Джул проснулся, как от толчка. Сонно открыл глаза и уставился в серый потолок. Тело, распластанное на кровати, ломило, болело, не шевельнуться. Странно, как он вообще до этого спал. Наверное, действие обезболивающего закончилось.
Бой тоже закончился.
Жатриен обещал, что он все забудет, вот только Джул помнил и, игнорируя тут же усилившуюся боль и слабость, закопошился, пытаясь встать.
Его окружали украшенные синими цветами стены, и от них зарябило в глазах. Кровать была больничной, но много удобнее, чем он помнил по последнему разу; небольшая тумбочка с цветами стояла по правую руку, а рядом, на складном деревянном стуле сидела клевавшая носом Вик. Она тут же вздрогнула, проснулась и встревоженно посмотрела на него.
— Тебе лучше не двигаться, — негромко сказала она, но Джул не успокоился, пока, тяжело дыша, не сумел усесться. Вздыхая, Вик помогла ему и подложила сзади подушку.
— Что… — хрипло начал Джул. Сглотнул. Во рту так пересохло, что саднило горло. — Что случилось?
Вик достала из тумбочки, забитой свертками, графин, налила в кружку воды и протянула ему.
— Все в порядке. Мне удалось освободить короля, и он разобрался с врагами. Правда, герцогу Огусту и лорду Жатриену удалось ускользнуть.
Джул недоверчиво посмотрел на нее. Принял кружку трясущейся рукой, и точно расплескал бы воду, если бы Вик ему не помогла. Он сделал несколько глотков, с наслаждением перекатывая потрясающе прохладную воду во рту, и с сожалением отстранил кружку, зная, что если выпьет все сразу, его скорее всего вывернет.
— Что с бароном Фенфроем? — спросил он.
— Мертв. Герцог Огуст хотел представить все так, чтобы все решили, будто бы Фенфрой убил короля, а после пал от рук лорда Жатриена. Люди, которые захватили верхний двор, на самом деле оказались наемниками, которых герцог нанял, чтобы они притворились воинами барона. Лютые ниргены же… Огуст с их помощью хотел задержать Красных Стражей и добавить больше убедительности злодейству барона. Никто уже не говорит о том, что лютая отступила. Честно говоря, никто уже не знает, о чем говорить. — Вик невесело усмехнулась. — Как ниргены незамеченными проникли в замок — тоже большой вопрос.
— Сколько прошло дней с нападения? — в замешательстве спросил Джул.
— Два.
— И наш король все еще не поймал герцога и лорда Жатриена?
— Они укрылись в Восточном Побережье, границу которого загородили огненные элементали.
— Что?.. — слабым голосом спросил Джул.
Ну конечно же, он ослышался!
— Огненные элементали, — подчеркнуто сказала Вик, — загородили границу с Восточным Побережьем. Практически одну шестую страны.
— Они… — Джул запнулся. — Просто стоят и преграждают путь?
— Почему ты этим так удивлен?
— Элементалей сложно назвать разумными существами, скорее это воплощение концентрации стихийной магии. Они подобны смерчам на Востоке, и обычно не могут постоянно стоять на одном месте, — взбудораженно объяснил Джул. — Они появляются редко, в местах скопления стихийных элементов, к примеру, при извержении вулкана или во время ураганов, землетрясений, снежных оползней… В прошлом не раз пытались приручить их — один элементаль мог в корне перевернуть исход сражения. Проблема в том, что с такой же легкостью он мог напасть на своих хозяев. Я не представляю, какое волшебство изобрел герцог Огуст, чтобы призвать их и заставить охранять границы. Немудрено, что король не может захватить Восточное Побережье: воспользоваться Дверями во внешних городах не получится, герцог наверняка будет там поджидать; пойти напрямую тем более — даже Хранителю трудно одолеть одного элементаля, а если речь идет о нескольких…
Джул замолчал, пытаясь отдышаться. Новости так взволновали его, что он не заметил, как выдохся. Выражение лица Вик было странно… странно умиленное.
— Что? — непонимающе спросил Джул.
Вик открыла было рот, чтобы ответить, но не успела — дверь резко открылась и в проеме появилась еще более отощавшая фигура Битти Ангусты.
— Ого, как я вовремя! Наконец-то ты проснулся! Эй, я же говорил, ну что с ним будет? — обратился он уже к Вик и расплылся в широкой хитрой улыбочке. — Она так за тебя беспокоилась, чуть ли не ночевала здесь, как мило! Даже взяла отгул и попросила шэйера Кор Лока осмотреть тебя!
Вик вспыхнула.
— Рад видеть, что и ты цел, — поспешил Джул пресечь дальнейшие шуточки Битти. — Я уж думал, герцог прикончил вас, особенно тебя, — кивнул он на Битти.
— Я тоже думал, что мне конец, — согласился Битти, — но какой-то целитель вылечил мои раны. Думаю, одна из сестричек запала на меня, не удержалась перед моим обаянием, но постеснялась сделать запись в медицинской книжке, — хвастливо добавил он и съехидничал: — а вот тебе так не повезло.
— Посмотрим, как ты заговоришь, когда однажды помрешь от пустячковой царапины, — ухмыльнулся в тон ему Джул.
— От одного полного исцеления ничего не будет, — поучительным тоном парировал Битти и постучал пальцем по виску. — Я помню и контролирую все свои магические исцеления. Конечно, ты прав, и мне сейчас лучше держаться подальше от использовании магии…
— А как ты, Вик? — обратился Джул к притихшей девушке.
— А? О, ну, я была ранена не так сильно, как вы. — Вик нервно теребила пальцы.
Битти переглянулся с Джулом. Его явно подмывало задать Вик вопросы. Хотя бы о том, как ей удалось спастись от первой прямой атаки Жатриена огненной струей. Джул отрицательно покачал головой.
— Что ж, мне пора бежать, — кивнув, сказал Битти. — Я и заскочил-то на минутку, узнать, как ты. Сейчас все заняты, проверки на проверке, Хемль рвет и мечет, я и сам с радостью отлежался бы в больничке подольше, но служба не ждет.
Он отсалютовал Джулу и ушел.
— Я… мне тоже пора. — Вик быстро встала, неловко приглаживая волосы.
— Подожди. — Джул вздохнул. Он помнил все, включая то озарение в потайных проходах. — Я должен с тобой объясниться.
Вик непонимающе уставилась на него.
— Я был нечестен… вернее, не совсем честен, — поправился Джул, — когда заговорил с тобой тем утром на арене. С тех пор, как ты стала Красным Стражем, я думал, как бы подобраться ближе и выведать твои секреты.
Лицо Вик окаменело и побледнело.
— Возможность предоставилась быстро, но я не лгал тебе, когда сказал все, что сказал, — сглотнув шершавым уже горлом, продолжал Джул. — Я по-прежнему хотел выведать твои тайны, в особенности — как тебе удается противостоять магии. Ни мощнейшее заклинание Джелии, ни огонь Жатриена, ни арбалет Огуста не причинили тебе особого вреда. В описях твоих артефактов нет ни одного, которое было бы способно на такую защиту. Я все еще не знаю о твоих истинных причинах так рисковать жизнью ради короля, не знаю твоего секрета, но теперь это неважно: я убедился, что твои намерения благородны, что я могу доверять тебе прикрывать не только свою спину, но и нашего короля. Ты вправе возненавидеть меня за это и больше не быть со мной друзьями.
Джул мрачно посмотрел на свои руки, лежащие на коленях. Осторожно попробовал сжать их в кулаки.
— Зачем ты рассказал мне все это? — помолчав, спросила Вик.
— Затем, что хочу быть честен с тобой. Теперь я убежден, что твои чувства к королю чисты и искренни, и…
— Чувства? — поперхнулась Вик и закашлялась.
— Ты же влюблена в него? — Джул удивленно посмотрел на нее. — Ты ведь потому решила стать его личным Стражем и защищать его?
— Я? Влюблена в Гейла? Как тебе в голову такое пришло?! — возмутилась Вик.
— Но ты так рвалась занять место в личной охране, да и после… на арену вышла за честь его постоять, жизнью за него рисковала… — Джул вконец растерялся и умолк.
— Но ведь ты тоже! Рвался в личную охрану, на арену, чуть не умер за этого остолопа!
— Прояви уважение! — рассердился Джул. — Он твой король!
— Из нас двоих это ты скорее в него влюблен! — тоже рассердилась Вик. — Я из шкуры вон выпрыгивала, чтобы удержать его на троне! — Она замолчала, перевела дух и, крепко сжав руку Джула, уже гораздо тише сказала: — Не влюблена я в него. Да и как ты себе это воображаешь? Мы вместе с детства, я утирала ему сопли и слезы, прибиралась за ним, ухаживала, когда он болел, шмак побери, он для меня как младший брат. Я люблю его, но как любила бы братишку. Ты знаешь уже, что он боялся возвращаться, и что раскрылся лишь благодаря хитрым действиям Лока. Он собирался покинуть замок, едва предоставится возможность. Мне пришлось пообещать ему, что я вступлю в его охрану и лично прослежу за его безопасностью. Думаешь, я хотела в Красные Стражи? Думаешь, приятно мне было терпеть унижения, сплетни, ваши недобрые взгляды? Я все сделала, чтобы удержать Гейла на троне, ради всех нас, ради страны, потому что, Джул, — Вик вздохнула и устало посмотрела на него, — ты, вы все здесь, в столице, кое-чего не знаете, а если и узнаете, то не поверите, а доказать это будет сложно.
— О чем ты? — спросил вконец обескураженный Джул.
— О низших тварях. Они стали выбираться из Нижнего мира. Помолчи, — перебила она еще прежде, чем он успел бы что-то сказать. — Не говори ничего. Знаю, что не веришь.
— Я всего лишь хотел попросить не сжимать так сильно мою руку. Я уже пальцев не чувствую.
Вик опомнилась, осторожно разжала руку, но убрать ее Джул не позволил.
— Зачем ты рассказала мне все это?
— Затем, что хочу быть честна с тобой, — пристально глядя на него, ответила Вик. — Я понимаю твое недоверие. Это ведь я пришла к вам, вы не знали обо мне ничего, да еще и король лично попросил за меня… Представляю, как ребята были всем этим возмущены. — Вик грустно улыбнулась. — Но об артефакте, защищающем меня от магии, я ничего тебе не скажу. Это не мой секрет.
Джул кивнул.
— Никто не узнает о твоих причинах стать Красным Стражем, — пообещал он, — по крайней мере, не от меня.
Вик благодарно кивнула.
— Знала, что ты так скажешь.
Джул саркастично приподнял левую бровь. Потянулся к кружке, и Вик снова помогла ему попить и предложила поесть, но Джул отказался. Разговор с ней вымотал его, клонило в сон. Он сполз пониже, и прикрыл глаза. Последнее, что он запомнил — голос вошедшей проверить целительницы, и что Вик продолжала держать его за руку.
***
Гейл не спал почти двое суток к тому моменту, когда с большей частью безобразия, учиненного герцогом Огустом и лордом Жатриеном, было покончено. Тела ниргенов вывезли за пределы замка и сожгли. Сражаясь с ними в первые минуты, Гейл даже не задумался о том, насколько они огромны, страшны и опасны, лишь позже, когда все было позади, и он разглядывал тела без пелены всесилия перед глазами, содрогнулся.
Его новоявленную силу встретили с восторгом и радостями. В особенности довольно бушевал Хемль, да и члены Малого Совета ободрились, и никто уже не смеялся над Гейлом и не шептался за спиной. Точнее, шептались, но с восхищением и благоговением. Мудрено ли, король в одиночку разнес напавших лютых ниргенов да освободил верхний двор от людей Фенфроя, которые в действительности оказались наемниками герцога Огуста. Они сдались в плен, едва стало понятно, кто победил, а после их должны были отправить в рудники.
Дело барона Фенфроя закрылось за ненадобностью: Фенфрой был убит, а его земли должны были перейти к его детям. Гейл поручил главному наблюдателю отправить туда шпионов, чтобы следить за ситуацией. Дело же ниргенов, чья болезнь была поставлена под сомнение, так же было закрыто. Лютая не отступила, очевидно, Гронгу действительно повезло попасть к барону прежде, чем он подхватил бы ее.
Гораздо труднее было рассказать о том, как Огусту и Жатриену удалось привести незамеченными целую полчищу лютых ниргенов, да сбежать при проигрыше.
— Через Дверь? — переспросил Лок.
Они с Лоис присоединились к Гейлу за ужином в парадной столовой. Завтраки, обеды и ужины проходили теперь в непривычной тишине: Краста с детьми отказывалась покидать покои, Жатриен и Огуст были в бегах, придворные дамы и господа по требованию Хемля подвергались проверкам на лояльность королю и пока не допускались в близкий круг его общения. Верные слуги прислуживали Гейлу за едой, да Красные Стражи ненавязчиво и неотступно следовали за спиной, но с ними он не мог обсудить интересующие его вопросы. С Локом и Лоис же дела обстояли иначе: статус их был много выше, личности вне подозрений, вдобавок теперь Гейлу требовался новый дектраа-ло, и лучше всех на эту роль подходил Лок.
Лоис выразила сожаление о произошедшем и крепко обняла его, а Лок лишь задумчиво потирал подбородок. Он не казался удивленным, лишь помрачневшим и разочарованным.
— Да, — подтвердил Гейл. — Он взмахнул странной палочкой, вот, — показал он сделанный ранее рисунок, — что-то наподобие этого, длиной с локоть, пожалуй, будет.
Лок внимательно изучил рисунок. Гейл впервые видел, чтобы он будучи за столом, заполненным яствами, обратил столь пристальное внимание на какой-то иной предмет.
— Очень похоже на рог рамшока, — наконец, выдал он и недоверчиво взглянул на Гейла. — Интересно, откуда он у герцога Огуста?
Гейл равнодушно пожал плечом.
Он не стал никому рассказывать о полукровке — Вик потеряла сознание до его появления и не запомнила, и никто больше здесь не мог подтвердить слова Гейла. Его, только восстановившего свою репутацию, скорее всего сочли бы ополоумевшим. Уж лучше самому во всем разобраться, самому найти этого полукровку. Быть может, даже удастся убедить его заключить сделку? Гейл прекрасно помнил слова дядя, что полукровка был удивлен и впечатлен тем, что Огуст нашел его. Если и он сможет, полукровка согласится с ним поговорить?
— В древности его использовали, чтобы открывать Двери в отмеченное место, но с тех пор прошло много времени, рамшоки перевелись, а магические формулы были утеряны, — продолжал Лок. — Впрочем, может, рамшоки еще водятся на островах, но туда невозможно добраться: Постоянных Дверей там нет, путь через море запрещен ласурами, а по воздуху отправиться не рискнет даже самый отчаянный шэйер — слишком далеко.
— Возможно, один-два рога завалялись у кого-то в сокровищнице, — предположила Лоис.
— Даже будь это так, научиться овладеть рогом непросто. Конечно, герцог Огуст всегда впечатлял своими умениями и способностью контролировать магию — и немудрено, учитывая, что все были уверены, что сила Хранителя перейдет к нему.
— Ты знал, что он собирался убить меня? — спросил Гейл. — Когда взялся найти камень Истины?
Лок отрицательно покачал головой.
— Я не знал этого, но подозревал неладное, потому решил действовать втайне от него.
— Ты мог сказать мне, — гневно воскликнул Гейл.
— О чем?
— Что мне следовало быть настороже, к примеру!
— Ты и без того был очень настороже. Даже сейчас всего не рассказываешь, — заметил Лок.
Гейл прикусил язык.
— А я между тем, полагаю, заслужил твое доверие.
— Можешь полагать что угодно, я никогда не забуду, как низко ты со мной поступил, когда показал всей столице мой облик да явил мою магию, — язвительно ответил Гейл.
— Давайте разберемся с этим злополучным рогом, — перебила их Лоис. Она уже успела расправиться со своей порцией и приступила к десерту. — Предположим, герцог нашел рог и с его помощью переместил нескольких лютых ниргенов из Диких Земель сюда, а после — убежал с лордом Жатриеном. Учитывая, что он не вернулся за своими верными слугами, которые возглавили нападение на верхний двор, думаю, в его роге не осталось больше магии. Либо он просто их подло бросил.
Лок с сомнением кивнул.
— Хм, сколько же раз рог может открыть Дверь? — спросил Гейл. — Как он вообще работает?
— Насколько мне известно, около двенадцати раз. Зависит от рамшока, с которого сняли рог — чем сильнее и здоровее зверь был при жизни, тем больше магической энергии накопилось в его роге. Сам рамшок может использовать силу рога бесконечное количество раз. Я читала заметки о том, как их пытались приручить, взять их разум под контроль и заставить открывать Двери, куда было нужно хозяину, но ничего из этого не вышло, поэтому с убитого рамшока просто срезали рог.
— А их обязательно было убивать?
— Конечно, нет. Но думаешь, рамшок так просто позволил бы поймать себя и сотворить с собой такое? Да и рог после не отрастал, — добавила Лоис. Задумчиво посмотрела на пустующие места Красты и близнецов. — Как принцесса отнеслась к случившемуся? Ты хоть проведал ее?
Гейл скривился.
— Красные Стражи, которые охраняют ее, посоветовали повременить с этим. Она даже слуг не впускает.
— Рано или поздно тебе придется с ней поговорить, — заметил Лок. — Ты должен убедиться, что она не последует за своим мужем.
Гейл кивнул. Он так и собирался сделать и после ужина, набравшись мужества, постучал в ее комнату и назвался. Краста открыла, когда он уже, разочаровавшись, собирался уходить.
— Брат, — коротко сказала она бесцветным голосом и тут же отвернулась, оставив открытой дверь. Помедлив, Гейл вошел.
Он ожидал увидеть в ее комнате следы беспорядка или даже погрома, но комната чуть ли не сверкала чистотой. Краста подошла к столику, за которым обычно читала или писала письма. Оперлась о него руками, все так же стоя к Гейлу спиной. Гейл откашлялся и неуверенно спросил:
— Могу я сделать что-нибудь для тебя?
— Пообещай, что не убьешь его, — охрипшим голосом ответила Краста. — Это дядя Огуст во всем виноват, он заставил его, манипулировал им. Я не знала ничего, Гейлорд, — горячо сказала она и посмотрела, наконец, на Гейла. Ее лицо было опухшим, побледневшим, с глубокими синяками под глазами.
— Я верю тебе, — осторожно сказал Гейл и успокаивающе раскрыл руки. — Я обещаю, что не трону его, ладно?
— И детей.
— Что? — недоверчиво спросил Гейл и праведно возмутился: — Как тебе пришло такое в голову?! Я в жизни не обидел ни одного ребенка! И уж, конечно, никогда не стану использовать детей для мести или угрожать им! Не оскорбляй меня таким глупым предположением, сестра!
— Прости, — опомнилась Краста. В ее пустых глазах появилось сожаление и испуг. — Право же, не знаю, что на меня нашло. — Она, помедлив, подошла к Гейлу, изучающе разглядывая его. — Ты ведь мой брат и мой король, мне следует доверять тебе. Прости, — повторила она и ласково провела холодными пальцами по его лицу. — Поступок Жатриена ничем не искупить и не оправдать, знаю, но дядя имеет на него сильное влияние. Он раскается, я уверена, пусть даже для этого ему придется провести в темницах всю жизнь, просто… — Ее глаза наполнились слезами. — Верни мне его, ладно?
— Конечно, сестра, — с облегчением пообещал Гейл и порывисто поцеловал ее руку. — Будь спокойна и перестань пугать своих слуг отказами впускать их. Ты здесь не одна. Тебя любят и волнуются.
Краста заметно расслабилась и даже улыбнулась уголками губ, и Гейл, довольный разговором, отправился в свои покои.