Глаза слезились, веки сжимались от света, но Кай до боли всё вглядывался и вглядывался в людей, пытаясь найти Адайн или Рейна. Сколько прошло, пять минут, десять? Обе площадки почти опустели. Слышался стук копыт, гудение моторов — уцелевшие спешили убраться с места, и их места занимали полиция, гвардейцы, инквизиторы и доктора.
От них лучше держаться подальше.
Кай, пошатываясь, побрёл по набережной, затем свернул в переулок. Он всё оборачивался, но так никого и не увидел.
— Эй, — послышался грубый голос.
Кай, быстро повернувшись, сразу согнул ноги в коленях и поднял руки. Голову закружило, но он старался смотреть прямо. После шестнадцати дней заточения он явно не соперник этим двум громилам, но показывать слабость — заранее проиграть. Канава научила этому правилу с первых дней.
— Ты идёшь с нами, — сказал второй, с таким же грубым голосом, и махнул рукой.
Это были обычные головорезы из Канавы — шестёрки, которых отправляли на грязные дела. Не слишком умные, но упёртые и сильные. Кай был готов поспорить, что у каждого по револьверу и по ножу — и ножи такие, как они, обычно пускали в дело куда охотнее.
— Кто вас послал? — с вызовом спросил Кай.
— Увидишь, — буркнул первый. — Что встал, идёшь или тебе помочь?
— Эй, ну что терять? — Кирион ухмыльнулся.
Кай качнул головой и громко повторил:
— Кто вас послал?
Это не просто грабители, не инквизиторы. Отправить их могли только знавшие его — и явно это был кто-то из Канавы. Свои бы вышли сами.
— Хватит болтать, — прорычал первый, хватая Кая за куртку.
Второй предостерегающе крикнул:
— Дейн!
Но тот уже занёс руку для мощной оплеухи, и Кай сразу отключился. Он очнулся на несколько секунд, услышал шипение:
— А что нам велели сделать? Нельзя так следить! Как мы его понесём?
Затем снова почувствовал тычок, и всё померкло.
Эль склонилась над Каем. Он уже пришёл в себя, но забылся сном. Хотелось разбудить его, поговорить, да побыстрее, и пусть всё расскажет и придумает что-нибудь!
Вместо этого девушка поправила ему одеяло, натянув до самого подбородка, чтобы скрыть свежие рубцы и ожоги. Неизвестно что Каю пришлось пережить в Чёрном доме и какой ценой он сбежал. Пусть отдыхает.
Он проспал весь день и всю ночь. Эль осторожно заглянула в комнату, и парень быстро вскочил с кровати, точно боль и усталость разом прошли за ночь. Он был раздет по пояс, и девушка уставилась на отметины на его плечах, груди и животе, а он — на неё. Молчание длилось не меньше минуты. Эль не выдержала первой.
— Кай! — робко воскликнула она, делая несколько шагов по комнате.
— Я жду, — холодно ответил он.
Эль со вздохом присела в кресло напротив кровати. Сначала те двое вырубили его. Потом Кай проснулся — уже в «Трёх желудях», и увидел перед собой Эль, которую весь город считал пропавшей, а отец даже назначил награду тому, кто найдет его «дочь». Да, Кай имел право отвечать холодно.
Рейн говорил, что брату всегда требовалось время — тот сам поймёт, что надо, оттает. Лучше не задавать вопросов первым, тогда он сам все расскажет. Эль надеялась, что сейчас будет также: Кай примет, что она сделала, и поддержит. Его ледяное спокойствие пугало не меньше ужасов Канавы, но парень был последним, кто ещё остался от той «семьи».
Кай не садился, продолжая смотреть тяжелым испытывающим взглядом. Девушка с той же робостью начала:
— Извини, что ты оказался здесь так. Это Дейн и Дун, они, — Эль помолчала и честно закончила: — Тупые. Я просила, чтобы они провели тебя, а они…
С виноватым взглядом она забралась в кресло с ногами и, поджав их, положила руки на колени.
— Ну хватит, — откликнулся Леми, закатывая глаза. — Что-то он ни разу не извинился за свою грубость. Опять будешь растекаться лужицей перед каждым?
— Это люди Дара Крейна, — быстро сказала Эль и посмотрела на Кая, ожидая его реакции.
Тот не выглядел удивленным — скрывал чувства или ему было всё равно?
— Да, я догадался, — сухо ответил парень. — Мы же в «Трёх желудях», которые я ему продал, черт возьми. Эль, хватит ходить вокруг да около. Я — не Рейн, меня не надо беречь. Так как ты здесь оказалась?
Эль вздохнула. С момента побега из дома прошло семнадцать дней, и не лучшие это были дни. Ей казалось, что она смогла стать кем-то другим — тем, кто давно рвался наружу, умел выпускать коготки и сам был сродни демону. Но стоило увидеть Кая, знакомого по той, домашней жизни, и Эль снова превратилась в прежнюю забитую девчонку.
— Ой ли? — Леми лукаво улыбнулся. — Разве люди меняются? А может, просто становятся собой?
Эль ещё раз вздохнула и уже с большей уверенностью, прямо глядя на Кая, начала:
— После того, как ты написал, мы с Адайн пошли в кабинет к отцу. Там мы нашли записку от Вира, и она побежала предупредить тебя.
При этих словах Кай весь вытянулся, на лице отразилась мука.
— Через несколько часов вернулся отец, а вместе с ним были два практика из Первого отделения. Я сбежала от них. Думала, в «Трёх желудях» будет хоть кто-нибудь, но мне сказали, что дом продали.
Эль передёрнула плечами и отвела взгляд. Тогда она верила, что со всем справится. Пошла в Канаву, чтобы спрятаться, но там она также была одна, без денег, знакомых и понимания, как выжить. Девушка побродила по улицам и уснула прямо на лестнице какого-то дома. Проснулась она от вонючего дыхания и жадной руки, которая водила по телу и уже тянулась под юбку.
Эль до сих пор не понимала, как убежала, но вернулась опять к «Трём желудям» — со слезами, соплями и жалким видом, в надежде, что рано или поздно там появится хоть кто-нибудь: может, Адайн или Каю удалось остаться на свободе, и где-то ведь Ката, и те четверо из Крысиного совета…
Она так и сидела под стенами, прижимая коленки к груди, всё смотрела, как из дома выносили вещи, и ждала. Но дождалась совсем другого. Дар Крейн по одному ему известной причине решил подойти к бродяжке и заговорить с ней.
Каю этого знать не стоило. Никому не стоило. Эль продолжила:
— Я решила ждать, вдруг придёт кто-нибудь из Крысиного совета, но не было никого. Я подумала: ты бы не продал «Три желудя» знати — да и не купили бы они их.
Кай скрестил руки, на лице появилось недовольство, но он промолчал.
— Это кто-то из Канавы, значит, он может знать, где другие. Вот только выяснилось, что покупателем был не просто кто-то из Канавы, а Дар Крейн.
Кай сразу нахмурился, Эль поняла почему: в её словах слышалось уважение.
Иногда девушке казалось, что Дар был демоном в человеческом обличье. Он не заставлял людей, нет, но делал так, что они сами предлагали то, что ему нужно. Вот и единственную цену, которая его устраивала, Эль назвала сама. Они заключили сделку, и как бы девушка не хотела избежать своей части уговора, она не могла не признать: Дар умен и на него можно положиться.
Эль скомкано закончила:
— Дар согласился помочь мне. Мы попытались забрать Рейна из больницы, но не успели, и… — она вздрогнула и посмотрела на Леми.
Демон перестал улыбаться и ухмыляться и подобрался поближе, точно их тоже могли разлучить.
— Сегодня — это всё Дар. Он думал, что, если начнется хаос, внимание к королю ослабнет, но не вышло. Рейна быстро увели, мы не успели забрать его. Зато я нашла тебя, теперь ты здесь.
Кай усмехнулся:
— Вот так возвращение домой.
Он опустился на смятую постель и уже более спокойным тёплым взглядом посмотрел на девушку.
— А мы неплохо тебя воспитали. Но скажи мне, каким местом ты получила поддержку Крейна? Я его знаю. Королём Канавы могут стать только ублюдки — на меня посмотри. За его помощь надо немало заплатить.
Эль ответила яростным взглядом и вздёрнула подбородок:
— А как ты выбрался из Черного дома?
Они снова уставились друг на друга — повисло тягостное молчание. Постепенно из взглядов исчезли злость и лёд. Эль и Кай одинаково улыбнулись: самыми уголками губ, но с поминанием. Оба сделали или пообещали что-то, что противоречило всему. И что это было у Кая, Эль хотела не знать ещё сильнее, чем забыть про своё обещание.
— Кай, что нам делать? — тихо спросила Эль.
Он уверенно, без запинки ответил:
— Я собираю Крысиный совет. Всех, кто ещё остался. Мне надо найти Коли, Ксолью и Антонию. Киро поймали, когда он устроил пожар в Чёрном доме. Где Ката, я не знаю. Но будь она в безопасности, уже пришла бы. Мы соберёмся и пойдём за Рейном и Адайн. Я ещё не знаю как, но я придумаю. А потом мы выпустим Совету кишки.
Кай улыбнулся довольно и хищно, как охотник, который вышел на след добычи. Эль хотела того же, что и он, но всё равно его слова казались чужими — уж точно не для неё. Она ведь не сможет так, как они. «Надо смочь», — Эль на секунду сжала руки в кулаки и сразу разжала.
Кай встал.
— Я не останусь здесь. Ты со мной?
— Но ты же дома, ты сам сказал!
Эль с надеждой посмотрела на парня. Она не могла так просто уйти от Дара, но и оставлять Кая тоже не хотела.
— Дома? — холодно переспросил Кай. — Какой это к черту дом? «Три желудя» больше нет — они не мои. Нет уж, я не останусь. Есть у меня ещё места, — на лице появилось проказливое выражение.
Распахнулась дверь, на пороге появился Дар. С лёгкой улыбкой на лице он прошёл в центр комнаты со словами:
— Ну здравствуй, крысёныш. Вернулся в любимую нору?
Эль убрала ноги с кресла и выпрямилась. Крейн даже не посмотрел на неё, но ей всё равно стало неловко в его присутствии.
Дар был в рубашке с закатанными рукавами, и светлая ткань резко контрастировала с его тёмными татуировками. Как всегда, он был гладко выбрит, а весь его облик так и дышал энергичностью и силой. Хотя Эль подслушала, что ночь у него была не из лёгких — он столкнулся с другой бандой из Канавы.
Кай замер напротив Дара — лицом к лицу.
— Не переживай, торгаш, я скоро уйду. У крыс может быть несколько нор, знаешь ли.
Эль тоже встала, хотя не знала зачем — ну что она, разнимать их будет, что ли? Рядом с ними она почувствовала себя ещё меньше и слабее. Леми скривился, и Эль сказала, пытаясь вложить в голос все остатки уверенности:
— Никому не надо никуда уходить, мы все заодно! Кай, ты же хочешь спасти Рейна. А ты, Дар, обещал помочь.
Кай рассмеялся:
— Что я слышу!
Эль уперла руки в бока и переспросила:
— Что?
— Я обещал помочь тебе, — Дар скосил взгляд в сторону Эль и голосом выделил последнее слово.
— Да, мне, но Каю ещё важнее спасти Рейна. Он мне — друг, поэтому мы будем заодно.
Эль повыше задрала подбородок, хотя хотелось снова сесть в кресло и забраться в него с ногами, чтобы стать как можно меньше. Вздумала строить из себя хозяйку положения!
Дар скрестил руки на груди и холодно спросил:
— Это что, я слышу приказ в твоём голосе?
Кай поддержал его:
— Думаешь, мне нужна чья-то помощь? Вы уже дважды облажались!
Леми требовательно посмотрел на Эль. Девушка сделала глубокий вдох, ещё на несколько шагов подошла к Дару и Каю и тихо ответила:
— Да плевать мне на вашу вражду. Кай, речь идёт о твоём брате. Поумерь свою гордость. А ты, — Эль ткнула пальцем в грудь Дара, и сама не поверила, что так сделала. — Обещал мне помочь. И если я тебе нужна, ты сдержишь своё обещание.
Дар наклонился к Эль так, что между их лицами оставалось всего сантиметра два, если не меньше. Только сейчас она заметила, что у него не зелёные глаза, а скорее болотные.
— Конечно ты мне нужна, милая моя. Я сдержу своё обещание, не бойся.
Кай уставился на них. Дар рассмеялся:
— Что же, ты не рассказала о своём требовании? — он взял Эль за лицо. Прикосновение было холодным, но мягким. — Не рассказала, как зашла ко мне, подняла свой красивый подбородок повыше и крикнула: «Женись на мне!»
Даже Леми стушевался и уставился в пол. Эль сделала шаг назад и ответила, глядя Дару в глаза:
— Не рассказала, но так всё и было. Да, вот моя часть уговора.
Дар всё мерил сделками — он не привык получать что-то из дружбы и любви и, казалось, искренне верил, что для всего есть своя цена. Вот и Эль оставалось только предложить подходящую цену в обмен на желаемое.
Среди рассказов слуг, шепотков в Канаве, старых разговоров в «Трёх желудях» она нашла главное — Дар оказался сыном Крейна У-Дрисана, хотя тот не признавал его. Дар не говорил этого, но девушка явственно видела: он отчаянно рвался наверх, чтобы доказать отцу — он не хуже его, а ещё — отомстить.
Эль могла стать ступенькой для этого. Да, мать Дара была шлюхой, но шлюхой с Ири — это давало ему возможность жениться по западным традициям и взять себе букву рода избранницы. Если Дар станет «Я», то положением сравняется с отцом.
Оставалось всего одно препятствие: Нол Я-Эльмон.
Эль сделала шаг к Каю.
— Ты прав, вы хорошо меня воспитали. Я тоже способна на многое ради своей семьи, и я не знаю, на какое обещание не пойду, чтобы спасти Рейна, Адайн или даже тебя. А как ты сбежал, Кай?
Он только покачал головой.
— Как же Рейн?
— Избавьте меня от этого, — Дар закатил глаза и направился к выходу.
Уже на пороге он добавил, обернувшись:
— Можешь уйти, я не держу. Но я тебя везде найду, когда придёт время выполнять твою часть сделки, и ты это знаешь.
Это не было угрозой, Эль не почувствовала страха от слов Крейна. Просто факт, и она не сомневалась в нём: он её найдёт, и никто уже не освободит от обещания.
Кай уселся в кресло и пытливым взглядом посмотрел на Эль. Она замерла напротив него и уверенно ответила:
— Я знаю, что твой брат стоит любых обещаний. Я хочу видеть его живым и свободным, и я буду стараться, как могу.
Кай кивнул — то ли соглашался с Эль, то ли думал о чём-то своём.
— Так ты со мной? — теперь этот вопрос задала она.
Кай поднялся.
— Я с тобой, но если ты думаешь, что я стану просить Крейна о помощи — ошибаешься. Я справлюсь сам.
— Куда ты?
— Домой, — Кай ухмыльнулся.
— К отцу? — удивилась Эль.
Кай громко рассмеялся:
— Нет, в моё первое «домой».
Эль опустила руки и, слабо улыбнувшись, покачала головой. А все-таки Кай такой же, как Рейн. Не сильно-то братья отличались друг от друга, как бы не пытались спорить с этим. И оба, если что-то решили, были готовы взвалить на себя всю тяжесть мира. Но одинаковые ли слова им требовались, чтобы понять, они не одни?
— Так ты идёшь? Или что, теперь тут твой «дом»? — Кай скривился.
— Я тоже хочу домой, — тихо, по-детски растерянно ответила Эль.
А был ли у неё этот дом когда-нибудь? Особняк, где она не получила ничего, кроме презрения отца? Пансионат, где попытки угодить сменились насмешками? Грязная нора Рейна? Да, в норе было счастливее всего, да всё равно в неё уже не вернуться.
— Но я приду вечером, только скажи куда, — уже увереннее закончила девушка.
Она чувствовала, что стоит поговорить с Даром. Если вот так просто уйти, он уже не поможет, но сполна потребует выполнения обещания.
Кай кивнул:
— Жду в Крысином совете. Ты заслужила место.
Эль не поняла, было это насмешкой или искренней похвалой.
— Плевать! — громко воскликнул Леми.
Да, плевать. Не нужно ей одобрение Кая. И ничьё уже не нужно. Может медленно, но она училась справляться сама.