Каждое утро Рупигро вставал до рассвета и будил детей. Вик, зевая и проклиная жестокого старикашку, плелась к сарайчику: подоить двух коров, проводить их к стаду, наложить еды маленьким мохнатым пигликами, курицам, почистить шкуру хромающего наздака и насыпать ему пол-ведра семян из огромной бочки, приготовить завтрак, в то время как Рупигро заставлял Гейла медитировать.
Гейл не противился. Вик тоже предпочла бы сидеть сидеть на полу со скрещенными ногами и прикрытыми глазами и подозревала, что Гейл просто продолжает спать. Он все больше оживал и уже не выглядел таким зашуганным и несчастным. Постепенно он учился работе по дому, но, конечно же, не мог сравниться в этом с Вик, потому на ней лежало больше обязанностей.
После завтрака Рупигро возился со своими животными и копался в небольшом поле за домом. Он показывал, что нужно делать Вик и Гейлу, и, оставив их работать, уходил на прогулку или тренировался: разминался, забирался на дерево — деревья в этом лесу как на подбор были высоченные и толстенные — и фехтовал каким-нибудь оружием, перепрыгивая с ветки на ветку, балансируя каким-то чудом. Наверное, все дело в хвосте, решила Вик, с огорчением понимая, что ей в жизни не достичь подобной ловкости.
Но когда это подобные мысли ее останавливали?
Спустя несколько дней Вик, улучив свободную минутку вечером, вскарабкалась на дерево и попыталась повторить увиденные приемы Рупигро. Это было очень захватывающе и — болезненно. Благо, упала Вик с небольшой высоты и серьезно не пострадала, но неудача лишь раззадорила.
Рупигро никак не отреагировал на ее синяки и ушибы. Гейл заволновался и быстро ее исцелил — Рупигро и на это ничего не сказал. Он вообще ни о чем не спрашивал и заговаривал лишь по делу, но Вик замечала, что он внимательно наблюдает за ними, и подспудно осознавала, что сейчас-то и решается их с Гейлом дальнейшая участь — оставит ли Рупигро их в своем доме или отправит в сиротский приют.
Очередным жарким полуденным днем она ушла из поля, где они с Гейлом дергали сорняки, сказав, что хочет пить. Утолив дома жажду, Вик подкралась к заднему двору, где Рупигро вспоминал свои боевые навыки, и осталась наблюдать.
Рупигро был поразительно ловким. Он фехтовал против невидимого противника, изгибаясь в немыслимые позы, то чуть ли не стелясь по траве, то подпрыгивая на месте выше роста. Сделав очередное сальто, он вдруг швырнул деревянный меч, и тот вонзился в забор в двух пальцах от лица Вик.
Тяжело дыша, Рупигро уставился на нее.
Вик моргнула.
— Это было здорово, — искренне сказала она и вылезла из укрытия. — Даже Рикард так не умеет, точнее, не умел.
Она помрачнела, сцепила грязные пальцы перед собой.
До нее вдруг дошло, что если бы Рупигро промахнулся, то меч врезался бы ей в лицо и, скорее всего, убил.
Но какая, к шмаку, разница? Все, кого она знала и любила, погибли.
И все же до сих пор в это не верилось: иногда казалось, что ее просто сослали в гости к какому-то мрачному старику и его нелюдимому приемышу.
Рупигро тем временем достал новый деревянный меч из кучи оружия, разложенного у другого края забора, и неожиданно кинул его Вик. Та, растерявшись, с трудом успела его поймать.
— Попробуй ударить меня, девочка, — предложил Рупигро, вставая напротив нее.
— Меня Вик зовут, — напомнила та, послушно замахиваясь мечом.
Она держала оружие так, как учил Рикард, и неожиданное удивление и одобрение в глазах Рупигро воодушевило ее.
Она старательно кружила вокруг старого уркаса, пытаясь делать обманные выпады, ударять нечестными приемами. Она вся запыхалась, развеселилась, и Рупигро тоже уже не казался таким угрюмым.
— Неплохо, — сказал он, когда Вик, умирая от усталости, растянулась на земле.
Он уставился на нее сверху вниз, легонько пнул в плечо.
— Идем, девочка. На поле еще много работы.
— Я хочу еще, — пыхтя и отдуваясь, заявила Вик. — Мне нравится, ты такой быстрый и так много всего умеешь.
Рупигро хмыкнул и, протянув руку, помог ей встать.
— Посмотрим.