдём, — собираясь уходить, похлопал по плечу Хэммиша Грег. — Идём-идём.
— За него выйдешь?
— Да ладно, четыре часа это смена разве? Не развалюсь, не смотри так, всё, идём назад.
Хэммиш без вопросов закрыл купе.
***
Механический зверёк добежал до разрушенных мостков и остановился. Он попытался лапкой дотянуться до едва шевелящейся уже пружины в своей груди, но не смог: лапка больше не дотягивалась из-за погнутых шарниров. Дотянуться второй не получалось из-за конструкции тела — с той стороны мешала другая не менее важная, но неподвижная деталь. Зверёк было попытался сделать это задней лапкой, но завод почти кончился и движения давались ему с трудом. Рэйг наконец подошёл к нему и попытался заново натянуть пружину сам. То ли от неосторожности, то ли из-за неисправности самого механизма, пружина вдруг лопнула и вылетела, угодив фамильяру в глаз. Рэйг зашипел, откидывая механизм в сторону. Тот рассыпался на части, шестерёнки и цепочки покатились по деревянному настилу в воду.
Фамильяр ещё раз осторожно ощупал своё лицо. Глаз был на месте, но сильно зудел. Рэйг недовольно осмотрелся по сторонам. Заброшенный речной рыбацкий порт вполне был похож на место, откуда можно было незаметно и бесследно исчезнуть, но опыт прошлых лет внушал сомнение на этот счёт. Однако механическая зверушка привела его сюда. Каспар с ним не пошёл: вчерашний переполох в складах внёс смуту в собранную ими банду — под завалом остался один из нанятых ими людей, и архимаг не стал его доставать, исчезнув, как только был поднят шум и появилась полиция. Нет, человек не умер, но как только его достали из-под груды кирпича, стекла и уничтоженных товаров, его заключили под стражу. Каспар не собирался его вызволять и вообще появился в убежище только на утро, сильно злой от закончившихся ничем поисков в лабиринте складов и уходящих от них дальше проулков, но другие наёмники взбунтовались. Это не было проблемой. Проблемой был только поднятый из-за всей этой ситуации шум.
Поэтому Каспар остался в убежище, не желая светиться днём на улицах Симлара. Ко всему прочему его ещё ждал разговор с наёмниками, а ещё стоило успокоиться после новой неудачи. У него ещё были идеи, и он ещё надеялся перехватить добычу до того, как она покинет город. И снова найденный Рэйгом при осмотре переулков механический зверёк внушил долю надежды на успех. Он был пока единственным следом: отчего-то архимаг ощущал его, как живое существо, отчего мог хоть как-то его использовать в своих целях, не будучи способным найти иные, не касающиеся жизни следы. Одно только насторожило Каспара: он не знал, не успел ли чего ещё сделать со своей самоделкой её создатель, ведь они не видели механизм с тех пор, как архимаг решил, что гораздо быстрее будет не ломать дверь в чёрный ход, а просто войти через витрину. Кто знает, где шатался металлический зверёныш всё это время? Но проверить стоило.
И вот он вывел Рэйга к заброшенной рыбацкой пристани и сломался. От россыпи латунных и стальных деталек больше не было никакого толка. Даже если он ушёл от них по воде, они понятия не имел, куда именно. Река в Симларе давно обмельчала и не использовалась для движения крупных судов, но мелкие по ней ещё ходили. Он мог просто переправиться на тот берег, мог пойти по течению и против течения сколь угодно далеко, насколько позволяла малогабаритная лодка. Это не дало им буквально ничего. Рэйг на всякий случай мысленно запечатлел местность, и птицей взмыл ввысь, чтобы вернуться к оставленному в убежище хозяину.