Шансы были малы, но Эстер не теряла надежды. Просто хваталась за любую возможность. Откажут? Плевать, будет куда обиднее, если она даже не попробует. Доходный дом или постоялый двор ведь всяко лучше бара: тут спокойней и люди приличней, как правило. Отсюда хоть есть какой-то дальнейший путь: у владельца заведения такого рода реально значимые рекомендации получить можно. Причём опять-таки куда лучше бара…
Хозяйка же усмехнулась, смерила девушку уже куда более внимательным взглядом, и Эстер мигом растеряла всю наглость, почти физически ощутив этот взгляд. Женщина словно просветила её насквозь, сразу читая и мысли, и намерения. Эстер не решилась снова поднять голову, попросту испугавшись.
— А зачем мне работница? — усмехнулась хозяйка. — Я справляюсь сама. А когда нет, есть временные наёмные. Тем более, работа у тебя уже есть, судя по всему.
— Она временная.
— Тебе там скорее просто не нравится.
Эстер нервно мяла подол одежды. Уходить девушка пока не собиралась: не гонят, значит, есть ещё возможность договориться.
— Ладно, — вздохнула хозяйка. — Представим, что работник мне нужен… Что умеешь?
— Всё умею, а что не умею, тому научусь, — упрямо проговорила Эстер.
— Сколько тебе лет? — мягко поинтересовалась женщина.
— Скоро семнадцать, — не решилась врать девушка.
— Ясно. Не берут никуда, так? Беспризорница?
— Я денег не прошу, — Эстер наконец подняла взгляд. — Только ночлег и еду.
Хозяйка снова поёжилась, зашла назад в дом и жестом позвала девушку за собой. Эстер быстро нырнула внутрь. Она понимала, что это ещё не жест благородства: в тонкой ночнушке снаружи действительно было прохладно. Да и закрывать дверь на замок хозяйка пока не стала.
— Эй, а ты ещё не ушёл? — Заметив задержавшегося на пролёте лестницы Арлена, хозяйка удивилась.
— Думал дорогу подсказать, если что… — нашёл отговорку маг.
— Знаешь, где она работает?
— Говорю же: официантка.
— И как оценишь её работу? — усмехнулась хозяйка.
— После её появления в том заведении находиться стало приятней, — заметил маг, и после всё-таки продолжил путь наверх.
Эстер нахмурилась, не зная, как реагировать. Значит, не такой уж и апатичный посетитель. Или просто подыгрывает? Раз всё это время был там, на лестнице, значит, слышал весь разговор. Она даже обиделась: словно она сама себя нормально зарекомендовать не сможет! Он что, её совсем жалкой считает?
— Надо как-нибудь заглянуть в это ваше заведение, — фыркнула хозяйка.
— Поверьте, оно того не стоит, — угрюмо проговорила Эстер.
Хозяйка тихо рассмеялась, зевнула, прикрыв рот рукой, и снова окинула взглядом девушку. Эстер торопливо поправила волосы и подол платьица.
— Солнышко, не уходи, вернись-ка сюда, я не хочу через два этажа тебе кричать, людей будить, — позвала хозяйка.
«Солнышко?» — Эстер чуть не фыркнула. Арлен нехотя вернулся на первый этаж, но остался у лестницы, продолжая держаться за перила.
— Не хочу под сон разговоры разговаривать да и на одну ночь разбирать комнату тоже, может быть, придётся вообще отказать, — начала хозяйка, — а у тебя вроде диван свободный был, да и знакомы вы хоть кое-как. Не против на одну ночь приютить девочку? А то мне кажется, что ей назад по темноте идти не слишком хочется, ведь так? — Она повернулась к замершей Эстер. — Не стесняешься? Он у нас хороший, не кусается, не бойся.
— Ладно…
— Ну так? — Хозяйка снова взглянула на Арлена.
Он молча пожал плечами, но активно возражать не стал. Хозяйка раздражённо вздохнула, устало отмахнулась и двинулась куда-то за лестницу. Эстер испуганно огляделась по сторонам, не понимая, что ей делать.
— Марта…
— Что? — Хозяйка остановилась и оглянулась на зов.
— Дверь, — напомнил он.
Марта хлопнула себя по лбу, вернулась к входной двери, закрыла её на замок и ушла прежней дорогой. Эстер проводила её взглядом и растерянно повернулась к Арлену. Маг некоторое время просто смотрел куда-то в пустоту, потом всё же снова начал подниматься наверх, тяжело опираясь на перила. Эстер поспешила за ним, не зная, что ещё можно предпринять.
— Врать не надо, говоришь? — шёпотом фыркнула она, когда догнала.
— Ты это к чему? — Арлен её явно не понял.
— «Просто помогла добраться»? — продолжила Эстер.
— А разве не так?
— Всё равно далеко от истины, не думаешь?
— Недалеко. Это не ложь, просто ситуация без подробностей… — пояснил он.
— То есть, твоя позиция: «Я не вру, я недоговариваю», — так? — усмехнулась девушка.
— Примерно.
Эстер снова только хмыкнула. Она всё ещё чувствовала себя очень неловко. Хозяйка дома явно не горела желанием принимать её к себе, но шанс почему-то дала. Эстер эту женщину уже побаивалась, даже руки дрожать начали. Только сейчас она поняла, что понятия не имеет, чем сможет заняться в этом доме, кроме привычной уборки. Разве что готовить научится… Эстер задумчиво взглянула вниз, перегнувшись через перила.
— А нам на какой этаж? — Ей снова пришлось догонять Арлена.
— На последний. Третий… то есть, четвёртый, — ответил он.
— Так третий или четвёртый?
— Здесь четвёртый зовут третьим. Вроде, потому что третий жилой, я не уточнял.
— Интересная история… — пробормотала Эстер, оглядываясь по сторонам; хотя в темноте мало что было видно — только то, что здесь не так уж просторно. — А других постояльцев здесь много?
— А что для тебя много?
— Ну… Сколько тут народу вообще в принципе? — Эстер не решилась оценивать.
— Восемь человек, считая меня и Марту, — после короткой паузы ответил Арлен.
— Негусто… — пробормотала девушка. — А шумные?
— Я не обращал внимания. И не надо на меня так косо смотреть.
Эстер спешно отвернулась, так и не поняв, как он в темноте, не поворачиваясь, разглядел её выражение лица, а уж тем более направление взгляда. На четвёртом этаже пришлось пробираться вовсе на ощупь, по крайней мере, отвлёкшейся Эстер. Неизвестно, сколько бы она ещё искала дверь по стенке, если бы не услышала скрежет ключа в замке.
— А… Почему последний этаж? — уже в комнате спросила Эстер. — Дешевле, что ли?
— Нет, просто мне нужен чердак.
Эстер не стала дальше интересоваться, зачем. Арлен тем временем всё-таки зажёг керосиновую лампу на столе. Очнувшийся, но ещё находящийся в каком-то полуобмороке фамильяр остался около огонька, свернувшись у подставки. Эстер поспешила осмотреться. Комната, как и ожидалось, оказалась не такой уж большой, но ощущения тесноты не было. В полутьме разглядеть цвет стен не удавалось, как и то, что на них могло находиться. Потолок вовсе терялся где-то наверху, куда не доходил свет лампы: стены уходили в непроглядную темноту словно без конца. Даже в полутьме девушка отметила какой-то аномальный порядок, будто тут никто и не жил; только чехлов на мебели не хватало. А мебель занимала почти всё доступное пространство. Справа от двери стоял стеллаж с множеством, похоже, выдвижных ящиков. У дальней стены угадывалась в полумраке кровать. Середина комнаты оказалась занята небольшим круглым обеденным столом, который, судя по всему, по назначению не использовался и лишь бесполезно заполнял собою свободную площадь вместе с задвинутыми под него тремя на вид тяжёлыми стульями. У дальней стены был замечен шкаф, стена слева оказалась занавешена тяжёлой тканью. Слева от двери стоял тот самый маленький диван, о котором вспоминала хозяйка. Эстер навскидку оценила его длину: коротко, не поместится она на нём. Оставалось надеяться, что он всё же раздвигается.
Попытка осмотреться лучше прервалась, как только Эстер споткнулась о незамеченную ножку задвинутого стула. Прошипев пару проклятий, девушка жестом заверила Арлена, что всё хорошо, и решила пока остаться на диване. С этого угла обзора было замечено, что стеллаж не совсем стеллаж, а стол, видимо, рабочий. Правда, поняла это Эстер, только когда там зажглась ещё одна лампа. Снаружи на лестнице послышались тихие шаги, приоткрылась дверь.
— Он ещё возится… Живо спать! — послышался шёпот хозяйки.
— Не волнуйся, ляжем… — тихо ответил Арлен, не отвлекаясь от разбора содержимого сумки. — Ты чего вообще сама не спишь?
— Диван тут есть, а белья нет, вот и не сплю, — пояснила Марта, заходя в комнату и кладя на стол сложенное постельное бельё. — Застелешься сама, я надеюсь? — Она повернулась к Эстер, та кивнула. — Великие боги, а ты чего бледный такой? Нет, я привыкла, что ты и от природы не особо румяный товарищ, но сейчас почти серый просто! — Хозяйка вернулась вниманием к Арлену.
— Всё в норме. — Он отвернулся и снова не стал вдаваться в подробности.
— Нет уж, это совсем не норма, не надо мне тут! — как-то уже сварливо возразила Марта, но прервалась, снова зевая. — Но, как бы меня это ни возмущало, придётся отложить на завтра…
— Вот и отложи, — согласился Арлен.
— Ты не надейся, я не забуду! — снова заворчала хозяйка.
— Спокойной ночи, Марта, — с недвусмысленным намёком пожелал он.
Хозяйка фыркнула и вышла из комнаты, Эстер ещё какое-то время прислушивалась к её шагам на лестнице. Потом снова обратила внимание на Арлена, который отстал, наконец, от сумки, но от стола не спешил отходить.
— Она со всеми так? — спросила Эстер.
— Что? — словно очнулся он.
— Марта. Она со всеми так?
— Как?
— Как… Как с детьми, что ли? — предположила девушка.
— Я не обращал внимания.
«Да на что ты вообще обращаешь внимание?» — хотела уже спросить Эстер, но лишь со вздохом откинулась на спинку дивана. Какой смысл? Что ей даст ответ? Если, конечно, он ответит.
— А диван раздвигается? — вместо этого спросила она.
— Не знаю, не интересовался, — вполне ожидаемо ответил Арлен.
— Всё с тобой ясно… — проворчала Эстер, поднимаясь с дивана.
Раздвинуть диван не удалось, под сиденьем оказался только бельевой ящик. Эстер это совсем не обрадовало, пришлось стелить так. Хоть бельё оказалось мягким и свежим, так что девушка понадеялась на хороший сон, даже несмотря на тесный диван и совсем маленькую подушку. Но появившееся ещё при разговоре с хозяйкой чувство лёгкой тревоги никуда не делось. Эстер снова покосилась на Арлена. Тот уже погасил лампу и вернулся к столу посреди комнаты. Звероящер, свернувшийся компактным клубочком у лампы, поднялся и не слишком активно уполз куда-то в тень.
— Я могу окно открыть? Мне кажется, тут душно, — вдруг обратился маг к Эстер.
Его голос снова от слова к слову переходил в едва слышный отрешённый шелест.
— Ну… ты здесь хозяин как бы, зачем меня спрашивать? — неуверенно проговорила девушка. — Открывай.
— Может, тебе не хочется с открытым окном спать, кто может знать? — тихо пробормотал Арлен, отходя от стола.
— Так заботишься о чужом комфорте? — фыркнула Эстер.
— А нельзя?
— Надеюсь, до абсурда не доходит, — зевнула девушка, снова плюхаясь на диван.
Окно оказалось между шкафом и кроватью. Стекол, судя по хлынувшему свежему воздуху, не было, только плотные ставни и полупрозрачная занавеска. Со своего места Эстер видела крыши более низких соседних домов, выступающие над горизонтом башенки, и тёплый свет фонарей внизу, что проникал и в комнату. Порыв сквозняка затушил лампу на столе, Эстер отчего-то содрогнулась.
Прежней темноты не наступило — свет шёл от окна — скорее, вязкие тёплые сумерки. Эстер продолжала следить за Арленом, который, похоже, наоборот, какой-либо интерес к ней потерял. Мелькнул на подоконнике фамильяр, снова напугав девушку, тихий шорох коготков пронёсся по стене и стих наверху, в непроглядной темноте невидимого потолка. Рухнул наконец в кровать Арлен.
В относительной тишине постепенно стало слышно громкое раздражающее тиканье непонятно где находящихся часов. Из темноты раздался тихий щелчок, часы смолкли, словно остановились. Эстер опасливо огляделась, но ничего более не нарушало тишины, кроме шумов с улицы. По-хорошему надо было бы и ей наконец лечь, но девушка всё сидела, словно окаменев, и лишь прислушивалась к обстановке.
— А ты здесь давно живёшь? — снова тихо обратилась она к Арлену.
— Третий год вроде, не уверен… — в полусне еле слышно ответил он.
— А постояльцы часто менялись?
— Год назад. Семейная пара, этаж под нами…
— Уточнять было необязательно.
«Что ж, за три года можно было так с хозяйкой сдружиться, да… — задумалась Эстер. — Но соседи, этот бесов диван… Ладно, хрен с ним, с диваном, соседей-то как можно не замечать? Особенно, если знаешь их». Решив не углубляться в эти загадки, Эстер всё же, не раздеваясь, легла поверх тонкого одеяла, устремив взгляд во тьму над собой. Спать уже не особо хотелось.
Глаза наконец привыкли ко мраку, девушка даже разглядела свешенный с края шкафа хвост звероящера. Эстер снова окликнула Арлена, но тот не ответил. Девушка села, осторожно глянула через стол. Вроде уснул. Фамильяр также не подавал признаков активности. Эстер бесшумно поднялась с дивана, подкралась к шкафу, тронула жёсткую кисточку на хвосте. Звероящер не двинулся, лишь еле слышно заворчал.
Убедившись, что соседи по комнате беспробудно спят, Эстер выглянула в окно. Свежий воздух окончательно прогнал всякое желание спать. Широкий козырёк под окном мешал обзору всей улицы внизу, зато хорошо просматривалась вторая, пересекающая её. Частично можно было рассмотреть лабиринты переулков, если они не были прикрыты скатами низких крыш. Эстер даже попыталась найти улицу, где находился бар, но недоставало высоты. Слева от окна крыша через какое-то расстояние обрывалась вместе со стеной дома, справа же было замечено примерно такое же окно. Эстер вернулась на миг в комнату, снова огляделась. Эта занавешенная тканью стена не давала ей покоя. Снова оглянувшись на спящих, Эстер тихо двинулась туда. Она почему-то ожидала, что ткань окажется пыльной, но ожидания не оправдались. Тяжёлая штора легко ушла в сторону, гремя по карнизу кольцами. Эстер испуганно оглянулась, но только зашуршал чем-то на шкафу звероящер, а затем и он затих.
За тканью стены как таковой не оказалось. Эстер осторожно скользнула в новое помещение, уже аккуратней прикрыв за собой штору. В груди что-то неприятно шевелилось, била тревогу совесть, но девушка не могла унять любопытства. Некоторое время она просто стояла на месте, всё ещё напряжённо глядя на складки ткани, привыкая к странному, мерному, едва уловимому слухом шуму.
Разворачиваясь, Эстер успокаивала себя тем, что завтра возможно она навсегда уйдет отсюда, а значит, уже никогда не сможет удовлетворить своё любопытство. Почему же ей не воспользоваться моментом и не осмотреться хотя бы сейчас, пусть и в темноте? Она же не с корыстными или злыми целями. Вреда не будет, значит, можно. На глаз отделённое шторой пространство казалось раза в три больше, чем жилая часть. Хотя, может быть, такое ощущение складывалось из-за того, что тут было почти пусто, по крайней мере посередине. Эстер ещё раз осмотрелась. В тени стен что-то стояло, но она не могла понять по размытым силуэтам, что именно. Подойдя ближе, Эстер наткнулась на плотные чехлы. Хотелось заглянуть под ткань, но девушка всё же удержалась. Однако один раз всё-таки поискала края чехла, но нашла лишь бумажный ярлык, текст на котором рассмотреть в темноте не удалось. На ощупь под тканью было дерево, Эстер тихо постучала по нему. Звук получился звонкий, смешанный с тихим металлическим лязгом. Под другим чехлом дерево отозвалось ещё звонче — некоторое время в пустом помещении раздавался гудящий звук, словно от потревоженной струны. Эстер испуганно замерла, ожидая, когда стихнет гудение. Некоторое время она косилась на занавес, ожидая, что он сейчас двинется в сторону. Однако в наступившей тишине ничто не пошевелилось, никто не обнаружил затаившуюся девушку. Эстер тихо подошла к открытому окну, выглянула наружу, нашла окно комнаты слева от себя. «Эх, лучше бы не лезла сюда… — растянувшись на подоконнике, подумала она. — Всё равно яснее ничего не стало, только больше неизвестного…»
Девушка снова огляделась, прислушалась, отошла от окна. Тот самый едва заметный шум продолжал наполнять помещение, но теперь Эстер начала улавливать направление, откуда он шёл. Снова пришлось подойти к зачехлённым предметам. У дальней стены, в углу, шум стал вовсе отчётливым. Эстер снова оглянулась назад и осторожно приблизилась к дальней стене. Здесь пришлось наткнуться на лестницу — Эстер вспомнила про чердак. Снова проснулась совесть, но любопытство пересиливало. Однако забираться наверх она всё же не стала. Банально побоялась. Пока что Эстер просто стояла у лестницы, пытаясь понять, откуда именно идёт тихий ритмичный стук. Угол утопал во мраке, так что увидеть что-либо не представлялось возможным. Девушка сделала пару шагов вперёд и остановилась, почувствовав под ногами что-то мягкое. Снова та же ткань, те же чехлы, то же дерево под тканью. Эстер осторожно приблизилась к странным ящикам и приложила ухо к стенке, чтобы лучше расслышать.
В следующий миг ей даже стало смешно. Всякий страх испарился, потеряли таинственность эти скрытые под тканью ящики. Эстер ощупала ближайший ящик чуть повыше, чтобы подтвердить догадку: обычные напольные часы. Стоят тут, штук пять так точно, нестройно себе тикают под тканью, хорошо хоть, что не бьют. «Интересно, а там тоже часы сплошняком? — оглянулась на другие стены Эстер. — Тогда почему те молчат? Или нет, по-другому: почему эти идут? И зачем их тут столько?» Вспомнилось навязчивое тиканье в комнате, так резко замолкнувшее потом. Эстер вернулась к другим зачехлённым предметам. Что-то подходило по размерам под звание тех же часов, что-то не было похоже даже по форме. Снова было обращено внимание на лестницу, но Эстер после ещё одного обхода вернулась в комнату.
Фамильяр со шкафа куда-то пропал, по крайней мере, хвоста уже не было видно. Девушка тихо прошлась по комнате, на этот раз уже аккуратно обходя мебель, даже погрозила пальцем стулу, о который споткнулась в первый раз. Ничего особо интересного она не нашла, только с шумом едва не свернула со стола лампу. Снова в панике кинула взгляд на кровать, но Арлен спал, как убитый. «А реально, вдруг… убитый?» — похолодела Эстер, приглядываясь получше. Вот ещё этого ей только не хватало… Девушка подкралась ближе. Он лежал на левом боку, завернувшись в покрывало и уткнувшись лбом в стену, так что лица Эстер не могла видеть. Она прислушалась, но звука дыхания не уловила, отчего забеспокоилась ещё сильней. «Только не умирай, ты же мне все планы испортишь… — запаниковала девушка, уже склонившись у кровати и не зная, что предпринять. — Разбудить, что ли? А не проснётся если?»
Над головой в стороне и сверху раздался шорох, Эстер в страхе вскинула голову. На открытых ставнях у шкафа на задних лапках сгорбившись сидел звероящер, склонив к плечу голову и косо глядя на девушку едва светящимися отражённым светом оранжевыми глазами.
— Брысь! Чего проснулся? — не нашлась, что ещё сказать, Эстер.
— Кто бы говорил… — тихо проворчал в ответ фамильяр.
Эстер прикусила язык: она и забыла совсем, что это существо ей ответить может. А существо тем временем перепрыгнуло на другую створку ставен, что была ближе к Эстер. Девушка отошла от кровати, не спуская взгляда со звероящерицы, которая замерла на некоторое время, хвостом удерживая равновесие.
— Боишься? — с издёвкой спросил фамильяр.
— Нисколько, — фыркнула в ответ Эстер.
— А чего отшатнулась?
— Ответ на свой вопрос я получила, значит, на том месте мне делать больше нечего, не находишь?
— А что за вопрос? — продолжал допытываться ящер.
— Ты на что вообще намекаешь? — прищурилась девушка.
— Ни на что. Личный интерес, — пояснил зверёк, спрыгивая со створки на пол.
Эстер опасливо опустила взгляд, чтобы не выпустить из виду фамильяра, если он вдруг приблизится к ней по полу. Но чёрную шкурку в темноте было непросто рассмотреть.
— Всё-таки боишься… — раздался разочарованный тихий голос откуда-то со стороны рабочего стола.
— Я не знаю, что ты задумал и на что способен! Имею право бояться! — насупилась девушка.
Звероящер не ответил, только снова послышался тихий шорох когтей, а затем и он смолк. Эстер тихо выругалась. Дико хотелось кого-нибудь ударить, но подходящих кандидатур вокруг было не так много, да и бить их было особо не за что. «Только попробуй что-то не то подумать!» — мысленно прошипела она в адрес фамильяра, однако вернулась к кровати.
Что ж, эта вертлявая звероящерица жива, значит, и хозяин её не за гранью тёмных миров, можно быть спокойной. Но Эстер всё равно осторожно попыталась заглянуть в лицо спящего. Свет от окна едва позволял что-либо увидеть, а распущенные волосы лишь добавляли тени, в особенности так и оставшаяся лежать на лице чёлка. «Какой идиот добровольно себе так обзор урежет? Неудобно же», — мысленно ворчала она и, наконец убрала её в сторону. В следующий миг девушка застыла на месте, не зная, снова ли ей отойти прочь или остаться и присмотреться, не показалось ли. Нет, не показалось: чёлка всё-таки имела необходимость, хотя Эстер в таком случае скорее обошлась бы полумаской или повязкой. Верхней правой части лица, можно сказать, и не было. Шрам на переносице резко расширялся, продолжаясь далее до виска и пересекая пустую глазницу. Пара подобных, но короче и глубже нашлись на лбу и щеке. Словно когтями когда-то начисто содрали всю кожу в этом месте. Рана была нанесена достаточно давно, так как края шрама сгладились — во всяком случае, в полумраке Эстер не могла увидеть его чётких границ.
Девушка оглянулась в ту сторону, откуда в последний раз слышала голос звероящера. Ни звука, ни движения, ни странно светящихся глаз, но ей казалось, фамильяр наблюдает за ней из какого-то незримого уголка этого тёмного стеллажа с огромным количеством закрытых ящиков неясного содержания. Отчего-то стало ещё более неловко. Эстер спешно отшатнулась от кровати и вернулась на диван, всё ещё разыскивая признаки присутствия рядом чёрного зверька. Фамильяр не показывался. «Только дёрнись ко мне… хвост оторву, — продолжала надеяться на телепатические способности ящера Эстер. — Не думаю, что он отрастёт заново…» Не получив никакого ответа, она наконец, быстро скинув платье, нырнула под одеяло, пытаясь удобней устроиться на коротком диване.
Сон всё не шёл.
***
Вечерело.
Над рекой с треском проносились стрекозы, отбрасывая блики от прозрачных сетчатых крылышек. За спиной, над утёсом, скрипела такими же сетчатыми крыльями на тихом ветру мельница, а на другом берегу было как-то пусто и просторно. Лишь далеко на холмах на фоне плывущих вдоль горизонта ватных облаков виднелись точки пугал и силуэты других мельниц. Домой не хотелось.
Хотелось раствориться в прохладном воздухе, стать неотделимой частью огромного мира, наблюдать его со всех точек пространства одновременно. Быть везде, но при этом не существовать. Как солнечное тепло, которым пропитан ветер: все знают, что оно есть, воспринимают, как должное, нужное, но не замечают, привыкнув и забыв. А ветер непринуждённо продолжает качать травы, крутить крылья мельниц, поворачивать флюгеры, а разозлившись, срывать крыши с домов и ломать старые деревья…
Стрекоза пролетела совсем близко, едва не задев хрупкими крыльями лицо. Он быстро огляделся, чтобы убедиться, что вокруг всё так же никого нет. А впрочем, да кому он может понадобиться? Тени ползли по склонам холмов, подбираясь к реке. Небо ещё светилось. Воздух остывал, грела только земля.
— Ты точно в порядке?
Голос был незнаком. В сумерках под утёсом маленького чёрного собеседника он заметил не сразу. «Крыса что ли?» — попытался угадать он, вглядываясь в прижавшуюся к земле фигурку. Небольшое существо опасливо вышло из прибрежной травы и застыло, ожидая ответа.
— А… С чего ты взял, что нет? — Разговаривать со зверьком было странно.
— Ты тут один. Люди не остаются одни, если есть другие рядом. Ведь так? — неуверенно предположил зверёк. — Я не очень хорошо знаю людей. Тем более маленьких. Я с ними ещё не говорил.
— А со мной почему-то заговорил.
— Стало интересно. Почему ты тут один? — Зверёк чуть приблизился.
— Мне кажется, другим я не особо нужен. — Он пожал плечами.
— Ты так в этом уверен? — удивился хвостатый.
Он задумался. На самом деле ему сегодня всё уже сказали. Не все, но один конкретный и на самом деле важный человек. А ведь он даже не понял, зачем. Он ведь даже ничего не сделал не так.
Оставленная где-то позади тоска снова начала подкрадываться со спины. Зверёк тоже подобрался чуть ближе, сверкнули в наступающей темноте оранжевые маленькие глазки.
— Ты откуда вообще взялся? — Он решил перевести тему.
— Огненная женщина-птица сказала, что я должен идти, — ответил чёрный зверёк.
— Кто сказал? — не понял он, решив, что сошёл с ума.
Как ни странно, но он остался спокойным. Сошёл и сошёл — будто раньше ни с кем не бывало. Это бы даже всё объяснило.
— Женщина-птица. Она не сказала своего имени. Только моё… — тут необычный собеседник смущенно смолк. — Только я его забыл.
— Вспомнишь, не волнуйся, — зачем-то сказал он. — А зачем тебе нужно было идти?
— Это… Этого она тоже не сказала. — Казалось, зверёк только сейчас задумался, что это немного странно. — Или сказала? Я не помню. Наверное, я сам должен догадаться… Так?
— Может быть. — Он снова неловко пожал плечами.
— Я должен был найти, — продолжил зверёк. — Она говорила, да. Должен идти и найти… Но что?
Он не мог ответить. Он тоже не помнил и не знал. Просто не мог знать. Снова установилась относительная тишина, отчего-то быстро переставшая быть неловкой. Где-то далеко время от времени было слышно голоса людей: кого-то звали. Говорящий зверёк осторожно, ползком подобрался ещё ближе, коснулся холодным носиком его запястья. На миг обдало волной тепла, чужое незнакомое горячее и острое звонкое чувство прошило грудь. Он непонимающе глянул на зверька.
— Знаешь… А я нашёл, — прошептал тот, садясь на задние лапки; загоревшиеся глазки выражали неумолимый и чистый восторг.
— Что?..
— Вот ты где! — вдруг раздался сбоку другой голос, звонкий и уже хорошо знакомый.
Зверёк вдруг быстро нырнул в рукав рубашки, взобрался по руке на плечо и скрылся за воротником. Он невольно содрогнулся: маленькие коготки зверька не слишком приятно, пусть и безобидно впивались и царапали кожу. Девочка осторожно прошла по мягкому берегу, выбралась на песок и побежала к нему. Он вдруг помрачнел.
— Мы тебя уже где только не ищем, я к реке боялась идти: вдруг утонул? — заключив его в цепкие объятия, быстро-быстро заговорила она. — Зачем ты сбежал? Отец так испугался…
— Да он даже не верит, что он мой отец… — кисло заметил он.
— Не говори глупостей! — нахмурилась девочка, резко отстраняясь от брата, но ещё крепко держа его за плечи. — Мал ещё, чтоб такие вещи понимать…
— А что тут понимать? — почти скучающим голосом произнёс он, снова поднимая взгляд. — Он сегодня уже всё сказал.
— И ты поверил? Да он просто погорячился!
— Он сам говорил, что правду выдают только по пьяни и в гневе. Да и чего ему тогда злиться? Я разве давал повод?
— Ты обиделся?
Конечно же он обиделся, что за глупый вопрос? Но это было тогда. А сейчас саднящего чувства больше не осталось.
— Нет. Я устал.
Девочка снова с удивлением заглянула ему в глаза, словно не веря, что он вообще может что-то такое сказать. Он отчасти понимал: странно слышать подобное от человека, который едва переступил через первый десяток лет жизни. Но он говорил чистую правду.
— Устал? — переспросила она. — От чего?
— От притворства.
— Притворства? — Она явно не понимала.
А у него не осталось эмоций, которые он мог бы вложить в осипший голос, чтобы стало понятнее.
— Этой игры в большую и дружную семью, — решил словами пояснить он. — Мы не так нужны друг другу, как пытаемся притвориться. Если нас разделить, ничего не изменится.
— Это не так!
— Мы уже все по одиночке. Отец в разъездах. У мамы — Дэйв. Ринделл занят в поле или своими планами. На других ему плевать, он даже не интересуется, хотим ли мы быть частью его планов. Айвен с Марикой заняты учёбой и поиском женихов на стороне, они лишь делают вид, что им есть дело до нас. Они хотят скорее отсюда уехать. Ты всё время только и делаешь что-то по хозяйству, пусть этого никто и не замечает. Или делает вид, что не замечает, и пользуется этим. Мне применения ещё не нашли, я пока в стороне. Всегда.
— Не всегда! — как-то озлобленно вдруг возразила она.
— Иногда с кем-то из вас всех. Но оттуда зато всё очень хорошо видно.
— И что же тебе видно?
— Тебе не кажется, что родители тоже просто от нас устали? Да и вообще все ото всех.
— Мне кажется, ты просто ревнуешь, — не слишком уверенно предположила она.
— Возможно, — согласился он. — Я допускал такое. Но как можно ревновать к людям ещё менее нужным, чем ты?
— А Дэйв? — ошарашенно спросила она.
— А что Дэйв? Дэйв просто ещё совсем мал, ему в любом случае нужно внимание. Без него ему просто не выжить… — он спокойно взглянул на неё, не до конца понимая её словно физически ощущаемого на расстоянии комка колкого и холодного страха.
Ему вообще начинало казаться, что в самом начале она была права. Мал ещё. Не должен понимать. Не его ума дело. Но слова собирались сами всё то время, пока мимо текла река.
— И поэтому ты решил всех перепугать, сбежав из дома? Отец себе места не находит, себя винит!
— Признаюсь, он… Он меня сильно напугал. Но его вины нет! Я не собирался сбегать. Это было бы слишком глупо. Хотелось успокоиться…
— И как, успокоился?!
— Я ведь не говорю, что они плохие или что-то ещё, — почему-то поспешно начал оправдываться он, ощутив с её стороны затхлое дуновение едва сдерживаемого гнева. — Я их ни в чём ни виню. Они хорошие. Они дали нам всем всё, что только могли дать. Нам всем. Просто, иногда мне всё равно кажется… Мне кажется, их самих хватило не на всех. Понимаешь? Ты тоже иногда жалуешься. А я вовсе перестал ощущать себя тут… своим и нужным. Конечно, мы тоже не можем требовать от них сверх меры и их возможностей…
— Не надо так говорить, — снова одёрнула его сестра.
— Как?
— Вот так! Ты ничего не понимаешь!
Казалось, она сейчас заплачет. Он как никогда остро чувствовал, что ей действительно не всё равно. Она правда боялась, злилась и не хотела его потерять, потому и держала крепко, словно он сейчас взаправду растворится и пропадёт в наступающей мгле. А он и сам не помнил, как оказался на берегу. Но здесь было отчего-то так безопасно и тихо, что в столь же безопасный и тихий дом возвращаться не хотелось. Не потому что накажут — не накажут, просто тяжко было находиться там, среди семьи, которая уже давно не казалась семьёй, единым целым, чем-то тёплым и охраняющим. Горстка людей, собранных под одной крышей лишь волею обстоятельств.
— Пойдём. Тут становится холодно.
Она в ответ нехотя отпустила его. Вместе поднялись с земли и пошли домой.
Под воротником зашевелился уже забытый зверёк. Он задумался, а правильно ли, что он его не прогнал? Тащит домой теперь… Говорить ли кому-то о чёрной… крысе? Мыши? Ящерице? Он даже не знал, как назвать это существо. И эта его странная фраза… «Я нашёл», — что и в каком таком смысле нашёл?
Темнота ползла от горизонта, незаметно и стремительно сгущая и замораживая пространство. Там, в темноте, незримая пропасть где-то за стеной из шума трав и с лиловыми облаками у самого горизонта. Ночь наступала всегда очень быстро.
Так было и сейчас.
***
А Эстер снова стояла перед лестницей. Справа тихо перекликались тиканьем всё те же часы, еле светило окно с другой стороны. Но девушка ничего этого не видела, перед глазами навязчиво стояла только лестница. Она сама не поняла, в какой момент подошла и начала подниматься, но несмотря на то, что она чётко осознавала, что поднимается наверх, ей казалось, что она медленно опускается куда-то вниз, в неведомую бездну.
Кружилась голова, Эстер потеряла счёт ступеням. Когда она уже хотела оставить эту затею и спуститься обратно, ступени сменились наконец ровной поверхностью. В лицо ударил пыльный сухой ветер, Эстер почувствовала запах пепла и гари. Странно, но дыхание осталось чистым.
Деревянный пол под ногами быстро покрылся чёрным вязким песком, чернота окутывала и пространство вокруг. Попытка отступить обратно к лестнице не удалась: ступени за спиной пропали, один мягкий липучий пепел и чёрный песок. За спиной постепенно нарастал непонятный, гудящий шум, ударил горячий ветер, сквозь его вой прорвался нечеловеческий крик. Мимо метнулась бело-лиловая вспышка, Эстер резко рванула с места вперёд, в непроглядную тьму и чёрный от пепла туман, прочь от дикого шума и этого сдирающего кожу, как кипяток, ветра.
Сквозь прозрачно-фиолетовую дымку тлела угловатая фигура демоницы, что неумолимо приближалась, взрывая страшными когтями рассохшуюся от жара землю. Поворот, другой… За спиной слышался уже не топот — шелест многих маленьких лапок, взрывающие тёплый пепел крошечные коготки. Эстер не хотелось оглядываться. Вокруг не дома — вокруг тёмные гладкие скалы, острые, как ломаное стекло. Девушка боялась увидеть в них отражение того, что было за её спиной.
Новый порыв ветра унёс прочь и шум, и скалы, и погоню, заставил резко остановиться. Где-то вдалеке ещё слышался знакомый вой, с другой стороны ему вторил грохот, словно рушился камень, крошась на первоэлементы. Эстер попыталась оглядеться. Всё та же тьма, мягкий, заглушающий шаги пепел под ногами, никого вокруг. В ушах гудела кровь, никак не прекращалось навязчивое головокружение, будто Эстер не шла по земле, а висела вверх ногами.
— Есть здесь кто-то?
Она ожидала услышать эхо, но даже оно не ответило. Голос прозвучал жалко, тихо, одиноко. Она резко развернулась, почувствовав чьё-то присутствие. Чувства не подвели: в десятке метров от неё виднелся силуэт. Девушка сглотнула и медленно двинулась в его сторону.
Существо не тронулось с места. Эстер видела: это не человек. Тело, может быть, издалека и напоминало человеческое, но было покрыто синим оперением, и лишь пересеченный тремя вертикальными складками живот голый и тёмный. Существо сидело на корточках. Покрытые тем же синим пером ноги вместо стоп имели птичьи когтистые лапы. Опиралось оно на жёсткий птичий хвост зелёного пера с большими глазчатыми пятнами. На месте рук — огромные раскинутые крылья, но на груди были сложены маленькие скрюченные ручки, чем-то похожие на птичьи лапы. На мощной шее, напомнившей Эстер бычью, голова была почти незаметна, только закрытое маской лицо. Левая часть маски была чёрной, правая часть — белой. Глаз не было. За плечами существа ветер тихонько колыхал тонкие чёрные перья, торчащие, словно высокий кружевной воротник. Девушка приблизилась достаточно, чтобы рассмотреть даже фактуру пера, присыпанные пеплом плечи чудовища, сухую складчатую кожу на маленьких ручках. Оно, похоже, не заметило её или же просто спало. Эстер снова нервно сглотнула, делая шаг назад. Находиться рядом с ним дольше не хотелось. Но она не могла отвести взгляда…
Существо вздрогнуло.
Эстер отступила дальше. Дёрнулись, хрустя суставами ручки на груди чудовища, задрожал, сыпля пеплом, воротник чёрных перьев. Эстер задержала дыхание, и существо замерло.
Воздуха не хватало, она пыталась уйти как можно дальше. Однако не дышать вечно было невозможно, в какой-то момент пришлось шумно вздохнуть. Сухой жар не давал достаточное количество кислорода, кружилась голова. Чудовище снова зашевелилось. Открылись четыре белых глаза на тёмной стороне маски, три из них тут же перетекли на светлую сторону, Эстер резко остановилась. Снова поднялся ветер, резко распахнулись на месте складок на животе существа три огромных глаза, сразу нашедшие Эстер. Словно треснула у основания шея, показались острые клиновидные зубы, раздвоенный мясистый язык. Взметнулись огромные крылья, поднимая тучи пепла и песка, а в приближающейся из-за спины чудовища чёрной пылевой бури вмиг загорелись сотни и тысячи бледно-голубых и красных звериных глаз без зрачков. Кто-то с силой дёрнул за воротник платья назад, ткань врезалась в шею, перекрыв воздух…
…Эстер резко вздрогнула, проснулась, судорожно вдохнув ртом и прижав к груди одеяло, не в силах двинуться из-за ещё сковывающего тело сонного паралича. С колен метнулся прочь звероящер, чуть ли не до визга напугав девушку.
— Ты в порядке?
Эстер рывком села, всё ещё прижимая к себе одеяло, и затравленно повернулась на голос.
— Немедленно отвернись! — рявкнула она в следующий момент.
Арлен даже дверцу шкафа с зеркалом закрыл, лишь бы она больше не сотрясала воздух, и продолжил бороться с запутавшимися волосами. Эстер же быстро потянулась за платьем, но оно соскользнуло с подлокотника на пол, едва удалось его коснуться, и оказалось вне зоны досягаемости. Девушка даже зашипела от досады.
В комнате резко стало светлее. Эстер ещё раз запуганно огляделась. Просто зажглись лампы на стенах. Она поискала глазами хозяина комнаты. Получилось не сразу: в бледно-жёлтой рубашке Арлен едва не слился с такими же светлыми стенами. «Ах, точно… Магия и всё такое…» — вспомнила Эстер, и лампы перестали казаться чем-то таинственным.
Что-то мягкое коснулось руки, и Эстер снова вся передёрнулась, ещё не успокоившись.
— Ты б ей чаю с мятой или ещё чем принёс… Нервы попусту тратит, бедняжка, — фыркнул фамильяр, оставив на диване затащенное туда платье и прыгнув на стол.
— С-спасибо… — еле слышно пробормотала в сторону звероящерицы девушка, тупо сжимая одежду в руках, словно боясь, что та исчезнет.
— Ты скоро? Мне вообще-то зеркало нужно… — отмахнувшись от фамильяра, поторопил её Арлен.
«Ага, чтобы народ не пугать…» — еле удержалась от колкости Эстер, но поняла, что действительно его задерживает. Уже застёгивая пуговицы на воротнике, она ещё раз огляделась. Арлен вернулся к шкафу с зеркалом, а фамильяр белкой скакал по ящикам стеллажа, то и дело открывая какие-то из них и что-то разыскивая.
— А что, ещё ночь? — заметив, что окно всё ещё открыто, и снаружи так же темно, спросила Эстер.
— Час до рассвета. Почти утро, — ответил Арлен.
— И чего мы так рано поднялись? — удивилась девушка.
— Ты — не знаю, а я мимо Марты планировал уйти…
— Да сейчас тебе, уйдёт он! — послышался с лестничной площадки голос хозяйки.
Звероящер спешно нырнул в ящик, на ручке которого в тот момент сидел, а Арлен рванулся к двери, услышав скрежет ключа. Эстер продолжала недоумевать на диване.
— Ты серьёзно? Марта, к чему эти крайности? — поняв, что дверь уже заперта снаружи, а ключей на привычном месте на столе нет, попытался перейти к переговорам он.
— А к тому, что ты сейчас снова на весь день унесёшься, и неизвестно ещё, вернёшься ли к вечеру. Я не хочу волноваться, так что денёк побудешь дома. Признавайся: вчера сильно по голове прилетело? Ещё куда-то идти собрался… Отдохнёшь — пойдёшь хоть на край света. А сейчас только дёрнись прочь, из-под земли достану! Я вас всех уже насквозь знаю…
— Эстер хоть выпусти… — сдался Арлен.
— О, а она проснулась уже?
Эстер всё ещё переваривала ситуацию. Снова повернулся в замке ключ, приоткрылась дверь.
— Брысь от двери! — шикнула Марта.
Арлен только в бессильном жесте поднял руки и молча удалился в помещение за шторой.
— И оттуда брысь!
— А вот тут изволь смириться…
— Ой, выселю к Таусовой бабушке, доогрызаешься! — проворчала хозяйка, шире открывая дверь. — Давай, идём! — уже к Эстер обратилась она.
«К какой-какой бабушке?» — девушка кинула последний взгляд на завешенный тканью проход и вышла за Мартой. Хозяйка не забыла снова запереть дверь, а Эстер попыталась не улыбнуться. По лестнице спускались быстро, но тихо, учитывая раннее утро. Путь лежал туда же, куда прошлым вечером скрылась хозяйка: за лестницу. Там обнаружилась комната, в которой и жила Марта.
— Обычно так рано никто не поднимается, — зачем-то пояснила хозяйка, когда они зашли в её комнату. — Хотя иногда мне приходилось ловить в такое время должников…
Половина комнаты оказалась огорожена светло-зелёной ширмой с серебристой вышивкой в виде танцующих павлинов, так что всей её Эстер увидеть не могла, только пару кресел, низкий столик между ними и большое, скрытое неплотной салатовой шторой, окно. Девушка остановилась в нерешительности, не зная, можно ли в её обуви ступать на ковёр. Марта тем временем опустилась в одно из кресел.
Эстер наконец смогла нормально её рассмотреть. Марта уже успела привести себя в порядок и переодеться, так что имела мало общего с тем растрепанным образом, что увидела перед собой Эстер днём ранее. Тёмные глаза смотрели из-под полуопущенных век, однако взгляд был ясным. И, несмотря на то что глаза были полузакрыты, Эстер казалось, что он похож на неподвижный взгляд ящерицы или змеи. Волнистые тёмные волосы собраны в аккуратный пучок, нет того недовольного выражения на светлом гладком лице. Крошечные, выдающие возраст морщинки, наблюдались только в уголках губ, глаз и вдоль открытого лба. Ухоженные руки, аккуратно остриженные ногти — явно чтобы не мешали в домашней работе. В целом, Марта производила достаточно приятное впечатление.
— Как тебя там? Этель? — Хозяйка снова подняла на неё взгляд.
— Эстер, — уточнила девушка.
— Эстер… — повторила Марта, будто пробуя на вкус. — А фамилия?
— Нет её, — ответила Эстер.
— Почему же? — поинтересовалась хозяйка.
— Своей у матери не было, а отца я не знаю, — не имея почему-то сил не ответить или соврать, проговорила девушка.
— Хорошо, Эстер, иди сюда.
Она напряжённо вздохнула, осторожно приблизилась ко второму креслу. Марта кивком поторопила её, и Эстер неуверенно, но быстро опустилась на край сидения. Снова напала неловкость, столь ей обычно несвойственная.
— На чём мы вчера остановились? — закинув ногу на ногу и сложив на груди руки, мягко спросила Марта.
— На том, что заведение, где я работала, не стоит Вашего внимания…
— Уже «работала»? Смело. — Она улыбнулась, не спуская с Эстер внимательного взгляда. — А в чём причины? Боишься дурных рекомендаций?
— Нет, хозяева были довольны… — нервно продолжила девушка. — Просто там всякий сброд обычно шатается, редко кто-то приятный хотя бы на вид заглядывает. Дешёвый непримечательный бар.
— Прямо-таки ничем не примечательный? — усомнилась Марта.
— Кухарка только отличная. Ей бы на нормальной кухне работать, а не там… Жаль, не узнала её имени, — припомнила, нервно улыбнувшись, Эстер.
Марта снова только кивнула, а девушка ещё сильнее занервничала.
— Сколько ж ты там проработала, что не знаешь её имени? — через какое-то время продолжила хозяйка.
— Чуть меньше месяца, — быстро подсчитала Эстер.
— И возвращаться не планируешь?
— Если тут не останусь, никуда больше, кроме того бара, и не возьмут…
— И чем тебя не устраивает работа в баре, кроме неприглядных посетителей? — снова с улыбкой спросила Марта.
— Я…
— Ну?
— Просто я… Я не хочу жизни, в которой осталась моя мать, — вдруг злобно и одновременно грустно ответила девушка.
— И в какой же такой жизни она осталась, что ты не хочешь такой же? — Хозяйка сменила тон.
Мягкий голос Марты словно гипнотизировал, Эстер уже не могла остановиться:
— С детства она также переходила от одного подобного заведения к другому, работая только за ночлег и еду. Причём работу выполняла вообще любую, лишь бы заплатили. — Тут Эстер криво усмехнулась. — В общем-то, только поэтому и появилась на свет я. Ей не нужна была такая обуза как ребёнок, но остатки совести хотя бы не позволили оставить меня в канаве или на пороге какого-нибудь дома. По крайней мере, лет в семь я могла бы стать помощницей, так, впрочем, и случилось. Но пришлось осесть в одном постоялом дворе, так как с ребёнком никуда не брали. — Эстер на мгновение умолкла. — Не знаю, до сих пор ли она там. Но я сбежала, как только смогла. А сейчас даже жалею: всё-таки там кормили, и не надо было заботиться о завтрашнем дне — работай, и всё будет…
— И сколько ты так уже бродишь в поисках новой стабильности? — прервала её Марта.
— Лет шесть… — припомнила девушка. — Мне было около одиннадцати, когда хозяева обратили на меня особое внимание, и я решила делать ноги оттуда.
— И чего же именно ты ищешь? — продолжила задавать вопросы Марта. — От одной стабильности ты сбежала, а какую ныне пытаешься найти, если о той жалеешь?
— Хочу просто подняться с того дна. Хотя бы немного.
— Но люди вокруг в этом не заинтересованы, я права? — продолжала хозяйка.
— Да.
— И ты пытаешься пробиться сама любыми возможными методами… Ясно. — Она снова кивнула. — За это время, верно, успела даже немного запятнать репутацию, не так ли? Иначе, зачем приходить за работой в незнакомый тебе город?
— О чём Вы? — не поняла Эстер.
— Доход не всегда был, явно приходилось воровать, так?
— Знаете, есть всем хочется!
— Не злись так, я тебя ни в чём не обвиняю. Но было дело, так? Откуда бежишь?
— С южной заставы, — вновь сдалась чужой воле Эстер.
— Что-то серьёзное?
— У дежурного нож забрала, а он потом уже заметил. Хотел под суд тащить из-за мелочи, да не успел.
Марта тихо рассмеялась.
— И много таких мелочей было? — Отпускать девушку она и не собиралась.
— Ловили только три раза. До суда дошло один раз — разошлись с миром. Но в окрестностях Ливерона мне теперь лучше не показываться…
— Хорошо. Как минимум из моего дома ты за эту ночь ни с чем не попыталась убежать. Это хорошо. Вернёмся к другим твоим качествам. — Хозяйка наконец отвлеклась от неприятной темы. — Чем ты можешь быть полезна тут, раз уж тебе так хочется остаться?
— Всем, кроме готовки. — Эстер снова скривилась. — С ней у меня всё очень плохо…
— Печально, но если немного конкретизировать… Что ты подразумеваешь под словом «всё»?
— Всё, что скажете, в пределах разумного и полезного, — попыталась пояснить девушка.
Марта задумчиво вздохнула, отвела наконец глаза. Эстер на автомате проследила за её взглядом. За окном стало заметно светлее. «Как долго я уже здесь?» — вдруг задумалась девушка.
— Сходи, открой дверь этому чудику да ключ верни, уверена, он не ушёл, заодно диван уберёшь, и бельё сюда принеси, не забудь. — Оставив на столике ключ, Марта поднялась из кресла. — У тебя остались вещи в том баре?
— Нет. Только часть зарплаты…
— Хорошо. Я ещё подумаю, решение скажу к вечеру. Потом позову. Иди, — остановившись у окна, проговорила хозяйка. — Ключ не забудь, устанешь бегать.
Эстер неуверенно двинулась к выходу. Уже за дверью она остановилась, вспоминая детали разговора, которые странно быстро улетучивались из памяти, словно это был только сон. Теорию опровергал ключ от двери в руке. В голове стоял туман, Эстер списала его на реальную сонливость: хотелось подняться наверх и рухнуть обратно на диван. Перед запертой дверью на четвёртом этаже она снова задумалась, что наговорила хозяйке, но поиск замочной скважины перебил эти мысли. Лишь вспомнила странную фразу про то, что Арлен не должен был уйти. А как он уйдёт, если дверь заперта? Но скоро Эстер вовсе забыла думать о Марте.
«А ведь почти рассвело… — первым делом всё-таки подошла к окну она. — А так и не скажешь, что почти час прошёл…» В комнате за время отсутствия ничего не изменилось, даже неубранный диван остался нетронутым. Эстер снова упала поверх смятого одеяла, глядя всё так же в окно. Она только теперь поняла, что совсем не выспалась.
Из полусна Эстер вырвал раздавшийся откуда-то сверху грохот. Девушка резко села и тут же пожалела об этом. Некоторое время пришлось ждать, когда утихнет звон в ушах, и отойдёт вставшая перед глазами мерцающая тёмная пелена. Только после этого Эстер уже аккуратней поднялась с дивана и подняла взгляд наверх в поисках источника звука.
При свете наконец нашёлся потолок, оказавшийся сводами купольной крыши где-то далеко наверху. В таких случаях обычно делают ещё одно перекрытие, деля такие помещения на комнату и мансарду или чердак, но тут подобное отсутствовало. Зато стало понятно, куда мог исчезать в темноте забиравшийся наверх звероящер: Эстер вполне чётко могла разобрать держащий скаты крыши каркас балок. От обилия пространства наверху стало неуютно, девушка даже поёжилась. Эстер хотела лечь обратно, но снова прислушалась, уловив ещё что-то.
— Арлен! — неуверенно позвала она. — Ты тут?
— А куда я денусь? — Откуда раздался ответ, Эстер понять не могла.
— А где ты вообще?
— Здесь, — уже яснее послышалось откуда-то сверху.
Эстер оглянулась и заметила перила над занавесом. Оттуда, собственно, и наблюдал за ней явившийся наконец Арлен. «Второй этаж… Это типа и есть чердак?» — задумалась девушка.
— И… что ты там делаешь? — туповато спросила Эстер.
— Не думаю, что тебе будет интересно, — оглянувшись, неуверенно ответил маг.
— Раз спрашиваю, значит, интересно! — возразила она.
— Допустим, пытаюсь понять, что случилось с подъёмником.
— Что? — не поняла Эстер. — С каким подъёмником?
Арлен только отмахнулся и отошёл от перил, пропав из виду. Эстер обиженно фыркнула, отошла к дальней от занавеса стене, чтобы заглянуть наверх, но мало что увидела.
— Эй, вернись!
— Отстань, я занят.
Эстер обиженно заворчала и снова задумалась. Вспомнила лестницу, содрогнулась, восстановив в памяти кошмар. На перилах мелькнул звероящер, хитрым глазом косивший на девушку. Эстер, недолго думая, показала ему язык, фамильяр фыркнул и также пропал из виду. Девушка недовольно скрестила руки на груди, снова зевнула, раздумывая, как попасть наверх.
«Лестница…» — наконец ещё раз напомнил сонный разум, и Эстер решительно двинулась к занавесу. Останавливаться у зачехлённых ящиков уже не стала, сразу двинулась к дальней стене. Она снова стояла перед лестницей. Справа тихо перекликались тиканьем всё те же часы, еле светило окно с другой стороны. Но Эстер ничего этого не видела, перед глазами навязчиво стояла только лестница. А ещё то крылатое чудовище с глазами на животе… «Эстер, это просто дурацкий сон…» — преодолевая внезапную скованность, девушка рывком чуть ли не запрыгнула на первую ступеньку. Потревоженная лестница отозвалась тихим металлическим гулом, Эстер с радостью отметила, что в её кошмаре подобных звуков вроде не было. «Да и лестница была маленько другая… — вспоминала теперь, поднимаясь дальше, она. — Не такая крутая, каменная даже вроде… А тут железка». Да и подниматься пришлось не так долго, как во сне.
Здесь мало что отличалось от того, что было внизу. Разве что стояло меньше предметов, да и были они не в чехлах, а просто под накинутой тканью. Недалеко от лестницы стояло несколько металлических птиц в разных позах, похожих на журавлей или цапель. Там же, тоже накрытый тканью, был свален вроде как просто металлолом, по крайней мере, никакой формы нечто под тканью не имело. Ближе к ограждению лежала на полу перевёрнутая полусфера полутора метров в диаметре, точнее, каркас из тонких металлических прутьев.
Раздался жужжащий скрежет и уже знакомое с прошлого вечера раздражающее тиканье, оборвавшееся тем же щелчком. Эстер оглянулась и заметила наконец упомянутый подъёмник. Железная коробка с механизмом и осыпающейся серой краской, уходящая под крышу вертикальная решётчатая стойка и подвижная, вроде как раздвижная, судя по конструкции, стрела, обёрнутая закреплённым на балке выше тросом. Катушка и трос с крюком были сняты и в свёрнутом виде лежали тут же рядом, на полу. Подобные она уже видела в порту, но много крупнее, однако устройство на вид мало отличалось. Разве что Эстер помнила, что у портовых механизмов был только один рычаг, а тут два и с разных сторон.
— И часто с ним что-то случается? — остановившись чуть в стороне, спросила она.
— В последнее время даже слишком, — почему-то откуда-то из-за спины Эстер откликнулся Арлен, но тут же вернулся из-за пары также закрытых тканью ящиков в сторону подъёмника.
— И… что с ним не так на этот раз? — обойдя откинутую под непривычным углом стрелу, снова спросила девушка.
— Зачем спрашивать, если из моих объяснений ты вряд ли что-то поймёшь? — устало обратился он к ней, почти сразу сворачивая куда-то в сторону.
— Я не настолько дура! В общих словах хоть объясни! — обиделась Эстер.
— Тебе скучно? Иди развлеки Марту, — заворчал невесть откуда вылезший на стрелу звероящер. — Она смерть как любит в людях копаться…
— Ты же говорил, что он неразговорчивый? — игнорируя слова фамильяра, повернулась к Арлену Эстер.
— Так оно и есть, — всё так же полусонно и вполголоса ответил тот, разбирая что-то на неосвещённом столе в стороне от подъёмника.
— Что-то не слишком заметно… — проворчала девушка, косясь на звероящера, который тут же пропал внутри механизма.
Стойка вздрогнула. Лопнул трос, снова заскрежетала и резко осела вниз на ширину ладони тяжёлая стрела подъёмника. Эстер испуганно отступила в сторону. Зверёк с шипением выскочил прочь, скрывшись под столом, и, судя по грохоту, что-то там свернул. Из-под стола выкатился рулон бумаги и россыпь тонких медных прутков. Арлен только заглянул под стол, убедился, что фамильяр выбрался оттуда целым, и вернулся к прежней апатии, опираясь на стол и глядя куда-то в стену перед собой. Один из рычагов подъёмника с тем самым странным тиканьем рывками опустился до самого пола, и ещё раз содрогнувшийся механизм замер.
— Не норма, правда? — как-то слишком спокойно спросил у Эстер маг.
— Он это специально?! — разозлилась девушка, ища взглядом звероящера.
— Ради таких глупостей он не станет конечностями рисковать, — возвращаясь к открытому механизму подъёмника, ответил ей Арлен.
Эстер только снова злобно фыркнула, скрестив руки на груди.
— Зачем он тут вообще? — осторожно обходя по кругу подъёмник, спросила она.
— Контора на грузчиках экономит. К тому же иногда и в работе нужен, не только как способ доставки всякого хлама сюда… — захлопнув крышку, скрывшую наполовину разобранный механизм, ответил Арлен. — Например, вон ту болванку просто так с места не сдвинешь, — указав на ранее замеченную Эстер полусферу, продолжил он. — А двигать надо. Вот и приходится мудрить то с блоками, то с этой рухлядью… — разочарованно закончил маг, тяжело прислонившись на стойку подъёмника и задумчиво пнув кожух механизма.
— А что это вообще? — снова обратив внимание на каркас полусферы, спросила Эстер.
— Деталь одной пока нерабочей модели… По задумке автора должна изображать небесную сферу. В натуральную величину эта ерунда здесь поместится только в разобранном виде, а модель вот валяется спокойно…
— Нерабочей? — Девушка сменила курс в сторону каркаса. — И как же по задумке она должна работать?
— Герцог хотел воссоздать в своём доме небо со всеми созвездиями и различными спецэффектами, — монотонно продолжал отвечать на её вопросы Арлен.
— И почему же модель в целом нерабочая? — оглянулась Эстер.
— Потому что её автор не до конца понимает, как сделать её рабочей.
— А ты понимаешь?
— Понимаю.
— И не говоришь ему?
— Меня он в этом вопросе слушать не станет, вот и лежит здесь всё просто грудой мало нужного металлолома.
— Так почему не настоишь на своём, если знаешь, как всё сделать? — не понимала Эстер.
— Ну… Во-первых, он всё-таки герцог. Нет, он, конечно, не козыряет всё время титулом и всё такое, но всё равно это как-то… не принято. А во-вторых, для него главное процесс, а не результат, — совсем потухшим голосом ответил ей Арлен, попутно осторожно опустившись на пол около подъёмника и сев, опершись плечом в кожух рядом с рычагом. — Ходить рассказывать на светских вечерах о своих проектах, обсуждать их, создавать собеседникам иллюзию участия и деятельности… Это как знак отличия: герцог-механик, один на всех. А какой ты механик, если ничего не делаешь? Вот и мудрит зазря с чертежами, материалы переводит, мне место и время занимает… Играется, в общем. Может себе позволить. Это не первый его проект.
Закончив, он легонько задумчиво толкнул рукой упавший рычаг. Тот совсем отвалился и остался лежать на полу.
— То есть, он выдумывает что-то, обращается к тебе, а ты помогаешь привести всё это в жизнь… не помогая? — пыталась вникнуть девушка.
— Почему же не помогая… Но вообще, да, вроде того.
— Он хоть платит за это? — усмехнулась Эстер.
— Нерегулярно, но да.
Эстер снова повернулась к полусфере, тихонько толкнула её рукой. Тяжёлый каркас неохотно качнулся и скоро вернулся в прежнее положение.
— А там, внизу, тоже герцога того вещи? — Она подошла к ограждению глянуть на комнату отсюда, с необычного, как ей показалось, ракурса.
— Нет, готовое своё он почти всё забрал, одни цапли его стоят да сфера эта…
— Тогда чьё? И что это вообще? — Развернувшись, Эстер присела на перила.
— Не рухнешь? — после паузы с сомнением спросил Арлен, на что девушка только рассмеялась и помотала головой. — Смотри, люди — хрупкие механизмы, ремонту не всегда подлежат… А внизу… Чего обычно только нет. Сейчас в основном часы. Вот пианино тоже недавно притащили… без половины клавиатуры. — Он устало потёр виски. — Если так хочешь знать, чьё это, я не скажу: я сам понятия не имею. Меня это не интересует. Да, впрочем, и не должно.
Эстер с сомнением взглянула на него. Решила поинтересоваться:
— Ты в порядке?
— Не бери в голову.
— Ладно… Тогда… Про вещи. Значит, просто… чинишь всё это, или что?
— В основном, да. Иногда являются личности типа герцога или просто любители выделиться.
— Но как тогда получается, что ты не знаешь, кому что принадлежит? — скептически поинтересовалась Эстер.
— Заказы оформляет контора, лично с хозяевами встречаюсь редко. На бумагах только номер заказа.
— Интересная история… — Эстер задумчиво помотала ногами, снова глянув на комнату через плечо.
Звероящер снова бегал по ручкам ящиков стеллажа, Эстер всё пыталась понять, что он делает. Снова послышались шаги на лестнице, открылась дверь. Девушка спешно спрыгнула с перил, Арлен попытался со своего места увидеть, кто пришёл. Фамильяр замер на ручке ящика, а затем пропал внутри него. Зашедшая Марта огляделась и, не найдя никого, посмотрела наверх.
— Сбежал уже? — ехидно спросила она у Эстер.
— Тут сидит, — указала за спину девушка.
— Это хорошо, — кивнула хозяйка, двинувшись к занавесу. — Не помирает хоть?
— Марта, не всё так плохо… — услышав её шаги по лестнице, проворчал Арлен.
— По голосу не скажешь, — фыркнула она, уже поднявшись. — Не тошнит хоть, голова не кружится?
— Только болит.
— Поправимо, — снова довольно кивнула Марта. — Только голова? — Он будто сделал вид, что не услышал вопроса, но Марта оказалась настойчивее: — Эй, я с тобой разговариваю вообще-то!
— Не только… Не совсем, — нехотя ответил маг.
— Ясно. Шуруй-ка ты вниз обратно в кровать. Вечером Рейна обещала зайти, а пока просто просила пару вопросов задать и передать кое-что по обстоятельствам. Ты ж ни за что ни в чём не признаешься, пока к стенке не припрёшь и не спросишь. Как ты до сих пор выжил вообще?
— Зачем её-то будить…
— Ей всё равно в лавку идти, какая разница? Она никогда не остаётся на завтрак, сам знаешь, — отмахнулась Марта и повернулась к Эстер. — Я же просила: диван заправить, бельё принести, а ты тут сидишь неясно чем занимаешься! Ещё наниматься собралась, мне зачем мне такие работники, а? Ох…
Эстер смущённо закусила губу, отвела взгляд. Неловко вышло… а если б уснула? «Теперь точно выгонит…» — обречённо подумала девушка, но сдаваться пока не собиралась. Марта тем временем снова пошла вниз.
— Эми… — неуверенно позвала уже у дверей она.
— Я Эстер.
— Не суть, — вздохнула Марта. — Давай, убирай, неси всё, и поможешь мне с завтраком, раз уж ты всё равно пока здесь, — она наконец вышла из комнаты.
Эстер некоторое время ещё стояла у ограждения, слепо глядя на дверь. Потом наконец очнулась, быстро ринулась к лестнице в комнату и резво спустилась вниз. Сначала была мысль просто сгрести бельё с дивана и пойти за хозяйкой, но девушка быстро догадалась, что это Марту вряд ли устроит. Тем более, сложить не так долго…
— А кто такая Рейна? — вдруг вспомнила Эстер.
— Вообще её зовут Рейга. — ответил Арлен. — Но ты, конечно, успела заметить, что у Марты с запоминанием имён не очень складывается…
— Так кто она?
— Соседка со второго этажа. Держит аптеку недалеко тут и практикой иногда подрабатывает.
— И успешно?
— Говорят, лечит даже то, что и целительской магией не всегда вылечишь… Верится с трудом, но никто пока не жаловался.
Эстер только пожала плечами, собрала сложенное постельное бельё в стопку и уже хотела уходить. Перед выходом она снова отвлеклась на фамильяра, а точнее на его хвост, торчащий из выдвинутого ящика, в котором звероящер увлечённо и шумно копался. Подавив соблазн дёрнуть зверька за кисточку, Эстер спешно вышла за дверь и побежала вниз по лестнице. «Верно, искать её надо в её комнате…» — решила девушка, неуверенно остановившись в холле на первом этаже. Однако дверь под лестницей оказалась заперта, а на стук никто не ответил. Девушка в замешательстве снова вышла на середину холла.
— Мышка моя, если ты меня ищешь, я здесь! — раздался голос Марты с другой стороны лестницы.
— Вы ко мне обращаетесь? — неуверенно спросила Эстер, идя на голос.
— К тебе, к тебе, не бойся!
По другую сторону лестницы нашёлся короткий и широкий коридор, ведущий в небольшую столовую. Два квадратных стола, сдвинутых вместе и накрытых одной скатертью, стояли посреди помещения, у дальней от коридора стены был замечен небольшой столик, заставленный стопками тарелок и плоскими подносами без бортов, в которых оказались столовые приборы: отдельно ложки, отдельно вилки, а вот ножей по каким-то соображениям не было. Если ради безопасности, то Эстер такой логики не понимала: заколоть можно ведь и вилкой, а если тарелку разбить, осколок опасней ножа будет, она знала. Но вдаваться в подробности девушка не стала — не её дом, так что и порядки тут не её.
— Там в коридоре две двери, правая — ванная, — откуда-то продолжала вещать Марта, Эстер пока не стала искать, откуда. — Бельё там оставь.
— Хорошо… — ответила девушка, возвращаясь в коридор.
За дверью ванной отчётливо слышался звук льющейся воды. Эстер на миг замялась, но всё-таки толкнула дверь. Людей за дверью не оказалось, по крайней мере, в этой части ванной: из маленькой комнатки вели ещё две двери, из-за одной и слышался шум. Здесь же оказались только зеркала и пара тумбочек. Положив стопку белья на одну из них, Эстер отчего-то поспешила вернуться в столовую.
Марту она нашла на кухне, дверь в которую обнаружилась в конце столовой, рядом со столиком с посудой и приборами. Видимо, немногие жильцы оставались на завтрак, так как готовилось не особо много и было похоже больше не на завтрак, а на лёгкий перекус. «Всего восемь человек, один уже ушёл… — вспомнила Эстер упомянутую аптекаршу. — Но прибавилась я… если, конечно, будут кормить. Кто-то ещё уйдёт, тут не на семь человек…»
Мысли прервались, когда Эстер заметила движение на полках. Дальнейшее наблюдение её даже немного напугало: по полкам деловито передвигалась небольшая белая обезьянка. Длинный острый хвост и ловкие лапки были покрыты золотистой шерстью, смешно торчали на макушке пушистые полупрозрачные ушки. Ещё не заметившая девушку Марта не обращала никакого внимания на животное, мерно курсируя между полками и плитой, на которой кипела единственная кастрюлька и мирно парил чайник.
— О, ты уже здесь? — наконец оглянулась на Эстер хозяйка.
Вместе с этим она протянула руку к полкам, обезьянка схватилась лапкой за её ладонь и быстро перебралась на плечо.
— Так смотришь, словно я в Ашлата превратилась, — рассмеялась Марта. — Еву испугалась? Странно, от Тильда не шарахалась вроде…
— Какого Тильда? — не поняла Эстер.
— Хамоватая звероящерица, как всегда, не представилась? — Хозяйка, продолжая улыбаться, вернулась к кастрюльке. — Что ж, в его духе…
«Интересно, его имя тоже переврала или нет?» — задумалась девушка, постепенно осознавая, что неясное бессилие перед волей хозяйки может быть объяснено наличием у неё магических способностей. Если, конечно, Эстер верно всё поняла, и эта Ева — действительно фамильяр Марты.
— Ну так что, будешь дальше украшением кухни служить или начнёшь что-то делать? — продолжила хозяйка.
— А что делать-то? — осторожно поинтересовалась Эстер.
— Чайник хотя бы на стол отнеси — народ проснётся, чёрт их знает, чего захотят: чая, кофе, ещё какой мути… Пускай сами наливают, мне надоело, — Марта заглянула под крышку кастрюльки, сняла её с плиты. — Особо не маячь там пока, разбегутся все — устрою тебе маленькую экскурсию, а потом попрошу начистить овощей к обеду, если ты не против.
— Отнюдь не против… — не сдержав облегчённый вздох, пробормотала Эстер.
Марта снова тихо засмеялась, а девушка для себя сделала вывод: шансы есть, раз дают хоть что-то делать, а это значит, надо делать, и делать хорошо. Уходить уже не хотелось совсем. Вроде хорошие люди, более-менее приятный на вид район, добрая хозяйка — даже если это всё иллюзия, хотелось остаться, зацепиться, начать отсюда.
— А знаешь, — после того, как белая обезьянка перестала что-то шептать на ухо Марте, обратилась к Эстер хозяйка, — доверю тебя Еве. Вдруг я где-нибудь понадоблюсь… В общем, помните: обход по дому и за овощами. Не хулиганить! — Последние слова были обращены к обезьянке, которая как-то подозрительно потёрла лапки.
Эстер не сдержала улыбки, Марта снова вернулась к кастрюльке. Ева одним прыжком оказалась на плече девушки. Обезьянка оказалась крошечной и почти невесомой, даже оказавшийся Тильдом звероящер был гораздо крупнее.
— Подставку не забудь, там, рядом с тарелками. А то скатерть прожжёшь! — уже вслед Эстер крикнула Марта.
А дом постепенно просыпался.