Когда он очнулся, вокруг стояла непроглядная темнота, разрываемая только короткими вспышками огней на проносящихся мимо столбах вдоль железной дороги. За окном была глубокая ночь, но у самого горизонта в стороне от курса поезда уже подсвечивал небо зеленовато-белой дымкой подкрадывающийся рассвет. С окна сильно дуло, стекло слегка колебалось в раме, едва слышно стуча в такт колёсам, но кто-то заботливо накинул на плечи и шею плед, отчего маг заметил сквозняк только подняв наконец от стола голову. Грег спал на своей полке, плотно завернувшись в покрывало и негромко сопя носом. Слегка восстановившись, Тильд выбрался из нагрудного кармана и свернулся в плотный клубок на столе, подобравшись под край пледа и прижавшись спинкой к руке. Стоило от него немного отстраниться, и фамильяр с недовольным ворчанием тоже проснулся и снова подполз поближе.
В голове ещё стоял туман. К ощущению постоянного движения пришлось заново привыкать: он ощущал уплывающую из-под ног землю под колёсами вагона, как если бы пол был стеклянным. Стены полупрозрачными пятнами висели вокруг, едва сдерживая потоки несущейся сквозь них энергии, вибрировали, но были ещё очень прочны. Не скупись управление на ремонт, и не будь у ездящих в подобных вагонах столько требований к его внешнему виду, вагон поездил бы ещё лет пять, если не больше. Но никому не было выгодно обновлять внутреннее убранство и ставить на место расхлябанные вибрациями окна и замки. Дешевле было просто сделать новый.
Вспомнив вчерашний уговор и нащупав среди материи вокруг ближайшие часы, он понял, что всё проспал. Но, одновременно заметив в темноте вагона что-то ещё, он вдруг быстро, но бесшумно поднялся с места и открыл дверь купе, выглядывая в коридор. Человек у купе Эстер развернулся на шелест колёс по ведущему рельсу и замер. Никакой эмпатии для угадывания его намерений не понадобилось, но пришлось сделать паузу в короткий миг, чтобы облако чужого страха и злобы прошло мимо, не войдя в резонанс с его собственной всколыхнувшейся яростью. Волна снова наскоро обращённой во всего лишь тепло энергии прошлась по стене, запахло горелым лаком.
— Сам уйдёшь или тебя проводить? — решил для начала тихо спросить Теарон, ясно давая понять, что гостю в вагоне никто не рад, и выходя в коридор, не забыв закрыть купе за собой.
Мужчина тоже прикрыл дверь в купе девушки. Замок не щёлкнул: похоже, был сломан. Угрозу незваный гость, кажется, уловил, отвечать ничего не стал, только медленно двинулся мимо уступившего дорогу, но ещё не сводящего с него внимательного взгляда мага, направился к выходу из вагона. Когда он проходил мимо, от него неприятно пахнуло дешёвым коньяком. Теарон проследил за ним до самых дверей тамбура, после чего только обратил внимание снова на дверь в купе Эстер. Однако, стоило ему сделать шаг от своей двери, как со спины обдало новой волной чужой злости. Рефлекс не подвёл: быстро развернувшись, он ощутил перед собой вернувшегося незнакомца и уже летящий для удара снятый со стены небольшой огнетушитель в его руке. Выставленное в блок предплечье выдержало удар, и пока противник осознавал свою неудачу, Теарон быстро выхватил у него баллон, откинув в сторону, лишь в последний момент на свой страх и риск успев на миг подхватить его у самого пола магически, чтобы не поднимать шума. Огнетушитель мягко упал на пол и покатился прочь. Оставшись без оружия, незнакомец не стал сдаваться. Не желая будить соседей, пока его противник ещё не распалился до драки в полную силу, маг успел вытолкнуть его в тамбур.
Дверь за ними захлопнулась. В наполненном грохотом колёс тесном помещении уйти куда-то от ярости соперника было невозможно. Драться с ним всерьёз Теарон не собирался: возможно, только попытаться обезвредить, может быть, выкинуть его в его же вагон, а там пускай с ним его коллеги разбираются. Мужчина был ниже ростом, но сложен гораздо лучше. Ему это мало помогало: алкоголь притуплял его чувства, мешая построению тактики, и на любой его грубый приём у мага находился свой, отчего меньше половины атак достигали цели. Так что, когда незваному гостю наконец удалось прижать его к стенке, Теарон только использовал её, как опору для нового толчка, предварительно превентивно заехав противнику локтем в челюсть хотя бы в отместку за разбитую губу. Слегка оглушенный, мужчина не смог удержаться на месте и спиной врезался в двери из тамбура в другой вагон. Двери легко открылись, и, лишившись опоры, он упал на пол, споткнувшись ещё и об высокий порог. Маг не стал ждать, когда он поднимется: может, ещё один удар в голову уже с ноги был лишним, но зато соперник на какое-то время перестал сопротивляться и без проблем уже был перевёрнут одним тычком на живот, а затем и прижат к полу с заломанной на лопатки рукой. На шум и сдавленную ругань начали выглядывать люди. Кто-то разбудил Хэммиша, начальник поезда только выглянул из своего купе, но быстро сообразил, что стоит вмешаться и вышел.
— Лежать, блядь! — когда поверженный немного пришёл в себя и попытался скинуть с себя прижавшегося его коленом к полу соперника, тихо сквозь зубы рыкнул на него Теарон.
Сам от себя не ожидал. Но в ещё сонной голове проносились смутные воспоминания не столь далекого прошлого. Поезд был почти другим миром со своими правилами. Хэммиш коротким окликом привлёк к себе внимание, за его спиной остановились несколько подозванных им ранее человек. Разнимать сцепившихся не пришлось: маг сам отпустил соперника, отдав его на милость подошедших коллег. Он было попытался снова броситься в бой, но его удержали и быстро увели в ближайшее купе, закрыв за собой двери. За ними ещё какое-то время слышно было возню, но скоро всё стихло.
— Что не поделили? — проводил его взглядом, сразу спросил у Теарона Хэммиш.
— Заявился сейчас на порог к Эстер, — не стал долго томить маг, потихоньку снова приходя в себя и успокаиваясь. — А потом кинулся на меня с огнетушителем, когда ему показали на дверь.
— Она спит?
— Да.
Вспомнив про злопрлучный огнетушитель, он осторожно ощупал своё правое предплечье, закатал рукав, чтобы осмотреть. Перелома не было, но рука сильно отекла в месте удара: получи он такой в затылок, и вряд ли бы снова поднялся. На рубашке не хватало верхней пуговицы, на царапины на шее и лопнувшую кожу на губе маг решил не обращать внимания, но снова напомнила о себе неприятно-тянущей болью потревоженная рана на плече. Он осторожно потрогал повязку через рубашку: ткань снова наощупь стала влажной аж до самой шеи. Хэммиш ещё напряжённо смотрел на закрытую дверь купе, ещё, видимо, не до конца проснувшись и лишь начиная осознавать, что происходит. Снова вернувшись вниманием к собеседнику, он заметил его беспокойство и коротко кивнул на его плечо:
— Он?
— Нет, это уже было.
Хэммиш тяжко вздохнул, указал рукой куда-то в другой конец вагона:
— Я попытаюсь разобраться, а ты, если нужно, загляни к медичке, она в первом купе. Потом поговорим нормально.
На этом он отошёл к купе, где закрылись до этого его коллеги, постучался, вошёл внутрь. Теарон некоторое время ещё стоял на месте, размышляя. Потом всё-таки пошёл в дальний конец коридора до первого купе. На полпути кто-то тихо, шёпотом окликнул со спины. Он оглянулся: вдоль стенки по теням, то и дело оглядываясь, его догнал Тильд. Фамильяр по одежде добрался до плеча и там успокоился, нырнув под воротник рубашки, выдавая себя только свисающим теперь из-под воротника на грудь хвостом с кисточкой.
Теарон постучался в дверь купе и отошёл от него к окну, чтобы не мешаться в проходе. Открыли ему не сразу: сначала по ту сторону щёлкнула, вставая в паз, цепочка, потом уже провернулся замок, и только потом девушка приоткрыла дверь, одним глазом выглянув в коридор. Найдя его у окна, она смерила его взглядом, и после этого снова прикрыла дверь, чтобы убрать цепочку. Девушка оказалась смутно знакомой — Теарон уже видел её в депо среди медсестёр, что проверяли машинистов перед рейсами. Они не пересекались и не знакомились, так что он не знал, узнала ли она его и видела ли вообще прежде. Возможно, видела: с её стороны кроме дрожащего и скользкого подозрения со слабым раздражением тянуло лёгким спокойным интересом, смутным чувством узнавания и усталостью. Она жестом пригласила его в купе и после снова закрыла дверь на цепочку.
Тильд из-под воротника быстро перепрыгнул на стол и остался там, забившись под занавеску и замерев у оконного стекла. Медсестра покосилась на него со страхом, но фамильяр не предпринимал попыток приблизиться к девушке, отчего она скоро перестала обращать на него внимания. А вот его хозяина она приказным тоном усадила за стол, выдав для повреждённого предплечья хладпакет. Он бы, может, и сам подобным образом справился, но решил не спорить и не рисковать в условиях сбитой концентрации и ещё отравленного успокоительным мозга. Левое плечо отчего-то занемело. Освободив его от одежды и повязки, девушка недовольно поцокала языком.
— Ножом пырнули? — спросила она.
— Нет. Скорее всего стекло.
— Скорее всего?
— Я не знаю, — признался Теарон.
Она удивилась, но не стала расспрашивать дальше.
— Осколков не осталось? — только поинтересовалась она.
— Нет.
— Точно?
Он, прежде чем ответить, осторожно прощупал внутренним взором пространство вокруг себя и себя в том числе, но ничего лишнего не почувствовал. Тильд что-то недовольно проворчал, но маг его проигнорировал.
— Точно.
— По-хорошему надо шить, — подытожила медсестра.
— Надо — шейте.
— Анестезии здесь нет, — предупредила она.
— Ладно.
Она некоторое время ещё размышляла. Маг физически чувствовал, как гуляет по нему её взгляд: по царапинам на шее, по бороздам от когтей Ашаке, потом по почти разглаженным временем следам от кнута. Она скользнула глазами по другим двум кривым давним швам, остановилась на рваном шраме от собачьих зубов, снова вернулась к ране. На него же снова напала апатия. Привычный страх ещё плескался где-то на дне сознания, но в основном на месте прежде обжигающей и пульсирующей паники теперь была только внезапно тихая пустота. Всплеск ярости выел остаток недожжённых ею сил. Может, оно и к лучшему.
Медсестра за спиной отвлеклась на свои инструменты. Тильд осторожно вынырнул из-под занавески и пробрался к хозяину, спрыгнув со стола на колени, где снова и свернулся в плотный клубок.
— Поезд качается, так что, может получиться неровно, — предупредила девушка.
Теарон чуть не усмехнулся, но сдержался. Она, кажется, это заметила, но только строго нахмурилась и покачала головой.
***
Эстер проснулась от шума. Вскинувшись с кровати, она увидела, как незнакомый ей совсем молодой паренёк что-то делает с открытой дверью её купе. Заметив, что девушка не спит, он будто бы испугался, быстро собрал с пола инструменты и закрыл дверь. Дверь закрылась с щелчком и назад уже не поехала, как днём ранее. Эстер встала с кровати, повернула рычаг и подёргала дверь за ручку. Она не открылась. Похоже, незнакомый парнишка, пока она ещё спала, починил ей замок. Эстер на миг задумалась, зачем, но вскоре решила выкинуть эту мысль из головы.
Поезд стоял. Эстер подошла к окну, отодвинула в сторону заменяющую занавеску ткань наволочки. Со стороны её окна были только поля и горная гряда около горизонта. Открыв дверь, она подошла к окну в коридоре. Там нашлась небольшая платформа, с другой стороны у которой стоял ещё один состав, загораживая Эстер здание за ним: девушка видела только край плоской крыши. Она обратила внимание на людей на платформе — там курили и разговаривали между собой пара мужчин, то и дело поглядывая в сторону локомотива, около которого, кажется, происходило что-то более интересное. Эстер дошла до выхода из вагона, увидела открытую дверь, спустилась по лестнице на последнюю ступеньку и, схватившись за перила, чуть свесилась из вагона, чтобы взглянуть туда же. Там в кругу других людей с их вагона спорили о чём-то Хэммиш и незнакомый ей мужчина. Из-за работающего двигателя локомотива на другом пути нельзя было расслышать, что они говорят. Наконец начальник просто указал рукой прочь, и его оппонент, плюнув под ноги, злобно ушёл, спрыгнув с платформы позади состава на той стороне. Что-то совсем рядом хрустнуло. Вылетела со своего места гайка, ударившись в руку Эстер, и девушка, ойкнув, вдруг вместе с оторванной скобой перил сорвалась вниз на платформу. Ещё курящие рядом мужчины быстро развернулись и успели её поймать, прежде чем она разбила голову о камни.
— С-спасибо, — растерянно поблагодарила она, когда они осторожно помогли ей ровно встать на ноги, испугавшись, похоже, даже больше неё самой: она просто не успела.
Локомотив дал гудок. Двое у вагона ещё раз взглянули на Эстер, выбросили окурки под поезд и вернулись в вагон. Компания у локомотива тоже поспешила внутрь. Последним шёл Хэммиш, для начала убедившись, что на платформе никого не осталось, немного злобным жестом поторопив и задержавшуюся Эстер. Девушка не заставила себя ждать и тоже поскорее запрыгнула в свой вагон. Оставшийся в тамбуре мужчина, прежде чем уйти закрыл за ней дверь. Состав двинулся не сразу, но от резкого толчка Эстер в коридоре чуть не рухнула на пол. Проводив из окна взглядом оставшуюся позади станцию, она решила заглянуть в соседнее купе. Там никого не оказалось, только стояла у окна оставленная на столе кружка с недопитым кофе. Эстер с сомнением посмотрела на двери тамбура. Потом закрыла чужое купе и пошла в другой вагон. Оставшиеся в коридоре у окон местные обратили на неё внимание, разглядывая с плохо скрытым любопытством. Эстер вдруг почувствовала себя неспокойно, не в своей тарелке, остановилась ещё в дверях, размышляя стоит ли идти дальше.
— Тебя проводить до столовой? — вдруг раздался со стороны голос Хэммиша. — А то твои друзья, похоже, этим не озаботились.
Эстер повернула голову: начальник поезда стоял у стены в стороне. Коридор тут расширялся, оставляя пустое место почти для ещё одного купе, так что она его даже и не заметила.
— Я не голодная, — почему-то напряжённо ответила Эстер.
— Это ты только сейчас не голодная, а потом уже поздно будет, — ответил он, подходя ближе.
Она машинально сделала пол шага в сторону, отдаляясь от него. Хэммиш на близости не настаивал, только коротким жестом всё-таки позвал за собой, продвигаясь дальше по коридору, пока остальные прижались к окнам, пропуская его. Эстер вздохнула и быстро пошла следом, не смотря по сторонам. Они прошли вагон насквозь до самого конца, вышли в новый тамбур, а оттуда в новый вагон. Он оказался пассажирским и отчего-то пустым: ходили ходуном от качки незакреплённые двери, в одном купе было выбито окно, воздух гудел из него, наполняя оглушительным шумом весь вагон. Эстер ощутимо напряглась и чуть сбавила шаг, но Хэммиш просто шёл дальше, до самого конца, где снова открыл двери в следующий вагон, остановившись ненадолго на пороге, чтобы оглянуться на немного отставшую девушку.
— Одна тут не ходи, — почему-то серьёзно, пускай и без нажима проговорил он, прежде чем двинуться дальше.
Эстер кивнула. Она бы и без предупреждения не стала: грохочущий тамбур легко отрезал любые звуки из других вагонов. Навстречу им из следующего вагона вышел человек, быстро поздоровался с Хэммишем, смерил взглядом Эстер и пошёл своей дорогой. Хэммиш же снова позвал её за собой, прежде чем открыть новую дверь.
За ней оказался вагон-ресторан. После узких коридоров пассажирских вагонов тут было поразительно свободно несмотря на то, что он казался почти на треть короче, а по обе стороны пространство здесь занимали столы. Проход между ними был столь же узким, что и коридоры, так что, прежде чем двинуться дальше, пришлось пропустить ещё несколько человек. В конце вагона Эстер заметила Грега: он, сидя один, не спеша доедал остатки яичницы, глядя по большей части в разложенную на столе газету. К нему, похоже, Хэммиш и направлялся. Дойдя до стола и дав какой-то сигнал мелькнувшему у дальних дверей мальчику, начальник поезда опустился за столик и пригласил последовать его примеру и Эстер. Девушка не стала отказываться. Грег поднял на них взгляд от статьи.
— Мог бы девочку и захватить, — с шутливым упрёком обратился к нему Хэммиш.
— А ты не должен сейчас следить за порядком на локомотиве? — с сомнением парировал Грег.
— Не маленькие, без меня справятся… Спасибо, — поблагодарил он принесшего ещё одну тарелку, завёрнутые в салфетку приборы и кружку с чаем мальчика и отодвинул всё к Эстер. — Тем более там сейчас Кевин дежурит, если что, мозги всем вправит, он умеет.
Эстер неуверенно посмотрела на тарелку. На ней подрагивали от качки воздушный квадратный кусок омлета, два куска жареного бекона и горстка зелёного горошка. Через пару мгновений на столе появилась ещё и тарелка с овсянкой. Девушка подняла взгляд на Хэммиша. Тот заметил это, тоже удивлённо повернулся к ней.
— Ешь давай, — спокойно не то приказал, не то разрешил он, а затем снова повернулся к Грегу.
— А чего ты Клейва ссадил? Он вроде полезный малый, — решил поинтересоваться тот у начальника.
— А сплетни ещё не донесли?
— Я ещё ни с кем не болтал об этом.
— Тогда потом расскажу. Всё равно ничего интересного, — отмахнулся он.
— Как скажешь.
Эстер не стала спорить дальше, придвинула к себе овсянку. В голове она всё искала слова, с какими можно приемлемо спросить, чем она сможет потом отработать пайку. Была надежда, что Хэммиш скажет сам, но он, похоже, не очень спешил с этим разговором. Впереди совсем близко дал гудок локомотив, поезд сильно тряхнуло. Хэммиш бросил быстрый взгляд за окно, но так же быстро успокоился, однако тут же вежливо попросил Эстер выпустить его из-за стола и пошёл к дверям, через которые туда-сюда сновал мальчик с посудой. Когда он открыл дверь и заглянул внутрь, прежде чем зайти, Эстер успела ухватить взглядом несколько деталей: по ту сторону была всего лишь кухня. Это навело на некоторые мысли.
— Нормально спалось? — вдруг спросил у неё Грег.
— Ага.
— Не укачивает?
— Да вроде нет… — не слишком уверенно ответила Эстер.
— Это хорошо. А то у некоторых бывает.
Он дожевал последний кусочек своего завтрака, но уходить не стал, снова уткнувшись в газету и не став отвлекать и дальше от еды Эстер. Она справилась с овсянкой очень быстро, перешла на омлет, попутно наблюдая за окружением. Хэммиш вышел из кухни, а затем и из вагона, но скоро вернулся в компании незнакомой девушки с сумкой на плече. Она ушла на кухню, а он остановился в вагоне, снова обратив внимание на Эстер. Она отвлеклась на него от своего завтрака, и он прошёлся до столика и сел на этот раз напротив неё.
— Вы же не повезёте меня дальше зайцем, да? — решила наконец спросить девушка.
— Если придётся, может и повезу. Я просто не знаю, куда тебя можно пристроить, — признался Хэммиш. — Я ведь даже понятия не имею, что ты можешь. Если сильно хочешь быть полезной, надо хотя бы узнать, чем именно.
Она задумалась. Грег снова поднял взгляд от газеты.
— Она до этого вроде в доходном доме горничной бегала или кем-то вроде того, я не вдавался в подробности, — решил помочь он. — И вроде как ещё официантку упоминали как-то в разговорах, я прав?
Эстер кивнула. Хэммиш ухмыльнулся и украдкой оглянулся на двери кухни.
— Тогда спрошу у Лиды, может ей кто здесь нужен, — добавил он. — А то немного жалко даже смотреть на то, как её сын тут в одиночку бегает, но чёрт её знает, может и взбрыкнуть, она у нас больно самостоятельная. Но это только к обеду, сейчас у неё там дел по горло и выше, пошлёт ко всем чертям собачьим, не стесняясь слов, и будет даже в чём-то права. Ладно, бывайте тут, а я действительно пойду гляну, чем там на локомотиве занимаются.
На этом он поднялся из-за стола и ушёл в другую дверь в стороне от двери в кухню. Эстер проводила его взглядом и вернулась к ловле горошинок вилкой. Грег снова отвлёкся на неё от газеты, долго наблюдал, пока она наконец не расправилась со всей горсткой на своей тарелке. Потом отвёл глаза к окну и как-то слишком хитро украдкой улыбнулся. Эстер не смогла пропустить это мимо своего внимания, подозрительно взглянула на него.
— Хочешь, тоже туда сходим? — с усмешкой предложил Грег.
— А можно разве? — удивилась Эстер.
— Вообще нельзя: это как минимум опасно. Да и в принципе местечко не из приятных, если так-то посмотреть: громко, жарко, уголь летит во все стороны, кочегары матерятся, пока работают… — он снова тихо рассмеялся. — Но у нас есть уникальная возможность всего этого избежать.
— Как? — не поняла заинтригованная девушка.
— Там за грузовым вагоном прицеплен ещё один локомотив, который они на утиль и буксируют. Он не работает, просто тащится, как бесполезный груз. Зато можно взглянуть, как он вообще устроен, не боясь получить искру в глаз, лопатой по хребту или обвариться паром из внезапно сорванного клапана.
Эстер, ясное дело, заинтересовалась. Но тут же струхнула, боязливо осмотревшись по сторонам.
— А никто не будет против? — тихо спросила она.
— А что такого? Мы ж не уголь идём воровать, а эта рухлядь всё равно просто так едет, так хоть немного пользы ещё принесёт.
Звучало, как прекрасная возможность убить время. Грег закрыл газету и оставил её на столе, сам поднявшись и коротко окинув взглядом почти пустой вагон. Эстер подскочила следом, но для начала оба убрали посуду на столик у двери в кухню. За дверью рядом оказался короткий, но очень узкий коридор, оканчивающийся дверью, за которой их ждали грохот несущегося вперёд металла, угольная пыль и клубы несущегося высоко над головой дыма.
Эстер схватилась за предложенную ей руку, прежде чем пойти по шатающимся мосткам, соединяющих тамбур вагона с площадкой вокруг локомотива. Округлый корпус его оплетали металлические ленты в заклёпках и разного размера трубки и трубы, а кабина возвышалась над крышей, находясь на одном уровне с торчащей посередине дымовой трубой. Работающий тягач от взгляда скрывал тёмно-зелёный высокий вагон, а точнее поставленный на колёса контейнер с натянутым брезентом, что выгибался горбом над ним под напором воздуха. Перила по обе стороны казались совсем тонкими, но схватившись за них, Эстер убедилась, что они очень крепкие. Далеко внизу уносилась назад земля: поезд заезжал на насыпь. В лицо резко ударил ветер, а мимо взгляда понеслись, свистя, столбы и балки. Мост начался внезапно. Эстер навалилась грудью на ограждения, глядя вниз. Там, под кружевным переплетением металлических конструкций, далеко внизу широкая вода пенилась, облизывая опоры, будто тянулась наверх, силясь коснуться несущегося всё дальше и дальше поезда, а неподвижные облака у самого горизонта висели над водой за островами, будто смотрясь в собственные отражения. Обрывистые берега поросли карабкающимися на них сосенками, скалы тянулись и внизу, торча из воды, как клыки раскрывшего под водой пасть морского чудовища. Под скалами дальше в дельте по берегам тянулись пляжи с белым блестящим на солнце песком и маленькие деревянные дома, вторгались в зеркальную гладь длинные ленты помостов с привязанными к ним разномастными лодками. Вдали поднимались над водой паруса и длинные полосы дыма от идущих через залив пароходов. Эстер кинула взгляд на остановившегося рядом Грега. Он смотрел на мир внизу очень привычно, чуть только прищурившись от ветра и с едва заметной улыбкой.
Когда кончился мост, он развернулся и дошёл до едва заметной двери в боку локомотива, дёрнул за ручку. Дверь на удивление открылась, и из тёмной пустоты внутренностей списанного тягача неожиданно рванулся троекратно усиленный шум колёс и шелест гравия. Эстер развернулась. Заглянув внутрь, Грег решил не заходить.
— Там слегка не хватает пола! — пояснил он подошедшей девушке.
И верно: пол внутри провалился и было видно, как крутятся валы и колёса под днищем локомотива. Эстер осторожно осмотрелась, обратила внимание на огромную печь в одном конце внутреннего тесного от обилия многочисленных труб и кранов совершенно неясного ей назначения помещения. На миг закружилась голова, но Грег успел её подхватить за плечо до того, как она завалилась вперёд, едва не упав в пролом, движущиеся части в котором слегка только напоминали мясорубку. Она отошла обратно к перилам перевести дух, а он от греха подальше захлопнул дверь. Эстер продолжала же разглядывать пейзаж. С высоты насыпи было видно неизвестный город, чьи башни подымались в небо у самого горизонта. Перед ним стеной стоял тёмный лес, а прямо под насыпью колыхались на ветру волнами засеянные поля. Между ними ютились тут и там собранные в кучки разные дома, на холме стояла большая мельница, от неё по дороге к деревне внизу ползла повозка, запряжённая парой лошадей. Эстер перебежала на площадку с другой стороны. Там также лежали поля и уже ближе шумел листвой лес, поднимаясь в уже совсем близкие горы. Из-за них небо казалось совсем высоким, уходя далеко-далеко вверх, а облака плыли будто совсем рядом.
— Ты что здесь делаешь?
Эстер вздрогнула: за общим шумом приближение хоть кого-либо было очень сложно заметить, но удивлённый Хэммиш, похоже, не злился. Увидев подоспевшего Грега, он только рассмеялся.
— Всё с вами ясно, — подытожил он, перекрикивая шум. — Вы, главное, дальше не суйтесь, особенно, когда смена перейдёт: это сейчас там мирные личности дежурят, а через час только ваш друг из относительно неконфликтных останется, остальные и через перила могут при случае выбросить, если им мешаться.
— В смысле, останется? — удивился Грег.
— Ты у него смену вчера угнал, я Клейва выкинул, и чтобы не перекраивать сегодня график он остаётся вместо него, и вы дальше не путаетесь в своих сменах, ну а остальные смены Клейва и одну твою парни уже сами между собой поделили, черти предприимчивые, — пояснил Хэммиш, а затем снова усмехнулся: — Прописанная в договоре почасовая оплата творит с людьми настоящие чудеса, не думаешь?
— А они там между собой не поцапаются? — усомнился Грег.
— Не должны. Во-первых, где они возьмут на это время? Мы сейчас в гору пойдём, там если бодренько не шевелиться, то поползём задницей вперёд обратно под склон. Если дадут по шапке в Гринфолле за опоздание, никому мало не покажется. А во-вторых, его уже побаиваются те, кто из новеньких, а старикам чего с ним там перетирать? Все друг друга знают, вроде как давних тёрок я не заметил, а так, чтобы недавно вражду нажить, они никто ни с кем не пересекались даже до этого. А если даже кто-то что-то за магию предъявит, так того уже я лично прожарю, может, и буквально, я не из терпеливых. Я за другое волнуюсь, сам не хотел пускать, но ты ж его знаешь, он сам как поезд прёт, чёрт что поперёк скажешь.
Эстер, слушая его, удивилась. Они точно одно и того же человека знают? Но Грег вдруг согласился.
— Я хотел было тебя туда отправить, может, уговорить не надрываться без нужды, ещё и сложный участок впереди, — продолжил Хэммиш после паузы, — но передумал. Подумал, присмотрю только, но вроде пока всё без приключений.
Он немного помолчал, потом внимательно взглянул на Грега.
— Слушай, давай честно: вы чего так резко с места сорвались? — спросил он. — Столько лет сидели оба ровно, и вдруг — на те — вопрос жизни и смерти, очень надо и всё такое. Опять случилось что?
«Опять?» — схватилась за слово Эстер. Грег довольно долго не отвечал.
— Можно и так сказать, — наконец немного мрачно кивнул он.
— Это как-то связано с переполохом в складах и разгромом у Вельды?
— Всё то до вас, сплетников, быстро доходит… — не смог не ухмыльнуться Грег, однако в голосе слышалась горечь.
— Всё-таки связано, — сделал вывод Хэммиш.
— Надеюсь, весь поезд об этом не трещит?
— Нет. По крайней мере, я не замечал. О том, что склады подорвали и кто-то разнёс лавку Вельды — да, судачат, но связи ещё не нашли. И ваше появление тоже с этим не связали, разве что удивились, что вы в последний момент решили на поезд запрыгнуть.
— А ты почему связал?
Хэммиш почему-то не стал отвечать. Грег напряжённо продолжил:
— Если что, к смерти Вельды Арлен не имеет отношения.
— Я догадываюсь. Ему незачем.
— Тогда что ты там себе надумал?
— Ничего. Просто ты вчера сказал про непростой денёк. А ещё мне в депо те, кто успели покрутиться в складах сказали, что полиция вроде как следов взрывчатки не нашла, а присланный ещё утром из Конрала какой-то очень крутой архимаг из поисковых как раз что-то интересное нашёл и даже вроде напал на след. Ну и в принципе я давно Арлена таким нервным не видел.
— Так-то ты его самого просто так даже давно не видел.
— Ну, это ты преувеличиваешь.
На этом оба замолчали. Хэммиш покосился на Эстер, но она упорно уводила взгляд на приближающиеся горы.
— Собственно, — вздохнув, продолжил он, тоже глядя на гряду впереди, — отчасти поэтому я его там и оставил. Медитативное это занятие, как никак, лопатой махать. Хорошо мозги на место ставит. Он вроде как и без этого уже всё устаканил, но всё равно страшновато, его ж явно на то, чтобы вагон пополам порвать, хватит. Завидую даже немного.
— А были случаи? — удивился Грег.
— Не было. Но было другое. Долгая история. Скажу только, что обошлось без жертв.
Эстер невольно в голове сделала пару заметок. Вспомнила утро прошлого дня и отчего-то похолодела.
— Ты же болтать не будешь? — вдруг серьёзно обратился к Хэммишу Грег.
— А зачем? Никому больше не интересно, только если медичке, а она девушка больно шуганная, вообще ни с кем не общается, и, наверное, правильно делает. А своё любопытство я вроде как удовлетворил.
На этом он отстранился от перил и пошёл дальше своей дорогой. Грег с сомнением посмотрел ему вслед, но не более.
— Он сказал, они напали на след! — обеспокоенно проговорила Эстер, когда он уже скрылся за дверьми вагона.
— Он сказал «вроде напали», — счёл нужным поправить Грег. — К тому же, это полиция, а не ваш псих.
— А если он тоже так может? Или как-то узнает от полиции? Или они обнародуют информацию?
Грег задумался перед ответом, подняв взгляд от потрескавшейся краски на боку локомотива к почти вплотную подошедшей стене крутого горного склона.
— Полиция ничего публиковать, пока не разберётся, не станет, — наконец ответил он. — А вот насчёт вашего архимага не уверен: я всё-таки понятия не имею, что он там умеет и откуда берёт сведения. Но мы уже далеко, и с каждой секундой уходим ещё дальше. Если только он не двинулся в погоню в тот же день, как мы выдвинулись, мы как минимум уже выиграли сутки времени на то, чтобы потеряться. С тем, как работает наше сообщение, это более чем реально. Мне кажется, Арлен тоже не просто так долго по железной дороге катался, прежде чем наконец у нас в Симларе осел. Эберет говорил, они его вообще в Фирании подцепили во время аварии на переезде… Кстати, ему не трепись, надеюсь, он ещё не в курсе.
Эстер не нашла, что ответить, но нервно вздохнула, тоже глядя на горы. Вверх по склонам забирался густой лес, виднелись повороты и изгибы серпантина. Хребет поднимался не так высоко, чтобы касаться облаков, но густой туман у вершин всё равно поражал воображение. Солнечные лучи дробились в нём, окрашивая плотные белые полотна по краям радужной дымкой с редкими золотистыми искрами. Впереди снова протяжно прогудел свисток.
— Пойдём, там тоннель впереди, тут можно будет задохнуться, — отходя от перил и идя к вагону, позвал за собой Грег.
Эстер не стала ничего говорить, только поспешила за ним. Как только они дошли до купе, поезд с коротким свистом ушёл в темноту и до этого уже ставший привычным стук и лязг металла вокруг вдруг усилился в несколько раз. Эстер от неожиданности замерла на месте, а Грег только поискал по карманам спички, чиркнул наконец одной о коробок и зажёг две лампы у двери и одну над окном. Загорелись они слабо: в резервуарах, похоже, едва хватало масла. Грег недовольно постучал пальцем по одной из них, поискал что-то под своей койкой, но сдался и просто сел за стол. Эстер постояла в дверях, но к себе решила не идти: делать там всё равно было нечего. Она тоже присела на койку, наблюдая, как Грег с некоторым удивлением берёт со стола оставленную с утра кружку с остатками кофе, заглядывает в неё и с усмешкой ставит обратно. Поезд скоро вырвался обратно на свет. Со стороны окна купе теперь был только белый слоистый срез склона с редкими пучками травы и маленькими кустарниками. Дверь в купе закрывать не стали, и Эстер, не вставая с места, повернулась в коридор. Там в окне уже далеко внизу тянулись знакомые поля, пересечённые дорогами, и лес невдалеке. Высоко в небе поблёскивал бок едва заметного от высоты дирижабля, а внизу через поля у самого леса по другой ветке железной дороги полз ещё один состав. Рассмотреть его девушке не удалось: их поезд нырнул в очередной тоннель. Сидели молча недолго: перед тем, как состав снова вылетел на открытую дорогу, хлопнула дверь тамбура и на входе в купе появился уже знакомый мальчик с кухни. Он шёл с лампой и маслёнкой. Последнюю он почему-то с извинениями поставил на стол, а затем собрался уходить, но перед этим позвал за собой Эстер. Девушка поднялась и пошла с ним.
На кухне действительно требовался человек: оказалось, с утра, когда вагон тряхнуло на неаккуратно переведённой стрелке, одна из работающих тут девушек сильно порезалась, отчего не могла и дальше в полном объёме выполнять свою работу. В помощь к ней и поставили Эстер. Она не возражала, даже была рада, что не придётся ехать и дальше без дела. Немного огорчало, что в тесной кухне не было ни одного окна, но в принципе и смотреть в них у неё не было никакого времени: в планах было почти два ведра овощей, требующих где частично чистки, а где только нарезки. Благо, что заниматься этим однообразным делом ей пришлось не в одиночку. Помимо неё тем же самым и рядом всем другим занимались ещё несколько молодых девчонок, с которыми она очень быстро разговорилась, несмотря на их видимое смущение из-за новенькой. От них Эстер узнала ещё порцию местных сплетен, немного прошедших мимо неё новостей, но в основном, кто кому больше всего нравится и почему. Ещё говорили о каком-то механике, которого начальник ссадил с поезда на первой же технической остановке, и спорили, случилось это из-за несговорчивой медсестры, принесённого на поезд алкоголя или из-за драки с утра, а может быть и всего сразу. Эстер, как всегда, много слушала и мало говорила, в основном только задавая вопросы. Из того, что было у неё интересного для них, она не хотела рассказывать совершенно ни о чём, а другого у неё так и не появилось.
После обеда, когда вся кухня тоже проглотила свои пайки, сразу же начали готовиться к ужину. Эстер отправили на этот раз к посудомойке, где она уже помогала молчаливому седому мужчине с очень жёлтой кожей вытирать тарелки после мойки, с некоторой тоской поглядывая в сторону других девушек. Незадолго до ужина поезд вдруг снова остановился. По реакции главной управляющей Эстер поняла, что остановки этой в планах не было. Но из слов заглянувшего для пояснения Хэммиша стало понятно, что они встали надолго. Лида не стала держать всех в душной кухне и отпустила всех, кто не был занят непосредственно готовкой. Эстер первым делом отправилась подышать наружу.
Они опять стояли у самой дальней от маленького вокзала платформы. Стоящий ближе товарный состав уже тронулся и медленно уходил в другую сторону, открывая вид на деревянное здание и жестяные сараи по сторонам от него. За самим вокзалом земля как будто заканчивалась, уходя в склон. Долины за ним внизу не было видно, только ещё один хребет, словно отколовшийся от той гряды, на склоне которой стояли теперь они. Позади поезда ещё выше и дальше уходил горный хребет — станция расположилась на очень узком плато и почти висела над пропастью. Почти все с поезда также сошли и теперь или просто стояли рядом с вагонами, или прогуливались по платформе, радуясь хоть какому-то разнообразию. Кто-то даже отпросился у недовольного этим, но отчего-то всё равно согласившегося Хэммиша сбегать до вокзала. Сам он в стороне разговаривал с каким-то на вид очень важным человеком из местных — по крайней мере на поезде Эстер его до этого не видела. Девушка поискала глазами своих спутников. Грег с кем-то переговаривался у их вагона. Теарона она тоже нашла, но далеко не сразу, как минимум, потому что вокруг него было предостаточно народу: основная часть людей с поезда собралась у локомотива. Маг тоже с кем-то вёл неспешный диалог, но как только Эстер наткнулась на него взглядом, вдруг отвлёкся и тоже посмотрел в её сторону. Девушка отчего-то слегка испугалась и отвела взгляд.
Из разговоров вокруг она поняла только, что они остановились из-за двух причин. Во-первых, они слегка опережали график. Но чтобы его восстановить, достаточно было только немного сбросить скорость, и остановка была совершенно ни к чему. Но была и вторая причина: развязка Гринфолл, пускай ещё далёкая, но уже очень важная, оказалась перегружена из-за случившейся там аварии. Никто не знал, что именно и почему произошло, но вскоре на маленьком вокзале, прилепившемся к склону горы, оказались заняты все пути, ведущие в сторону развязки. Эстер успела заметить, с каким беспокойством встретили её спутники остановившийся у самого вокзала небольшой пассажирский состав. Но в отличие от них, пассажирский поезд не стал открывать двери вагонов. Стояли они ещё долго — даже поужинали почти на остановке. Но только почти: едва только на столе с грязной посудой появились первые тарелки, двигатель начал медленно разгоняться, задрожали стены, и состав снова тяжело двинулся с места, натужно скрипя старым металлом.
Вернулась в своё купе Эстер только уже поздно ночью, когда состав начал снова сбрасывать скорость перед заходом в очередной город: огни девушка видела ещё вечером, когда собирала посуду из вагона на кухню. Горы поднимались уже с двух сторон от путей, а тоннели стали попадаться ещё чаще, но были гораздо короче. Из любопытства она сначала заглянула в соседнее купе, но нашла там только Теарона: он уже спал, завернувшись от сквозняка в плед. Койка Грега была заправлена. В своём купе, прежде чем лечь, Эстер закрыла дверь на замок и проверила, хорошо ли он держит. Что-то ей подсказывало, что починили его ей не просто так, да и разговоры с девушками на кухне не прошли бесследно.
Так прошёл первый день. За ним ещё один. Поезд шёл на полной скорости почти без остановок вдоль горной гряды, то и дело ныряя в тоннели и пересекая высокие мосты над бурными реками. Эстер лишь в перерывах между не очень бодрой работой на кухне удавалось взглянуть на это: другие девушки с кухни несказанно были рады, что успели сбежать с пассажирских рейсов, где таких перерывов не было, а она снова ощутила себя запутанной в рутине. Своих спутников она почти не видела — оба то и дело пропадали из виду. Грега ещё можно было застать в купе или среди компании свободных от смены редких рабочих в вагоне-столовой, а вот Теарон, даже отдав смену, пропадал незнамо где, отзываясь едва ли не на каждое срочное поручение, пропустив по этому поводу даже обед и опоздав на ужин. Эстер видела, как волнуется и пытается скрывать это Грег, но старалась не лезть к ним больше нужного. В конце концов, у неё тоже теперь не хватало на всех них сил.
***
— Ты хоть вчера днём спал? — встретив Грега на площадке локомотива, спросил Хэммиш.
— Немного, когда через тоннели шли, — ответил он.
Поезд снова стоял, однако впереди уже были не километры путей, а лишь пара сотен метров до непосредственно развязки. По всем сторонам горели огни города Гринфолл и других поездов. Последствия аварии не смогли устранить и спустя сутки и даже чуть больше, а самым значительным оказался сбитый график. Из-за задержки перед ними на путях теперь стояла натуральная очередь: даже закончив все необходимые здесь дела, они будут стоять здесь ещё не меньше часа. Дежурные разбрелись по платформе. Грег остался наверху, стоя у перил и слушая, как за его спиной трещит огонь на углях в закрытой топке и шипит, пробегая по клапанам высоко над головой, горячий пар. Хэммиш посмотрел на людей внизу, потом тоже подошёл к перилам.
— Тут подходил курьерский, сказал, одну вещь, — на слова начальника Грег ощутимо напрягся, но тот, даже заметив это, продолжил: — Оказывается, эту рухлядь не просто так в утиль везут: её ещё и выкупить до разборки можно.
— Мне зачем это знать? — немного даже разозлился Грег.
— Да ты дослушай сначала. Он пока едет, его уже разбирают на части. Два вагона, например, уже купили.
Грег чуть навалился грудью на перила, чтобы увидеть, сколько вагонов прицеплено позади старого локомотива, считая ресторан. Потом перевёл взгляд на Хэммиша. Он не стал ждать вопроса:
— Да, отстегнут два последних, ваш тоже. Я поэтому тебя и искал.
— Нам сойти?
— Нет, если что, мы найдём вам место. Как минимум у меня несколько механиков тут остаются, они тоже с халтурой просто сюда без билетов ехали, пустые купе найдём. Я о другом. Ты говорил, вам всё равно, куда вам ехать, так? Упоминал, что может пересядете здесь или дальше, на другой развязке. Я что подумал: вам ведь теперь и пересаживаться не надо — вас же вместе с вагоном можно перецепить на другой состав. Если так нужно незаметно уйти, так вы даже на вокзале не будете светиться. А тут ехать всего-ничего, пойдут на всех парах, с горы и без остановок вообще, утром уже будете на месте. Начальник состава лишних никого с собой не берёт, но мне может сделать исключение в счёт одной совершенно плёвой услуги. Это я так, просто рассказываю. Если не очень план, то лучше уже сейчас идти всех будить и переселять, там впереди нам почти пути расчистили, с минуты на минуту начнут перетасовку.
— И куда они поедут, знаешь? — решил спросить Грег.
Хэммиш пожал плечами.
— Куда-то на очередную конечную по Юго-Восточной. Наверняка их туда как передвижные бараки погонят, если уж конечная: там местные не очень чужаков любят и редко пускают рабочих жить в дома. Вот и скупают… Так что, идёшь их будить? Хотя бы обсудить. Или ты один у них организатор всей поездки, а? Интересная у вас вообще компания: микродракон, девчонка, маг-невротик и рыцарь с газовым ключом, — начальник тихо рассмеялся.
— Ой, иди ты с такими шутками!
Грег задумался. Юго-Восточная ветка действительно активно строилась. По ней каждый день отправлялось огромное количество народу, затеряться в котором было и без хитростей легче лёгкого, а уж если вот так, вместе с вагоном… И там тоже совсем рядом было море. Да, не так близко, как в том же Конвероне, но пара дней пути в их случае не расстояние. Наверное, стоило посоветоваться с друзьями, но Грегу очень уж не хотелось их будить, как-никак все достаточно набегались за день. Им всем требовался отдых. Он ещё раз внимательно взглянул на Хэммиша. Он был человеком проверенным, и, хотя смотрел хитро и явно желал узнать больше, но не в своё дело больше нужного не лез и хотел только добра.
— Замену, конечно же, найдёшь, — это не было вопросом: Грег уже догадывался, что на едва освободившиеся места уже стояла очередь, просто хотел убедиться, что всё хорошо.
Хэммиш только кивнул. Грег уже было отошёл от перил, но решил напоследок задать вопрос:
— Слушай, ты там вчера ещё, когда мы говорили, упомянул про некий случай. Это что-то очень секретное или просто не хотел время терять?
— Ты про… А, понял, — кивнул Хэммиш. — Да ничего секретного нет. Просто… как взрываются паровые баки, наверняка видел, да? И сколько силы в этой дуре, — он небрежным жестом указал за спину, на бок локомотива, — тоже представляешь. И вот представь, что вы несётесь на всём ходу, у тебя тут два кочегара на покурить отвлеклись, стоишь ты с ними, и тут ты понимаешь, что клапан заклинило, а на твоих глазах уже раздувается и начинает расходиться этот вот самый бак… Заклёпки там с обручей отлетают, трубы гнутся, — Хэммиш нервно усмехнулся. — Я как увидел, уже мысленно поздоровался с любимой своей прабабкой, мир её праху. Но, как видишь, мы с ней всё ещё снова не встретились. Будь я на месте Арлена, наверное ляпнул бы что-нибудь глупое, вроде: «Не в мою смену!» — но он всё-таки не я, так что ломанулся из кочегарки на крышу молча. Понятия не имею, сколько надо силы и концентрации, чтобы не только удержать такую мощь от взрыва, но ещё и вручную вскрыть этот чёртов клапан и не свариться ко всем бесам, когда оттуда под давлением пар повалит. Я потом разглядывал бак. По нему шли трещины, но они были будто… заварены, что ли? И хорошо ещё так, будто бы по-кузнечному. На всякий случай мы тогда на техничке локомотив сменили, но кроме меня, кажется, никто ничего и не заметил даже. Так что… вот так.
— А мне он то и дело доказывает, что хреновый маг, — с усмешкой заметил Грег.
— Явно недооценивает. Или шифруется, чёрт его, шельму, разберёт.
Позади и сбоку вдруг раздался гудок. Хэммиш перегнулся через перила, пытаясь рассмотреть, что там происходит.
— Кажется, за вами приехали.
— Тогда я пойду?
— Бывай. Удачи вам.
***
Далеко за спиной глухо громыхнуло: уходящая за холмы грозовая туча зачем-то ещё напоминала о себе. Дождь кончился ещё час назад. Больше он не знал о времени ничего. Могло пройти только пара месяцев, а могло и пара лет. Всё смешалось в повторяющемся кошмаре, лишь не так давно слегка разжавшем свои когти и давшем спокойно вдохнуть холодный и влажный утренний воздух. Одежда, обувь, захваченный в потёмках чей-то слишком длинный для него плащ — от поднявшегося с луж тумана всё вымокло насквозь, а утренний холод пронзительно звенел на костях, обозначая болью недавние места переломов и скручивая плохо собранные суставы. Туман стоял и в голове, разливался дымкой, окутывая сознание. На подсвеченном близкой зеленоватой зарёй небе ещё остро мерцали звёзды, разбиваясь на сотни осколков в каплях воды на ресницах.
Уходить надо было быстро и тихо. От сырого холода уже звенело в висках, но погода для побега была как нельзя кстати: в тумане, пускай и неплотном, его не увидит ни один случайный свидетель, да и кто в такую погоду из дому раньше времени выйдет? Даже солнце не встало. К тому же, вода размоет к рассвету все следы, что даже с собакой не сыщешь. Он думал, что его будет мучить совесть, что на выходе из деревни незримая сила потянет назад, не пуская прочь от семьи и родного дома, но уже когда тихо закрылась за ним дверь что-то внутри оборвалось, замолкло, не позволяя даже оглянуться. Он думал, что будет жалеть, но незнакомое пока и пугающее ощущение абсолютной свободы нарастало с каждым шагом, удаляющим его от порога чужого теперь дома. Однако на границе полей и дикой равнины, откуда убегала к лесу грунтовая дорога, он почему-то всё-таки остановился. Какой-то робкий внутренний упрёк всё равно ощущался, словно забытая заноза. Тереза ведь снова расстроится. И Дэйв тоже. А остальные? Что вообще все подумают, когда окажется, что он исчез из дома? «Надо было хотя бы записку оставить что ли…» — удручённо подумал маг, собираясь продолжить путь.
— Стой! Да куда ты! От самой церкви догнать не могу… и не докричаться же до тебя, бестолочь!
Он остановился, не веря своим ушам. Всё-таки оглянулся. Сквозь туман частыми прыжками пробирался по лужам, громко шлёпая и вздымая тучи брызг, звероящер, мокрый и блестящий. Добравшись до хозяина, фамильяр фыркнул и отряхнулся, отчего чёрная шерсть встала, как иголки.
— Ты же ушёл… — неожиданно севшим голосом проговорил удивлённый маг, не зная, радоваться появлению зверька или бежать и от него прочь.
— К сожалению, это не так просто, взять и уйти! — огрызнулся фамильяр. — Не может фамильяр покинуть своего мага. А жаль!
— Оставь это… — тихо ответил он, сворачивая к дороге.
— Да куда ты, тень тебя раздери, направился? — снова возмутился зверёк, обгоняя его. — Это ты называешь решением? Просто уйти? Но ты не можешь просто уйти…
— Ты же ушёл, почему я не могу? — спокойно парировал хозяин.
— В конце концов у тебя есть семья!
— И что мне с этого? Я обуза.
— Ни черта подобного!
— Не спорь. Подумай просто: чем я могу быть полезен, если останусь? Да, допустим, работать смогу, а кого это волнует? Отец только и делает, что проклинает тот день, когда я вообще родился. А люди? Они даже смотреть на меня спокойно не могут. Рядом находиться. Для них я проклят, — продолжил он. — Проклят и отмечен, как проклятый. Все случайные несчастья сразу станут моей виной. Никто ничего не скрывал. Для них я мёртв и воскрешен из мёртвых силами демона. Потому что не может маг-недоучка выжить после атаки Великого духа, понимаешь? А мне этого не надо. Здесь я лишь обуза. Проклятье семьи. А им я в любом случае зла не хочу… — поправив съехавший на затылок капюшон, проговорил маг.
Фамильяр зарычал, устав бежать рядом, прыгнул, цепляясь за полы плаща и забираясь наверх.
— И ты так всё оставишь? — умостившись на плече, заглянул под капюшон возмущённый звероящер.
— Пусть выдумывают, что хотят. И про меня, и про Лейтона, и про Деврекса, и про Ашаке. Только без меня и моей семьи. Они здесь вообще ни причём.
— Ты понимаешь, что оставляешь все эти обстоятельства победившими тебя?
— Ну и ладно.
— Ты вот так просто сдашься?!
— Да. Сегодня я проиграл. Может, завтра повезёт.
— А если и завтра не повезёт?
— Значит, послезавтра. Когда-нибудь мне повезёт точно.
Звероящер не стал отвечать, только с тяжёлым вздохом заполз под капюшон, под ткань плаща, чтобы спрятаться от тумана. Вода с его шкурки неприятно скользнула вниз по телу, снова пробило дрожью, но от возвращения фамильяра стало теплей, хоть и веяло от обозлившегося зверька колючим и едким холодом. Хотелось, чтобы, как раньше, звероящер упрямо прижался к шее, пускай и с упрёком, но во благо. Хотелось согреть его в руках, чтобы не дрожал так мелко под одеждой. Но теперь он отчего-то тоже стал чужим, колючим, так, что маг даже не решился без разрешения дотронуться до звероящера. Фамильяр не может покинуть своего мага… Неужели только поэтому он наконец появился?
— А куда ты идёшь? — тихо спросил зверёк, когда устроился на плече под плащом.
— Не знаю.
— И всё равно идёшь?
— Да.
— Ну и куда ты тогда надеешься прийти?
— Куда дорога приведёт. Пока думаю ещё заглянуть в соседнюю деревню… если туда ещё слухи не дошли.
— А если дошли?
Он снова поправил капюшон, скрывающий лицо почти до кончика носа.
— Тогда пойду дальше.