Элементали не шевелились ровно за триста шагов от них и начинали плеваться огнем и горящими камнями, стоило подойти ближе. Ростом они были высоченные, как пятиэтажные дома, но виднелись и маленькие, под косую сажень. Они колыхались бесформенной массой, то и дело меняя положение: некоторые зависали над землей, некоторые растекались размазанной кашей, но никто из них не покидал своего поста.
К чести Огуста, он расположил элементалей подальше от деревень и городов, потому за простой люд можно было не беспокоиться.
У Дверей усилили караул Синих Стражей, в города внешнего кольца, попавшие в территорию, которую отхватил себе Огуст, не пускали, а камни, регулирующие место прибытия, и вовсе накрыли стеклянными колпаками и запечатали заклинанием. Во избежание.
Гейл, вдохновленный проснувшейся Хранительской силой, поначалу пытался одолеть элементалей напрямую — в конце концов, они были той же стихии, что его магия. Но огненные атаки не возымели действия: вдали от Вершины Гейл уже не столь виртуозно владел огнем, чтобы силой подавить элементаля, а тот вдобавок принимался разбрасывать волны огня во все стороны так, что следующие часы пришлось потратить на тушение пожара. Соседние элементали за их противостоянием наблюдали с полным равнодушием.
Потом Гейл с помощью одной медитации, которую показал ему Лок, несколько раз с переменным успехом пытался взять элементаля под контроль, но вынужден был отказаться от этой затеи. Медитация оказалась обоюдоострой, и в какой-то момент Гейл осознал, что не только он пытался захватить элементаля. Хоть и считалось, что у элементалей нет разума, Гейл заподозрил, что то было не совсем верно.
Верховный маг, а потом еще и Лок подтвердили, что для того, чтобы удержать элементалей на месте, была использована неизвестная форма заклинания барьера. Позади же элементалей, если хорошенько приглядеться, можно было увидеть груды невероятно крупных темно-красных камней, из которых они черпали силы. Подобные камни часто использовали заместо очага для готовки или обогрева, но Гейл ни разу еще не видел таких насыщенно красных и больших. Неужели в рудниках Восточного Побережья обнаружили подобное сокровище в таком количестве? Почему же тогда вести об этом не распространились?
Деревня, в которой он остановился со своими людьми, мгновенно обрела известность и популярность, и через неделю уже больше походила на раскинувшийся шатрами городок. Сюда съезжались люди из соседних селений, из городов, чтобы поприветствовать короля, отдать почести, одарить подарками, да чего-нибудь попросить, а то и потребовать. Понимая, что должен сейчас ступать аккуратно, Гейл, скрепя сердце, милостиво принимал просителей, а после, унимая головную боль бодрящими зельями, разбирал некоторые вопросы с представителями членов Малого Совета.
Доверие народа к нему несколько окрепло, но в то же время нарастало недоумение: как же это, столь могучий король, да не может вернуть свои земли и наказать предателей? Быть может, не столь он силен?
В то же время шепотки о том, что из герцога Огуста был бы лучший король, все нарастали. Огуст правил Югом много лет, люди знали и уважали его, лорд Жатриен и вовсе считался народным любимчиком, а вот о Гейле в этих краях отзывались не самым дружелюбным образом. Не раз ему приходилось слушать обвинения и упреки в свой адрес. Что хуже всего, они были небезосновательны — опирались на его пренебрежительное поведение до коронации.
Нужно поскорее вернуть Восточное Побережье и объединить людей, размышлял Гейл. Чем больше проходит времени, тем больше нарастают недовольства и расползаются мятежные мысли.
Кроме засады с элементалями да народных волнений от герцога больше не поступало других неприятностей, и Гейл мало-помалу приходил к мысли, что сотрудничество между ним и полукровкой Орохином действительно, как тот говорил, закончилось, и что жертвенный кинжал теперь находится у последнего. Что ж, хотя бы с этой стороны можно было не ожидать больше подвоха.
Если бы удалось отыскать Орохина и заключить с ним договор — его помощь в захвате Восточного Побережья, а в обмен… в обмен… Возможно, в зале артефактов найдется что-нибудь интересное для него? Или оказать ему какую-нибудь ответную услугу?
Гейл потихоньку начал расспрашивать местных жителей о подозрительных существах, и не слышал ли кто-нибудь о полукровке-тэйвере, но чаще всего никто не знал, либо рассказывал невероятные небылицы.
Напасть со стороны моря было невозможным, переместиться через Дверь тоже, напрямую проскочить мимо элементалей — только если сильно повезет, но никто не хотел рисковать. Гейл и сам сомневался, что сможет устоять против атаки нескольких элементалей. Хоть в своем огне он мог чуть ли не раствориться, чужой и природный вредили ему.
— Тут все дело в природе стихии, — попытался объяснить Лок, когда после очередного неудачного дня они с Гейлом устроились во временной комнате продолжить обучение магии. — Да, это все огонь, но происхождение они берут от разных источников. Твой, к примеру, — это то, во что преобразуется на выходе твоя магия. Обычно магия в чистом виде — это энергия, подобная сгущенному воздуху с похожими на электрические разряды крошечными частицами. Магия стихийных магов отличается — она выбрасывается в пространство, к примеру, в виде огня. Подобное случилось с тобой на кладбище первых людей, когда ты спалил нежить. Ты можешь ее контролировать, но это лишь из-за твоей связи с Вершиной, подобное не сработало бы у других стихийных магов. Действие это бессознательное: ты не хотел, к примеру, навредить своим Красным Стражам, когда сражался с Огустом и Жатриеном в тронном зале, потому твой огонь не тронул их, но назвать это контролем в полной мере нельзя. Контроль подразумевает использование заклинаний и магических схем — ты заключаешь свою магию в форму, прежде чем направить ее на выход, либо направляешь ее на выход, тут же заключая в форму. Ты же сейчас не контролируешь магию.
— Ну и что с того? — с улыбкой превосходства спросил Гейл. — Если я и без того справляюсь лучше, чем когда бы то ни было?
Лок отрицательно покачал головой.
— Сейчас — да. Но если что-то выбьет тебя из колеи, и ты потеряешь контроль над эмоциями, своим нынешним настроением, это отразится на твоем использовании магии. Сила Хранителя слишком велика, недаром всех потенциальных наследников с малых лет учат контролировать магию. Ты не можешь всегда полагаться на удачу.
— Ты считаешь мою победу в замке просто удачей? — прищурившись, спросил Гейл.
Лок кивнул.
— Да, тебе очень повезло, что юная Вик с друзьями вовремя пришли тебе на помощь. Тебе повезло, что она смогла освободить тебя. Также тебе повезло, что ты не лишился сознания и испытал эмоции, которые и прежде помогали тебе скоординироваться с силой Хранителя. Признаю, в этот раз координация длится много дольше и даже вне пределов Вершины, но повторюсь — ничем иным, кроме как удачей, это все назвать я не могу.
— Прекрасно, — сухо сказал Гейл. — Спасибо, Лок, ты как всегда вдохновляешь.
Лок коротко склонил голову.
— Что ты намерен делать дальше?
— Оставаться здесь бессмысленно. — Гейл вздохнул. — Нужно искать другие пути. Восточное побережье с востока выходит в море, на севере граничит с Дикими Землями, разведчики доложили, что элементали там заканчиваются. Если попытаться через море, то чтобы не попасть под обстрел элементалей придется зайти слишком далеко, это нарушит древний договор с ласурами. Чтобы пройти через Дикие Земли, так же придется сделать большой крюк. Огуст наверняка будет поджидать и там, и со стороны моря.
Гейл нахмурился, разглядывая карту. В любом случае застать дядю врасплох не получится.
— Я вернусь в замок, — решил он. — Мне нужна передышка. Я уже почти месяц тут торчу, и меня все это изрядно достало.
В библиотеке могла найтись книга о способностях Хранителей, возможно, он умел что-то, что могло помочь, и даже этого не знал. Да и связь с замком… Гейл с изумлением обнаружил, что внутренняя тревога из-за Восточного Побережья связана не только с ожиданиями народа, но и с тем, что он давненько уже не ступал по каменным плитам Южной Вершины. Надо же, успел соскучиться. Гейл расплылся в улыбке, предвкушая, как вновь проведет по стенам кончиками пальцев, как вновь ощутит звенящее чувство единства со столь неукротимой силой.
***
В замке его возвращение встретили с ликованием, поприветствовать вышла даже Краста с детьми. Близнецы переняли от нее цвет волос, внешностью же пошли в отца, Жатриена. Они чинно поклонились своему дядюшке и удрали, едва подвернулась возможность. Видимо, слухи во дворе не способствовали их привязанности к нему.
Краем глаза Гейл заметил Вик: в числе запасных Стражей она охраняла территорию замка. Гейл улыбнулся и мысленно сделал пометку поговорить с ней. Столько всего случилось за последний месяц, столько всего еще предстояло сделать…
После ужина и собрания Малого Совета, за которым обсудили дела насущные и ситуацию на Восточном Побережье, Гейл поспешил в свои апартаменты: по его приказу туда должны были принести все книги, все записи, которые только обнаружили в комнатах герцога Огуста. Последние десять лет Огуст практически безвылазно находился в Южной Вершине, наверняка в спешке не успел забрать что-то важное. Не помешало бы наведаться в библиотеку, размышлял Гейл, в хранилище запретного колдовства.
Куча книг и свитков на полу в кабинете приятно его порадовала, но позже, вчитавшись, Гейл разочаровался: в основном то были прошения людей, приглашения на празднества, карты земель, несколько книг развлекательного характера, и вряд ли подчеркнутые там строки на самом деле значили что-то зашифрованное… Фолиант, обернутый качественной мягкой кожей и ожиданиями Гейла, оказался дневником Огуста, в котором тот мелким убористым почерком вкратце описывал государственные дела. Гейл быстро перевернул тяжелые страницы, принялся листать сзади, но там не было никаких записей. Гейл вздохнул. Огляделся и принялся за последнюю, самую невзрачную стопку.
Он лениво попивал вино из кубка и начинал уже клевать носом, когда взял в руки очередную небольшую книжицу. Сон отпрянул в ту же секунду, как Гейл вчитался в первые строки на произвольно открытой странице: речь там шла о мерзком отродье, убившем чью-то дочь. Гейл, едва не роняя книжицу от волнения, быстро перевернул ее и пролистал первые страницы. То был дневник, принадлежавший Ищейке Хорею. Судя по всему, тот самый, что убедил Огуста в реальности существования полукровки.
Дрожащими руками Гейл, не веря своей удаче, благоговейно погладил пожелтевшие от времени страницы. Всю ночь он провел за внимательным чтением, временами отвлекаясь на бодрящее зелье, смаргивал лезущий в глаза сон и снова сосредоточивался на дневнике, исписанном прижимистым почерком человека, привыкшего экономить бумагу.
Утром, не дожидаясь камердинера, Гейл быстро привел себя в порядок, отдал распоряжение принести завтрак в рабочий кабинет и поспешил в библиотеку. Вдохновение и возбуждение не давали спокойно сидеть на месте, временами клонило в сон, но очередная вспышка мыслей-воспоминаний о полукровке быстро отгоняла дремоту и подстегивала к действию. И без того почти целый месяц потратил. Огуст и Жатриен наверняка уже смеются над ним и придумывают очередные козни. О, у них было множество веских причин для этого. Даже если Огуст станет осторожничать, Жатриен наверняка рвется к действиям: его жена и дети остались в Южной Вершине, и Гейл знал, что он был к ним привязан.
В библиотеке Гейл прямиком направился во второй этаж, в отдел книг высшей магии, не забыв по пути завернуть в отдел истории клятв и забрать приглянувшуюся ранее книгу.
Раз Лок отказывался обучать его высшей магии, что ж, у него нет другого выхода, кроме как самому взяться за дело. Тут не должно быть ничего сложного. Теорию магических основ Гейл более-менее усвоил, а практиковаться будет на месте.
Гейл, помедлив, опустился на колени и благодарно прижал ладонь к каменному полу библиотеки.
Все эти обучения контролю, медитации… Проблема магов в том, что они не доверяли своей магии, боялись ее.
Ну, он тоже, конечно, боялся, но это было до того, как он обрел с ней единство. Теперь же…
Он поглядел на свою руку, сжал ее в кулак. Схватил стопку выбранных книг и поспешил в рабочий кабинет, приступить поскорее к делам.
***
Джелии отвели прекрасную комнату неподалеку от покоев принцессы, которая пригласила ее и приняла как важную гостью. Джелия приехала на несколько дней вместе с девушкой-служанкой, которая помогала ухаживать за больной рукой — целителям удалось ее срастить, но восстановление шло медленно.
Не быть больше Джелии Красным Стражем, невесело понимал Джул, хотя официального приказа о ее уходе еще не поступило. Дело было даже не в долгом выздоровлении, а в том, что уверенность Джелии в себе была подорвана, и за время вынужденного отдыха она приняла несколько непростых решений.
Горести, казалось, еще сильнее сблизили их с принцессой Крастой. Они проводили вместе много времени, а когда принцесса была занята, Джелия навещала бывших товарищей да беседовала с Хемлем и его приближенными. Предательство Огуста и Жатриена потрясло ее, а неспособность отбить Восточное Побережье обеспокоило, ибо ставило репутацию короля под сомнение.
Джелия собиралась вернуться домой завтра утром. Откладывать важный разговор еще больше было нельзя, и Джул, договорившись о встрече в ее комнате, от волнения пришел раньше условленного. С преувеличенной внимательностью он разглядывал обстановку в комнате: резной туалетный столик с большим зеркалом, заставленный целебными и косметическими средствами; неплотно прикрытый шкаф с одеждой, из-за дверцы которого виднелись платья; кровать, застеленная ровно, без складок. Джелия, непривычно домашняя, растрепанная, с не забранными в строгую прическу волосами, походила на мать, как никогда. Джул знал, что она забросила тренировки, и это сказывалось на ее движениях — они стали плавными, медленными. Кажется, Джелия даже вес чуть набрала: лицо округлилось, а фигура несколько прибавила в объеме, в особенности в груди. Она нашла себе новое занятие: решила помогать дяде в торговле, и обучалась разбираться в документах, нужных для препровождения груженых караванов из одного города в другой.
Джул не без ужаса задумывался, а что делал бы он, если бы лишился руки и возможности сражаться как раньше? Это стало бы концом. Без верного меча он не мыслил жизни, без свободы управлять своим телом, наблюдать с восхищением, на что еще оно способно, кому еще может противостоять…
— Ты хотел со мной посоветоваться, — напомнила Джелия.
Она внесла поднос, заставленный чашечками и пузатым фарфоровым чайником. Ромашковый аромат окутал комнату. Джул не лез с помощью, знал — не потерпит она такого даже от него.
— Да. — Джул неловко почесал затылок и благодарно уселся на указанное кресло. Неловко взял чашку в руки, чувствуя себя долговязым неуклюжим подростком. — Я хотел… Джелия, я встречаюсь с Вик Рупигро — пустой, что одолела ниргена на арене и помогла спасти короля. Наши чувства взаимны и день ото дня крепнут. Я намереваюсь обручиться с ней, а после — жениться.
Джелия осторожно поставила чашку на низенький столик перед собой. Лицо ее оставалось бесстрастным. Она долго молчала, что-то обдумывая, и Джул, волнуясь все больше, нервно попытался отпить чаю, но тот был слишком горяч.
— Думаю, это плохая идея, — наконец, сказала Джелия.
Джул расстроенно посмотрел на сестру. Та вздохнула и терпеливо пояснила:
— Дело даже не в ее безродности и пустоте из-за которой твои дети могут также родиться пустыми. Тесная связь Вик с королем — вот что внушает мне беспокойство.
— Что ты имеешь в виду?
— Они очень близки. — Джелия пожала плечом и, отпив от своей чашки, одобрительно цокнула языком. — Кейз рассказал о том, как король волновался за исход ее боя с ниргеном, и как после кинулся в госпиталь ее проведать. Тебя ждут большие неприятности, если он не одобрит ваши отношения и сочтет тебя недостойным ее, но что еще хуже — если он сам испытывает к ней чувства, то, Джул, — она подняла на него печальные глаза, — дорогой братец, я боюсь, что для тебя это может плохо кончиться.
— Они близки, да, но они — как брат и сестра, — убежденно сказал Джул. Он почти рассердился на сестру за нагнетение обстановки и рассмеялся бы сейчас от облегчения, если бы она не была столь мрачна и серьезна. — Как мы с тобой. Разумеется, я любого сочту недостойным тебя и пойму чувства нашего короля. Да и будь он влюблен в Вик, разве не признался бы в этом за десять лет их путешествий?
Джелия спрятала улыбку за чашкой.
— Ты так юн и наивен, — посетовала она. — Так веришь в Хранителя Южной Вершины и романтизируешь его, что забываешь, что он такой же человек, как и ты. Подумай головой, не примешивая к этому чувства, подумай хорошенько, что я сейчас скажу. Чтобы защитить юного принца Гейлорда королева Райра отправила его подальше от замка, но после очередного покушения погибла. По официальной версии, предоставленной народу, следующие десять лет он вместе с Вик обучался у старого отшельника в лесу, да скитался по городам и деревням, не помня своего прошлого. Господин Кор Лок нашел его и с помощью камня Истины доказал, что он и есть принц Гейлорд, вот только Гейлорд не слишком-то был этим удивлен, да и по замку не плутал, что ведет нас к тому, что потеря его памяти — ложь. Скажи мне, все эти десять лет Вик знала о том, что Гейлорд — Хранитель и наследник короны?
Джул нахмурился и отрицательно покачал головой.
— Вик ничего не знала о его прошлом.
Джелия задумчиво кивнула.
— Получается, он обманывал ее много лет, даже когда достиг пика силы и мог бы вернуться в Южную Вершину. Очевидно, он не хотел возвращаться. Потому мне становятся понятны причины Кор Лока обнаружить его истинный облик на глазах у тысячи людей. Вероятно, он подозревал, что предатель затаился при королевском дворе, а значит, для Гейлорда было безопасней, раскройся его личность на глазах у как можно большего числа людей, чтобы лишить предателей возможности прикончить его исподтишка. Вместе с тем Гейлорд тут же был окружен людьми, Стражами, и это лишило его возможности сбежать. Гейлорду пришлось принять навязанную игру. Мне лишь непонятно, каким образом Кор Локу удалось заманить его в столицу.
Джул закатил глаза.
— С такой страстью к разоблачениям тебе бы в Ищейках работать.
— Может и пойду, — улыбнувшись, лукаво сказала Джелия. — Но, Джул, прошу тебя, вдумайся хорошенько и реши — стоит ли оно того? Наш король не так великодушен и честен, как ты воображаешь. Негодование барона Фенфроя имело все основания: король пренебрегает своими подданными, я знаю, я охраняла его два месяца до коронации и успела составить о нем мнение. Что помешает ему отомстить тебе, если ты, к примеру, поссоришься с Вик и ранишь ее чувства? Вокруг полно замечательных девушек, почему бы тебе не обратить внимание на кого-нибудь другого?
— Довольно, — тихо, но твердо сказал Джул и резко встал. — Я думал… надеялся, что ты порадуешься за меня, но слышу лишь упреки и оскорбления в адрес моей девушки и моего короля. Да, он не идеален, но у него были причины не желать возвращения сюда, и, как мы видим, он был прав — его снова попытались убить. Он такой же человек, как и мы, — напомнил он Джелии ее же недавние слова. — А что бы ты делала, если бы из-за тебя погибли люди, родители, если бы тебя постоянно пытались убить? Теперь-то нам известно, что предатели — герцог Огуст и лорд Жатриен, и после того, как мы с ними разберемся, наш король сможет, наконец, расслабиться и спокойно править страной. Ты, вы все, требуете от него слишком многого.
— А ты слишком доверяешь людям и не хочешь замечать очевидного, — обрубила Джелия. Она тоже вскочила и тяжело дышала от гнева. — Быстро же пустая тебя, наивного болвана, охмурила.
— Не смей так о ней говорить, не то я решу, что ты злишься на нее за ту битву на экзамене, и что она одолела противника, с которым не справилась ты.
Джелия рассерженно посмотрела на него.
— Моя злость не имеет к этому отношения. Сам порассуди — безродная пустая займет место нашей матери в нашем доме. Как еще я должна к этому относиться? Ты, помнится, хотел посоветоваться со мной? Вот мой совет — подумай еще раз или хотя бы не торопись.
— Я уже все решил, — чувствуя, как пересохло в горле, прошептал Джул. Глаза защипало от несправедливой обиды. — Мы уже все решили. Какой смысл тянуть? Мы Красные Стражи, в любой момент на Вершину могут напасть очередные предатели или того лучше — элементали. Мы рискуем жизнями, каждый день для нас может стать последним, и я хочу знать, что жил полной жизнью и любил всей любовью.
— Ты в своем праве, — сухо ответила Джелия. — Надеюсь, король окажется столь великодушным, как ты ожидаешь, и подарит вам земли или хотя бы дом в столице, чтобы компенсировать отсутствие приданого у невесты.
Ничего не ответив, Джул, покинул ее комнату и аккуратно прикрыл за собой дверь. Зажмурившись, на миг прижался спиной и затылком к стене. Устало вздохнул и решительно зашагал прочь.