Ороро с Лоис на руках очутился в том самом домике, купленном несколько дней назад. Комнатушка была маленькой, затхлой, захламленной. Ороро осторожно устроил Лоис на кровати и наложил сонные и на всякий случай сковывающие чары: если ей удастся вырваться из навеянных сновидений, она в любом случае не сможет двигаться и сбежать отсюда. Также комната была охвачена в звуконепроницаемый барьер, так что вздумай она закричать, от этого не будет толку.
По-хорошему следовало бы избавиться от нее: она принесет много проблем, если начнет болтать об увиденном, но фразу Цертера нельзя было оставлять без внимания, в подобном странном состоянии он порой выдавал пророческие слова.
Что делать с человеческой девушкой? Быть может, позже Цертер даст на это ответ? Если нет, придется изрядно попотеть над ее памятью: навеять ложные воспоминания поверх истинных, например, внушить, что похитили ее какие-нибудь насильники. Если оставить в ее памяти пробелы, она захочет докопаться до правды, но если внушить неприятную ложь, она этого и не заметит.
Ороро убедился, что тщательно запер дом, и поспешил в Южную Вершину. По дороге он купил флакон качественных ярких духов и набрызгался ими, чтобы сбить запах оборотного настоя. Когда он добрался до замка, время ужина подходило к концу. Кор Лока уже не было в столовой. Он мог быть в своей комнате или библиотеке. После ужина они с Лоис по обыкновению обсуждали прошедший день и обговаривали дела на завтрашний. Что ж.
Ороро направился к комнате Кор Лока и уверенно постучал. Шэйер открыл дверь спустя несколько секунд и улыбнулся.
— Дорогая Лоис, ты сильно припозднилась, надеюсь, прогулка выдалась удачной?
— Не то слово, — усмехнувшись, ответил Ороро и с сильно колотящимся сердцем вошел в комнату шэйера.
Цертер работал над усилением его оборотного кольца, и они достигли определенных, вернее, максимальных успехов, но шэйеры второй, третьей и далее ступеней все равно раскрывали его оборот, потому Ороро не решался наведаться в Верхний мир.
Ороро подошел к трапезному столику — как не раз делала Лоис в воспоминаниях — и вытащил из корзины заготовленные для шэйера гостинцы. Тот тем временем поставил греться чайник и открыл окно.
— Твои духи слишком сильные, — пояснил он.
— О, я нечаянно пролила на себя больше, чем рассчитывала, — объяснил Ороро и хихикнул. — Придется потерпеть.
Кор Лок хмыкнул, потер нос. Он чихнул еще два раза, пока готовил им чай. Ороро аккуратно выложил конфеты причудливой формы на блюдце, уселся напротив шэйера и взял в руки чашку. Он почти справился с волнением, хотя все равно опасался смотреть шэйеру в глаза. Кор Лок рассказывал о низших тварях, о проделанной работе по систематизации обнаруженных видов. Ороро ловко перевел тему на Вик и с тревогой спросил, как она себя чувствует.
— Мы почти не разговариваем, — огорченно добавил он. — Она расстроена случившимся и, кажется, начинает осознавать, что Гейл и впрямь зачаровал ее чувства.
— Ее организм быстро восстанавливается благодаря очистительному трансу, который я провожу после обеда, — сказал Кор Лок и снова чихнул, едва не опрокинув чашку, из которой как раз собирался отпить. — Да что же это?
Ороро виновато потупился.
— Я не говорил с ней о ее чувствах, — продолжал Лок. — Думаю, ей нужно самой во всем разобраться. Кстати, Гейл возвращается уже завтра.
— Что? — в голосе зазвучало изумление и досада, и Ороро понадобилось все самообладание, чтобы не выдать эмоции выражением лица. — Я просто… Разве он не собирался задержаться после завершения праздника в одном из городов?
Шэйер пожал плечом.
— Его планы переменились, он в своем послании ничего толком не объяснил.
— Ясно, — пробормотал Ороро.
Дальнейшую беседу о незначительной ерунде он с трудом выдержал и, сославшись на головную боль, поспешил уйти.
Очутившись в комнате Лоис, он с облегчением выдохнул. Нашел в шкафчиках небольшую деревянную шкатулку, положил туда флакон с ядом, написал на бумажном листе несколько предложений, вложил письмо в шкатулку и поспешил в покои принцессы Красты.
Принцесса еще не спала. Она хоть и сильно удивилась, увидев девушку, в которую обратился Ороро, но разрешила войти. Тот передал ей шкатулку, не говоря ни слова, лишь внимательно взглянул в ее глаза. Краста нахмурилась. Осторожно кивнула, и Ороро ушел, поспешил назад в комнату Лоис. Там он нарисовал на всякий случай на двери и на своей руке формулу жучка-весточки — два сплетенных символа напоминали жучка и были захвачены в три полукруга, — который оповестил бы его, взбреди кому-то в голову постучаться в эту комнату. После открыл Дверь и перенесся в Нижний мир, в подвал Вортара, где и провели ритуал координации памяти несколько часов назад.
Цертер оставался на том же месте, где Ороро видел его в последний раз — медитировал. Вортар сверял наброски схемы координации на большом листе с уже проверенными данными в записях Цертера. Перед ним стояло несколько тарелок, некоторые пустовали, на других еще оставалась еда — видимо, доля Цертера.
Заметив возвращение Ороро, Вортар воззвал через клятву команды к Цертеру, и вскоре тот вышел из медитации и присоединился к обсуждению плана.
***
Утром Лок проснулся разбитым, с головной болью, колотящимся сердцем и таким тревожным чувством, будто всю ночь пытался решить несколько сложных математических задач, и время на это неумолимо иссякало. Спать больше не хотелось, и Лок, осторожно, чтобы ничего не задеть, расправляя и разминая крылья, поплелся готовить чай. Немного взбодрившись, он устроился медитировать, надеясь решить этим проблему странного самочувствия. Он погрузился в транс и мысленно изучил свое тело, после — оттолкнулся, окунулся в ничто и все, где время не обладало формой, а физическая оболочка перестала иметь значение, равно как и довлеющие над ней чувства. Все это отошло на второй план, и Лок с невозмутимостью принялся исследовать истоки странной тревожности, для которой не было явных причин.
В дверь постучали. Выходя из транса, Лок погрузился в некоторое раздражение и недовольство, которые успел отстранить от себя прежде, чем открыл дверь.
— Уважаемый господин Кор Лок, господин Легрей просил передать вам книги, — пробормотал слуга, протягивая ему свою ношу.
Лок поблагодарил его и, оставшись один, возложил сокровищницы знаний на рабочем столе на идеальном расстоянии друг от друга. Он давно уже хотел изучить эти книги, и Легрей обещал доставить их ему немедленно, как только получит в свое распоряжении от одного друга. Первая книга была о свадебных традициях человеческих королей и королев Южной Вершины, коим было чуть больше ста лет. Вторая — о свадебных человеческих традициях Северной Вершины, которые также возникли лишь век назад. Третья — о традициях тэйверов, прежних королей Юга, и четвертая — о традициях ниргенов, прежних королей Севера. Изучив эти книги и сравнив обычаи, можно будет составить отличные лекции для уроков культуры народов Срединного мира.
Лок повеселел, хотя от дополнительной работы на отдых совсем не оставалось времени. Немудрено, что его стали посещать странные ощущения. Скорее всего ресурсы тела истощились, и ему просто нужен хороший отдых.
Размышляя о том и мысленно составляя план будущих лекций, Лок привел себя в порядок и, приободренный и вдохновленный, поспешил на завтрак.
***
Во дворце с утра царил оживленный переполох — слуги суетились, готовясь к возвращению короля. Работа на утреннем собрании не клеилась: вновь стали одолевать головные боли, теперь уже куда более настойчивые, пришлось даже сделать глоток эликсира бодрости. Юная Вик выглядела лучше и уверенней и даже посмеялась над шутками одного из своих друзей. По окончанию собрания они вместе отправились обедать, а после — уединились в комнате Лока для очистительного транса. За окнами, стенами, в самом воздухе витало радостное волнение — король вернулся! Вик заметно нервничала, и Лок, чтобы унять мешающую тревогу, активировал звуконепроницаемый барьер, который наложил еще в день заезда в эту комнату.
В середине комнаты он еще несколько дней назад нарисовал круг асхи и по обыкновению прятал его под циновкой, чтобы не сбивала мысли с толку. Вик села в центре круга, идеально выпрямившись и скрестив и подобрав под себя ноги. Заклинание абсолютного видения погрузило мир в кристальную четкость. Лок послал мысленный импульс углубленного видения, дождался, когда заклинание воздействует на глаза, и с замиранием и восторгом понаблюдал за тем, как в пространстве становятся видны крошечные огоньки лааров, их пути в теле Вик. Он никогда не уставал этому восторгаться, это было волшебное умиротворяющее зрелище — наблюдать за тем, как преображается привычный мир, раскрывается навстречу, раскрывает свои тайны. Но не время было отвлекаться.
Лок внимательно оглядел тело юной Вик, уселся, скрестив ноги, напротив нее, едва касаясь кончиками опущенных пальцев границы круга асхи. Сосредоточившись, мысленно произнес заклинание телесного очищения и коснулся пальцами четырех точек-символов, нарисованных у внешнего круга. Волна очищающего голубоватого света пронизала круг и находившуюся там Вик. Лок прикрыл глаза, расслабился.
Магия медленно омывала девушку, очищала, уносила чужеродные лаары, снимала все наложенные ненароком чары, а Лок меланхолично думал о том, что артефакт юного Риара, подаренный госпоже Дерайне, оказался не магически абсолютным, иначе защитил бы юную Вик от магии внушения чувств.
Но возможен ли абсолют в том, что касается Вершины? Если Хранитель может расколдовать даже камень жизни — самое эффективное заклинание защиты из существующих на данное время? Впрочем, это еще не доказано.
Вопросы, сплошные вопросы, и так мало ответов.
— Прогресс наших занятий удивителен, — заметил Лок, когда они закончили, и Вик недоуменно оглядывалась, приходя в себя. — Пожалуй, мы можем попробовать оцарапать твой палец и проверить, как быстро затянется рана.
— Если ты уверен, — с улыбкой сказала Вик, и, пока Лок готовил им чай, чуть порезала палец ножом, который всегда носила на поясе.
К тому времени, как Лок разлил чай по чашкам и устроился на любимом кресле, порез перестал кровоточить. Вик отмахнулась от повязки — по ее словам из-за такой ерунды не стоило переводить перевязочный материал.
Установившуюся тишину, пожалуй, можно было назвать неловкой. Лок видел, что Вик хотела о чем-то поговорить, и терпеливо ждал, наслаждаясь ароматом чая из великолепной белой чашки, подаренной Лоис.
Лок чуть нахмурился от знакомой уже странной головной боли. В этот раз он четко уловил звучание импульса, чем-то похожего на взывания к нему через клятву. Едва он подумал об этом, как взывание стало более отчетливым, но в то же время было непонятно, от кого оно исходило.
Может, что-то случилось с сестрами?
Лок рассеянно взглянул на левое предплечье.
Первую клятву он заключил со старшей сестрой Эйласендой. Позже она слилась со второй, включавшей в себя младшую, Софиэлу, когда та подросла достаточно, чтобы стабильно поддерживать свою метку клятвы. Следующую клятву Лок заключил со своей командой, когда учился в средних классах. Клятву расторгли, когда каждый решил пойти своим путем. Другая клятва была клятвой учителя и ученика: Лок обучался у мастера Цитадели Сан Райна, дружбу с которым поддерживал по сей день. Познать прелесть этой клятвы, но уже будучи по другую ее сторону, ему довелось несколько лет назад, когда он встретил трудолюбивую Лоис. Разум ее был открыт новому и не предрасположен к предубеждениям, она, пожалуй, изучала его с тем же любопытством, что и он изучал людей. Она стала для него отличным проводником в мир людей и часто объясняла вещи, заводящие его в тупик.
— Лок, я хотела извиниться, — сказала между тем Вик, и Лок сосредоточил внимание на ней. — Я была слишком резка, когда вы с Лоис предположили, будто бы Гейл заставил меня влюбиться в него, но… Вы были правы. — Она посмотрела на Лока полными смятения глазами. — Как вспомню, что между мной и Гейлом было… — Она поджала губы. Ее плечи передернулись, будто она продрогла. — Я даже не знаю, что скажу ему, когда мы встретимся.
— Все образуется, — рассеянно проговорил Лок.
С юной Лоис точно все было в порядке — он виделся сегодня с ней мельком, она казалась взволнованной, наверное, на нее действовал царивший ажиотаж вокруг возвращения короля. С сестрами скорее всего тоже, иначе кто-то из них оповестил бы его о беде. Быть может, что-то случилось с Сан Райном?
— Что если едва я увижу его, как вновь полюблю? — слишком ровным голосом спросила Вик и сжала левое предплечье, на котором сверкнул золотистый обручальный браслет Джула.
Лок видел, что она едва сдерживала эмоции, но к нему взывали все четче, и голова от этого болела сильнее, потому он не мог проникнуться переживаниями Вик в полной мере.
Это могла быть Софиэла. Еще обучаясь в школе она несколько раз попадала в неприятности и просила помощи именно его, потому что боялась гнева суровой Эйласенды. Многие из ее проделок так и остались неузнанными Эйласендой, и Лок едва удержался от улыбки при воспоминании об этом.
— Что если вновь забуду Джула? — Глаза Вик медленно наполнялись слезами.
Чем больше проходит времени, тем хуже, неожиданно подумал Лок, и его пробило холодным потом.
Это могла быть Эйласенда. Она не доверяла слишком эмоциональной Софиэле и многие вопросы предпочитала решать с Локом, не ставя ее в известность.
Должно быть, случилось что-то серьезное, раз они не могут связаться с ним привычным способом.
— Одна мысль кажется предательской, а ведь я уже почти забыла о нем однажды. Стоит только подумать об этом, как такая злость на Гейла берет! Хоть и понимаю, что он не нарочно, я все понимаю, но…
— Юная Вик, — не выдержав, перебил Лок, порывисто вставая. — Теперь, когда юный Гейл знает, что натворил, он ни за что не станет этого повторять. Он очень дорожит тобой, и никогда не причинит тебе боли.
Губы Вик дернулись в искусственной улыбке.
— Конечно.
Она тоже встала, и Лок с досадой понял, что грубо прервал момент ее доверительных откровений.
— Что ж, не буду тебя отвлекать, — сказала она. — Увидимся за ужином, да?
Лок тщетно пытался найти слова, смягчить как-то непривычную натянутость, но смог лишь кивнуть. Вик ушла, и Лок, помявшись, задрал рукав одеяния и внимательно уставился на метки клятв. Коснулся имени младшей сестры, прикрыл глаза, воссоздал в памяти ее образ и тихонько воззвал к ней. Сестренка тут же откликнулась, раскрылась теплом эмоций и оживления. Лок мысленно отправил ей волну облегчения и любви и поспешно закрыл канал связи. Нахмурился, коснулся имени старшей сестры. Эйласенда долго не отзывалась, он успел всерьез заволноваться, но она отразилась в магическом поле импульсом вопросительного недовольства. Лок, помедлив, отозвался стандартным теплым приветом и прервал поток.
Неужели что-то случилось с учителем?
Но Сан Райн откликнулся достаточно быстро, как и всегда, и озадаченный Лок после краткого обмена теплом и светом, уставился на метку имени Лоис.
Неужели он перепутал головную боль с взыванием по клятве? Должно быть, он и впрямь здорово болен…
Усмехнувшись, Лок коснулся метки имени ученицы, уже предвкушая ее изумление, как неожиданно понял, что ее сознание сковано чем-то посторонним, словно между ними встала прочная темная стена.
Она тянулась к нему и, почувствовав отклик, воззвала со всех сил. Он чувствовал ее усилия и точно также чувствовал их тщетность — зов не стал сильнее, она была слишком слаба.
Ее не было во дворце, понял Лок и вспомнил, что не видел ее за обедом. Она находилась в ином месте и была в ловушке. Что же с ней случилось за те несколько часов, что они не виделись?
Может, она отправилась в город, и там на нее напали? Возможно, на нее наложили чары, и она пытается через них пробиться? Тогда становилось понятно, почему он так странно себя чувствовал. Прежде с подобным ему сталкиваться не приходилось, немудрено, что он не догадался сразу, в чем дело.
Лок мгновенно накинул на себя скрывающий плащ и поспешил туда, к источнику зова, пытаясь понять, насколько до него далеко. Это где-то в городе, в одном из домов, возможно, придется взять экипаж. По пути из дворца он встретил Красных Стражей и настойчиво попросил пойти с ним — возможно, понадобится их помощь. Те, не задавая лишних вопросов и не мешая концентрироваться на слабой нити, поспешили следом.
***
Длинную Красную улицу они преодолели на экипаже. Она шла прямо и сворачивала на несколько улиц, по одной из которых они и поехали дальше. Вскоре Лок ощутил, что зов тянет его не вперед, а направо. Они со Стражами покинули экипаж и прошли пешком несколько кварталов, попетляли в череде заросших старых улиц. Здесь дома были невзрачными, с обшарпанными стенами, облупившейся, обесцвеченной временем краской. Заборы и плетни обвалились, неухоженные сады разрослись, красные, желтые, бурые листья деревьев и кустов опадали, едва их касалось дыхание ветра.
Лок наткнулся взглядом на небольшой домишко, ничем с виду не примечательный, и тут же понял, что они добрались. Пришлось проявить осторожность и пропустить Красных Стражей вперед. Те быстро проверили двор, выбили дверь и проникли первыми в дом.
— Господин, сюда! — позвали его, и Лок, обмирая от страха и тревоги, поспешил внутрь.
Уже с порога он приметил кровать в углу и хрупкую фигурку человеческой девушки. Это была Лоис, и Лок, чувствуя предательскую слабость в теле, поспешил к ней, едва переставляя ноги. Он не помнил, когда в последний раз пугался так сильно. Он даже не подумал, что она жива, поскольку все еще взывала к нему через клятву ученика. Глаза обманули его, сильный страх толкнул в спину, он почти упал на колени перед ней и вцепился в ее тонкую безвольную руку.
— Она жива, — заметил один из Стражей, неловко мявшийся рядом, пока второй спустился проверить подвал, и Лок вдруг осознал, как глупо и недостойно, должно быть, выглядит.
Ну, разумеется, юная Лоис жива. Резко дышит, будто не может проснуться от кошмарного сна, и настойчиво взывает к нему через клятву.
Сонные чары, сковывающие чары и отпечаток чего-то еще, неподдающегося определению, но с этим можно было разобраться позже, и Лок сосредоточился на том, чтобы развеять чужое чародейство.
Вскоре Лоис судорожно распахнула глаза и села столь стремительно, что едва не столкнулась лбом с Локом.
— Учитель! — с облегчением и обвинением в голосе вскричала она и крепко обняла его за шею. Всхлипнула. — Что же ты так долго?
— Прости, милая Лоис. — Лок, помедлив, тоже ее обнял, сжал крепче, чувствуя, как ее тело колотится от пережитых нагрузок. — Что с тобой случилось?
Лоис резко отстранилась от него. Ее глаза были огромными, переполненными ужасом.
— Здесь еще один, — раздался голос Красного Стража. Он вернулся из подвала с ношей на руках — то был слуга Южной Вершины. — Жив, на него наложены чары, — коротко ответил Страж на удивленные взгляды и аккуратно положил слугу на пол.
— Я знаю его! — вскричала Лоис и торопливо поведала обо всем, что с ней случилось в последние сутки.